ООО «Маракуйя Глобал» развивало стартап Maraquia — веб-платформу, позволяющую посадить дерево через Интернет. Однако в 2016 году в компании случился корпоративный конфликт. В результате данные ООО «Маракуйя Глобал» на сайте стартапа были заменены на данные нового ООО «Лаборатории Леса». Также в 2019 году гендиректор и мажоритарный участник ООО «Маракуйя Глобал» Мария Макарова (доля в компании - 90,4%) продала ООО «Лаборатории Леса» товарный знак Maraquia за 10 тыс. рублей. Второй участник ООО «Маракуйя Глобал» Сергей Ковалев (доля в компании - 9,6%) вначале успешно оспорил сделку по продаже товарного знака. А затем, обратившись от имени ООО «Маракуйя Глобал», потребовал взыскать с Марии Макаровой и ООО «Лаборатории Леса» 105,6 млн рублей убытков. Но суды трех инстанций этот иск отклонили. Тем не менее, Верховный суд отменил акты нижестоящих судов и отправил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции (дело А40-96008/2021).
Фабула
ООО «Маракуйя Глобал» было зарегистрировано в 2014 году, а спустя два года компания зарегистрировала товарный знак Maraquia.
При этом в 2015 году ООО «Маракуйя Глобал» заключило с Лето Банком контракт на оказание услуг в рамках партнерского участия в восстановлении национальных лесных парков на территории России. Для продвижения услуг ООО «Маракуйя Глобал» создало сайт Maraquia. Прибыль удавалось получать за счет использования товарного знака Maraquia.
Однако после регистрации в ноябре 2016 года ООО «Лаборатории Леса» контактные данные ООО «Маракуйя Глобал» на сайте Maraquia были заменены на контактные данные ООО «Лаборатории Леса». При этом общество «Лаборатория леса» сразу стало получать значительную прибыль, которая одновременно резко уменьшалась у общества «Маракуйя Глобал».
Больше того, в 2019 году гендиректор и мажоритарный участник ООО «Маракуйя Глобал» Мария Макарова (доля в компании — 90,4%) продала ООО «Лаборатории Леса» товарный знак Maraquia за 10 тыс. рублей. При этом участником ООО «Лаборатории Леса» с долей 75% уставного капитала является Александр Платонов — супруг директора и участника общества «Маракуйя Глобал» Марии Макаровой.
Второй участник ООО «Маракуйя Глобал» Сергей Ковалев (доля в компании — 9,6%), действуя от имени компании, обратился в суд с иском о признании недействительным договора отчуждения исключительного права на товарный знак Maraquia. Этот иск был удовлетворен.
Также Сергей Ковалев подал в суд от имени ООО «Маракуйя Глобал» иск о взыскании с Марии Макаровой и ООО «Лаборатории Леса» солидарно 105,6 млн рублей. Суды трех инстанций этот иск отклонили, после чего Ковалев обратился в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Отказывая в удовлетворении иска, суды руководствовались положениями:
статей 53.1, 65.2 Гражданского кодекса,
статей 44 закона об ООО,
пункта 32 постановления Пленума Верховного суда от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ».
Материалы дела не содержат доказательств, позволяющих установить наличие совокупности условий для возложения на ответчиков гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков (упущенной выгоды).
Суды пришли к выводу о недоказанности истцом противоправного поведения Макаровой и факта причинения данным ответчиком убытков ООО «Маракуйя Глобал» на заявленную сумму, поскольку произведенная специалистом оценка потенциально возможного дохода (размера предполагаемой выручки) за вычетом возможного расхода — сопоставление объемов выручки, полученных истцом и обществом «Лаборатории Леса» за период с 2016 по 2019 году, не свидетельствует о доказанности совокупности условий, необходимых и достаточных для привлечения гендиректора ООО «Маракуйя Глобал» к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков.
Также суды указали, что Ковалев не обладает полномочиями на предъявление иска о взыскании убытков с общества «Лаборатории Леса», поскольку правила о солидарной ответственности, вытекающие из корпоративных споров, применяются к конкретным субъектам, каким общество «Лаборатории Леса» не является, в связи с чем на него не может быть возложена ни солидарная, ни какая-либо иная ответственность.
При этом вне зависимости от наличия либо отсутствия у заявителя права на предъявление требований, суды указали на отсутствие в иске сведений о том, какие именно действия общества «Лаборатории Леса» и его работников повлекли или могли повлечь возникновение на стороне общества «Маракуйя Глобал» убытков в виде упущенной выгоды.
Что думает заявитель
Гендиректор Мария Макарова, действуя от имени общества «Маракуйя Глобал» при заключении сделки, не могла не осознавать, что в результате отчуждения исключительного права на товарный знак Maraquia обществу «Маракуйя Глобал» причинены убытки.
Ковалев представил в материалы дела заключение специалиста от 02.04.2021, подготовленное на основании финансовой отчетности обществ, согласно которому размер убытков в виде упущенной выгоды в результате неправомерных действий гендиректора Макаровой, совершенных самостоятельно или совместно с иными лицами, составляет: за период с 01.01.2017 по 25.03.2019 — 95,9 млн рублей, за период с 26.03.2019 по 31.12.2019 — 9,7 млн рублей.
Действиями гендиректора обществу «Маракуйя Глобал» причинены убытки в виде упущенной выгоды, выручка за период 2017-2019 годы уменьшилась на 105,6 млн рублей. Подтверждающие данный факт обстоятельства установлены при рассмотрении дела № А40-17503/2020 (о признании продажи товарного знака недействительной сделкой). Между тем, суды не применили положения пункта 2 статьи 69 АПК РФ.
Что решил Верховный суд
Судья Верховного суда Е.Е. Борисова сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала дело в Экономколлегию.
ВС напомнил, что установленная статьей 53.1 ГК РФ ответственность органов управления хозяйственным обществом является средством внутрикорпоративного регулирования: единоличный исполнительный орган общества (генеральный директор, президент и другие) отвечает перед участниками за управление доверенным ему обществом, а также за представление интересов общества при заключении сделок с иными участниками оборота.
При этом поведение гендиректора при ведении дел общества может быть признано недобросовестным, в частности, если директор использовал коммерческие возможности возглавляемого им общества в своих интересах или интересах третьих лиц (присвоение корпоративных возможностей), в том числе допустил перевод осуществляемой обществом деятельности на иное юридическое лицо, организовал создание «фирмы-двойника», на которую был переключен потребительский спрос и т.п.
Недобросовестным поведением директора также может быть признано совершение им сделки, в которой у него имеется заинтересованность, если такая сделка являлась заведомо невыгодной для общества, в том числе привела к утрате необходимого для продолжения деятельности имущества (вывод ключевых активов) и (или) состояла в передаче имущества без получения должного встречного предоставления.
Вывод: если гендиректор хозяйственного общества действовал с заинтересованностью (в условиях конфликта интересов) и допустил незаконную передачу имущества общества третьим лицам, он может быть привлечен к имущественной ответственности на основании пункта 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса в форме возмещения убытков, в том числе упущенной выгоды, поскольку такое поведение нарушает интересы общества (его участников), не отвечая критерию (требованию) добросовестного ведения дел общества.
При этом участник оборота, в интересах которого действовал генеральный директор, в силу пункта 1 статьи 1107 Гражданского кодекса не освобождается от обязанности возместить все доходы, которые он извлек или должен был извлечь из неосновательного получения (использования) чужого имущества.
При ином подходе неосновательно обогатившееся лицо, пользуясь чужим имуществом, не имело бы никаких негативных экономических последствий, равно как не было бы экономически стимулировано к скорейшему возврату имущества потерпевшему (постановление Президиума ВАС от 18.03.2014 № 18222/13).
Поэтому право общества на предъявление иска о взыскании упущенной выгоды (дохода) к собственному единоличному исполнительному органу не исключает возможности предъявления иска, направленного на удовлетворение того же имущественного интереса за счет неосновательно обогатившегося лица, участвовавшего в выводе имущества. К совпадающим обязательствам упомянутых лиц перед обществом подлежат применению нормы о солидарных обязательствах (пункт 4 статьи 1, статья 323 ГК РФ).
Сходная позиция относительно солидарных обязательств, возникших из разных оснований, изложена СКЭС Верховного суда РФ в определениях от 04.07.2016 № 303-ЭС16-1164(1,2), 07.04.2022 № 305-ЭС16-16302(5).
По существу: по настоящему делу установлено наличие заинтересованности единоличного исполнительного органа общества «Маракуйя Глобал» - Марии Макаровой в заключении договора на отчуждение прав на товарный знак, поскольку Макарова состоит в браке с одним из участников общества «Лаборатории Леса», обладающим 75% уставного капитала в данном обществе (Платонов). При этом данный участник при заключении договора от 19.01.2019 года действовал от имени Макаровой по доверенности.
Договор от 19.01.2019 года заключен на заведомо и значительно невыгодных условиях для общества «Маракуйя Глобал», так как действительная стоимость товарного знака составляла 1 млн рублей при том, что предусмотренное договором вознаграждение за уступку составило символическую сумму 10 тыс. рублей.
Фактически товарный знак Maraguia стал использоваться обществом «Лаборатории Леса» до заключения указанного договора, начиная с 2016 года, путем его размещения на Интернет-сайте.
Данные обстоятельства в силу части 2 статьи 69 АПК не подлежат оспариванию при рассмотрении настоящего дела, поскольку они установлены при рассмотрении другого дела с участием тех же лиц.
Таким образом, при осуществлении полномочий гендиректора общества «Маракуйя Глобал» Мария Макарова действовала с заинтересованностью по отношению к обществу «Лаборатории Леса», допустив использование последним коммерческих возможностей общества «Маракуйя Глобал», связанных с товарным знаком «Maraguia», и совершила незаконное отчуждение данного товарного знака, что в соответствии с положениями пункта 4 статьи 1, статей 531 и 1107 Гражданского кодекса образует достаточные основания для возложения на Макарову и общество «Лаборатории Леса» обязанности по возмещению упущенной выгоды (дохода), в связи с чем выводы судов об обратном нарушают нормы гражданского законодательства.
По размеру убытков: также Верховный суд не согласился с выводами нижестоящих судов о том, что истец не доказал размер убытков (упущенной выгоды).
На основании пункта 3 статьи 393 Гражданского кодекса размер подлежащих возмещению убытков, в том числе убытков в форме упущенной выгоды, должен быть установлен с разумной степенью достоверности.
При этом должник не лишен права представить доказательства того, что упущенная выгода не была бы получена кредитором (пункт 3 постановления Пленума Верховного суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса РФ об ответственности за нарушение», далее - Постановление № 7).
Исходя из приведенных норм и разъяснений Пленума ВС, при доказывании размера упущенной выгоды истец должен раскрыть доказательства, подтверждающие действительную возможность ее извлечения в соответствующем размере, в том числе с учетом того, какая деятельность велась обществом до нарушения его права, какие приготовления были сделаны для ее продолжения.
При этом в отношении выгоды, упущенной хозяйственным обществом в связи с выводом ключевого актива, необходимо учитывать, что само по себе использование товарного знака как средства индивидуализации товаров и хозяйствующих субъектов (пункт 1 статьи 1477 ГК РФ), как правило, позволяет обеспечивать получение прибыли его обладателю за счет формируемых у покупателей предпочтений, ассоциируемой с товарным знаком деловой репутации юридического лица и т. п. Переключение спроса и перераспределение возможности извлечения выгоды (прибыли) от правообладателя к иному лицу является обычным последствием незаконного использования товарного знака.
По существу: в связи с этим размер выгоды, упущенной в связи с выводом имущества (товарного знака) из общества и утратой возможности ведения деятельности с использованием этого имущества, может устанавливаться как на основе данных о прибыли правообладателя за аналогичный период времени до нарушения ответчиком обязательства и (или) после того, как это нарушение было прекращено (абзац первый пункта 2 статьи 15 ГК РФ и абзац третий пункта 3 Постановления № 7), так и на основании сопоставления данных о величине прибыли, которая была получена правонарушителем на основе использования данного имущества, в том числе за счет переключения спроса (абзац второй пункта 2 статьи 15 ГК РФ), если должником не будет доказано, что выгода соответствующем размере не могла быть получена истцом, в том числе, с учетом объемов и качества производимых товаров, оказываемых услуг, иных условий его деятельности.
Исходя из того, что упущенная выгода является неполученным кредитором доходом, который он получил бы с учетом разумных расходов (пункт 2 Постановления № 7), то при установлении размера упущенной выгоды необходимо учитывать затраты лица, которое оно обязано было бы понести в связи с извлечением прибыли, то есть из вероятного дохода лица необходимо вычесть расходы, которое понесло бы лицо для извлечения дохода. Если подсчет упущенной выгоды производиться на основании доходов ответчика, то необходимо учитывать объем затрат, который понес ответчик для извлечения этого дохода.
В обоснование иска Сергей Ковалев указывал, что формирование прибыли как общества «Маракуйя Глобал» (до 2016 года), так и общества «Лаборатории Леса» (после 2016 года) осуществлялось за счет оказания услуг под товарным знаком «Maraguia» с использованием Интернет-сайта.
По итогам деятельности за 2016 год, осуществляемой с использованием упомянутого товарного знака, общество «Маракуйя Глобал» получило прибыль в общем размере 78,6 млн рублей.
После того, как контактные данные истца на Интернет-сайте были заменены на контактные данные общества «Лаборатории Леса», прибыль общества «Маракуйя Глобал» упала до 12,5 млн рублей за 2017 год, в то время как прибыль общества «Лаборатории Леса» составила 107,1 млн рублей.
Аналогичным образом прибыль общества «Лаборатории Леса», полученная в результате работы под товарным знаком «Maraguia», за 2018 год и 2019 год составила 166,6 млн рублей и 80,9 млн рублей соответственно, в то время как прибыль общества «Маракуйя Глобал» составляла в 2018 году — 0,9 млн рублей и в 2019 году — 1,6 млн рублей.
Величина упущенной выгоды определена истцом на основании сопоставления объемов выручки (прибыли), полученных обществами «Маракуйя Глобал» и «Лаборатории Леса» за период с 2016 по 2019 годы по данным финансовой отчетности обществ (заключение специалиста от 02.04.2021 года).
В свою очередь, общество «Лаборатории Леса» не представило доказательства, которые бы свидетельствовали о том, что извлечение им прибыли в 2016 – 2019 годах в соответствующем размере было обусловлено иными обстоятельствами, не связанными с использованием товарного знака «Maraguia», а равно доказательства, опровергающие возможность извлечения прибыли в соответствующем размере обществом «Маракуйя Глобал».
Тем не менее, в нарушение положений статьи 71, части 1 статьи 168 АПК суды не проверили обоснованность представленного расчета по существу со ссылкой на неточный характер определения размера убытков.
Однако в силу изложенных выше положений законодательства и разъяснений Пленума ВС то обстоятельство, что представленная истцом оценка размера убытков является приблизительной и носит вероятностный характер само по себе не могло служить основанием для отказа во взыскании убытков.
ВС подчеркнул, что судам следовало дать оценку разумности предложенного истцом подхода к определению размера убытков, установив, приведет ли применение данного подхода к получению справедливой (соразмерной) компенсации, отвечающей уровню дохода (прибыли), который мог быть получен обществом «Маракуйя Глобал» с использование товарного знака или, по крайней мере, уровню дохода (прибыли), который мог быть извлечен из использования товарного знака обществом «Лаборатории Леса».
Выводы судов первой и апелляционной инстанции об отказе в удовлетворении требования о возмещении убытков, не могут быть признаны законными.
Итог
Верховный суд отменил акты нижестоящих судов и отправил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
При новом рассмотрении дела судам следует проверить доводы истца и возражения ответчика относительно наличия оснований для возмещения дохода обществу «Маракуйя Глобал», установить размер причитающегося возмещения с разумной степенью достоверности, принять законные и обоснованные судебные акты.
Почему это важно
Адвокат судебно-арбитражной практики АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Александра Медникова отметила, что позиция Верховного суда по этому делу подтверждает тренд не только усиления ответственности лиц, формально обладающих полномочиями на определение действий компании, но и демонстрирует, что подходы, применяемые в делах о банкротстве (возможность признания контролирующим лицом и привлечения к субсидиарной ответственности контрагента должника, извлекшего выгоду из незаконного или недобросовестного поведения его органов управления), могут применяться и в рамках обычных деловых отношений сторон при отсутствии признаков несостоятельности.
Необходимо отметить, что в данном деле взыскание убытков с контрагента в солидарном порядке является обоснованным, поскольку он не являлся независимым участником рынка, а был аффилирован с ООО «Маракуйя Глобал» через мажоритарного участника (75% уставного капитала ООО «Лаборатории Леса» принадлежит супругу директора контрагента), а, следовательно, не мог не знать о наличии у сделки по передаче прав на товарный знак пороков, в том числе, в связи с ее очевидно нерыночной стоимостью. Важно, как в дальнейшем будут рассматривать суды подобные споры, когда контрагент компании будет являться полностью независимым лицом, поскольку в таких ситуациях доказать факт осведомленности о причинении своими действиями убытков будет более затруднительно.
Адвокат BGP Litigation Евгений Мишин отметил, что выводы рассматриваемого определения могут быть использованы для решения различных правовых проблем, часто встречающихся на практике (пределы косвенного иска, ответственность за создание параллельного бизнеса, доказывание упущенной выгоды, необходимость учета выводов ранее рассмотренного спора).
Среди прочего, Верховный суд продолжает развивать позицию о том, что один и тот же имущественный интерес может быть реализован посредством предъявления различных требований до тех пор, пока он не будет полностью восстановлен. Ранее этот подход был реализован высшим судом как в банкротных спорах (п. 3 ОСП ВС РФ № 3 (2016); Определение от 07.04.2022 № 305-ЭС16-16302(5)), так и в корпоративных (Определение от 11.10.2022 № 307-ЭС22-6119). В рассматриваемом случае и в приведенных примерах нижестоящие суды отказывали в требованиях заявителей по формальным основаниям, указывая, в частности, на то, что правовой интерес заявителей уже был реализован в ранее рассмотренных делах. Вместе с тем, цель каждого заявителя заключается в получении реального возмещения, а не в получении судебного акта, который может и не будет исполнен (например, непосредственные причинители вреда не обладают достаточным количеством имущества для компенсации причиненных убытков). В таких случаях пострадавшие лица могут добиваться полной компенсации как через расширение круга ответчиков на иных нарушителей на основании солидарной ответственности, так и через предъявление дополнительных требований, возникших из иных правовых оснований.
По словам Евгения Мишина, позиция Верховного суда увеличивает правовые возможности лиц, пострадавших от различных недобросовестных схем, по защите своих прав и позволяет распространить границы ответственности на формально независимых лиц и реальных выгодоприобретателей.
Руководитель практики банкротства юридической фирмы IMPRAVO Полина Чижикова отметила, что Верховный суд фактически расширил круг потенциальных ответчиков по косвенным искам, указав на право участника общества самостоятельно обратиться с иском о взыскании в солидарном порядке убытков как с недобросовестного директора, так и с непосредственного выгодоприобретателя неправомерных действий последнего.
В рассмотренном деле это особенно важно, так как генеральный директор, организовавший в своих интересах параллельный бизнес, является и мажоритарным участником пострадавшего общества, что существенно бы усложнило процесс предъявления отдельного иска от имени общества к выгодоприобретателю по сделке. Представляется, что выработанный подход хотя и не является типичным и фактически образует новую практику, но отвечает принципам справедливости и наиболее полного восстановления нарушенного права пострадавшего общества и его миноритарного участника.
По словам Полины Чижиковой, в последнее время Верховный суд активно рассматривает споры о взыскании убытков, и в целом формируется достаточно жесткая для недобросовестных участников оборота тенденция, которая неизбежно приведет как к уменьшению количества незаконных сделок и действий по «переводу бизнеса» на чистые от долгов и просто более выгодные компании, так и увеличит процент удовлетворенных корпоративных требований и требований кредиторов в рамках дел о банкротстве.
«Однако необходимо понимать, что такая практика имеет и свои минусы, так как размывает границы между юридическим лицом как самостоятельным субъектом права и его участниками. Дела с применением юридико-технологического приема «снятия корпоративной вуали» зачастую очень субъективны и требуют более глубокого погружения в фактические обстоятельства и их оценки отдельно в каждом новом споре. Для избежания противоречий в судебной практике высшим судебным инстанциям стоит как можно подробно отражать в судебных актах конкретные обстоятельства и доказательства, которые позволили суду размыть границы между обществом и его участниками», — отметила юрист.
