В рамках банкротства КБ «ИКАР» была признана недействительной сделка по изъятию у бюро его единственным акционером подлинников технической документации на резисторы. В дальнейшем на основании заключения эксперта об отсутствии у документации коммерческой ценности собрание кредиторов (в лице двух кредиторов с долей 50,1%) проголосовало за списание этих нематериальных активов. После чего суд первой инстанции на основании заявления КУ завершил процедуру банкротства должника. Один из кредиторов (завод «ОКСИД») пожаловался в апелляционный суд, но тот прекратил производство по жалобе в связи с исключением КБ «ИКАР» из ЕГРЮЛ (суд округа эту позицию поддержал). В итоге завод «ОКСИД» обратился в Верховный суд, который оставил акты апелляционного и окружного судов без изменений. При этом вопрос о назначении процедуры распределения имущества ликвидированного КБ «ИКАР» направлен в суд первой инстанции для рассмотрения по существу (дело А68-6904/2016).
Фабула
АО «Конструкторское бюро «ИКАР», созданное в 2002 году в процессе приватизации ФГУП, с момента образования являлось ведущей организацией по разработке и производству резисторов.
В дальнейшем компания обанкротилась. В рамках банкротства суд признал недействительной сделку по изъятию у КБ «ИКАР» его единственным акционером – АО «Российская электроника» - подлинников технической документации на резисторы. На АО «Российская электроника» была возложена обязанность возвратить эту документацию в конкурсную массу КБ «ИКАР».
Судебные акты были мотивированы тем, что КБ «ИКАР» ранее были переданы права на использование документации (указанных в ней разработок) для изготовления резисторов. Балансовая стоимость этих прав составляла 620 тыс. рублей. Изъятие документации сделало невозможным осуществление данных прав КБ «ИКАР», чем был причинен вред имущественным правам его кредиторов.
При этом по вопросу о принадлежности исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности, выраженные в материальном носителе – документации, суды трех инстанций сделали разные выводы. Так, суд первой инстанции, по сути, пришел к выводу о том, что исключительные права принадлежат РФ в лице Минобороны. Суд апелляционной инстанции признал этот вывод не подкрепленным материалами дела, не указав иного правообладателя, которому изначально принадлежали исключительные права, и ограничился констатацией наличия у КБ «ИКАР» права на использование результатов интеллектуальной деятельности. Суд округа также каких-либо суждений относительно правообладателя не привел.
Впоследствии на собрании кредиторов КБ «ИКАР» 25.08.2021 года, в котором участвовали представители АО НПО «Эркон» и ООО «Профит», чьи требования в совокупности составляли 54,2 млн рублей (50,153% от общего числа голосов конкурсных кредиторов), было решено провести в АНО «Центр экспертиз ТПП Нижегородской области» за счет средств общества «Профит» экспертизы документации на резисторы:
на предмет определения возможности изготовления на ее основе продукции,
о допустимости регистрации на основании данной документации объекта интеллектуальной собственности,
на предмет определения рыночной стоимости данной документации.
Общество «Профит» представило в материалы дела только первую и последнюю страницы экспертного заключения (за подписью эксперта Рябцевой), содержащие лишь выводы по поставленным вопросам, согласно которым документация какой-либо ценности не представляет, на ее основании невозможно ни зарегистрировать объект интеллектуальной собственности, ни производить продукцию.
В связи с отсутствием полного текста экспертного заключения невозможно уяснить специализацию и квалификацию Рябцевой, а также мотивы, по которым она пришла к упомянутым выводам.
Затем на собрании кредиторов КБ «ИКАР» от 15.11.2021 года было принято решение «списать нематериальные активы — подлинники технической документации на резисторы». За такое решение проголосовали два кредитора (НПО «Эркон» и общество «Профит»).
Конкурсный управляющий КБ «ИКАР» издал приказ от 22.11.2021 о списании упомянутой документации на основании решения собрания кредиторов и 29.06.2022 (после возобновления производства по делу о банкротстве) обратился в суд с заявлением о завершении процедуры конкурсного производства.
Завершая данную процедуру, суд первой инстанции исходил из того, что КУ провел весь комплекс мероприятий по формированию конкурсной массы и дальнейшее продление процедуры не приведет к пополнению этой массы. В ходе конкурсного производства были реализованы активы должника за 49,4 млн рублей и списаны активы на сумму 4,1 млн рублей. Вырученные средства были направлены на погашение текущих обязательств. Расчеты с кредиторами, включенными в реестр требований кредиторов, не производились.
Не согласившись с решением о завершением процедуры банкротства, АО «Новосибирский завод радиодеталей «ОКСИД» (правопреемник конкурсного кредитора) пожаловалось в апелляционный суд.
Однако суд апелляционной инстанции, с которым согласился суд округа, прекратил производство по жалобе ввиду исключения КБ «ИКАР» из ЕГРЮЛ.
После чего завод «ОКСИД» пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Апелляционный и окружной суды исходили из того, что апелляционная жалоба поступила в суд уже после внесения регистрирующим органом записи о ликвидации КБ «ИКАР».
Что думает заявитель
Сложившаяся в деле позиция относительно документации на резисторы противоречива. Сначала она истребуется в судебном порядке у общества «Российская электроника» как представляющая экономическую ценность для КБ «ИКАР», а затем списывается как не представляющая такой ценности. В действительности, указанная документация необходима для производства продукции военного назначения. Завод «ОКСИД» обладает необходимыми допусками и лицензиями для такого производства. Он готов выкупить на торгах права КБ «ИКАР» на использование результатов интеллектуальной деятельности, выраженных в документации, а также саму документацию, и взять на себя расходы, связанные с продолжением процедуры конкурсного производства, в том числе по выплате вознаграждения управляющему.
При это КУ упомянутые права на торги не выставлял и иным образом к реализации их не предлагал. При таких обстоятельствах оснований для завершения конкурсного производства не было.
Завод «ОКСИД», в частности, указал в кассационной жалобе, что вследствие прекращения производства по его апелляционной жалобе остался неразрешенным вопрос о судьбе стратегически важной документации, необходимой для производства отечественной электронно-компонентной базы.
Что решил Верховный суд
Судья ВС И.В. Разумов счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
По мнению ВС, из обстоятельств дела следует, что при нормальном развитии событий – если бы суд первой инстанции не нарушил срок направления жалобы в суд апелляционной инстанции и впоследствии была бы выдержана обычная продолжительность пересылки дела в пределах Тулы – апелляционная жалоба завода «ОКСИД» была бы рассмотрена по существу.
В этом случае в ходе проверки законности и обоснованности определения суда первой инстанции о завершении процедуры конкурсного производства, апелляционный суд исследовал бы вопрос о должном выполнении всего комплекса ликвидационных мероприятий, в том числе тех, что направлены на инвентаризацию имеющегося у должника имущества (имущественных прав), его реализацию, распределение выручки и определение судьбы нереализованных активов.
Вследствие преждевременного исключения КБ «ИКАР» из госреестра, обусловленного обстоятельствами, за которые завод «ОКСИД» не отвечает, указанный вопрос не был надлежащим образом рассмотрен.
В частности, не были устранены возникшие в рамках дела о банкротстве КБ «ИКАР» противоречия относительно документации на резисторы, которая на первом этапе была изъята у «Российской электроники» как ценный актив, а на следующем – списана как не представляющая какой-либо ценности. Более того, не была снята правовая неопределенность в отношении прав на эту документацию, а также на выраженные в ней результаты деятельности (не выяснено, на каком правовом основании документация использовалась КБ «ИКАР», не определен объем его прав, не дана правовая квалификация отношениям по использованию документации со стороны КБ «ИКАР»).
Также не были разрешены возникшие при оспаривании сделки и не преодоленные в дальнейшем разногласия по поводу наличия у РФ исключительных прав на результат деятельности, закрепленный в документации, не установлено, является ли этот результат патентоспособным (как, например, изобретение, полезная модель или промышленный образец), относится ли он к секрету производства и т.д.
У судов апелляционной инстанции и округа, действительно, возникла объективная невозможность рассмотрения по существу жалобы завода «ОКСИД», поскольку правоспособность КБ «ИКАР» прекратилась.
Вместе с тем, описанные пороки, сопровождающие процесс исключения КБ «ИКАР» из госреестра, не были обусловленные действиями (бездействием) завода «ОКСИД». Поэтому ему по аналогии должна быть предоставлена правовая защита применительно к правилам о распределении по инициативе кредитора имущества, обнаруженного после исключения юридического лица из государственного реестра.
Поэтому определение суда апелляционной инстанции и постановление суда округа следует оставить без изменения, а вопрос о назначении процедуры распределения имущества (имущественных прав) ликвидированного КБ «ИКАР» – направить в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.
Итог
ВС оставил акты апелляционного и окружного судов без изменений. Вопрос о назначении процедуры распределения имущества ликвидированного КБ «ИКАР» направлен в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.
Почему это важно
По мнению руководителя екатеринбургского офиса юрфирмы «Арбитраж.ру» Артема Комсюкова, в данном случае действительно после исключения юрлица из ЕГРЮЛ у судов апелляционной и кассационной инстанций не было оснований для рассмотрения жалоб.
Вместе с тем, стоит отметить, что Верховный суд РФ обратил внимание на ненадлежащую работу суда первой инстанции. Все практикующие юристы неоднократно, а по сути регулярно, сталкиваются с вопиющими нарушениями сроков изготовления, опубликования и пересылки со стороны судов первой инстанции. В данном случае Верховный суд РФ, на мой взгляд, обоснованно указал на то, что исключение должника из ЕГРЮЛ произошло не по вине кредитора, а исключительно по вине суда первой инстанции. Соответственно, в подобного рода ситуациях кредитор не может и не должен нести негативные последствия подобного поведения суда первой инстанции. В указанных обстоятельствах обосновано направление дела в суд первой инстанции для рассмотрения как заявления о распределении имущества должника, выявленного после исключения юрлица из госреестра. Подобный подход в полной мере нивелирует допущенные судом нарушения, является законным и справедливым. Хочется верить, что суды первой инстанции впредь будут соблюдать установленные законом сроки.
По словам доцента Финуниверситета, адвоката MGP Lawyers Дениса Быканова, у этого дела весьма любопытная фактура и возможно оно даже заинтересует правоохранительные органы.
Получается, что сначала через суд у единственного акционера должника истребуется техническая документация на резисторы. Затем проводится собрание кредиторов, на котором два кредитора, имеющие большинство, голосуют за списание этой самой полученной с таким трудом технической документации как неликвидного имущества. После этого суд первой инстанции своим определением оперативно завершает конкурсное производство, при этом совершенно не торопится передавать в апелляционную инстанцию жалобу на это свое определение, что приостановило бы исключение должника из ЕГРЮЛ. Между тем определение направлено судом для исполнения и исключения должника из ЕГРЮЛ, что делает невозможным рассмотрение апелляционной жалобы, так как должник уже ликвидирован. Ситуация, надо сказать, совершенно нетипичная, поскольку на практике после принятия судом определения о завершении конкурсного производства обычно проходит в лучшем случае 2-3 месяца прежде, чем должника исключат из ЕГРЮЛ.
По мнению Дениса Быканова, поскольку должник был исключен из ЕГРЮЛ, то Верховному суду, который согласился с описанными нарушениями, не оставалось ничего другого как дать указание арбитражному суду первой инстанции перейти к процедуре распределения имущества ликвидированного должника.
«ВС РФ, конечно, мог бы и отменить определение суда первой инстанции, возобновив тем самым процедуру несостоятельности, как это происходит на практике при банкротстве физических лиц, но в таком случае в банкротстве юридических лиц была бы допущена конкуренция двух средств правовой защиты. В любом случае это важная правовая позиция, которая покажет бесперспективность использования схемы «быстрой ликвидации» с тем, чтобы воспрепятствовать передаче «интересных активов» третьим лицам. Кроме того, заслуживает внимания тезис ВС РФ о том, что если имущество неликвидное, то его следовало бы вернуть тому, у кого оно было истребовано, а уж точно не списывать его непонятным образом с баланса должника», – отметил он.
Адвокат Forward Legal Евгений Зубков подчеркнул, что комментируемое определение Верховного суда относится к числу тех определений, для принятия которых и существует данная судебная инстанция.
В данном определении Верховный суд не занимался простым исправлением судебной ошибки. Верховный суд проявил нестандартный подход к разрешению ситуации, при которой обжалуемые судебные акты являются формально правильными, но ситуацию, сложившуюся в результате принятия этих актов, назвать справедливой никак нельзя. Итог получился, конечно, не бесспорным с точки зрения буквы закона. По сути, Верховный суд, признавая законным определение о прекращении процедуры банкротства, вернул дело в суд первой инстанции в рамках банкротной же процедуры, которая формально прекращена. Полагаю, что Верховный суд не должен был направлять дело в суд первой инстанции и, оставляя обжалуемые судебные акты без изменения, должен был указать на право заинтересованных лиц самостоятельно обратиться в суд первой инстанции с заявлением о распределении имущества. Возможно, соответствующие разъяснения Верховного суда будут даны в последующем, при рассмотрении новых дел.
Адвокат, партнер юридической фирмы Ru.Courts Илья Кавинский пояснил, что комментируемое определение ВС заставляет задуматься над тем, насколько суды не способны использовать свои полномочия для реализации участниками оборота права на судебную защиту.
Анализ процессуальной составляющей спора, дошедшего до Верховного суда, поражает воображение. Верховный суд признает, что возможность обжалования определения о завершении процедуры банкротства была потеряна исключительно в связи с нерасторопностью суда первой инстанции, который слишком поздно отправил дело в суд апелляционной инстанции, но при этом констатирует, что суды с этим сделать ничего не могут. Следует учитывать, что ВС РФ (по крайней мере, его коллегия по экономическим спорам) следует в фарватере практики, которая была создана еще ВАС, и под видом толкования норм и исправления судебных ошибок создает новые нормы. В рассматриваемом случае можно было бы ожидать высказывания суда о том, что внесенная в ЕГРЮЛ запись о ликвидации должника могла быть признана недействительной судом второй инстанции при наличии соответствующих оснований (например, применив по аналогии нормы о восстановлении корпоративного контроля). Сложно понять, почему этого не произошло.
Юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» Артем Рудой пояснил, что ВС признал правомерными выводы судов апелляционной и кассационной инстанций о наличии оснований для прекращения производства по жалобе конкурсного кредитора на определение суда о завершении процедуры конкурсного производства в связи с тем, что на момент поступления жалобы кредитора в суд апелляционной инстанции должник был исключен из ЕГРЮЛ (п. 3 ст. 149 закона о банкротстве).
В связи с этим у апелляционного суда на момент решения вопроса о принятии к производству апелляционной жалобы на определение о завершении конкурсного производства объективно отсутствовала возможность приостановить исполнение обжалуемого судебного акта. В то же время ВС обратил внимание на то, что при нормальном развитии событий – в отсутствие нарушения сроков пересылки корреспонденции между судами первой и апелляционной инстанций – жалоба должна была поступить в суд апелляционной инстанции до исключения должника из ЕГРЮЛ и рассмотрена по существу. Таким образом, объективная невозможность обжалования судебного акта о завершении процедуры банкротства возникла по обстоятельствам, не зависящим от конкурсного кредитора, за которые он не отвечает, что обоснованно принято во внимание Верховным судом РФ. В связи с этим ВС посчитал возможным предоставить конкурсному кредитору защиту его интересов, применив по аналогии правила о распределении по инициативе кредитора имущества, обнаруженного после исключения из ЕГРЮЛ (п. 5.2 ст. 64 ГК РФ). В этой части дело направлено в суд первой инстанции на новое рассмотрение.
Такой подход ВС Артем Рудой считает правильным, поскольку в противном случае конкурсный кредитор лишается защиты своих прав по обстоятельствам, находящимся вне его контроля.
«ВС также учел, что при разрешении обособленного спора об оспаривании сделки по передаче должником документации в пользу его учредителя не были разрешены имеющие существенное значение вопросы и разногласия, в частности, вопрос о том, кому принадлежат исключительные права на результаты деятельности, выраженные в этой документации, и, как следствие, вопрос о том, входит ли данное имущество в конкурсную массу. Все эти вопросы, как отметил ВС, должны были быть разрешены при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции, что по не зависящим от конкурсного кредитора обстоятельствам оказалось невозможным. В любом случае, как верно отмечено в определении, при символической ценности документации и отказе кредиторов от ее принятия для погашения их требований у конкурсного управляющего не было оснований для списания имущества, поскольку в силу п. 8 ст. 63 ГК РФ и ст. 148 закона о банкротстве данное имущество подлежало возврату учредителю должника, у которого оно ранее и было изъято в конкурсную массу», – отметил он.
По мнению Артема Рудого, комментируемая позиция ВС окажет положительное влияние на практику, поскольку позволит конкурсным кредиторам, утратившим по объективным причинам возможность оспаривания завершения процедуры банкротства в связи с ликвидацией должника, заявлять по аналогии закона требования о назначении процедуры распределения имущества, обнаруженного после исключения юридического лица из ЕГРЮЛ.
