Предыстория
АО «Роста» было признано банкротом. В реестр должника были включены требования кредиторов в размере 25,6 млрд рублей.
В рамках процедуры банкротства группа кредиторов (АО«Астеллас Фарма», ЗАО «Сандоз», ООО «Ипсен» и ООО «ЮСБ Фарма Логистикс») обратилась с заявлением о признании недействительным договора залога, который должник и Сбербанк заключили в ноябре 2017 года, и применении последствия недействительности сделки. По мнению кредиторов, указанный договор залога, заключенный после возбуждения дела о банкротстве (6 октября 2017 года), обладает признаками сделки с предпочтением.
В ноябре 2021 года суд первой инстанции оставил это заявление без рассмотрения. Апелляционный суд это определение отменил и отправил спор на новое рассмотрение. Окружной суд отменил постановление суда апелляционной инстанции и оставил в силе определение суда первой инстанции.
ООО «Кредендо – Ингосстрах Кредитное Страхование» и ООО «Ипсен» подали жалобу в Верховный суд, которая будет рассмотрена Экономической коллегией 17 ноября 2022 года.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, сославшись на положения статей 61.3 и 61.9 закона о банкротстве, статьи 148 АПК, установил, что в реестр включены требования кредиторов в общем размере 25,6 млн рублей. При этом общий размер требований заявителей (группы кредиторов) составлял 3,2 млрд рублей, то есть 12,73 % от общего числа включенных в реестр требований.
Однако суд отметил, что в 2018 году ООО «Ипсен» получило от ООО «Кредендо – Ингосстрах Кредитное Страхование» выплату в размере 948,7 млн рублей в счет погашения долга, включенного в реестр. Таким образом, общий размер требований истцов был уменьшен, и на момент подачи иска у заявителей отсутствовало более чем 10 % от общего размера кредиторской задолженности (пункт 2 статьи 61.9 закона о банкротстве).
Кроме того, ООО «Кредендо – Ингосстрах Кредитное Страхование» не обращалось в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве, а с момента выплаты прошло более трех лет, что может свидетельствовать о потере интереса компании к указанной задолженности.
Также суд дополнительно отметил, что АО «Астеллас Фарма» и ЗАО «Сандоз» не направляли своих представителей в судебное заседание, в связи с чем данные кредиторы потеряли интерес к рассматриваемому спору. Поэтому суд первой инстанции оставил без рассмотрения заявление кредиторов как не имеющих право на подачу иска.
Апелляционный суд занял иную позицию. Он указал, что поскольку оспаривается сделка со Сбербанком (ответчиком по обособленному спору), то при вычете его требований в размере 5,9 млрд рублей реестр требований кредиторов должника составляет 19,5 млрд рублей. В таком случае 10% от реестра равняется 1,95 млрд рублей.
А общий размер требований истцов даже без учета ООО «Ипсен» составляет 2,2 млрд рублей, то есть 11,71% от общего размера кредиторской задолженности, подлежащей учету для оспаривания сделки. Следовательно, ООО «ЮСБ Фарма Логистикс», ЗАО «Сандоз» и АО «Астеллас Фарма» вправе оспаривать сделку и без учета долга перед обществом «Ипсен».
Кроме того, суд апелляционной инстанции отметил, что между ООО «Ипсен» и ООО «Кредендо – Ингосстрах Кредитное Страхование» заключены соглашения, в соответствии с которыми стороны договорились продолжить совместные действия по минимизации убытка по застрахованному контрагенту (должнику) и закрепили, что к выплатившему страховое возмещение страховщику переходит в пределах выплаченной суммы право требования страхователя к должнику (статья 965 Гражданского кодекса) только с момента подписания сторонами соглашения об урегулировании страхового случая. Такое соглашение до настоящего времени не подписано, значит, до настоящего момента право требования не перешло к страховой компании.
Суд округа отменил постановление суда апелляционной инстанции, указав, что Сбербанк в настоящее время не является кредитором по делу. Сбербанк уступил права требования к должнику в пользу ООО «Нефтесервис» в размере 4,1 млрд рублей (а не в размере 5,99 млрд рублей). Поскольку Сбербанк перестал быть кредитором, отсутствуют основания для неучета его требований при подсчете общего размера включенных в реестр требований кредиторов. При этом доказательства аффилированности общества «Нефтесервис» по отношению к Сбербанку в деле отсутствуют.
Окружной суд также согласился с выводом суда первой инстанции о невозможности учета требования ООО «Ипсен», поскольку соглашение об урегулировании вопросов суброгации не заключено с 2018 года и ООО «Кредендо – Ингосстрах Кредитное Страхование» не обращалось в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве.
Суд округа отклонил доводы ООО «Ипсен» о том, что оспаривая сделку, оно действует в интересах страховой компании, учитывая, что стороны не представили разумных объяснений наличия препятствий для заключения соответствующего соглашения об урегулировании предусмотренных договором страхования взаимоотношений и обращения в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве с 2018 года.
Как отметил суд, согласно статье 2 закона о банкротстве кредитором является лицо, имеющие по отношению к должнику права требования по денежным обязательствам, то есть ООО «Ипсен» не отвечает понятию кредитора. Кроме того, данное общество злоупотребило правом, скрыв факт получения страхового возмещения.
Что думают заявители
По смыслу статей 387, 389.1 и 965 Гражданского кодекса, правила о переходе к страховщику права требования в момент выплаты диспозитивна, в связи с чем стороны могут договориться об ином, в частности, отсрочить момент перехода права, что и было сделано в настоящем случае. Оставаясь в реестре, страхователь (ООО «Ипсен») продолжает осуществлять действия по минимизации убытков в интересах страховщика. Права кредиторов не нарушаются изменением момента перехода права требования к страховщику, поскольку обязательство должника вернуть долг в любом случае сохраняется независимо от личности кредитора.
Заявители обращают внимание, что вопреки выводам суда округа Сбербанк и ООО «Нефтесервис» аффилированны между собою, о чем имеются доказательства в деле.
Помимо этого заявители полагают, что для целей расчета общего размера требований кредиторов (100%) в любом случае подлежат исключению все требования ООО «Нефтесервис», которое является правопреемником Сбербанка и требование которого включено в реестр, в том числе на основании оспариваемой сделки. Фактически после правопреемства ООО «Нефтесервис» стало ответчиком по настоящему обособленному спору. Следовательно, суд округа допустил существенные нарушения в применении статьи 61.9 закона о банкротстве.
Что решил Верховный суд
Судья Верховного суда Букина И.А. сочла доводы заявителей заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию, которая рассмотрит этот спор 17 ноября 2022 года.
Почему это важно
Руководитель практики банкротства КСК ГРУПП Нина Бабинова отметила, что перед судом в текущий момент стоит задача рассчитать правильную пропорцию общего реестра и порогового лимита для оспаривания сделок.
Помимо этого важен момент перехода прав требования. Ведь в соответствии с законом стороны вправе по своему усмотрению изменять срок перехода прав. Но в данном случае нужно учитывать, не нарушает ли это права других кредиторов, и остается ли кредитор кредитором при отсутствии перехода прав. С формальной точки зрения – кредитор должен остаться кредитором до момента заключения соответствующего соглашения. Но если суд сочтет, что это является злоупотреблением, и стороны имели все возможности заключить соглашение, но не заключили его, то в данном случае должна будет произойти замена кредитора.
По мнению руководителя проектов компании ProLegals Ирины Беседовской, заявленные доводы заслуживают внимание, а именно:
для целей расчета общего размера требований кредиторов (100%) в любом случае подлежат исключению все требования ООО «Нефтесервис», которое является правопреемником Сбербанка и требование которого включено в реестр, в том числе на основании оспариваемой сделки;
договор залога, заключенный после возбуждения дела о банкротстве (06.10.2017), обладает признаками сделки с предпочтением.
В части того, что требования общества «Нефтесервис» не должны были учитываться при определении размера требований кредиторов для оспаривания сделки, прямо указано в пункте 2 статьи 61.9 закона о банкротстве. Это видится логичным, так как при оспаривании сделки в деле о банкротстве материально-правовые интересы группы кредиторов несостоятельного лица противопоставляются интересам выгодоприобретателей по сделке. В данном конкретном случае оспаривается договор залога, заключенный с ПАО «Сбербанк». Соответственно, требования ПАО «Сбербанк» (в последующем после уступки прав требования – требования общества ООО «Нефтесервис») не должны были учитываться при определении размера требований кредиторов для целей оспаривания указанной сделки. Таким образом, суды нижестоящих инстанций допустили явное нарушение норм материального права, что должно повлечь за собой отмену судебных актов и направление дела на новое рассмотрение.
По словам Ирины Беседовской, в пользу того, что сделка по заключению договора залога со Сбербанком была совершена с предпочтением, также указывает п. 2 ст. 61.3 закона о банкротстве, где прямо указано, что такого рода сделка может быть признана арбитражным судом недействительной, если она совершена после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом.
«С учетом конкретных обстоятельств спора напрашивается вывод о том, что сделка с ПАО «Сбербанк» (заключение договора залога, который позволяет производить погашение требований преимущественно перед иными кредиторами) явно совершена с предпочтением. При таких исходных данных вероятнее всего судебные акты будут отменены, а дело направлено на новое рассмотрение. Подытоживая, следует отметить, что изначально (с учетом конкретных обстоятельств спора и доводов о погашении требований кредитора ООО «Ипсен) суд при новом рассмотрении должен будет установить наличие у кредиторов требований для оспаривания сделки в достаточном размере, а также их волю на оспаривание указанной сделки. И лишь затем уже рассматривать конкретные обстоятельства совершения сделки и анализ ее на предмет наличия предпочтения перед иными кредиторами», – отметила Ирина Беседовская.
Адвокат, старший юрист BGP Litigation Владимир Клименко отметил, что поставленный перед коллегией вопрос касается того, каким образом влияет переход прав кредитора к другому лицу на учет голосов, необходимых для оспаривания сделки в соответствии со ст. 61.9 закона о банкротстве. В деле рассматривается два случая: первый – переход прав от одного из кредиторов, обратившегося за оспариванием сделки, к страховщику; второй – цессия от кредитора в отношении которого оспаривается сделка.
В первом случае суды трех инстанций обратили внимание на обстоятельства, сопутствующие переходу прав (пассивность страховщика в деле о банкротстве), упустив, как представляется, главное – момент перехода прав, который кредитор и страховщик согласовали по-иному, нежели предусмотрено законом. В определении о передаче судья Верховного суда обратил на это внимание, отметив, что момент перехода прав не влияет на положение иных кредиторов. Я поддерживаю эту позицию, поскольку, придерживаясь принципа диспозитивности, не вижу обстоятельств, которые могли бы ограничить кредитора и страховщика в этом праве (влияние на права третьих лиц, публичные интересы и т. п.).
Во втором случае, по словам Владимира Клименко, рассматривается вопрос, связанный с аффилированностью цессионария, который приобрел права (требования) к должнику у лица, в отношении которого оспаривается сделка. «Статья 61.9 прямо говорит о том, что при подсчете 10% не учитываются требования кредитора, сделка с которым оспаривается, и его аффилированных лиц, Следовательно, если Судебная коллегия установит наличие такой аффилированности, то обжалуемые судебные акты будут скорее всего отменены», – отметил юрист.
