Группа кредиторов проходящего процедуру банкротства АО «Роста» потребовала признать недействительным договор залога, который должник и Сбербанк заключили уже после возбуждения дела о банкротстве АО «Роста». Суды разошлись в позициях и, в частности, суд округа отклонил заявление кредиторов со ссылкой на отсутствие у заявителей более чем 10% от общего размера кредиторской задолженности. Причины – один из кредиторов (ООО «Ипсен») получил страховой возмещение и не может быть заявителем. Кроме того, Сбербанк переуступил свои права требования к должнику ООО «Нефтесервис», включенные в реестр требования которого также учитываются при определении 10% доли от общего размера кредиторской задолженности. Однако споров заинтересовался Верховный суд, который в итоге отменил постановление окружного суда и признал законным постановление суда апелляционной инстанции о необходимости повторного рассмотрения заявления по существу (дело А41-79022/2017).
Фабула
АО «Роста» было признано банкротом. В реестр должника были включены требования кредиторов в размере 25,6 млрд рублей.
В рамках процедуры банкротства группа кредиторов (АО«Астеллас Фарма», ЗАО «Сандоз», ООО «Ипсен» и ООО «ЮСБ Фарма Логистикс») обратилась с заявлением о признании недействительным договора залога, который должник и Сбербанк заключили в ноябре 2017 года, и применении последствий недействительности сделки. По мнению кредиторов, указанный договор залога, заключенный после возбуждения дела о банкротстве (6 октября 2017 года), обладает признаками сделки с предпочтением.
В ноябре 2021 года суд первой инстанции оставил это заявление без рассмотрения. Апелляционный суд это определение отменил и отправил спор на новое рассмотрение. Окружной суд отменил постановление суда апелляционной инстанции и оставил в силе определение суда первой инстанции.
ООО «Ипсен» и ООО «Кредендо – Ингосстрах Кредитное Страхование» (страховщик ООО «Ипсен») подали жалобу в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, сославшись на положения статей 61.3 и 61.9 закона о банкротстве, статьи 148 АПК, установил, что в реестр включены требования кредиторов в общем размере 25,6 млн рублей. При этом общий размер требований заявителей (группы кредиторов) составлял 3,2 млрд рублей, то есть 12,73 % от общего числа включенных в реестр требований.
Однако суд отметил, что в 2018 году ООО «Ипсен» получило от ООО «Кредендо – Ингосстрах Кредитное Страхование» выплату в размере 948,7 млн рублей в счет погашения включенного в реестр долга. Таким образом, общий размер требований истцов был уменьшен, и на момент подачи иска у заявителей отсутствовало более чем 10 % от общего размера кредиторской задолженности (пункт 2 статьи 61.9 закона о банкротстве).
Кроме того, ООО «Кредендо – Ингосстрах Кредитное Страхование» не обращалось в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве, а с момента выплаты прошло более трех лет, что может свидетельствовать о потере интереса компании к указанной задолженности.
Также суд дополнительно отметил, что АО «Астеллас Фарма» и ЗАО «Сандоз» не направляли своих представителей в судебное заседание, в связи с чем данные кредиторы потеряли интерес к рассматриваемому спору. Поэтому суд первой инстанции оставил без рассмотрения заявление кредиторов как не имеющих право на подачу иска.
Апелляционный суд занял иную позицию. Он указал, что поскольку оспаривается сделка со Сбербанком (ответчиком по обособленному спору), то при вычете его требований в размере 5,9 млрд рублей реестр требований кредиторов должника составляет 19,5 млрд рублей. В таком случае 10% от реестра равняется 1,95 млрд рублей.
А общий размер требований истцов даже без учета ООО «Ипсен» составляет 2,2 млрд рублей, то есть 11,71% от общего размера кредиторской задолженности, подлежащей учету для оспаривания сделки. Следовательно, ООО «ЮСБ Фарма Логистикс», ЗАО «Сандоз» и АО «Астеллас Фарма» вправе оспаривать сделку и без учета долга перед обществом «Ипсен».
Кроме того, суд апелляционной инстанции отметил, что между ООО «Ипсен» и ООО «Кредендо – Ингосстрах Кредитное Страхование» заключены соглашения, в соответствии с которыми стороны договорились продолжить совместные действия по минимизации убытка по застрахованному контрагенту (должнику) и закрепили, что к выплатившему страховое возмещение страховщику переходит в пределах выплаченной суммы право требования страхователя к должнику (статья 965 Гражданского кодекса) только с момента подписания сторонами соглашения об урегулировании страхового случая. Такое соглашение до настоящего времени не подписано, значит, до настоящего момента право требования не перешло к страховой компании.
Суд округа отменил постановление суда апелляционной инстанции, указав, что Сбербанк в настоящее время не является кредитором по делу. Сбербанк уступил права требования к должнику в пользу ООО «Нефтесервис» в размере 4,1 млрд рублей (а не в размере 5,99 млрд рублей). Поскольку Сбербанк перестал быть кредитором, отсутствуют основания для неучета его требований при подсчете общего размера включенных в реестр требований кредиторов. При этом доказательства аффилированности общества «Нефтесервис» по отношению к Сбербанку в деле отсутствуют.
Окружной суд также согласился с выводом суда первой инстанции о невозможности учета требования ООО «Ипсен», поскольку соглашение об урегулировании вопросов суброгации не заключено с 2018 года и ООО «Кредендо – Ингосстрах Кредитное Страхование» не обращалось в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве.
Суд округа отклонил доводы ООО «Ипсен» о том, что оспаривая сделку, оно действует в интересах страховой компании, учитывая, что стороны не представили разумных объяснений наличия препятствий для заключения соответствующего соглашения об урегулировании предусмотренных договором страхования взаимоотношений и обращения в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве с 2018 года.
Как отметил суд, согласно статье 2 закона о банкротстве кредитором является лицо, имеющие по отношению к должнику права требования по денежным обязательствам, то есть ООО «Ипсен» не отвечает понятию кредитора. Кроме того, данное общество злоупотребило правом, скрыв факт получения страхового возмещения.
Что думают заявители
По смыслу статей 387, 389.1 и 965 Гражданского кодекса, правила о переходе к страховщику права требования в момент выплаты диспозитивна, в связи с чем стороны могут договориться об ином, в частности, отсрочить момент перехода права, что и было сделано в настоящем случае. Оставаясь в реестре, страхователь (ООО «Ипсен») продолжает осуществлять действия по минимизации убытков в интересах страховщика. Права кредиторов не нарушаются изменением момента перехода права требования к страховщику, поскольку обязательство должника вернуть долг в любом случае сохраняется независимо от личности кредитора.
Заявители обращают внимание, что вопреки выводам суда округа Сбербанк и ООО «Нефтесервис» аффилированны между собой, о чем имеются доказательства в деле.
Помимо этого заявители полагают, что для целей расчета общего размера требований кредиторов (100%) в любом случае подлежат исключению все требования ООО «Нефтесервис», которое является правопреемником Сбербанка и требование которого включено в реестр, в том числе на основании оспариваемой сделки. Фактически после правопреемства ООО «Нефтесервис» стало ответчиком по настоящему обособленному спору. Следовательно, суд округа допустил существенные нарушения в применении статьи 61.9 закона о банкротстве.
Что решил Верховный суд
Судья Верховного суда Букина И.А. сочла доводы заявителей заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
1. В рассматриваемой ситуации Сбербанк и АО «Роста» заключили договор залога. Впоследствии банк уступил ООО «Нефтесервис» требования к АО «Роста» (в том числе основанные на договоре залога). Была осуществлена замена кредитора в реестре.
Делая вывод о невозможности исключения из общего количества голосов требований общества «Нефтесервис», суд округа фактически исходил из того, что после уступки Сбербанк перестал быть кредитором, однако остался ответчиком по спору, поскольку именно с ним был заключен договор залога.
ВС подчеркнул, что указанный вывод ошибочен. В результате уступки ООО «Нефтесервис» не только приобрело права кредитора, но и стало потенциальным ответчиком по всем заявлениям об оспаривании заключенных с правопредшественником сделок, на которых основаны включенные в реестр требования правопреемника. Иной подход, одобренный судом округа, давал бы недобросовестным лицам возможность посредством применения механизма уступки расщеплять статус ответчика и кредитора, исключая применение положений пункта 2 статьи 61.9 закона о банкротстве, что недопустимо.
Вывод ВС: поскольку требования ООО «Нефтесервис» подлежали исключению из общего количества голосов для расчета порогового значения, предоставляющего кредиторам право на подачу иска, суд округа не опроверг выводы суда апелляционной инстанции о достаточности требований иных истцов (обществ «ЮСБ Фарма Логистикс», «Сандоз» и «Астеллас Фарма») для оспаривания сделки и без учета долга перед обществом «Ипсен».
2. Также Экономколлегия оценила статус требований ООО «Ипсен». Даже если в материально-правовом смысле замена кредитора в обязательстве на страховую компанию и состоялась, для осуществления полномочий кредитора в деле о банкротстве в любом случае требовалось процессуальное правопреемство.
Сама по себе замена в материальном правоотношении не наделяет нового кредитора правами лица, участвующего в деле о банкротстве, и не ограничивает право прежних до момента вынесения арбитражным судом судебного акта об их замене в реестре требований кредиторов должника правопреемником по ранее включенным требованиям.
Исходя из принципа добросовестности до проведения процессуальной замены лицо, включенное в реестр требований кредиторов, обязано выдать приобретателю требования доверенность или действовать в соответствии с указаниями приобретателя (статья 1, пункт 1 статьи 6 Гражданского кодекса РФ, определение СКЭС Верховного Суда РФ от 17.05.2017 по делу № 308-ЭС14-7166 (4)).
По мнению ВС, тот факт, что страховая компания длительное время не предпринимает мер по осуществлению замены в реестре, сам по себе о злоупотреблении правом ею или обществом «Ипсен» не свидетельствует и не причиняет вред ни должнику, ни иным кредиторам, поскольку обязательство должника вернуть включенный в реестр долг в любом случае сохраняется независимо от личности кредитора.
Больше того, в рассматриваемом случае разногласия относительно правовой позиции и стратегии поведения в деле о банкротстве между прежним и новым кредиторами отсутствовали. Это означает, что если бы стороны и предприняли направленные на проведение правопреемства меры, те же самые действия, которые осуществляются обществом «Ипсен», осуществила бы и страховая компания.
Вывод ВС: вопреки выводам суда округа приведенных возражений было недостаточно для того, чтобы опорочить волеизъявление ООО «Ипсен», поэтому задолженность перед кредитором по этому обязательству в любом случае подлежала учету для разрешения вопроса о наличии у группы кредиторов права на иск (то есть достаточности размера их требований для преодоления порогового значения в 10%), на что правильно обратил внимание суд апелляционной инстанции.
Итог
Верховный суд отменил постановление окружного суда и признал законным постановление суда апелляционной инстанции.
Почему это важно
По словам старшего партнера компании KS&P Кирилла Степанова, это очень важная, с точки зрения правоприменительной практики, прокредиторская позиция Верховного суда, которая защищает интересы и возможности кредиторов на оспаривание сделок в делах о банкротстве, дает возможность с большей вероятностью пополнить конкурсную массу и распределить деньги между кредиторами.
Верховный суд очень верно высказался по поводу того, что тот факт, что не было осуществлено процессуального правопреемства, а задолженность была при этом уступлена, не лишает возможности кредитора подавать заявление об оспаривании сделок.
Юрист практики «Сопровождение процедур банкротства и антикризисный консалтинг» юридической компании «Лемчик Крупский и партнеры» Людмила Белобрагина отметила, что процессуальное законодательство РФ исходит из материально-правовой модели правопреемства, которая в качестве основания предполагает замену лиц на основании фактов материального права.
В рассматриваемом кейсе не было ни материального, ни процессуального правопреемства, поскольку, во-первых, не было заключено соглашение о переходе права требования в порядке ст. 965 ГК РФ, а во-вторых, не было вынесено судебного акта о замене кредитора в РТК. Между позицией ВС РФ и 10 ААС, постановление которого оставил в силе Верховный суд, наблюдается некоторое противоречие. ВС РФ устанавливает факт материального правопреемства и делает ссылку на то, что «…в материально-правовом смысле замена кредитора в обязательстве на страховую компанию состоялась…». Однако суд апелляционной инстанции отметил обратное: переход права требования в порядке ст. 965 ГК РФ является завершающим этапом и совершается только после заключения соглашения об урегулировании страхового случая.
Помимо прочего, по словам Людмилы Белобрагиной, положения Аддендума, заключенного между «Ипсен» и страховой компанией, вполне объясняют отсутствие процессуального правопреемства.
«Ключевой идеей Аддендума является продолжение совместных действий по минимизации убытков по застрахованному контрагенту АО «Роста». Вероятнее всего, отсутствие процессуального правопреемства было обусловлено необходимостью активного участия ООО «Ипсен» в деле о банкротстве АО «Роста». На мой взгляд, данная практика не является абсолютно новым прецедентом, поскольку фактически «Ипсен» и страховая компания воспользовались правом на изменение момента перехода права требования к страховой компании в силу п. 1 ст. 965 ГК РФ. Однако приведенные судом формулировки в части подхода к процессуальному правопреемству могут использоваться как основание для урегулирования вопроса о «порядке отсрочки замены кредитора в РТК», – отметила Людмила Белобрагина.
Юрист BGP Litigation Евгений Орлов отметил, что Верховный суд исправил ошибку окружного суда и правильно разрешил два вопроса:
Будет ли учитываться размер требований заинтересованного кредитора при определении объема требований для оспаривания сделки по правилам п. 2 ст. 61.9 закона о банкротстве в случае уступки права требований.
Утрачивает ли кредитор право на обращение с заявлением об оспаривании сделки в том случае, если его требование было погашено страховой компанией.
Верховный суд дал отрицательный ответ на первый вопрос и правильно указал, что в противном случае недобросовестный кредитор может создать искусственные препятствия для обращения независимых кредиторов с заявлением об оспаривании сделки, совершив уступку права требования. По второму вопросу Верховный суд продолжает придерживаться позиции, которая была раньше выражена им в определении СКЭС ВС РФ от 17.05.2017 № 308-ЭС14-7166(4). Согласно позиции Верховного суда, для осуществления каких-либо процессуальных действий ключевое значение имеет формальное осуществление процессуального правопреемства для реализации кредитором каких-либо субъективных прав (участие в собрании кредиторов, оспаривание сделок). До момента осуществления процессуального правопреемства, несмотря на материальное правопреемство, именно правопредшественник осуществляет все права и обязанности, однако реализация субъективных прав не должна нарушать права правопреемника.
По словам Евгения Орлова, в новом определении Верховный суд повторил этот подход, указав, что даже в случае получения страхового возмещения, страхователь продолжает реализовывать права кредитора в рамках дела о банкротстве до момента осуществления процессуального правопреемства в пользу страховщика. «Такой подход представляется справедливым, так как страхователь и страховщик могут действовать в соответствии с внутренней договоренностью, направленной на получение максимального удовлетворения требований. Такая договоренность не нарушает права иных кредиторов должника», – отметил юрист.
По словам руководителя екатеринбургского офиса юрфирмы Арбитраж.ру Артема Комсюкова, в рассматриваемом случае Верховный суд РФ напомнил судам первой и кассационной инстанции, что действующее законодательство разделяет переход права требования в материальном и процессуальном смыслах.
Действительно, пока не произведена процзамена в рамках дела о банкротстве, кредитором считается лицо, включенное в реестр требований кредиторов должника, поскольку как включение, так и исключение происходит на основании судебного акта. Соответственно, пока нет судебного акта об исключении или замене, общество «Ипсен» официально является конкурсным кредитором должника. Тем более, вызывает вопросы позиция суда округа, когда и первоначальный, и новый кредиторы придерживаются единой позиции.
