За 2,5 года (в июне 2018 года) до банкротства ООО «Ичерский» переоформило лицензию на добычу полезных ископаемых на дочернее ООО «Ичерский Южный». При этом также в июне 2018 года внеочередное общее собрание участников ООО «Ичерский» приняло решение о его ликвидации. Наконец, в октябре 2018 года председатель ликвидационной комиссии ООО «Ичерский» одобрил вхождение ООО «Скандия» в состав участников ООО «Ичерский Южный» с долей 99,2% (для этого в уставный капитал ООО «Ичерский Южный» были внесены 1,25 млн рублей). В июне 2021 года ООО «Ичерский» было признано банкротом. КУ ООО «Ичерский» потребовал признать решения ООО «Ичерский» о принятии ООО «Скандия» в состав участников ООО «Ичерский Южный», а также об увеличении уставного капитала дочерней компании до 1,25 млн рублей. По мнению КУ и АСВ, действующего в интересах банка Югра (кредитора), среди прочего, мажоритарная доля ООО «Ичерский» в ООО «Ичерский Южный» стоит порядка 162 млн рублей. Тем не менее, апелляция и кассация признали сделку законной. Кейсом заинтересовался ВС, который отменил акты нижестоящих судов и отправил спор на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции (дело А40-45727/2020).
Фабула
В феврале 2015 года по результатам аукциона на право пользования участком недр ООО «ВОССЭТ» приобрело у Департамента по недропользованию по ЦСО лицензию на право пользование недрами с целью геологического изучения, разведки и добычи полезных ископаемых на участке Ичерский (Южный) Иркутской области стоимостью 163,6 млн рублей и сроком действия до 01.09.2042 (далее – лицензия на пользование недрами).
При этом также в феврале 2015 года ООО «ВОССЭТ» стало 100% участником ООО «Ичерский» (должник), а 20.04.2016 лицензия на пользование недрами была переоформлена на ООО «Ичерский».
В сентябре 2017 года (после отзыва у Банка «Югра» в июле 2017 года лицензии на осуществление банковской деятельности) ООО «Ичерский» создал дочернюю компанию – ООО «Ичерский Южный».
В июне 2018 года ООО «Ичерский Южный» стало следующим обладателем лицензии на пользование недрами в результате ее переоформления по согласованию с ООО «Ичерский».
При этом также в июне 2018 года внеочередное общее собрание участников ООО «Ичерский» приняло решение о его ликвидации.
Также в сентябре 2018 года ООО «Скандия» направило в адрес ООО «Ичерский Южный» заявление о вхождении в состав его участников в связи с внесением вклада в уставной капитал в размере 1,24 млн рублей (согласно платежному поручению оплата вклада в уставной капитал дочерней компании за ООО «Скандия» была произведена ООО «Бинштоковский»).
Наконец, в октябре 2018 года председатель ликвидационной комиссии ООО «Ичерский» принял решение о принятии в состав участников дочерней компании ООО «Скандия», увеличении уставного капитала ООО «Ичерский Южный» до 1,25 млн рублей за счет внесенного взноса. В результате принятого решения ООО «Скандия» становится мажоритарным участником (доля 99,2%), а дочерняя компания – миноритарным (0,8%).
В марте 2020 года суд по заявлению конкурсного управляющего банком «Югра» возбудил дело о банкротстве ООО «Ичерский». В июне 2021 года ООО «Ичерский» было признано банкротом.
В рамках банкротства конкурсный управляющий ООО «Ичерский» Венера Османова обратилась в суд с заявлением о признании недействительной сделкой решения должника о принятии ООО «Скандия» в состав участников своей дочерней компании – ООО «Ичерский Южный», а также об увеличении уставного капитала дочерней компании до 1,25 млн рублей за счет внесения вклада ООО «Скандия» в размере 1,24 млн рублей. КУ попросила применить последствия недействительности сделки.
КУ настаивала на недействительности оспариваемой подозрительной сделки, совершенной заинтересованными лицами с целью причинения вреда кредиторам. Вредоносный характер сделки, по ее мнению, заключался в принятии в состав дочерней компании, обладающей ликвидным имуществом, нового участника из числа входящих с ним в одну группу лиц с целью утраты ООО «Ичерский» корпоративного контроля над своей дочерней компанией и «размытия» долей, при котором лицензия на пользование недрами формально остается за дочерней компанией – миноритарием, однако и ООО «Ичерский», и дочерняя компания (ООО «Ичерский Южный») лишаются возможности получать доход от деятельности в области добычи полезных ископаемых в ущерб себе и кредиторам.
Суд первой инстанции заявление КУ удовлетворил. Однако апелляционный суд, с которым согласилась кассация, отклонил требования КУ.
После чего КУ ООО «Ичерский», а также АСВ как конкурсный управляющий банка «Югра» пожаловались в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, руководствуясь пунктом 2 статьи 61.2 закона о банкротстве, установил, что на момент совершения оспариваемой сделки должник пребывал в имущественном кризисе (начавшемся в 2017 году), а сокрытие единственного ликвидного имущества – лицензии на пользование недрами дополнительно ухудшило его финансовое состояние. Осведомленность ООО «Скандия» о цели причинении вреда кредиторам подтверждалась фактом вхождения с ООО «Ичерский» в одну межсубъектную транзитную схему, раскрытую в рамках налоговой проверки ООО «УБР-1».
Апелляционный суд, повторно разрешая спор и отказывая в признании сделки недействительной, исходил из того, что до момента вхождения ООО «Скандия» в состав участников ООО «Ичерский Южный» последнее практически не осуществляло хозяйственную деятельность. Согласно данным бухгалтерской отчетности дочерней компании на начало 2018 года (100% долей принадлежали ООО «Ичерский») сумма ее активов составляла 11 тыс. рублей, но уже к концу 2018 года (после увеличения уставного капитала) размер активов вырос до 4,3 млн рублей.
Признавая несостоятельным вывод суда первой инстанции об утрате возможности получения ООО «Ичерский» дохода от добычи полезных ископаемых, апелляционный суд указал на то, что еще до заключения оспариваемой сделки ООО «Ичерский Южный» уже являлось убыточным.
Целесообразность переоформления лицензии на пользование недрами и увеличения уставного капитала дочерней компании заключалась в том, что ООО «Ичерский» не располагало самостоятельными ресурсами для инвестирования.
Принятие ООО «Скандия» в состав участников позволило дочерней компании (ООО «Ичерский Южный») осуществлять хозяйственную деятельность, а ООО «Ичерский» – получать дивиденды от этой деятельности.
Лицензия на пользование недрами не является активом должника, не подлежит включению в конкурсную массу и, следовательно, ее переоформление не влияет на права кредиторов.
Фактическая аффилированность сторон, как указал апелляционный суд, отсутствовала, поскольку ООО «Скандия», будучи инвестором деятельности по разработке и добыче недр, в один и тот же период (приходящийся на октябрь 2018 года) получило статус участника входящих в одну группу с ООО «Ичерский» лиц и дочерней компании.
Суд округа согласился с выводами апелляционного суда, оставив принятое им постановление без изменения.
Что думают заявители
Заявители настаивают на ошибочности выводов судов апелляционной инстанции и округа. По мнению заявителей, в результате «размытия» доли участия в дочерней компании ООО «Ичерский» по определению не могло получать дивиденды от деятельности дочернего общества, поскольку размер прибыли рассчитывается исходя из величины участия в уставном капитале.
Ценность участия в капитале может выражаться не только в сугубо имущественных возможностях, но и в реализации корпоративных прав, от которых ООО «Ичерский» отказалось в отсутствие экономической целесообразности (статьи 28, 32, 58 закона «Об ООО»).
Для сокрытия имущества от кредиторов ООО «Ичерский» и аффилированные с ним лица реализовали модель, при которой произошло перераспределение долей владения во внешне убыточном ООО «Ичерский Южный», ликвидное имущество которого составляет как минимум стоимость лицензии, экономический смысл которой заключался в том, что она определяет стоимость отчужденной мажоритарной доли и размер прибыли, получаемой дочерней компанией от ее использования, входит в стоимость предприятия как имущественного комплекса, который может быть реализован в ходе процедуры банкротства.
Наличие указанной лицензии должно учитываться при определении действительной, а не номинальной стоимости «размытых» долей в дочерней компании, однако эту стоимость суды не устанавливали.
В любом случае, причиненный кредиторам имущественный вред в размере стоимости доли мажоритарного участника порядка 162 млн рублей очевидным образом не может быть компенсирован вкладом этого участника в размере 1,2 млн рублей.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Е.С. Корнелюк сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Как установил суд первой инстанции, оспариваемая сделка совершена в период подозрительности, установленный в пункте 2 статьи 61.2 закона о банкротстве.
После принятия решения должника об увеличении уставного капитала и введения в состав участников общества «Ичерский Южный» нового участника - общества «Скандия» изменилась его номинальная стоимость доли - с 100% до 0,8%, что свидетельствует о нарушении прав и законных интересов кредиторов.
Размер причитающегося кредиторам удовлетворения определяется рыночной стоимостью доли участия, принадлежащей должнику, которая, в свою очередь, зависит от величины чистых активов хозяйственного общества, размера данной доли в процентах (является она контрольной (мажоритарной) или неконтрольной (миноритарной)), а также в рассматриваемом случае, от наличия дорогостоящего разрешения на разработку (пользование) недрами – лицензии.
Следовательно, для разрешения вопроса о причинении сделкой вреда кредиторам необходимо проанализировать изменение рыночной стоимости доли, принадлежащей должнику, в результате совершения спорной сделки по увеличению уставного капитала, а также определить цель необходимости его увеличения, пояснил Верховный суд.
Отменяя судебный акт о признании сделки недействительной, суд апелляционной инстанции, по сути, констатировал, что рыночная стоимость доли ООО «Ичерский» в обществе «Ичерский Южный» равна его номинальной стоимости, что последовательно опровергали конкурсный управляющий ООО «Ичерский» и банк «Югра».
Как верно отметил суд апелляционной инстанции, при рассмотрении спора по заявлению банка «Югра» к Роснедрам о признании недействительным приказа Роснедр о переоформлении лицензии на пользование недрами с ООО «Ичерский» на общество «Ичерский Южный», суды установили, что административная процедура переоформления выполнена, все условия, предусмотренные абзацем шестым части 1 статьи 17.1 закона о недрах, соблюдены и оснований для отказа в переоформлении лицензии с ООО «Ичерский» на общество «Ичерский Южный» не имелось.
В соответствии с указанной нормой закона о недрах процедуре переоформления лицензии предшествует передача новому правообладателю имущества, необходимого для осуществления деятельности, указанной в лицензии на пользование участком недр.
Наделение дочернего общества лицензией на пользование недрами, дорогостоящей самой по себе, а также передача ему в преддверии собственной ликвидации имущества, необходимого для осуществления указанной в лицензии деятельности, очевидным образом свидетельствует о том, что рыночная стоимость доли ООО «Ичерский» в его дочернем обществе не соответствует номинальной стоимости доли в 10 тыс. рублей.
Сама по себе лицензия, действительно, не является материальным активом, не подлежит включению в конкурсную массу должника, но ее наличие является условием осуществления приносящей доход деятельности, фактором, влияющим на оценку и стоимость используемого в такой деятельности имущественного комплекса держателя лицензии, а также единоличного его участника.
Вывод: доля ООО «Ичерский» в дочернем обществе могла иметь более высокую рыночную стоимость.
По смыслу статьи 19 закона об ООО увеличение уставного капитала общества за счет дополнительного вклада третьего лица, принимаемого в общество, направлено на привлечение хозяйственным обществом инвестиций в обмен на передачу инвестору другого актива - доли участия в хозяйственном обществе с увеличенным уставным капиталом. При получении инвестором доли, наделяющей его имущественными и корпоративными правами, явно не соответствующими объему внесенного им дополнительного вклада, обмен ценностями не является эквивалентным.
В этом случае, по сути, приобретение доли осуществляется инвестором, как за счет его дополнительного вклада, так и за счет вложений в общество, сделанных ранее бывшим единственным участником, то есть происходит прирост активов инвестора за счет снижения актива бывшего единственного участника (уменьшения размера его доли в стоимостном выражении), причиняя тем самым вред кредиторам последнего.
По существу: исследовав и оценив имеющиеся в материалах спора доказательства, установив, что в результате решения ООО «Ичерский» его доля с 100% уменьшилась до 0,8%, суд первой инстанции пришел к выводам о том, что фактически ООО «Ичерский» приняло оспариваемое решение в ущерб своим кредиторам при наличии неисполненных кредитных обязательств перед банком «Югра» на сумму основного долга более 1 млрд рублей, о чем обществу «Скандия» было доподлинно известно, ввиду его вхождения в одну группу лиц с ООО «Ичерский». Отчужденная ООО «Ичерский» доля в уставном капитале дочернего общества подлежала включению в конкурсную массу, последующей оценке и реализации по рыночной стоимости, в целях удовлетворения требований его кредиторов.
Суд апелляционной инстанции, не опровергая вывод о неплатежеспособности ООО «Ичерский» на момент совершения сделки, указал об отсутствии фактической аффилированности обществ «Ичерский» и «Скандия» на момент совершения сделки, а также на цель ее совершения – привлечение инвестора.
Учитывая вторжение в сферу имущественных интересов участника общества, доля которого в уставном капитале уменьшается, недопустимость осуществления прав и свобод одного лица с нарушением прав и свобод других лиц, действительно, необходимо установить разумный компромисс между интересами всех групп его участников, в том числе общества, которое заинтересовано в экономическом развитии за счет вносимых третьими лицами дополнительных инвестиций, и участника, доля влияния которого на принятие тех или иных управленческих решений в обществе снижается, равно как и снижается экономический эффект от реализации имущественных прав (от распределения прибыли общества и т. д.), на который участник общества мог разумно рассчитывать.
Вместе с тем, указывая на свой статус независимого инвестора, общество «Скандия» не смогло пояснить, каким образом в сфере его инвестиционных интересов оказалось ООО «Ичерский» и компании, входящие с ним в одну группу лиц, а также изложить стратегию своих инвестиций. Суд апелляционной инстанции указал, что участие в обществах «Ербогаченский», «ИЧИКТА», входящими в одну группу лиц с ООО «Ичерский», общество «Скандия» получило в тот же период времени, что и статус участника общества «Ичерский Южный» при аналогичных обстоятельствах.
При этом о наличии какого-либо инвестиционного плана, стратегии развития вновь приобретенных нефтедобывающих компаний, общество «Скандия» судам не сообщило.
Более того, в суде апелляционной инстанции обществом «Скандия» было заявлено ходатайство о проведении судебной оценочной экспертизы с целью установления реальной стоимости доли ООО «Ичерский» в дочернем обществе на момент принятия оспариваемого решения.
Вместе с тем, по убеждению судебной коллегии, независимый инвестор, к коим себя причисляет общество «Скандия», перед покупкой доли в неизвестных ему ранее обществах должно было самостоятельно провести не одно исследование с соответствующими расчетами с целью определения эффективности своих инвестиций. В противном случае поведение общества «Скандия» не отвечает целям деятельности коммерческой организации, установленным в пункте 1 статьи 50 Гражданского кодекса РФ, и явно не соответствует поведению, ожидаемому от хозяйствующего субъекта, направленному на сохранение своих активов и извлечение прибыли.
Поскольку конкурсным управляющим ООО «Ичерский» оспаривался не перевод лицензии на пользование недрами, а лишение ООО «Ичерский» корпоративного контроля путем «размытия» принадлежащей ему мажоритарной доли участия (за счет средств, не связанных с реальным инвестированием в деятельность по добыче недр, реализацией антикризисного плана и привлечением внешнего финансирования), судам следовало провести более тщательную проверку приводимым им доводам, для чего проанализировать изменение рыночной стоимости доли ООО «Ичерский» в результате заключения оспариваемой сделки по увеличению уставного капитала дочерней компании. Размер причитающегося кредиторам удовлетворения прямо пропорционален величине этой доли, определяемой по рыночной, а не номинальной стоимости.
В нарушение положений статей 71, 168, 170, 271 и 289 АПК названные доводы заявителей со стороны судов апелляционной инстанции и округа какой – либо правовой оценки не получили. Следовательно, выводы судов об отсутствии оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего ООО «Ичерский» являются преждевременными.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и отправил спор на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции. При новом рассмотрении дела Экономколлегия попросила апелляционный суд учесть изложенное, разрешить вопрос об установлении рыночной стоимости переданной обществу «Скандия» доли участия в обществе «Ичерский Южный» с учетом доводов и возражений сторон.
Почему это важно
Старший юрист Tomashevskaya & Partners Ксения Томилина отметила, что анализируемое определение является логически стройным и развивает уже сложившуюся практику.
ВС РФ обоснованно сосредоточился на экономических последствиях совершения спорных операций для имущественных прав как должника, так и его кредиторов. Представляется, что причина, по которой данное дело оказалось на рассмотрении ВС РФ, заключается в том, что нижестоящие суды в какой-то момент отошли от оценки правомерности решения об увеличении уставного капитала и сосредоточились на анализе распорядительного акта передачи лицензии дочернему обществу.
В самом деле, по словам Ксении Томилиной, на первый взгляд передача лицензии на разработку недр дочернему обществу с формальной точки зрения имеет признаки вывода актива должника.
«В то же время должник в качестве встречного предоставления получает долю в уставном капитале дочернего общества. При этом, учитывая установленные законодательством о недропользовании ограничения на передачу прав по лицензии третьим лицам, такая доля может иметь большую ликвидность. Соответственно, реализация доли в обществе, обладающем лицензией на разработку недр, позволит выручить больше средств для погашения требований кредиторов, нежели реализация лицензии в предусмотренном законом порядке в составе имущественного комплекса должника», – пояснила юрист.
Ксения Томилина обратила внимание, что в анализируемом деле ВС РФ, возвращая нижестоящие суды на правильный «маршрут», подтвердил факты экономически непропорционального снижения – по факту размытия – доли в дочернем обществе, принадлежащей должнику, и как следствие, снижения ее стоимости, и сделал соответствующие «организационные выводы» о необходимости восстановления баланса прав и интересов заинтересованных сторон.
«Действительно, значительный вклад инвестора в дочернее общество, фактически перезапустивший деятельность последнего, может быть основанием для последующего перераспределения долей от материнской компании в пользу инвестора - вознаграждение за риск. Однако в ситуации любого риска, в том числе связанного с возможным банкротством дочерней или материнской компании, было бы разумно ожидать от инвестора проведения предварительной оценки целесообразности таких капиталовложений. В настоящем деле непредставление инвестором доказательств проведения такой предварительной работы, то есть обоснования принятого коммерческого решения, закономерно привело к выводу о его аффилированности с должником», – отметила Ксения Томилина.
Юрист адвокатского бюро ЕМПП Алина Шабалина отметила, что допустимость оспаривания в банкротстве сделки должника по увеличению уставного капитала своего дочернего общества ранее уже признавалась Верховным судом РФ (см. Определение Верховного суда РФ от 25.01.2018 № 301-ЭС17-13352 по делу № А31-4923/2014).
Устоявшейся является также и позиция ВС РФ о том, что отсутствие эквивалентности между реальным вкладом нового участника и размером полученной им доли свидетельствует о причинении вреда конкурсным кредиторам. Новым в данном контексте является подход ВС РФ к видам выводимого должником имущества. Материальным активом сама по себе лицензия на добычу полезных ископаемых не является и в конкурсную массу должника не входит. Однако она оказывает существенное влияние на рыночную стоимость его доли в обществе. Ситуация примечательна тем, что формально ущерб кредиторам отсутствовал, поскольку у должника сохранилась возможность получения дохода от лицензируемой деятельности, несмотря на увеличение уставного капитала. Однако размер этих доходов многократно уменьшился из-за размытия доли участия должника, на что обоснованно и указал ВС РФ.
По словам Алины Шабалиной, значение в рассмотренном деле имела не столько сама лицензия, сколько ее стоимость.
«Вклад нового участника в уставный капитал общества являлся несоразмерным полученной им доле именно вследствие высокой себестоимости лицензии, предоставленной в качестве вклада самим должником. По той же причине представляется необоснованным довод суда апелляционной инстанции об улучшении финансового состояния общества вследствие привлечения инвестора по сделке, поскольку данное улучшение могло быть вызвано предоставлением лицензии, а не увеличением уставного капитала», – пояснила юрист.
Руководитель департамента оценки АВЕРТА ГРУПП Максим Неижко отметил, что Верховный суд дал несколько важных разъяснений, которые, вероятно, будут восприняты практикой.
Так, при рассмотрении спора об оспаривании отчуждения актива судам необходимо давать оценку всем обстоятельствам, произошедшим с таким активом, в период, предшествующий спорной сделке. В рассматриваемом случае перед уменьшением доли должника в дочернем обществе на общество была переведена лицензия на право пользования участком недр, что само по себе должно вызывать разумные сомнения в разумности такого поведения. Кроме того, при оспаривании решения должника, приводящего к «размытию» его доли в дочернем обществе, судам необходимо устанавливать действительную рыночную стоимость такой доли должника на дату совершения сделки, а не ограничиваться исследованием ее номинальной стоимости. Размер доли нового участника, определяемый размером его вклада в имущество, должен зависеть именно от реальной стоимости активов дочерней компании. Получение новым участником подавляющего контроля над дочерним обществом при внесении минимального вклада в его имущество не допускается, поскольку фактически приводит к выводу будущих дивидендов из конкурсной массы должника, что причиняет вред кредиторам должника. Комментируемое определение стимулирует кредиторов чаще прибегать к корпоративным способам защиты своих прав в рамках дел о банкротстве.
Адвокат юридической группы «Яковлев и Партнеры» Елена Мякишева отметила, что подходы данного определения соответствуют общей тенденции практики ВС РФ о необходимости разрешать споры о признании недействительными сделок должника не формально, а с позиции разумности, добросовестности и житейской практики.
Такой вектор действительно необходим, так как должники и аффилированные с ними лица находят все новые и новые способы «спрятать» активы от кредиторов, придумывая схемы, которые еще не получили негативную оценку в судебной практике. Во-первых, подход ВС РФ развивает ранее сформированную практику о необходимости оценки сделок по внесению вкладов в уставный капитал на предмет соответствия стоимости внесенного вклада нового участника тому реальному объему прав, которые он получает в обществе. Вызывает обоснованные сомнения ситуация, когда актив должника в виде 100 % доли в уставном капитале дочернего общества, на которое переоформлена стоившая изначально 163 млн рублей лицензия, и которому передано имущество для осуществления лицензируемой деятельности, фактически оценивается в 10 тыс. рублей. Полагаю, что в этой части данное определение станет подтверждением и развитием для нижестоящих судов ранее сформированной практики.
Во-вторых, по словам Елены Мякишевой, интересен подход ВС РФ в вопросе наличия фактической аффилированности между должником и лицом, вносящим вклад в уставный капитал дочернего общества (инвестором).
«Суд отмечает, что инвестор не смог пояснить каким образом в сфере его инвестиционных интересов оказался должник и компании, входящие с ним в одну группу лиц, а также изложить стратегию своих инвестиций. Фактически участнику сделки предлагается раскрыть мотивы, подтолкнувшие на ее совершение, а молчание оценивается не в его пользу (предполагается, что независимый и добросовестный участник имеет свои собственные мотивы и не имеет причин их скрывать). Представляется, что в этой части данное определение может стать основой для нового витка в судебной практике, когда сторонам сделки будет необходимо не только представлять доказательства ее экономической эквивалентности, но и раскрывать мотивы выбора контрагента, историю вступления в сделку, а умолчание этих обстоятельств будет расцениваться не в их пользу», – отметила Елена Мякишева.
