Дмитрий Казанков

Нетипичная ситуация, но все же периодически встречающаяся при рассмотрении споров, при которой суды, углубляясь в изучение правовых оснований заявленных требований, не уделяют должного внимания представленным в материалы дела первичным документам, основывая свою позицию в судебных актах на позициях, представленных участниками судебного разбирательства. Подобная ситуация произошла и в рассматриваемом случае, при котором судом кассационной инстанции в материалах дела не обнаружен один из наиболее важных документов — документ, подтверждающий оплату, имеющий существенное значение для правильного разрешения спора. И хоть постановление суда кассационной инстанции не содержит какой-либо правовой позиции, которую возможно использовать при рассмотрении споров со схожими обстоятельствами, но его вынесение еще раз напоминает нижестоящим судам о необходимости оценки доказательств на предмет их допустимости.

С одной стороны, как следует из текста постановления и с чем возможно согласиться, выводы нижестоящих судов о том, что сделка — договор купли-продажи от 24.10.2017 года по отчуждению автомобиля LAND ROVER RANGE ROVER привела к объективному банкротству должника, существенно ухудшила финансовое положение должника, сделаны судами без ссылок на конкретные доказательства, в связи с чем привлечение Владимира Малышева к субсидиарной ответственности за реализацию одного автомобиля по заниженной стоимости представляется не совсем обоснованным. С другой стороны, суд кассационной инстанции не стал выяснять причины, по которым нижестоящие суды не исполнили его же указание, данное в постановлении от 18.07.2023 года о направлении спора на новое рассмотрение, о возможности переквалификации заявленных к нему требований в убытки, поскольку вопрос квалификации отношений — это прерогатива суда.

Однако необходимо учитывать, что в отличии от управляющего, заявитель не обладает специальными полномочиями, установленными законом о банкротстве, и не вправе получать любую информацию и документы, касающиеся деятельности должника, в связи с чем все доказательства, которые он может представить в рамках спора о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности — это доказательства, имеющиеся в деле о его банкротстве. Вместе с тем, позицию управляющего в рамках дела о банкротстве должника никак нельзя признать активной, по крайней мере, из обжалованных судебных актов не следует тот факт, что со стороны руководителя должника полностью исполнено определение от 03.02.2023 года об истребовании у него документов и сведений в отношении должника, на что указано и в комментируемом постановлении окружного суда, наличие которых могло позволить заявителю детально их проанализировать и представить в качестве доказательств обоснованности своего заявления. Указанное позволяет сделать вывод о правомерности позиции, изложенной в комментируемом постановлении, и необходимости повторного исследования всех обстоятельств дела.

В рассматриваемом случае, исходя из постановления окружного суда, именно эта причина и явилась основанием для направления дела на новое рассмотрение. Однако здесь необходимо отметить и пассивную роль ответчика при рассмотрении дела в суде первой инстанции, который письменный отзыв по существу заявления конкурсного управляющего не представил, в судебное заседание не явился. Фактически отмененное определение суда первой инстанции было вынесено лишь на основании позиции конкурсного управляющего, который также не обладал документами, связанными с исполнением договора купли-продажи в части поставки товара, а истребованные определением у ИФНС России доказательства суд первой инстанции посчитал неубедительными.

При рассмотрении жалобы суд кассационной инстанции факт введения в отношении ООО «СП Энерджи» процедуры наблюдения учел, но вызывает вопрос прекращение производства по делу на основании пункта 1 части 1 статьи 150 АПК РФ. В силу положений закона о банкротстве и разъяснений, изложенных в постановлении Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35, с момента введения процедуры наблюдения все требования кредиторов, в том числе и основанные на вступившем в законную силу решении третейского суда, могут быть предъявлены и рассмотрены судом только в рамках дела о банкротстве. Это относится и к заявлению о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, так как оно может быть исполнено только в порядке, установленном законодательством о банкротстве. Пунктом 4 части 1 статьи 148 АПК РФ предусмотрено, что суд оставляет заявление без рассмотрения, если после его принятия к производству установит, что заявлено требование, которое в соответствии с федеральным законом должно быть рассмотрено в деле о банкротстве.

Довод суда апелляционной инстанции в части возможности у единственного участника общества контролировать деятельность общества не объясняет причин игнорирования ответчиком положений закона об ООО об обязанности доведения до единственного участника общества информации о сделке, в совершении которой ответчик является заинтересованным лицом, а принимая во внимание представленные в материалы дела доказательства искажения данных бухгалтерского учета общества, о чём указано в решении суда, можно согласиться с позицией ВС РФ о том, что приведенные судом апелляционной инстанции аргументы «фактически сводятся к оправданию невозможности взыскания убытков с Кондрашкина его же собственным правонарушением». Вероятно, что для вынесения обоснованного решения суду первой инстанции необходимо было проанализировать представленные ответчиком доказательства, даже несмотря на незаблаговременное их представление, а также рассмотреть вопрос о назначении по делу экспертизы.

Комментируемое определение ВС РФ является продолжением судебной практики, конкретизирующей ответственность СРО при недобросовестных действиях подрядчиков. В Определении от 24.05.2024 года № 305-ЭС23-27922 ВС РФ уже высказывал свою позицию относительно правомерности предъявления заказчиком требования о привлечении СРО к ответственности в субсидиарном порядке, и, направляя дело на новое рассмотрение, указал на то, что выводы нижестоящих судов о том, что СРО не несет субсидиарную ответственность в отношении неисполненного подрядчиком обязательства по возврату неотработанного аванса сделаны без учета существа нормативного регулирования в области договорных отношений. В обоих случаях нижестоящие суды исходили из того, что к требованию о взыскании неосновательного обогащения не применимы положения статьи 60.1 ГрК РФ. Поскольку обжалуемые по делу № А40-27440/2023 судебные акты нарушают единообразие в толковании судами норм права, с большой долей вероятности ВС РФ и в этом случае направит дело на новое рассмотрение.

Позиция ВС РФ представляется обоснованной и предсказуемой, поскольку с учетом задач судопроизводства и фактических обстоятельств дела лишение арбитражного управляющего, добросовестно исполнявшего свои обязанности, права на получение вознаграждения нельзя признать справедливым. С большой долей вероятности можно утверждать, что существенным образом комментируемое определение ВС РФ на судебную практику не повлияет, а вот лицам, намеревающимся финансировать процедуру банкротства, ознакомиться с ним будет полезно, поскольку оно содержит акценты, на которые необходимо обратить внимание при составлении процессуальных документов и оценке финансовых рисков дальнейшего ведения процедуры банкротства. В конкретном случае очевидно, что изначально ясно изложенное и понятное всем участникам намерение со стороны банка финансировать процедуру банкротства с указанием конкретной суммы и соответствующее его дальнейшее процессуальное поведение не повлекло бы наличие спора с арбитражным управляющим.

Вместе с тем позиция, изложенная в комментируемом определении ВС РФ, уже не является новой, поскольку установив, что у подрядчика перед заказчиком имеется неисполненное обязательство по возврату неотработанного аванса в рамках договора строительного подряда, заключенного с использованием конкурентных способов заключения договоров, а подрядчик в спорный период являлся членом СРО, в которой сформирован компенсационный фонд договорных обязательств, ВС РФ в определении от 27.09.2023 № 304-ЭС23-17871 пришел к выводу о том, что заказчик правомерно предъявил требование о привлечении СРО к ответственности в субсидиарном порядке. К аналогичному выводу пришел ВС РФ и при рассмотрении настоящего дела, что, в первую очередь, направлено на защиту заказчиков от недобросовестных действий со стороны подрядчиков и на необходимость СРО к более требовательному анализу деятельности своих членов. Комментируемое определение ВС РФ еще раз подчеркивает, что роль СРО заключается не только в разработке и установлении стандартов и правил предпринимательской или профессиональной деятельности, но и в контроле за их соблюдением со стороны ее членов.

Фактически при вынесении определения ВС РФ указал на необходимость при рассмотрении спора исследования локальных нормативных актов должника и практики их применения в процессе своей обычной хозяйственной деятельности, посчитав, что договор мены может являться одним из видов поощрения работника. При указанных в определении ВС РФ фактических обстоятельствах данная позиция представляется обоснованной. В соответствии со статьей 191 ТК РФ работодатель имеет право поощрять работников, добросовестно исполняющих трудовые обязанности. Конкретные виды поощрений определяются, в том числе, коллективным договором, правилами внутреннего трудового распорядка, а также уставами и положениями. Наличие в законодательстве о банкротстве специальных правил об оспаривании сделок не означает, что само по себе ухудшение финансового состояния работодателя, его объективное банкротство ограничивают права обычных работников на получение всего комплекса гарантий, установленных Трудовым кодексом. Причем необходимо отметить, что ответчики по смыслу статьи 19 закона о банкротстве не являлись заинтересованными по отношению к должнику лицами, а стоимость отчужденного должником квартиры составляла менее 1 % стоимости активов должника за последний отчетный период, что в силу пункта 2 статьи 61.4 закона о банкротстве исключает возможность оспаривания договора мены на основании пункта 1 статьи 61.2 закона о банкротстве.

Необходимо обратить внимание и на тот факт, что в производстве суда первой инстанции одновременно находились на рассмотрении два требования от разных лиц о признании права собственности на спорную квартиру и оба впоследствии были удовлетворены. Предполагается, что с учетом позиций прокурора и нового конкурсного управляющего должника, поддержавших кассационную жалобу заявителя в ВС РФ и полагавших направить обособленный спор на новое рассмотрение, таких ситуаций возможно будет избежать и права участника долевого строительства будут восстановлены. Указание ВС РФ на ошибки, допущенные судами при рассмотрении обособленного спора и вынесении судебных актов, является очередным сигналом для нижестоящих судов для наиболее детального рассмотрения споров.

В пункте 15 Постановления Пленума от 25.12.2013 № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» ВАС РФ разъяснил, что если в заявлении о признании должника банкротом была указана максимальная сумма финансирования заявителем расходов по делу о банкротстве, то сумма взыскиваемого вознаграждения (как и всех остальных расходов) не может превышать данный лимит. Именно по указанному пути и пошли суды апелляционной и кассационной инстанций, посчитав перечисление банком денежных средств максимально возможной суммой финансирования процедуры банкротства должника со стороны банка. С указанной позицией уже неоднократно соглашался ВС РФ в определениях от 13.02.2024 № 305-ЭС23-25004, от 11.08.2023 № 308-ЭС23-13687. Однако в рассматриваемом споре доказательств того, что банк представлял в суд оформленное в письменном виде согласие на финансирование процедуры конкурсного производства с указанием определенного лимита, в материалах дела нет, в связи с чем доводы управляющего представляются обоснованными.

В целом позиция ВС является положительной, поскольку она усиливает защиту прав плательщиков и побуждает банки проявлять большую осмотрительность при перечислении денежных средств. Следствием будет являться снижение количества ошибок при перечислении платежей и повышение доверия к банковской системе. Необходимо отметить, что позиция в Определении от 11.04.2024 не является новой, поскольку дело со схожими фактическими обстоятельствами уже являлось предметом рассмотрения ВС РФ, о чем свидетельствует Определение от 12.04.2022 № 74-КГ21-7-К9.