Вначале суд по заявлению уполномоченного органа ввел в отношении компании «Эрэс Софт» процедуру наблюдения. А затем, несмотря на ходатайство представителя ФНС о прекращении производства по делу из-за отсутствия у должника ликвидных активов, суд признал «Эрэс Софт» банкротом и ввел конкурсное производство. При этом суд опирался на позицию банка «Траст» (мажоритарного кредитора), который внес на депозит суда 250 тыс. рублей за процедуру банкротства. Через год суд по ходатайству конкурсного управляющего Алексея Анисимова прекратил производство по делу в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения расходов на проведение процедуры банкротства. Анисимов попросил суд также взыскать за счет средств банка «Траст» в его пользу 541,2 тыс. рублей, из которых 499,3 тыс. рублей — вознаграждение КУ и 41,9 тыс. рублей — расходы в процедуре банкротства. Суд первой инстанции взыскал с «Траста» в пользу Анисимова вознаграждение КУ и судебные расходы за проведение процедуры банкротства в размере 541,2 тыс. рублей. При этом суд отказал КУ в перечислении с депозитного счета 250 тыс. рублей, поскольку ранее эти деньги уже получил временный управляющий должника. Апелляционный суд, с которым согласился суд округа, отменил определение нижестоящего суда. С депозитного счета суда в пользу Анисимова были перечислены только 250 тыс. рублей в счет вознаграждения КУ и расходов. Анисимов пожаловался в Верховный суд, который отменил акты судов апелляционной и кассационной инстанций в части отказа в удовлетворении требования Алексея Анисимова в сумме, превышающей 250 тыс. рублей. Экономколлегия дополнительно взыскала с «Траста» в пользу Анисимова вознаграждение конкурсного управляющего и судебные расходы за проведение процедуры банкротства в размере 291,2 тыс. рублей (дело А40-256371/2019).
Фабула
В феврале 2020 года суд ввел в отношении ООО «Эрэс Софт» по заявлению уполномоченного органа процедуру наблюдения. Временным управляющим (ВУ) был утвержден Святослав Отев.
В дальнейшем ВУ ходатайствовал о введении в отношении должника следующей процедуры банкротства, поскольку у должника имеются основные средства и дебиторская задолженность.
При этом представитель уполномоченного органа ходатайствовал об отложении судебного разбирательства ввиду наличия сомнений в отношении ликвидности активов должника, а также о прекращении производства по делу.
А представитель банка «Траст» (69,4% от размера требований кредиторов) заявил ходатайство о введении в отношении ООО «Эрэс Софт» процедуры конкурсного производства, представив копию платежного поручения на сумму 250 тыс. рублей в подтверждение перечисления денежных средств на депозит суда за процедуру банкротства.
В итоге суд признал ООО «Эрэс Софт» банкротом и ввел конкурсное производство. Конкурсным управляющим (КУ) был утвержден Алексей Анисимов.
Через год КУ направил в суд ходатайство о рассмотрении его отчета и прекращении производства по делу в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедуры банкротства.
Суд согласился с КУ и прекратил дело о банкротстве в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе расходов на выплату вознаграждения арбитражному управляющему.
После этого Алексей Анисимов попросил суд взыскать за счет средств банка «Траст» в его пользу денежных средств в размере 541,2 тыс. рублей, из которых 499,3 тыс. рублей — вознаграждение конкурсного управляющего и 41,9 тыс. рублей — расходы в процедуре банкротстве.
Суд первой инстанции взыскал с «Траста» в пользу арбитражного управляющего вознаграждение КУ и судебные расходы за проведение процедуры банкротства в размере 541,2 тыс. рублей. При этом суд отказал КУ в перечислении с депозитного счета арбитражного суда 250 тыс. рублей в счет оплаты вознаграждения КУ.
Апелляционный суд, с которым согласился суд округа, отменил определение нижестоящего суда. С депозитного счета суда в пользу Анисимова были перечислены 250 тыс. рублей в счет вознаграждения конкурсного управляющего и судебных расходов по делу. В остальной части требований Анисимову было отказано.
Алексей Анисимов пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции указал, что ранее было удовлетворено заявление арбитражного управляющего Святослава Отева о перечислении ему с депозитного счета суда вознаграждения временного управляющего в размере 250 тыс. рублей, внесенных банком «Траст» в 2021 году. Иных документов о перечислении дополнительных денежных средств на финансирование процедуры банкротства должника в материалы дела не представлено.
Поскольку деньги перечислены арбитражному управляющему Отеву, то оснований для удовлетворения ходатайства арбитражного управляющего Анисимова о перечислении с депозитного счета арбитражного суда денежных средствах в размере 250 тыс. рублей не имеется.
Имущества должника, достаточного для возмещения расходов на процедуру банкротства, выявлено не было. Представитель уполномоченного органа еще в процедуре наблюдения ходатайствовал о прекращении производства по делу. Однако банк «Траст» настаивал на введении конкурсного производства и был согласен финансировать следующую процедуру банкротства.
Наличие оснований для снижения вознаграждения конкурсного управляющего судом не установлено, жалоб на действия конкурсного управляющего заявлено не было. Арифметический расчет заявленных требований лицами, участвующими в деле о банкротстве, не оспорен.
При таких условиях суд первой инстанции пришел к выводу, что именно банк обязан выплатить фиксированное вознаграждение конкурсному управляющему Анисимову, а также компенсировать понесенные им расходы, всего в размере 541,2 тыс. рублей. Суд апелляционной инстанции отметил, что банк «Траст» выразил согласие на финансирование процедуры конкурсного производства, внеся в депозит суда 250 тыс. рублей. Доказательств внесения в депозит суда иных денежных средств в материалы дела не представлено, как и не представлено доказательств того, что кредитор представлял в суд оформленное в письменном виде согласие на финансирование процедуры банкротства.
Расходы временного управляющего Отева за процедуру наблюдения не подлежат возмещению за счет денежных средств банка, ими могут быть погашены лишь расходы конкурсного управляющего Анисимова.
То есть оснований для отказа в удовлетворении заявления Анисимова о перечислении ему денежных средств с депозитного счета суда в размере 250 тыс. рублей у суда первой инстанции не имелось.
Кредитор вправе установить лимит своего имущественного бремени по несению расходов, остальные расходы арбитражный управляющий несет на свой риск в расчете на последующее возмещение исключительно за счет конкурсной массы.
Банк «Траст» выразил согласие на финансирование процедуры конкурсного производства в отношении должника в пределах суммы 250 тыс. рублей, в связи с чем расходы, превышающие указанный лимит, не подлежат отнесению на кредитора.
При этом апелляционный суд отклонил ссылки уполномоченного органа и Анисимова на то, что судебное разбирательство по рассмотрению вопроса о прекращении производства по делу в процедуре конкурсного производства неоднократно откладывалось, поскольку по ходатайству банка «Траст» вопрос откладывался только два раза их четырех, что нельзя рассматривать как злоупотребление правом со стороны банка и как основание для возложения на него всех расходов по делу о банкротстве.
Поэтому суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что Анисимову с депозита суда следует перечислить 250 тыс. рублей, а в удовлетворении требования в остальной части следует отказать.
Что думает заявитель
Алексей Анисимов считает, что внесение банком «Траст» денежных средств на депозит суда для финансирования процедуры конкурсного производства не является письменным заявлением кредитора об установлении максимальной суммы финансирования по смыслу постановления Пленума ВАС от 25.12.2013 № 97 «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» (далее — Постановление № 97), но, с учетом желания банка ввести процедуру конкурсного производства, является фактическим согласием кредитора на финансирование этой процедуры без установления лимитов.
Банк, приняв на себя обязательства по финансированию процедуры банкротства должника путем внесения денежных средств на депозитный счет суда, тем самым подтвердил свое намерение соблюдать предусмотренный законом о банкротстве порядок финансирования процедуры банкротства, в том числе выплату вознаграждения и компенсации расходов конкурсному управляющему в процедуре банкротства должника в части, не погашенной за счет имущества должника согласно статье 59 закона о банкротстве
Также АУ считает, что поскольку в материалах дела отсутствует письменное заявление банка об установлении максимальной суммы финансирования конкурсного производства, то управляющий не может быть лишен вознаграждения в случае, если им выполнялись возложенные на него обязанности в конкретной процедуре банкротства по ходатайству банка.
Что решил Верховный суд
Судья ВС И.А. Букина сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Что в теории
ВС посчитал правильными выводы судов апелляционной и кассационной инстанций в части наличия оснований для перечисления арбитражному управляющему Анисимову внесенных на депозитный счет суда денежных средств в сумме 250 тыс. рублей.
Однако, отказывая во взыскании остальной суммы, суды апелляционной инстанции и округа не учли следующее.
Законом о банкротстве предусмотрено право арбитражного управляющего на получение вознаграждения в деле о банкротстве в размерах и в порядке, установленных названным законом, а также на возмещение понесенных расходов на процедуру.
Как правило, соответствующие расходы погашаются за счет должника.
При недостаточности у должника имущества для погашения расходов обязанность осуществить соответствующие выплаты может быть возложена на его учредителей и участников.
Также при недостаточности у должника имущества арбитражный управляющий вправе обратиться с требованием о компенсации расходов к заявителю по делу о банкротстве.
По существу
Факт недостаточности средств для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, был подтвержден определением суда первой инстанции, прекратившим производство по делу в связи с отсутствием у должника средств.
Заявителем по настоящему делу о банкротстве является уполномоченный орган, который при рассмотрении отчета временного управляющего заявлял ходатайство о прекращении производства по делу в связи с отсутствием источников финансирования процедуры, тогда как банк Траст настаивал на открытии в отношении должника процедуры конкурсного производства и представил платежное поручение о перечислении на депозитный счет суда 250 тыс. рублей в качестве ее финансирования.
В третьем абзаце пункта 14 постановления Пленума ВАС РФ от 17.12.2009 № 91 «О порядке погашения расходов по делу о банкротстве» (далее – постановление № 91) разъяснено, что суд в определении о назначении судебного заседания предлагает участвующим в деле лицам сообщить, согласны ли они осуществлять финансирование дальнейших расходов по делу о банкротстве, и разъясняет, что если никто из них не даст согласия на такое финансирование, производство по делу о банкротстве будет прекращено на основании абзаца восьмого пункта 1 статьи 57 закона о банкротстве. Согласие дается в письменном виде с указанием суммы финансирования.
По смыслу разъяснений, изложенных в абзаце первом пункта 5 постановления № 97, пункта 23 Обзора судебной практики по вопросам участия арбитражного управляющего в деле о банкротстве, утвержденного Президиумом ВС, вознаграждение управляющего носит частноправовой встречный характер и к нему применяются правила о договоре возмездного оказания услуг.
Таким образом, если лицо, согласившееся финансировать процедуру, прямо бы указало предельную сумму финансирования, то при исчерпании лимита конкурсный управляющий обязан был бы в соответствии с пунктом 15 постановления № 91 обратиться в суд с заявлением для решения дальнейшей судьбы дела кредиторами.
В настоящем споре какие-либо доказательства, указывающие на установление банком Траст максимальной суммы финансирования, отсутствуют, пояснила Экономколлегия.
Более того, именно по ходатайству Траста для решения вопроса о финансировании откладывалось судебное заседание по рассмотрению ходатайства конкурсного управляющего о прекращении производства по делу (определения об отложении от 04.04.2022 и от 16.05.2022) и только в судебном заседании 06.07.2022 года банк выразил свою позицию и поддержал ходатайство конкурсного управляющего.
Таким образом, в то время как заявитель по делу возражал против открытия следующей за наблюдением процедуры, банк Траст фактически вместо уполномоченного органа принял на себя финансовые риски дальнейшего ведения процедуры банкротства.
Вопреки занятой судами апелляционной и кассационной инстанций позиции само по себе перечисление Трастом на депозитный счет суда денежных средств в произвольном размере не является установлением лимита, а лишь подтверждает намерение банка соблюдать предусмотренный законом о банкротстве порядок финансирования процедуры банкротства.
Учитывая изложенное, а также принимая во внимание, что арифметический расчет заявленных Анисимовым требований не оспорен, а жалоб на действия конкурсного управляющего не заявлено, оснований для отказа в удовлетворении заявления управляющего о взыскании с банка Траст в счет оплаты оставшейся части вознаграждения и расходов в размере 291,2 тыс. рублей, понесенных при проведении процедуры конкурсного производства, у судов апелляционной инстанции и округа не имелось, подытожил ВС.
Итог
ВС отменил акты судов апелляционной и кассационной инстанций в части отказа в удовлетворении требования Алексея Анисимова в сумме, превышающей зачисленные ранее на депозит 250 тыс. рублей. Экономколлегия дополнительно взыскала с банка Траст в пользу Анисимова вознаграждение конкурсного управляющего и судебные расходы за проведение процедуры банкротства в сумме 291,2 тыс. рублей. В остальной части ВС оставил указанные судебные акты без изменений.
Почему это важно
В данном случае суд первой инстанции верно определил судьбу вознаграждения свыше перечисленного в депозит. Но ранее необоснованно перечислил сумму с депозита временному управляющему, в связи с чем решил переложить негативные последствия на банк Траст. Суды апелляционной и кассационной инстанций обоснованно исходили из невозможности перечисления средств на конкурсное производство временному управляющему. Вместе с тем по непонятной причине решили, что данная сумма устанавливает лимит на финансирование процедуры. Верховный суд РФ верно указал всем нижестоящим судам: если кредитор прямым текстом не указывает на лимит финансирования, то и никакого лимита нет. Как верно установил Верховный суд РФ, в настоящем деле на банк перешли процессуальные обязанности заявителя по делу, следовательно, именно банк обязан возместить конкурсному управляющему вознаграждение и расходы.
Позиция Верховного суда РФ, выразившаяся в признании права конкурсного управляющего на возмещение всех понесенных расходов, даже сверх заранее перечисленной суммы, демонстрирует стремление к справедливому подходу в банкротных процедурах. Это решение подчеркивает важность четкого определения лимитов финансирования и ответственности кредиторов при инициировании конкурсного производства. Ожидается, что данная позиция снизит риски финансовых потерь для управляющих и мотивирует их к более активному участию в банкротных процессах. Кредиторы, в свою очередь, будут более осмотрительно подходить к вопросам финансирования, что повысит прозрачность и предсказуемость процедуры. В целом практика станет более сбалансированной, что благоприятно скажется на всех участниках банкротных процессов.
Вывод ВС РФ по данному делу является интересным по двум моментам. Во-первых, ВС разъяснил правовую природу вознаграждения управляющего и отнес ее к частноправовой, при которой присутствует встречный характер (пункт 1 статья 328 Гражданского кодекса), к которому применяются правила о договоре возмездного оказания услуг. Это открывает достаточно большой коридор для маневров. Как в части надлежащего исполнения обязательств, так и в части наличия вины в ненадлежащем исполнении обязательств, со всеми вытекающими последствиями, предусмотренными главой 25 ГК РФ. Неизменным видимо остается только размер оказания услуг, который должен соответствовать закону о банкротстве. Во-вторых, интересна логика ВС в рассуждениях о том, каким образом заинтересованное в продолжении процедуры лицо должно обозначать свой интерес в финансировании и лимитировании вознаграждения в процедуре. При этом такое заявление не должно противоречить дальнейшему поведению лица. Например, такое лицо не должно дальше «топить» за продление процедуры, иначе судом это может быть воспринято как согласие на дальнейшее финансирование.
Екатерина Пушнова, гендиректор ассоциации СРО «Эгида», отметила, что налицо явное приравнивание деятельности арбитражного управляющего к оказанию услуг.
Немного натянуто, как мне кажется, с учетом предыдущих отсылок к кодексу корпоративного управления ЦБ по делу «Волжского терминала». Опять ведь встает вопрос о статусе АУ: все-таки сотрудник, к которому применяются кодексы корпоративного управления, или «специалист по контракту»? Не поставив точку в одном вопросе, ВС фактически расходы на проведение процедуры отнес на арбитражного управляющего. И риски невыплаты вознаграждения также. Сейчас поясню, но думаю, что многие со мной согласятся. Установив предельный лимит на финансирование процедуры, кредитор фактически получил карт-бланш. Теперь управляющий должен понимать, что при превышении данного лимита все расходы на нем. При этом надо будет рассчитать время на уведомление кредиторов на проведение собрания о финансировании процедуры либо прекращении производства по делу о банкротстве в связи с отсутствием финансирования, время на проведение собрания (возможные переносы и т.д.), а также время на обращение в суд и судебное рассмотрение. И, я так понимаю, что при «недолете» до предела финансирования – будет отказ в прекращении процедуры. А вот при «перелете» пределов – будет полное отсутствие оплаты расходов и вознаграждения/услуг арбитражного управляющего за этими пределами.
Юрист юридической фирмы «Yalilov & Partners» Камила Хасанова отметила, что законом о банкротстве прямо предусмотрено право арбитражного управляющего обращаться с заявлением о взыскании расходов на проведении процедуры с заявителя в случае отсутствия у должника имущества.
При этом в данном случае учитывается также степень просчитывания заявителем рисков (отсутствие, наличие, достаточность имущества должника) при инициировании той или иной процедуры. В данном деле банк Траст, несмотря на отчет временного управляющего и его ходатайство о прекращении производства по делу в связи с отсутствием источников финансирования процедуры, все равно настаивал на введении конкурсного производства. Внося определенную сумму на депозит суда, банк предельную сумму финансирования также не установил, в связи с чем в данном случае и несет бремя несения расходов по делу. Позиция Верховного суда РФ по данному делу вполне обоснована. С практикообразующей точки зрения она также будет иметь немаловажную роль и будет служить напоминанием лицам, участвующим в деле о банкротстве, в случае инициировании той или иной процедуры просчитывать риски и устанавливать предельный лимит финансирования процедуры.
Старший юрист практики разрешения споров о банкротстве бюро адвокатов «Де-Юре» Дарья Иванова рассказала, что позиция Верховного суда РФ «крайне позитивная и, к счастью, направлена на соблюдение баланса прав и обязанностей как кредитора, предоставившего согласие на финансирование процедуры банкротства, так и управляющего».
В случае с определением лимита финансирования процедуры банкротства со стороны кредитора существенное значение имеет осведомленность об имущественном состоянии должника. Предполагается, что первоначально кредитор не имеет возможности узнать о способах формирования конкурсной массы и имущественном состоянии должника, поэтому временный управляющий выясняет не только возможность восстановления платежеспособности должника, но и имущественный состав будущей конкурсной массы, если восстановление платежеспособности не представляется возможным. В условиях, когда кредитор осведомлен об отсутствии возможности финансирования процедуры за счет конкурсной массы, а также в условиях, когда такой кредитор выражает согласие на финансирование процедуры конкурсного производства без ограничения размера финансирования процедуры, управляющий, действуя разумно и добросовестно, выполняет свои обязанности до тех пор, пока не станет очевидным, что формирование конкурсной массы не представляется возможным.
Поэтому, по словам Дарьи Ивановой, Верховный суд РФ совершенно обоснованно отмечает, что такая разумность и добросовестность в части выполнения своих обязанностей управляющим не может быть поставлена в зависимость от размера внесенных денежных средств в качестве финансирования процедуры банкротства, указывая на право кредитора определить тот предел денежных средств, которые он готов потратить на оплату выполняемой управляющим работы.
«Иное означало бы лишь частичную оплату выполненного объема работы управляющего, что не соответствует существу арбитражного управления с финансовой точки зрения», — подчеркнула она.
Позиция ВС РФ представляется обоснованной и предсказуемой, поскольку с учетом задач судопроизводства и фактических обстоятельств дела лишение арбитражного управляющего, добросовестно исполнявшего свои обязанности, права на получение вознаграждения нельзя признать справедливым. С большой долей вероятности можно утверждать, что существенным образом комментируемое определение ВС РФ на судебную практику не повлияет, а вот лицам, намеревающимся финансировать процедуру банкротства, ознакомиться с ним будет полезно, поскольку оно содержит акценты, на которые необходимо обратить внимание при составлении процессуальных документов и оценке финансовых рисков дальнейшего ведения процедуры банкротства. В конкретном случае очевидно, что изначально ясно изложенное и понятное всем участникам намерение со стороны банка финансировать процедуру банкротства с указанием конкретной суммы и соответствующее его дальнейшее процессуальное поведение не повлекло бы наличие спора с арбитражным управляющим.
Сергей Ильин, адвокат, партнер ILIN | ILIN, отметил, что в настоящем обособленном споре был поднят интересный вопрос о распределении бремени финансирования процедуры банкротства.
Основной вопрос, на который должен был ответить Верховный суд РФ, — лежит ли такое бремя полностью на кредиторе, который выразил согласие финансировать банкротную процедуру, или нет. В своем определении Верховный суд РФ представил определенный «тест» для распределения финансового бремени: если имущества должника недостаточно, то бремя может быть возложено на учредителя, участника или заявителя по делу о банкротстве, но не на кредитора; если кредитор настаивал на процедуре и согласился ее финансировать, то бремя перекладывается на него. В данной части важным выводом Верховного суда РФ является вывод о «безлимитной» финансовой ответственности кредитора, если он согласился финансировать процедуру и не заявил при этом о соответствующем лимите финансирования. Таким образом, Верховный суд РФ возложил на кредитора бремя определить и обозначить пределы финансирования процедуры, и, если он этого не сделал, – это его финансовый риск.
По мнению Сергея Ильина, такой подход заставит кредиторов более внимательно относиться к вопросам финансирования процедуры и изначально устанавливать лимиты.
«Вместе с тем, освобождение управляющего от обязанности своевременно установить недостаток финансирования и проинформировать об этом суд и участников дела, и обратиться с ходатайством о прекращении производства, чем уменьшить финансовые риски кредитора, может привести к злоупотреблениям. Полагаю, что обязанность кредитора самостоятельно лимитировать размер финансирования процедуры не должна при этом освобождать управляющего от обязанности заблаговременно уведомлять о расходах на процедуру и ожидаемом преодолении лимита выделенного финансирования на ведение банкротной процедуры», — подчеркнул он.
Позиция ВС РФ представляется и вынужденной, и своевременной: «банк фактически … принял на себя финансовые риски дальнейшего ведения процедуры банкротства», «доказательства, указывающие на установление банком максимальной суммы финансирования, отсутствуют». Если бы согласившееся финансировать лицо указало лимит, - решил ВС РФ, то при его исчерпании возник бы вопрос о дальнейшей судьбе. Известно, что труд арбитражного управляющего должен быть оплачен в размере, предусмотренном законом, а имущества должника зачастую недостаточно. Поэтому кредиторам следует ответственно подходить к отложениям и продлениям. Хочется заметить, что данный подход ВС похож на вызванный безвыходностью: очень много «пустых» банкротств. При этом такой подход имеет и негативную сторону: возможен рост дел, в рамках которых не будут достигаться цели: кредиторы будут бояться представлять согласия на финансирование, и дела будут прекращаться, а хотелось бы доводить все до логического конца. Достоверно то, что каждый бал должен кто-то оплачивать. В данном случае крайним назначен заинтересованный в процедуре банкротства кредитор, что по-своему логично.
Юрист консалтинговой компании «Ком-Юнити» Ксения Болотова считает, что ВС РФ принял важное решение для арбитражных управляющих и кредиторов, разъяснив ответственность кредитора, финансирующего процедуру банкротства.
Труд конкурсного управляющего должен быть оплачен, а расходы на проведение процедуры не должны покрываться арбитражным управляющим, особенно если кредиторы согласны финансировать процедуру. Суды апелляционной и кассационной инстанций фактически ограничили право арбитражного управляющего на получение им вознаграждения и возмещение расходов. Закон и судебная практика исходит из того, что такие расходы несет заявитель. Однако из материалов дела ясно видно, что заявитель-уполномоченный орган обращался к суду с заявлением о прекращении производства по делу еще при окончании процедуры наблюдения и именно другой конкурсный кредитор - банк, возражал против прекращения и взял на себя обязательства по финансированию процедуры. Банк не планировал тратить больше внесенной на депозит суммы. Однако, учитывая, что именно банк настаивал на продолжении процедуры, ему следовало дополнительно, помимо внесения денежных средств на депозит, направить в суд согласие со строго ограниченной суммой финансирования.
По словам Ксении Болотовой, если кредитор готов был финансировать процедуру в строго определенной сумме, он должен был указать это в согласии на финансирование.
«Такое разъяснение дается в пункте 15 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 декабря 2013 г. N 97 "О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве"», — подытожила она.
Андрей Ганзеев, старший юрист ЮК «Бубликов и партнеры», отметил, что в рассмотренном споре СКЭС ВС РФ обоснованно встала на защиту добросовестного арбитражного управляющего.
СКЭС ВС РФ применила разъяснения о взыскании суммы фиксированного вознаграждения управляющего с заявителя по делу о банкротстве (лица, давшего согласие на финансирование расходов по делу о банкротстве), сформированные ВАС РФ еще в 2013 году. Разрешая вопрос о взыскании с заявителя расходов по делу о банкротстве, необходимо соблюдать баланс интересов заявителя по делу и арбитражного управляющего. Первый, изъявив желание финансировать расходы по делу о банкротстве, разумно надеется на пополнение конкурсной массы должника в результате действий управляющего. В то же время заявитель должен осознавать связанные с этим финансовые риски. Управляющий же рассчитывает получить законное вознаграждения за свой труд, добросовестно исполняя свои обязанности. В рассмотренном споре СКЭС ВС РФ дала четкую оценку поведения банка Траст и управляющего, чего не было сделано судами апелляционной и кассационной инстанций.
По словам Андрея Ганзеева, в п. 15 постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 № 97 отмечено, что давая согласие на финансирование расходов по делу о банкротстве, лицо вправе установить лимит финансирования.
«Банк не установил лимит финансирования расходов, внес денежные средства на депозит суда и настаивал на открытии в отношении должника конкурсного производства. Действия управляющего в рамках дела незаконными не признавались, также не было установлено, что управляющий затягивал процедуру конкурсного производства. При таких обстоятельствах управляющий обоснованно полагал, что в случае отсутствия у должника денежных средств для выплаты вознаграждения и компенсации понесенных расходов, средства будут предоставлены банком», — подытожил он.
