Яна Панченко

Ранее судебная практика по данному вопросу складывалась негативно и арбитражные управляющие вынуждены были оплачивать существенно завышенную комиссию за перевод денежных средств физическим лицам, позволяя банкам получать необоснованную выгоду. Например, в постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 01.02.2021 по делу N А56-89776/2015 суд кассационной инстанции отказал в удовлетворении заявления об оспаривании сделки по оплате комиссии за перечисление денежных средств физическому лицу (возврат задатка) и подчеркнул, что конкурсный управляющий должника как клиент банка был осведомлен о размере тарифа за перевод денежных средств на счета физических лиц, ни договор банковского счета, ни сами тарифы, не оспорены и не признаны недействительными, а договор конкурсным управляющим с банком не был расторгнут. Также ранее СКЭС Верховного суда РФ уже предпринимались попытки о выработке позиции по данному вопросу, однако в деле №А41-66790/2018 суд всего лишь ограничился выводами, что такие сделки направлены на причинение вреда имущественным правам кредиторов.

Согласно второму абзацу ч.1 ст. 446 ГПК РФ, на единственное пригодное для постоянного проживания помещение или его части, принадлежащие гражданину-должнику на праве собственности, не может быть обращено взыскание по исполнительным документам. Исключение составляет указанное в данном абзаце имущество, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание. Таким образом, по обеспеченному ипотекой долгу не применяется правило об исполнительском иммунитете. Гражданин, передавая свое единственное жилье в залог, фактически отказывается от такого иммунитета в пользу кредитора, то есть позволяет ему в случае просрочки по обязательству обратить взыскание на предмет залога. Аналогичный подход применим и для ситуации, когда по требованию залогодержателя квартира включена в конкурсную массу и после ее реализации и погашения основного долга остались денежные средства. По общему правилу такие средства были бы направлены иным, необеспеченным, кредиторам. Однако, поскольку иные кредиторы не имеют права претендовать на стоимость единственного жилья, то в силу принципа эластичности (суррогации) режим исполнительского иммунитета должен быть распространен и на заменившую квартиру ценность — оставшиеся денежные средства.

Это обстоятельство само по себе не может рассматриваться в качестве достаточного и безусловного обоснования того, что конкурсный управляющий Артур Арустамян знал или должен был знать о наличии спорного требования. Сам кредитор — предприятие города Москвы «Управление гражданского строительства» — не направил требование арбитражному управляющему Арустамяну о включении в текущий реестр задолженности, доказательства осведомленности Арустамяна о правоотношениях с предприятием в материалы дела не представлены. Также в общедоступном источнике «Картотека арбитражных дел» отсутствовала информация о наличии требования кредитора к ООО «ЖК-Подряд».

Учитывая, что материалы налогового контроля в соответствии со статьей 102 Налогового кодекса РФ могут составлять налоговую тайну, рассмотрение обособленных споров или в общеисковом порядке дел, связанных с процедурой банкротства, по ходатайству уполномоченного органа и (или) другого лица, участвующего в деле, обособленном споре, может производиться в закрытом судебном заседании. Однако ранее действующий ВАС РФ в Постановлении от 08.10.2012 «Об обеспечении гласности в арбитражном процессе» указывал, что при рассмотрении ходатайства участвующего в деле лица о разбирательстве в закрытом судебном заседании в связи с сохранением налоговой тайны судам следует проверить установлен ли в отношении информации специальный режим хранения и доступа или она относится ли к сведениям, которые могут быть разглашены.

Это подтверждается выпиской по счету. Таким образом, конкурсная масса должника не уменьшилась и негативных последствий для должника и его кредиторов не наступило. Следовательно, отсутствует обязательный признак для признания сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве – это причинение реального вреда имущественным правам кредиторов. Под причинением имущественного вреда кредиторам понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику. А также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества. Причинение вреда правам кредиторов является обязательным объективным признаком, наличие которого необходимо для признания сделки несостоятельного должника недействительной.

Однако в нарушение указанного положения суды нижестоящих инстанций начислили неустойку, в том числе после 17 октября 2019 года (даты вынесения резолютивной части о признании ООО «Юнистрой» банкротом и ведении процедуры наблюдения), учитывая, что денежные обязательства ООО «Юнистрой» перед ООО «Вольво ФСВ» не являются текущими. Данное определение Верховного суда имеет большое значение для правоприменительной практики, так как у нижестоящих судов отсутствует общая позиция относительно начисления неустойки за просрочку в уплате лизинговых платежей после введения процедуры наблюдения, и нередко суды необоснованно взыскивают неустойку за периоды после введения процедуры наблюдения.

Тем не менее, в настоящее время имеется судебная практика, где судами также разрешались разногласия между супругой должника и финансовым управляющим о распределении денежных средств, вырученных от реализации имущества должника, возвращенного в конкурсную массу в результате оспаривания сделки, где супруга не являлась стороной сделки, но давала согласие на ее совершение. По мнению судов, доводы о том, что дача согласия супруга должника на совершение сделки может являться достаточным для отказа лицу в защите принадлежащего ему права, не могут являться обоснованными и приведут не к защите имущественных интересов кредиторов, а к фактическому лишению супруги должника права собственности на причитающуюся ей долю. Также злоупотребление правом супруги при заключении ничтожной сделки не исключает применение п.7 ст. 213.26 Закона о банкротстве (постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29.11.2021 N Ф01-6904/2021, определение Арбитражного суда Самарской области от 30.08.2022 по делу А55-14178/2018, постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 01.09.2022 по делу № А73-13516/2020).