Максим Захаров

Верховным судом неоднократно были сформированы правовые позиции, указывающие на приоритетное погашение за счет выручки от реализации залогового имущества имущественных налогов, начисленных на указанное залоговое имущество за период нахождения должника в процедурах банкротства (Определение от 19.10.2020 года Nº 305-ЭС20-10152 по делу № А40-46117/2019, Определение от 08.04.2021 года Nº 305-ЭС20-20287 по делу № A40-48943/2015). Касаемо правомерности включения пени и неустойки в размер налоговых обязательств, подлежащих погашению в порядке пункта 6 статьи 138 закона с банкротстве, ранее высказался КС РФ, указав, что обязанность по уплате пеней производна от основного налогового обязательства, тем самым подтвердив правомерность приоритетной уплаты имущественных налогов и пеней на предметы залога за счет выручки от их продажи на бан.

В настоящем случае, в отличии от ранее рассмотренных судебной коллегией по экономическим спорам Верховного суда РФ дел, ситуация усложняется тем, что на должника задолго до введения моратория уже было подано заявление о признании его несостоятельным (банкротом). Учитывая факт принятия судом заявления о банкротстве к рассмотрению, задолженность должника будет являться текущей и, следовательно, принимая во внимания подпункт 2 пункта 3 статьи 9.1, абзац десятый пункта 1 статьи 63 закона о банкротстве, не начисляются неустойки (штрафы, пени) и иные финансовые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обязательных платежей, за исключением текущих платежей. Таким образом, при дословном толковании закона подлежат взысканию штрафные санкции, начисленные за нарушение внесения текущих платежей должником, в отношении которого возбуждено дело о банкротстве. Однако позиция суда первой инстанции тоже имеет право на существование, поскольку само по себе возбуждение дела о признании должника банкротом (что важно, которое в дальнейшем прекращено без введения каких-либо процедур) в целом ухудшает положение должника и на перспективу лишает его возможности стабилизировать свое состояние.

На текущем этапе можно предположить, что оспаривание сделок позволит АСВ сохранить контроль над активами, которые отчуждены и переданы в залог уже сейчас, а расчеты за них отложены. В свою очередь, контроль АСВ над активами косвенно увеличивает вероятность погашения обязательств перед кредиторами Киви-Банка за счет этих активов или средств, вырученных от оптимального распоряжения ими в последующем.

Позиция суда первой инстанции вполне обоснована. Возбудив исполнительное производство, судебный пристав-исполнитель, в том числе, но не ограничиваясь, проверил и подтвердил полномочия лица, подавшего соответствующее заявление. Каких-либо законных оснований для осуществления повторной проверки полномочий представителя взыскателя у судебного пристава не имелось, поскольку наличие в ЕГРЮЛ записи о недостоверности сведений о лице, имеющем право без доверенности действовать от имени юридического лица, не является основанием для прекращения выданных от имени этого юридического лица доверенностей. Работа судебных приставов-исполнителей должна строиться на строгом соблюдении норм действующего законодательства, а существенность размера суммы, подлежащей перечислению, не должна быть основанием для перепроверки полномочий представителя взыскателя.

Суд подчеркнул, что проверка законности проведения торгов при банкротстве направлена на защиту интересов участников дела о банкротстве и торгов, а не общественных интересов. Таким образом, мнение лиц, не входящих в указанные категории, не учитывается, независимо от достоверности изложенных ими аргументов. Такая позиция суда направлена на обеспечение стабильности процедур судопроизводства и предотвращение возможных злоупотреблений со стороны лиц, чьи права непосредственно не затрагиваются в рамках банкротных и вытекающих из них отношений.

Несмотря на то, что спор направлен на новое рассмотрение и итоговый акт по существу еще только будет вынесен, уже сейчас ВС достаточно четко обозначил явную несоразмерность банковских комиссий, взимаемых при платежах физическим лицам, по сравнению с комиссиями при платежах организациям. ВС высказался в пользу граждан. В итоге на практике возможны 2 ситуации — банки прислушаются к мнению суда и пересмотрят политику формирования комиссионных ставок (что не в их интересах) либо ситуация не изменится и физическим лицам (или прочим интересантам) придется по-прежнему защищать свои интересы в суде, но уже при поддержке убедительной правоприменительной практики ВС.

Суд дал понять, что без веских оснований кредиторам будет сложно уменьшить вознаграждение управляющих, а заявителям в деле о банкротстве уйти от обязанности компенсировать издержки по делу посредством уступки прав третьим лицам. В последнее время положение арбитражных управляющих в процедурах банкротства является высокорисковым, что часто снижает их мотивацию принимать участие в таких процедурах. Принятая позиция Верховного суда демонстрирует, что управляющие в определенной степени могут рассчитывать на защиту своих интересов.

Детальное исследование обозначенных моментов в подобного рода спорах позволит принимать наиболее объективные решения, учитывающие совокупность обстоятельств и баланс интересов участников споров.

Верховный суд в данном случае показал логическую и обоснованную последовательность в действиях, установив, какие именно нормативные акты необходимо учитывать при решении подобных споров, и указав на ошибочность отсылок апелляционного суда и суда округа к Постановлению № 424. Постановление Пленума ВС РФ № 44 в названии содержит упоминание норм закона о банкротстве, но, несмотря на это, оно применимо практически ко всем лицам (не только к банкротам) и обязательствам, в частности к начислению неустоек, пеней и процентов за пользование чужими денежными средствами. Принятие Верховным судом РФ комментируемого определения непременно положительно повлияет на судебную практику и в перспективе повысит эффективность судебной системы в целом.

Так, на лиц, в отношении которых возбуждено дело о банкротстве, мораторий не распространяется. Суд в более конкретной форме выразил и разъяснил ранее сформированную позицию по вопросу, что поможет участникам споров и их представителям четче и качественнее оценивать риски и принимать соответствующие правовые и бизнес-решения.

Сами по себе обстоятельства дела не содержат в себе ничего экстраординарного. По мнению заявителя, суды не в полной мере исследовали достоверность доказательств. С учетом содержания судебных актов, возможно, действительно следует более детально разобраться в нюансах. Для правоприменительной практики в целом этот кейс в очередной раз демонстрирует необходимость и важность подробного, объективного и всестороннего исследования доказательств и фактических обстоятельств дела.

По сути, ничего экстраординарного определение не содержит. Уже довольно давно наблюдается тенденция к усложнению реализации прав сторон третейских разбирательств, особенно в многосоставных спорах с участием нескольких интересантов. В любом случае, какие-то однозначные умозаключения по ситуации делать пока рано, так как Верховный суд направил дело на новое рассмотрение и итоговые выводы еще впереди.

Суд первой инстанции должным образом не исполнил требования, предъявляемые к содержанию мотивировочной части решения, установленные п. 4 ст. 170 АПК, а именно: «В мотивировочной части решения должны быть указаны: доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения; мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле». Вынесение определения не в пользу нижестоящих судов приведет к положительному эффекту и напомнит судам, что при вынесении решения необходимо основываться на буквальном исполнении положений процессуального законодательства.