ООО «Проф-Строй» выполняло подрядные работы для ПАО «Россети Северный Кавказ». При этом в договоре стороны согласовали, что все споры между ними подлежат разрешению в Арбитражном центре при РСПП. В 2019 году ООО «Проф-Строй» передало ООО «РЭИ» по цессии права требования к ПАО «Россети Северный Кавказ». А уже через два года ООО «Проф-Строй» было признано банкротом. В рамках банкротства конкурсный управляющий ООО «Проф-Строй» потребовал признать договор цессии недействительной сделкой. При этом ООО «РЭИ» взыскало с ПАО «Россети Северный Кавказ» в Арбитражном центре при РСПП 45,2 млн рублей задолженности по договору подряда. Поскольку ПАО «Россети Северный Кавказ» добровольно деньги не заплатило, ООО «РЭИ» потребовало в суде выдать исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда. Суд первой инстанции, с которым согласился окружной суд, удовлетворил заявление ООО «РЭИ». После чего ПАО «Россети Северный Кавказ» и конкурсный управляющий ООО «Проф-Строй» пожаловались в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции (дело А63-955/2021).
Фабула
ПАО «МРСК Северного Кавказа» (правопредшественник ПАО «Россети Северный Кавказ») (заказчик) по результат открытого запроса предложений на право заключения договора в 2018 году заключило договор подряда с ООО «Проф-Строй» (подрядчиком). По его условиям ООО «Проф-Строй» обязалось выполнить работы по строительству ПС 110/35/10 кВ в селе Плиево Республики Ингушетия для нужд филиала «МРСК Северного Кавказа» – «Ингушэнерго».
Договор предусматривал, что все споры подлежат разрешению в Третейском суде при РСПП. При этом уступка (передача) прав (требований) по договору другому лицу может быть осуществлена только с письменного согласия стороны, права (требования) к которой планируется уступить.
В мае 2019 года ООО «Проф-Строй» (цедент) уступило ООО «РЭИ» (цессионарию) все права (требования), а также права (требования), которые возникнут в будущем в пределах суммы уступаемых прав цедента к должнику – ПАО «МРСК Северного Кавказа». Общая сумма уступаемых прав (требований) составила 84,4 млн рублей. Помимо задолженности новому кредитору также было передано право на получение неустоек, штрафов, процентов, а также иные права.
Также в договоре было указано, что цедент (ООО «ПрофСтрой») гарантирует цессионарию, что имеет все необходимые согласия своих органов и бенефициаров на совершение названной сделки и выполнил все предусмотренные для него корпоративные процедуры, то есть правомочен совершить уступку.
Уступленные права оплачиваются путем зачета встречного денежного требования ООО «РЭИ»» к ООО «Проф-Строй» по договору поставки. Тогда же ПАО «МРСК Северный Кавказ» было уведомлено об уступке.
При этом в марте 2021 года ООО «Проф-Строй» было признано банкротом. Конкурсный управляющий, полагая, что указанный договор уступки права требования является недействительной сделкой, оспорил его в арбитражный суд. КУ указал, что договор уступки заключен менее, чем за один год до принятия заявления о признании ООО «Проф-Строй» банкротом (21.02.2020) при наличии признаков неплатежеспособности общества. Кроме того, по договору цессии были уступлены права (требования), которые возникнут в будущем, то есть в состоянии неплатежеспособности общества, при наличии долгов перед другими организациями. А расчет по договору предполагается произвести путем взаимозачета.
В настоящее время в суде рассматривается заявление конкурсного управляющего ООО «Проф-Строй» о признании недействительным спорного договора цессии и применении последствий недействительности сделки в рамках дела о банкротстве общества «ПрофСтрой».
Между тем, ООО «РЭИ», руководствуясь условиями вышеназванного договора подряда, обратилось в Арбитражный центр при РСПП (далее – третейский суд) с иском к ПАО «Россети Северный Кавказ» о взыскании 45,2 млн рублей задолженности по договору подряда.
Решением третейского суда от 31.12.2020 года с ПАО «Россети Северный Кавказ» в пользу ООО «РЭИ» было взыскано 45,2 млн рублей задолженности по договору подряда и 774 тыс. рублей в возмещение расходов по уплате арбитражного сбора.
Общество «Россети Северный Кавказ» решение третейского суда не исполнило, что послужило основанием для обращения ООО «РЭИ» в арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение названного решения третейского суда.
Суд первой инстанции, с которым согласился окружной суд, удовлетворил заявление ООО «РЭИ». После чего ПАО «Россети Северный Кавказ» и конкурсный управляющий ООО «Проф-Строй» пожаловались в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды исходили из того, что:
в результате заключения договора уступки требования (цессии) к ООО «РЭИ» перешло право требования оплаты выполненных ООО «Проф-Строй» работ по договору подряда;
наличие задолженности общество «Россети Северный Кавказ» не отрицает;
денежные средства в добровольном порядке не выплачены.
Отклоняя довод ПАО «Россети Северный Кавказ» о том, что решение третейского суда противоречит публичному порядку, поскольку спорный договор подряда заключен с применением положений закона № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» (далее – закон № 223-ФЗ), суды указали, что споры из договоров, заключенных в порядке закона № 223-ФЗ, являются гражданско-правовыми, поэтому данный спор является гражданско-правовым. Разрешение гражданско-правовых споров посредством третейского разбирательства предусмотрено гражданским законодательством.
Довод ПАО «Россети Северный Кавказ» о том, что акт приемки выполненных работ, представленный ООО «РЭИ», не подписан сторонами, то есть отсутствуют бесспорные доказательства наличия у общества «Россети Северный Кавказ» задолженности перед обществом «РЭИ», отклонен. Суды указали, что этот довод касается оценки доказательств и не может быть принят судом.
Доводы общества «Россети Северный Кавказ» и общества «Проф-Строй» о недействительности договора поставки и договора цессии были также отклонены со ссылкой на судебные акты по делу № А18-2790/2019 Арбитражного суда Республики Ингушетия.
Суды пришли к выводу об отсутствии оснований для отказа в выдаче исполлиста на принудительное исполнение решения Арбитражного центра при РСПП.
Что думают заявители
В обоснование жалобы ПАО «Россети Северный Кавказ» привело доводы о невозможности рассмотрения спора третейским судом.
ПАО «Россети Северный Кавказ» является субъектом естественных монополий. Договор подряда был заключен по результатам открытого запроса предложений на право заключения договора подряда. Системное толкование норм закона № 223-ФЗ свидетельствует о том, что государственные и муниципальные контракты преследуют публичный интерес и направлены на удовлетворение публичных нужд за счет использования бюджетных средств.
Наличие общественно значимых публичных элементов не позволяет признать отношения, регулируемые законом о закупках, носящими исключительно частный характер (основанными на автономии воли их участников). Государственные и муниципальные контракты должны заключаться и исполняться с соблюдением принципа открытости и возможностью публичного контроля.
Принципы третейского разбирательства (конфиденциальность, закрытость процесса, неформальный характер разбирательства, упрощенный порядок сбора и представления доказательств, отсутствие у третьих лиц информации о принятых решениях, а также невозможность их проверки и пересмотра по существу) не позволяют обеспечить цели, для достижения которых вводилась система размещения заказов.
Следовательно, третейский суд не обладал компетенцией на рассмотрение спора между обществом «Россети Северный Кавказ» и обществом «РЭИ».
Конкурсный управляющим обществом «Проф-Строй» указал, что определение о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда вынесено преждевременно, без полного и всестороннего исследования обстоятельств дела.
Договор цессии был заключен бывшим руководством ООО «Проф-Строй» менее чем за год до признания обоснованным заявления о банкротстве этого общества.
КУ указал на значимость для настоящего дела результатов рассмотрения судом заявления о признании недействительным договора цессии и применении последствий недействительности в рамках дела о банкротстве ООО «Проф-Строй». Заключение данного договора, а также обращение ООО «РЭИ» в третейский суд направлено на вывод денег из конкурсной массы ООО «Проф-Строй» в пользу общества «РЭИ».
Расчет по договору уступки путем зачета является нарушением закона о банкротстве, поскольку будет нарушена очередность удовлетворения требований кредитором общества «Проф-Строй».
В данном случае нарушением публичного порядка РФ является создание видимости частноправового спора с противоправной целью: вывод денег из конкурсной массы должника – общества «Проф-Строй», что свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны общества «РЭИ».
Спор, рассмотренный третейским судом, не мог быть предметом третейского разбирательства.
Выдача исполнительного листа на исполнение решения третейского суда противоречит нормам закона о банкротстве, так как влечет зачет требований между обществом «Проф-Строй» (должником в деле о банкротстве) и обществом «РЭИ», что недопустимо после введения процедуры банкротства.
Кроме того, в силу условий договора подряда, уступка (передача) прав (требований) другому лицу может быть осуществлена только с письменного согласия стороны, права требования к которой передаются третьему лицу. В материалы дела согласия ПАО «Россети Северный Кавказ» на уступку не представлено.
Наконец, Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 10.02.2023 по делу № А18-2790/2019 отменены определение Арбитражного суда Республики Ингушетия от 12.08.2022 и постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.11.2022, которыми было отказано в удовлетворении заявления ООО «Проф-Строй» о признании спорного договора цессии недействительным. Дело направлено на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.
Что решил Верховный суд
Судья ВС М. В. Пронина сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
В соответствии с частью 4 статьи 239 АПК арбитражный суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что: спор, рассмотренный третейским судом, в соответствии с федеральным законом не может быть предметом третейского разбирательства; приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку РФ.
Каждое из указанных оснований подлежит проверке судом по собственной инициативе на любой стадии рассмотрения дела независимо от доводов и возражений сторон. Вместе с тем участники спора вправе приводить доводы, свидетельствующие о наличии вышеуказанных оснований отказа в исполнении третейского решения.
Общество «Россети Северный Кавказ» полагало, что спор, рассмотренный третейским судом, не мог быть предметом третейского разбирательства. Общество утверждало, что является субъектом естественных монополий, спорный договор заключен по результатам открытого запроса предложений на право заключения договора подряда, заключение договора преследовало публичный интерес, договор направлен на удовлетворение публичных нужд.
Удовлетворяя требование общества «РЭИ» о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, суды ссылались на отсутствие оснований считать спор, возникший из отношений сторон неарбитрабельным, поскольку споры из договоров, заключенных в порядке Закона № 223-ФЗ являются гражданско-правовыми, то есть основанными на равенстве автономии воли и имущественной самостоятельности участников, а потому такие споры могут быть рассмотрены третейским судом.
Однако следует отметить отсутствие в материалах дела доказательств, подтверждающих факт заключения договора подряда в порядке, установленном Законом № 223-ФЗ, которые могли бы позволить судам сделать указанный вывод, доводы общества суды не проверили.
Кроме того, конкурсный управляющий обществом «Проф-Строй» ссылался на то, что приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку РФ.
Под публичным порядком понимаются фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу построения экономической, политической, правовой системы РФ (пункт 51 Постановления Пленума ВС от 10.12.2019 № 53 «О выполнении судами РФ функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража»).
Сторона, заявляющая о противоречии третейского решения публичному порядку РФ, должна обосновать наличие такого противоречия.
Конкурсный управляющий обществом «Проф-Строй» ссылался на противоречие договора цессии закону о банкротстве, поскольку договор уступки заключен за семь месяцев до возбуждения в отношении общества «Проф-Строй» дела о признании банкротом и за девять месяцев до введения в отношении этого общества процедуры наблюдения, производство расчетов по этому договору путем зачета взаимных требований нарушит очередность удовлетворения требований кредиторов общества «Проф-Строй», в то время как зачет после введения процедуры наблюдения недопустим.
Конкурсный управляющий полагал, что обращение общества «РЭИ» в третейский суд на основании договора уступки направлено на вывод денежных средств из конкурсной массы общества «Проф-Строй» в ущерб требований других кредиторов. Общество «РЭИ» в реестр требований кредиторов общества «Проф-Строй» не включено.
Между тем третейский суд в своем решении указал, что не нашел возможным дать окончательную правовую оценку доводам общества «Проф-Строй» о недействительности договора уступки, поскольку данный вопрос является предметом рассмотрения АС Ростовской области в деле № А53-30533/2020. Доказательств очевидной ничтожности договора уступки в материалы дела не представлено.
Защита охраняемых законом интересов третьих лиц, в том числе в отношениях с неплатежеспособным должником, – важная функция правосудия, являющаяся элементом публичного порядка государства.
Следовательно, при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда вопрос о защите интересов третьих лиц подлежит судебному контролю как элемент публичного порядка государства исполнения в силу полномочий государственного суда, в том числе ввиду заявления данного довода участником разбирательства.
При этом суды осуществляют такой контроль, исходя из общих принципов права, правовых принципов, действующих в отдельной сфере правоотношений (например, в сфере несостоятельности (банкротства)), и с учетом норм законодательства, регулирующих конкретную сферу правоотношений.
В силу пункта 1 статьи 63 закона о банкротстве с даты вынесения арбитражным судом определения о введении наблюдения не допускается прекращение денежных обязательств должника путем зачета встречного однородного требования, если при этом нарушается установленная пунктом 4 статьи 134 закона о банкротстве очередность удовлетворения требований кредиторов.
В настоящем случае конкурсный управляющий обществом «ПрофСтрой» указывал на нарушение исполнением третейского решения как общих принципов права (принципа добросовестности и запрета злоупотребления правом), так и специальных принципов законодательства о несостоятельности (запрет получения незаконных и необоснованных преимуществ).
Суды фактически не рассмотрели довод КУ обществом «Проф-Строй» о нарушении исполнением решения третейского суда публичного порядка РФ.
Ссылку третейского суда на дело № А53-30533/2020 АС Ростовской области нельзя признать обоснованной, поскольку определением от 11.03.2022 исковое заявление общества «Проф-Строй» было оставлено без рассмотрения.
Кроме того, производство по делу № А18-2790/2019 АС Республики Ингушетия не закончено, в настоящее время на рассмотрении АС Северо-Кавказского округа находится кассационная жалоба общества «РЭИ» на постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.06.2023 по названному делу.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
По словам ведущего юриста юридической фирмы «Гуричев, Малинин и партнеры» Татьяны Макаренко, Верховный суд РФ напомнил, что суды по своей инициативе должны проверять наличие или отсутствие каждого из оснований, закрепленных в ст. 239 АПК РФ и препятствующих выдаче исполнительного листа.
Такая позиция не является новой и активно применялась нижестоящими судами, которые отказывались выдавать исполнительные листы. Верховный суд РФ ожидаемо указал, что проведение взаимных расчетов по договору цессии, заключенному незадолго до возбуждения дела о банкротстве, нарушает установленный законом о банкротстве порядок очередности удовлетворения требований кредиторов и, соответственно, противоречит публичному порядку в РФ. Нижестоящие суды не нашли оснований для отказа в выдаче исполнительного листа, несмотря на то, что конкурсный управляющий ссылался на недействительность договоров поставки и цессии, а также на вывод имущества должника. Верховный суд РФ эту ошибку исправил.
Управляющий партнер Domino Legal Team Иван Домино отметил, что конкурсные управляющие часто сталкиваются с необходимостью восстановления «статуса кво» путем возврата денежных средств, выведенных из конкурсной массы, через оспаривание судебных актов.
Механизмы вывода средств разнообразны, но часто имеют одну схожую характеристику – неравноценное встречное предоставление. Механизм получения третейского решения суда не является креативным. До появления закона от 29 декабря 2015 года № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в РФ» он применялся широко. С появлением данного закона ужесточились требования к третейским судам, как следствие снизилось их количество и «популярность». В правоприменительной практике наличие решения третейского суда автоматически заставляет задуматься о законности сложившихся между сторонами правоотношений. Вместе с тем, оснований для оспаривания судебного акта о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнения решения третейского суда немного и все они обусловлены формальными нарушениями. На практике это приводит к «двойственной ситуации», когда очевидно, что есть некоторое злоупотребление правами, однако оснований для оспаривания судебного акта и пересмотра дела – нет. В связи с этим, кажется важным и практически значимым расширение ВС РФ «границ дозволенного» через придание нового смысла одному из оснований для отмены судебного акта о выдаче исполнительного листа (нарушение публичного порядка РФ).
По словам адвоката юридической фирмы «ЮСТ» Дмитрия Забродина, поскольку спор направлен на новое рассмотрение, в том числе в связи с отсутствием доказательств и оценки некоторых доводов сторон (конкретные формулировки которых также неизвестны), следует отметить, что выводы относительно анализируемого определения ВС и потенциального применения изложенной в нем позиции являются предварительными.
Тем не менее, определенные аспекты этой позиции, которые нельзя оценить однозначно, уже сейчас могут повлиять на порядок рассмотрения дел о выдаче исполнительного листа по решению арбитражного учреждения и, возможно, в целом снизить популярность арбитражных учреждений как способа разрешения споров. Так, условно положительным аспектом определения Верховного суда РФ является развитие позиции, изложенной в п. 10 Обзора судебной практики Верховного суда № 1 за 2016 год. Теперь в спорах о выдаче исполнительного листа по решению арбитражного учреждения «проверка на банкротство» должна проводиться не только в отношении непосредственных участников спора – контрагентов сделки, но и в отношении непосредственно связанных с этой сделкой или ее исполнением лиц, а суды должны принимать во внимание доводы арбитражного управляющего. В этом смысле позиция Верховного суда РФ из определения может выступать в качестве превентивного механизма защиты от злоупотребления правом с участием третьих лиц: если сделка связана с банкротом (даже косвенно), то сперва следует дождаться рассмотрения спора о ее недействительности в банкротном деле.
Однако такое развитие позиции, по словам Дмитрия Забродина, с учетом использованных в определении Верховного суда РФ монолитных формулировок можно считать расширением границ института публичного порядка.
«Здесь минус видится не в самой «безграничности» публичного порядка, а в том, что в данном конкретном случае спор о признании сделки недействительной еще не был окончательно разрешен. Иными словами, сделка еще не была признана недействительной на основании решения суда (оспаривание сделки по специальным банкротным основаниям влечет оспоримость сделки, а не ничтожность), но решение третейского суда, вынесенное на основании этой сделки, уже противоречит публичному порядку», – пояснил он.
Кроме того, отметил Дмитрий Забродин, доводы арбитражного управляющего о зачете как о невозможном способе расчетов между цедентом-банкротом и цессионарием (позиция о недопустимости зачета в банкротстве не является столь абсолютной) не должны затрагивать отношения между цессионарием как новым кредитором и должником по обязательству.
«Ведь сделка по уступке может быть признана недействительной только в части порядка расчетов, чтобы банкрот получил «живые» деньги, а само право требования может остаться у цессионария. Хотя, возможно, именно обстоятельства, связанные с зачетом, могут в некоторой степени нивелировать значение определения Верховного суда РФ и придать ему статус «конкретного решения по конкретному делу», в результате чего правовая позиция не будет широко применяться на практике», – отметил он.
Управляющий партнер юридической фирмы Bishenov&Partners Максим Захаров отметил, что ВС в вынесенном определении обратил внимание судов нижестоящих инстанций на необходимость детального исследования обстоятельств дела, особенно когда речь идет о применении механизмов использования негосударственных судов для обращения взыскания на имущество должника.
По сути, ничего экстраординарного определение не содержит. Уже довольно давно наблюдается тенденция к усложнению реализации прав сторон третейских разбирательств, особенно в многосоставных спорах с участием нескольких интересантов. В любом случае, какие-то однозначные умозаключения по ситуации делать пока рано, так как Верховный суд направил дело на новое рассмотрение и итоговые выводы еще впереди.
По словам юриста практики разрешения споров и расследований LEVEL Legal Services Павла Мингалеева, Экономколлегия ВС продолжает защищать конкурсных кредиторов, чьи права и законные интересы могут быть нарушены решением третейского суда (арбитража), несмотря на наличие риска принятия противоречащих друг другу судебных актов.
С одной стороны, выводы Верховного суда РФ соответствуют общим принципам недопустимости приведения в исполнение решения третейского суда вне рамок конкурсного производства, влекущего необоснованное удовлетворение требований одного из кредиторов (Постановление Президиума ВАС РФ от 29.06.2010 N 2070/10 по делу N А58-7656/09; Постановление Президиума ВАС РФ от 12.02.2013 N 12751/12 по делу N А13-18088/2011; Постановление Президиума ВАС РФ от 13.05.2014 N 1446/14 по делу N А41-36402/2012; Определение СКЭС Верховного суда РФ от 09.10.2015 по делу N 305-КГ15-5805, А41-36402/12), и недопущению использования третейского разбирательства (арбитража) в целях вывода имущества из конкурсной массы должника (Определение СКЭС Верховного суда РФ от 28.02.2018 по делу N 308-ЭС17-12100, А32-1593/2016). С другой стороны, как следует из комментируемого определения, арбитражный суд, рассматривающий заявление о выдаче исполнительного листа, в условиях действительности уступки, подтвержденной вступившими в законную силу судебными актами по обособленному спору в банкротстве цедента, должен был по своей инициативе исследовать обстоятельства совершения уступки, соответствие уступки закону о банкротстве и оценить, нарушаются ли права и законные интересы конкурсных кредиторов цедента.
Подобный подход, по мнению Павла Мингалеева, может повлечь риск возникновения противоречащих друг другу судебных актов в части обстоятельств совершения уступки: по делу о выдаче исполнительного листа с участием цессионария и по делу о банкротстве цедента.
«Для того, чтобы исключить данный риск, производство по делу о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда все-таки было приостановлено, а суд выдал исполнительный лист после подтверждения действительности уступки в рамках дела о банкротстве судами первой и апелляционной инстанций. Следовательно, арбитражный суд, рассматривающий заявление цессионария о выдаче исполнительного листа, должен был либо самостоятельно оценить обстоятельства совершения уступки, создавая при этом риск вынесения противоречащих друг другу судебных актов, либо приостановить производство по делу до «окончательного» (по всей видимости, до исчерпания всех средств обжалования) разрешения вопроса о действительности уступки, а не до вступления в законную силу судебных актов в деле о банкротстве цедента», – отметил он.
Павел Мингалеев считает, что буквальное следование комментируемому определению в этой части может повлечь фактическую «блокировку» рассмотрения заявлений о выдачи исполнительных листов на решения третейских судов (арбитражей) до «окончательного» разрешения в рамках дела о банкротстве всех спорных вопросов, которые могут повлиять на права кредиторов.
«В связи с этим, комментируемую позицию Экономической коллегии ВС РФ следует воспринимать с учетом специфических, в первую очередь, «процессуальных» обстоятельств данного конкретного дела», – пояснил он.
