В период с января по сентябрь 2020 года учредитель и директор ООО «Диапласт» Айрат Галеев снял или перевел себе со счетов компании 4,7 млн рублей. При этом в октябре 2020 года ООО «Логос Авто» потребовало признать «Диапласт» банкротом. Уже в ноябре в отношении «Диапласта» была введена процедура наблюдения, а в марте 2021 года начато конкурсное производство. Конкурсный управляющий, ссылаясь на статьи 10 и 168 Гражданского кодекса, а также статью 61.2 закона о банкротстве, потребовал признать перечисления компании в пользу Айрата Галеева недействительными сделками. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил заявление КУ. Айрат Галеев пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции (дело А65-24538/2020).
Фабула
Айрат Галеев, являясь руководителем и учредителем ООО «Диапласт», с января по сентябрь 2020 года открывал расчетные счета в различных банках на имя компании, снимал с них наличные деньги, а также оплачивал различные услуги. Всего была произведена 121 операция на общую сумму 4,7 млн рублей.
15 октября 2020 года ООО «Логос Авто» потребовало в суде признать «Диапласт» банкротом. А 27 ноября 2020 года в отношении «Диапласта» была введена процедура наблюдения. А в марте 2021 года суд признал «Диапласт» банкротом.
В реестр требований кредиторов должника были включены требования двух кредиторов на сумму 1 млн рублей.
Конкурсный управляющий «Диапласта» попросил суд признать перечисления компании в пользу Айрата Галеева недействительными сделками, сославшись на статьи 10 и 168 Гражданского кодекса, а также статью 61.2 закона о банкротстве. КУ посчитал, что оспариваемые операции являются недействительными ввиду их совершения:
в пределах периода подозрительности,
в пользу бывшего директора должника,
в отсутствии встречного исполнения с целью причинения вреда.
Неплатежеспособность должника, по мнению управляющего, возникла 17 апреля 2020 года.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил заявление КУ и взыскал с Айрата Галеева 4,7 млн рублей. Галеев пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды, руководствуясь положениями статьи 19, пункта 1 статьи 61.2 и статьи 61.6 закона о банкротстве, пришли к выводу об обоснованности заявления и наличию оснований для применения последствий недействительности сделок.
Что думает заявитель
Айрат Галеев, в числе прочего, указал на отсутствии оснований для признания недействительными оспариваемых платежей ввиду совершения 93 из 121 оспариваемых операций до возникновения у должника обязательств, положенных в основу и включенных в реестр требований кредиторов. Только 28 операций на общую сумму 1 млн рублей были совершены после возникновения у должника признаков несостоятельности.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Е.С. Корнелюк сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Что в теории
ВС напомнил, что при оспаривании сделок по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 статьи 61.2 закона о банкротстве, истец должен доказать факт нарушения сделкой имущественных интересов кредиторов должника.
При этом конкурсное оспаривание может осуществляться в интересах только тех кредиторов, отношения с которыми существовали к моменту совершения предполагаемой противоправной сделки, и судам необходимо соотнести момент возникновения обязательств у должника перед кредиторами с моментом совершения оспариваемых сделок.
По существу
На протяжении рассмотрения спора Айрат Галеев последовательно указывал, что 93 из 121 признанных судами недействительными операций совершены до возникновения у должника каких-либо отношений, положенных в основу требований кредиторов, что, отметила Экономколлегия, само по себе опровергает направленность сделок на нарушение прав кредиторов и возможность применения к ним статьи 61.2 закона о банкротстве, но не получило какой-либо оценки со стороны судов.
Суды также не учли необходимость соотнесения размера реституции величине требований кредиторов к должнику, признанных обоснованными, с целью определения соразмерных последствий недействительности сделок.
На момент рассмотрения спора о признании недействительными сделками операций на 4,7 млн рублей в реестр были включены требования двух кредиторов в общем размере 1 млн рублей.
Следуя правовой позиции, изложенной в пункте 29.4 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 года № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"», у КУ и кредиторов отсутствовал законный интерес в оспаривании операций на сумму, существенно превышающую размер реестра, по основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве.
Обстоятельств выхода оспариваемых сделок за рамки признаков подозрительности с целью применения статей 10, 168 ГК истец не привел и суды не установили.
Суды не дали правовой оценки доводам Галеева о том, что оспариваемые сделки совершались им по указанию и в интересах Ивана Дерюжева — фактического бенефициара должника, непосредственно которому Галеев, являясь номинальным руководителем, передавал наличные денежные средства и банковские карты должника. Галеев настаивает, что именно указания и действия Дерюжова привели к неплатежеспособности должника и возникновению спора.
Как верно указали суды, названные Галеевым обстоятельства не освобождают его, как номинального руководителя должника, от ответственности за причиненный кредиторам вред. Однако в силу пункта 3 статьи 53.1 ГК фактический руководитель обязан возместить убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.
Таким образом, обязательства Галеева и обязанность фактического руководителя о возмещении убытков являются солидарными, направленными на удовлетворение одного экономического интереса. Следовательно, при проверке доводов Галеева судам необходимо вынести на обсуждение сторон вопрос о привлечении фактического бенефициара Дерюжева в качестве соответчика и по данному спору.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Адвокат, партнер ProLegals Марина Морозова отметила, что отменяя судебные акты, судебная коллегия ВС указала на ряд существенных ошибок, допущенных нижестоящими судами.
Во-первых, часть оспоренных операций совершена до образования кредиторской задолженности, что исключало нарушение прав кредиторов на тот момент. Как следствие, отсутствует правомерный интерес в оспаривании части платежей. Во-вторых, взысканные по недействительной сделки денежные средства существенно превышают размер требований кредиторов, включенных в реестр, что также искажает цель оспаривания сделок, которая должна быть направлена на возмещение имущественных потерь кредиторов. В-третьих, судами не выяснена вся картина в целом, поскольку к делу не привлечен бенефициар — возможный фактический выгодоприобретатель по сделкам. Суд по аналогии привел в пример порядок привлечения к субсидиарной ответственности бенефициаров за доведение должника до банкротства, которые не заинтересованы в раскрытии своего влияния в целях избежания ответственности. В данном случае суд исходит из возможности применения солидарной ответственности бенефициара и генерального директора.
По словам юриста «Казаков и партнеры» Татьяны Рокотян, судебный акт Верховного суда интересен тем, что суд указал на исследование нижестоящими инстанциями всех обстоятельств дела при оспаривании сделок, в том числе осуществлять проверку доводов ответчика о совершении сделок в интересах бенефициара и рассматривать вопрос привлечения бенефициара в качестве соответчика.
Данная позиция Верховного суда вполне логична, поскольку нередко сделки должника совершаются в интересах конечного бенефициара, однако он уходит от ответственности и привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника за совершение сделок в его интересах. В судебных актах указанного спора отсутствует информация о наличии доказательств совершения оспариваемых сделок в пользу бенефициара, думаю суд на новом рассмотрении более тщательно изучит этот вопрос. Указанным определением Верховный суд опять исправил ошибку судов нижестоящих инстанции в части необходимости установления срока совершения сделок и причинения вреда кредиторов на момент совершения сделки. Верховный суд напомнил нижестоящим судам о проверки интереса оспаривания сделок размером больше, чем размер требований кредиторов. Данный судебный акт еще раз подтверждает, что суды нижестоящих инстанций формально подходят к разрешению споров, даже не применяя нормы Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 года № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».
Управляющий партнер юридической фирмы Bishenov & Partners Максим Захаров отметил, что позиция ВС РФ полезна для правоприменительной практики тем, что в очередной раз обращает внимание судов и участвующих в аналогичных спорах лиц на необходимость выяснения:
момента, когда совершались спорные платежи — чтобы понять, могло ли на момент совершения платежа иметь место вредоносное намерение в отношении независимых кредиторов,
соразмерности оспариваемых платежей с общей величиной требований кредиторов — действия по оспариванию должны быть соразмерны ущемленным интересам и не выходить за разумные пределы,
истинных бенефициаров и выгодоприобретателей — для справедливого распределения бремени ответственности.
Детальное исследование обозначенных моментов в подобного рода спорах позволит принимать наиболее объективные решения, учитывающие совокупность обстоятельств и баланс интересов участников споров.
Адвокат, ведущий юрист АБ «КИАП» Даниил Жердев положительно оценивает позицию ВС РФ.
В данном определении суд фактически в очередной раз привлек внимание к прокредиторскому подходу судов при рассмотрении заявлений об оспаривании сделок и указал на недопустимость признания сделок недействительными без учета обстоятельств их совершения и с необоснованным ущербом для ответчиков. В частности, суд указал, что не потеряла свою актуальность позиция ВАС РФ, изложенная в Постановлении Пленума от 2010 года — если сумма сделки превышает размер требований кредиторов, то при применении последствий недействительности сделки сумма, подлежащая взысканию, должна быть снижена. Примечательно, что в данном деле суд предложил сторонам рассмотреть вопрос привлечения в качестве соответчика фактического руководителя должника (наравне с номинальным), то есть допустил взыскание с него денежных средств в порядке реституции несмотря на то, что он не являлся формальной стороной сделок. Такой подход полезен для развития практики привлечения к ответственности фактических руководителей, скрывающих факт своего влияния на деятельность должников.
Младший юрист адвокатского кабинета Kislov.law Анастасия Мади отметила, ВС РФ обратил внимание на ошибки как в применении норм материального, так в применении норм процессуального права.
Применительно к материальным нарушениям ВС РФ указал, что недостаточно только формального подпадания сделки под срок оспаривания. Необходимо установить (1) нарушение сделкой имущественных интересов кредиторов, а именно соотнести два срока (срок совершения сделки и срок возникновения обязательств перед кредиторами), (2) а также установить соотношение двух денежных величин: цена сделок и размер реестра (если цена сделок выше реестра, то оспорить сделку можно только в пределах суммы реестра). Применительно к процессуальным нарушениям ВС РФ отметил, что крайне важно выяснять, кто отдавал указания для совершения сделок, так как фигура номинального и фактического руководителя должника при банкротстве имеет ключевое значение. Если сделки совершались по указанию фактического руководителя, возникает солидарная ответственность. Указанное направлено и на защиту прав кредиторов ввиду вариативности предъявления требований при реституционном обязательстве. При новом рассмотрение существует вероятность признания недействительными только 28 операций, которые совершены в период возникновения обязательств перед кредиторами, а также солидарное взыскание с фактического и номинального руководителей.
Руководитель проектов «ЮТК» Кирилл Чухалдин отметил, что в данном деле Верховный суд затронул два вопроса, которые заслуживают внимания.
Во-первых, ВС напомнил нижестоящим судам о том, что применение положений ст. 61.2 закона о банкротстве недопустимо, если на момент совершения спорной сделки у должника не было кредиторов. Эта позиция не новая и абсолютно логичная: не было кредиторов, некому было причинить вред. Если в подобной ситуации в результате совершенных сделок должник стал отвечать признакам неплатежеспособности, а руководитель вступил в отношения с контрагентом, не предупредив его о данном факте, то для такого случая ст. 61.12 закона о банкротстве предусмотрена субсидиарная ответственность.
Во-вторых, по словам Кирилла Чухалдина, ВС указал на то, что в результате применения последствий недействительности сделки должнику должны быть возмещены убытки, причиненные спорными сделками, в связи с чем судам при определении круга ответчиков по такого рода спорам необходимо не формально взыскивать деньги с того лица, которое получило их со счета, а стоит определить конечного получателя данных средств.
«При этом ВС допускает аналогию с привлечением контролирующих лиц к ответственности и возможность взыскания денежных средств с номинального руководителя и бенефициара в солидарном порядке. Безусловно, последнее пойдет на пользу кредиторам и повысит шансы на реальное исполнение судебных актов», — подчеркнул он.
По словам арбитражного управляющего, управляющего партнера INSIGHT ADVOCATES Елизаветы Порамоновой, ст. 61.2 закона о банкротстве говорит, что для признания сделки недействительной необходимо доказать цель и факт причинения вреда кредиторам.
Однако при оспаривании сделок должника зачастую кредиторы и управляющие смотрят на наличие самого факта сделки, не анализируя детально, был ли ими причинен вред кредиторам. Как следует из кейса, большая часть операций по снятию денежных средств была осуществлена до того как у должника начались признаки неплатежеспособности по заключенным сделкам, то есть на дату их совершения не было лиц, которым мог быть причинен вред. Кроме этого, сумма сделок в 2,5 раза превышает реестр кредиторов, что не может отвечать принципу соразмерности при оспаривании. Не менее важным является и указание Верховного суда на то, что номинальный руководитель компании должен отвечать солидарно с фактическим (ст. 53.1 ГК РФ), чем в очередной раз напоминает участникам процесса о том, что нельзя забывать про базовые положения ГК РФ. Ожидаемо, что при повторном рассмотрении спора судам нужно будет сопоставить все обстоятельства вместе для принятия решения об оспаривании сделки: даты сделок, цель причинения вреда, наличие кредиторов на дату сделок и привлечение соответчиком фактического руководителя должника.
По словам партнера юридической компании «Генезис» Василия Сосновского, правовая позиция, которая легла в основание отмены судебных актов, была также ранее обозначена в Обзоре правовых позиций Верховного суда по вопросам частного права за декабрь 2020 года в Определении от 17.12.2020 года N 305-ЭС20-12206.
