Павел Кондратьев

Верховному суду надлежит разъяснить два проблемных момента. Первый — какие обязательства можно отнести к возникшим в период моратория, а второй — начисляется ли неустойка на обязательства, которые возникают в период моратория. В данном случае имел место лицензионный договор, по которому, вероятнее всего, вносились периодические платежи, следующий из которых подлежал внесению до 30 июня 2022 года. Следовательно, на такие обязательства распространяется подход к обязательствам по периодическим платежам, характерный для отнесения обязательств к текущим. Одной из целей моратория на банкротство было временное ограничение применения мер ответственности за неисполнение денежных обязательств, поскольку от обстоятельств, ставших основанием для введения моратория, пострадало значительное число лиц. В то же время, исходя из запрета на недобросовестное поведение, должнику запрещено злоупотреблять мораторием и создавать для себя дополнительные обязательства, ответственность за неисполнение которых он не будет нести исключительно в силу действия моратория.

Верховный суд напомнил, что для привлечения к субсидиарной ответственности необходимо не только указать на факт непередачи некоторых документов контролирующим лицом, но и объяснить, как именно такая непередача затруднила проведение процедур банкротства. При этом контролирующее лицо вправе доказывать объективную невозможность передать документы. Поскольку в данном случае и ответчик по заявлению, и сам конкурсный управляющий указали, что дебиторская задолженность отсутствует вследствие технической ошибки в бухгалтерском учете, Верховный суд сделал обоснованный вывод, что отсутствие документации повлечь невозможность удовлетворения требований кредиторов не может. Кроме того, добросовестность бывшего руководителя в данном случае подтверждалась тем, что он передал конкурсному управляющему фактически все имущество должника. При таких обстоятельствах Верховный суд сделал соответствующий закону и сложившейся судебной практике вывод о том, что сама по себе непередача документов не связана с банкротством должника.

Данные претензии зачастую выражаются в жалобах, которые подаются не только в суд в рамках банкротного дела, но и в СРО и Росреестр. Арбитражный управляющий в силу своего особого статуса и уязвимости позиции вынужден активно участвовать в производстве по делу об административном правонарушении, возбужденном Росреестром, что приводит к существенным расходам, в том числе на квалифицированную юридическую помощь. При этом такие расходы из конкурсной массы не возмещаются. Верховный суд, передавая жалобу на рассмотрение, делает попытку разрешения вопроса о последствиях необоснованных претензий к арбитражным управляющим и необходимости возмещения расходов на представителя.

Направляя спор о взыскании арендной платы за аренду недвижимости, находящейся в государственной собственности, на новое рассмотрение, судебная коллегия обоснованно указала на необходимость при толковании договора учитывать цели и наиболее вероятную волю сторон. В случае неясности условий договора аренды очевидно, что арендодатель скорее будет готов предоставить отсрочку по арендным платежам, чем освободить арендатора от арендной платы полностью. Поэтому Верховный суд обоснованно посчитал, что фраза «в период с 01.04.2020 по 31.05.2020 арендатор не производит арендные платежи» означает именно изменение сроков уплаты арендной платы, влекущее предоставление отсрочки. Освобождение от арендной платы влечет получение арендатором необоснованной выгоды и не соответствует общему правилу возмездности договорных отношений коммерческих организаций.

Верховный суд, отменяя судебные постановления нижестоящих судов, указал, что судебному приставу-исполнителю надлежало проверить полномочия представителя. Исходя из статей 53-54 закона об исполнительном производстве, для участия представителя в исполнительном производстве может быть оформлена доверенность. При этом доверенность должна быть действительна именно на момент совершения представителем соответствующего действия в исполнительном производстве, поскольку последующее одобрение его действий не допускается. Позицию Верховного суда полагаю верной и обоснованной, поскольку в данной ситуации именно невнимательность судебного пристава привела к ошибочному перечислению. Следовательно, в причинении взыскателю убытков имеется его вина, которая является одним из элементов фактического состава для взыскания убытков. Имеются основания полагать, что позиция Верховного суда повлечет усиление внимания судебных приставов-исполнителей к полномочиям представителей сторон в исполнительном производстве и изменит судебную практику в части оспаривания действий приставов.