Татьяна Грушко

Суд округа, направляя спор на новое рассмотрение, совершенно разумно обратил внимание на то, что судами не разграничено, какие именно сделки привели к возникновению у должника признаков объективного банкротства. Представляется очевидным, что если контролирующее лицо привлекается к субсидиарной ответственности за совершение убыточных сделок, то в предмет доказывания вины должно входить установление круга сделок, которые привели к возникновению у должника признаков объективного банкротства. Сделки, признанные недействительными как сделки с предпочтением, не могут, как правило, относится к числу сделок, послуживших основанием для возникновения признаков объективного банкротства. При этом возможный отказ в привлечении к субсидиарной ответственности на новом круге рассмотрения не означает освобождения от ответственности вовсе. Вполне вероятно, что бывшему руководителю в будущем предстоит защищаться от требования о взыскании убытков.

Ключевым аспектом позиции кассационного суда стала критика формального подхода нижестоящих инстанций, которые не исследовали природу денежных переводов (личные или совместные средства) и не учли доводы о происхождении средств от продажи квартиры, которая могла подпадать под исключение из конкурсной массы. Это отражает тенденцию в судебной практике: требования к доказыванию статуса имущества ужесточаются, а презумпция равенства долей супругов становится основой для пересмотра дел. Своим постановлением суд укрепляет баланс между интересами кредиторов и защитой семейных прав. Из логики принятого судебного акта следует, что автоматическое включение всех активов в конкурсную массу без анализа их правовой природы нарушает принципы справедливости, особенно при наличии совместной собственности. Данный подход согласуется с практикой ВС РФ, где защита единственного жилья и долевых прав супругов признается приоритетной, если доказана их обоснованность.

В обсуждаемом деле, несмотря на желание первой инстанции выяснить историю счета в банке, пассивность гражданина привела к тому, что представленные кредитором обоснования не были опровергнуты и породили у окружного суда сомнения в обоснованности решения нижестоящей инстанций. Но и обстоятельства, заявленные кредитором, не бесспорны, равно как и соблюдение процессуального срока при обращении с заявлением о пересмотре. В целом правовая позиция окружного суда не противоречит заданной Верховным Судом тенденции обеспечения баланса интересов участников процедуры несостоятельности. И потому при пересмотре, соблюдая стандарты доказывания, обе стороны не лишены возможности доказать свою правоту. А суду также предстоит разрешить вопрос использования материалов досудебного производства по уголовному делу как доказательства в арбитражном процессе.