Близок локоток, да не укусишь. Эта поговорка как нельзя лучше отражает ситуацию, когда понимаешь, кто, как и с кем вывел активы банкрота, а доказать не можешь.
Или вот еще история: оппонент просит приобщить некие материалы, распечатки и т. п. Вопрос: на что нужно обратить внимание суда, чтобы не допустить появления в деле недопустимых доказательств?
О том, что и как можно правильно использовать при доказывании, мне и хотелось бы сегодня рассказать.
Нашей отправной точкой будут положения процессуальных кодексов (АПК, ГПК, УПК) о том, что доказательства должны быть допустимыми.
В одном из определений Конституционный суд подчеркнул, что доказательства, полученные в уголовно-процессуальном порядке, могут быть использованы в арбитражном процессе, если суд признает их относимыми и допустимыми.
Этот критерий предполагает получение доказательств в установленном порядке.
Нюансы использования в качестве доказательств материалов уголовного дела
Как показывает опыт, первым камнем преткновения является отсутствие не только у судебных юристов, но и у судей знаний о том, какие документы, полученные в уголовно-процессуальном порядке, являются допустимыми.
Между тем, например, ст. 75 УПК РФ прямо называет перечень недопустимых доказательств, полученных с нарушением требований УПК РФ. Это в том числе:
показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства в отсутствие защитника и не подтвержденные ими в суде;
показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе;
показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности.
Отсюда вывод: необходимо внимательно изучать такие показания и возражать против приобщения протокола, если в отношении относимых к вашему спору данных неясен источник информации и их достоверность вызывает обоснованные сомнения.
Важно знать и то, что приговор по уголовному делу, дознание по которому производилось в сокращенной форме, не имеет преюдиции, о чем прямо говорится в ст. 90 УПК РФ. Это обусловлено тем, что в таком процессе судья не проводит в общем порядке исследование и оценку доказательств, собранных по уголовному делу.
В одном из дел мы три заседания объясняли это судье в арбитражном процессе, пока не убедили в невозможности считать такой приговор доказательством совершения сделок с акциями.
Конституционный суд прямо назвал некоторые из уголовно-процессуальных доказательств, которые могут быть использованы в арбитражном процессе. Это:
протоколы допросов свидетелей, обвиняемых;
заключения и протоколы допросов экспертов или специалистов;
результаты оперативно-разыскной деятельности, преобразованные в доказательства по уголовному делу.
При этом высший суд подчеркивает необходимость проверки относимости и допустимости таких доказательств с позиции их содержания и способа получения.
Крайне важно различать степень достоверности доказательств, полученных в уголовно-процессуальном порядке. Для судей в гражданском и арбитражном споре факт предупреждения об ответственности за дачу ложных показаний является знаком высокой достоверности документа.
Но при этом даже не все судьи знают, что в ходе доследственной проверки опрашиваемых не предупреждают об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
А в рамках следствия об этом предупреждают только потерпевшего, свидетеля, эксперта, специалиста и переводчика. Но не подозреваемого или обвиняемого!
Поэтому, если оппонент размахивает объяснениями, отобранными до возбуждения уголовного дела, или протоколом допроса обвиняемого, будет весьма уместно возражать против приобщения таких документов со ссылкой на невозможность их оценки как достоверных.
В судебной практике отмечается доказательственное значение постановлений о прекращении уголовного дела, например, в части показаний лица на стадии предварительного расследования. В одном из споров о субсидиарной ответственности показания контролирующего лица из такого постановления о признании факта вывода активов определили негативный для ответчика исход.
Нередко в арбитражном и гражданском процессе дискутируется вопрос допустимости использования в качестве доказательства заключения эксперта из уголовного дела.
Основной аргумент «против» заключается в том, что у суда нет доступа к уголовному делу. Это не позволяет установить, по каким именно документам проводилась экспертиза.
Но чаще встречается позиция суда «за» учет такой экспертизы. По мнению сторонников этой точки зрения, заключение имеет доказательственное значение в гражданско-правовом споре, поскольку составлено:
на основании постановления следователя в возбужденном уголовном деле;
экспертом государственного экспертного учреждения, предупрежденным об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ.
И, конечно, необходимо учитывать запрет разглашения материалов предварительного расследования.
Недопустимо ходатайствовать о приобщении таких материалов, если следователь взял подписку о неразглашении данных предварительного расследования. Поэтому желательно запрашивать необходимые материалы у следователя при содействии суда.
Доказательства в виде данных из соцсетей
Желание человека сообщать миру о себе и окружающих массу подробностей дает широчайшее поле для сбора доказательств.
Например, в конкретных спорах с помощью размещаемой в соцсетях информации удалось доказать следующие факты:
кто является фактическим руководителем компании;
аффилированность через: родственную связь (так называемая «дружба» в Facebook), факт знакомства участников процесса или их дружба «в жизни»;
заинтересованность эксперта;
заинтересованность арбитражного управляющего;
перевод бизнеса и товарных знаков, использованных в качестве фона в постах;
основания запрета на выезд за рубеж лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности.
Например, в одном из споров ответчика подвела откровенность в Инстаграме:
видео о планах отправиться на Мальдивы,
фото с геолокацией на Мальдивах;
участие в бизнес-тренингах за 10 тыс. долларов
убедили суд в необходимости наложения такого запрета.
В одном из споров исключительно на основании данных в Контакте и в Фейсбуке удалось доказать мнимый характер продажи должником автомобиля. Как следовало из соцсетей, обе стороны сделки любят животных, подписаны на один зоосайт, профессионально связаны одним зоосалоном. И как вишенка на торте — свежие фото прежней владелицы на фоне якобы проданного авто.
В то же время необходимо учитывать, что сам по себе факт взаимного контакта лиц в социальных сетях не может быть достаточным доказательством их аффилированности.
С точки зрения формы такого рода доказательств стоит отметить, что ситуация существенно улучшилась после появления Постановления Пленума ВС РФ № 10 от 23.04.2019. Верховный суд прямо указал, что допустимыми доказательствами являются заверенные стороной распечатки, скриншоты страниц в Интернете с указанием адреса страницы и точного времени ее получения.
Они подлежат оценке судом наравне с прочими доказательствами.
Остается добавить лишь о доказательственном значении данных об интернет-активности. Речь идет о службах доставки, такси, иных сервисах.
Безусловно, такого рода данные можно получить по запросу суда. Предварительные ориентиры сервисов, в которые необходимо обращаться, могут дать данные соцсетей: любимое кафе, любимая пицца, «я на каршеринге».
С помощью данных о заказах соответствующих услуг, маршрутов поездок можно доказать:
мнимость или, напротив, реальность сделки;
фиктивность развода;
аффилированность сторон.
Соответствующие обстоятельства могут быть подтверждены, например, данными о:
получении бывшими собственниками корреспонденции по адресу проданной квартиры;
проживании лица по конкретному адресу;
совместном отдыхе и т. п.
Основные правила использования необычных доказательств
При использовании таких доказательств или намерении воспрепятствовать их приобщению предлагаю следующую последовательность действий:
Проверить наличие в законодательстве особого порядка получения соответствующих доказательств и соблюдение данного порядка в конкретной ситуации.
Удостовериться в наличии у инициатора приобщения документов законного доступа к соответствующей информации.
Проверить соблюдение правил оформления доказательства. Например, для распечатки страницы сайта — это указание адреса страницы и точного времени ее получения.
Учитывать персональный характер информации о других лицах, допустимость ее использования в силу закона.
И главное: не забывать о должной деликатности в работе с чувствительной для третьих лиц информацией. Ведь в первую очередь мы люди, а уж потом — юристы.
Над материалом работали:
