Президиум Арбитражного суда Западно-Сибирского округа утвердил рекомендации по рассмотрению споров о несостоятельности (банкротстве).
1. О необходимости соблюдения нотариальной формы сделки по отчуждению доли (долей) в праве общей собственности на недвижимое имущество при реализации финансовым управляющим в деле о банкротстве гражданина квартиры (жилого дома) или доли в праве на квартиру (жилой дом).
При реализации в деле о банкротстве гражданина квартиры или жилого дома должника суды руководствуются подпунктом 1 пункта 1.1 статьи 42 закона «О государственной регистрации недвижимости», предусматривающего отсутствие необходимости нотариального удостоверения сделок по отчуждению участниками долевой собственности своих долей по одной сделке. Вместе с тем, применение данного исключения невозможно в случаях реализации финансовым управляющим доли в праве на недвижимое имущество. При реализации имущества в рамках дела о банкротстве положения ГК РФ о требованиях к нотариальной форме сделки и последствиях ее несоблюдения подлежат применению.
Старший юрист коллегии адвокатов «Регионсервис» Дмитрий Волосов отметил, что если отсутствуют несовершеннолетние и признанные судов недееспособные и ограниченно дееспособные сособственники должника, то является безосновательным, в рамках банкротных процедур, обязательное требование нотариальной формы сделки при реализации доли должника в праве общей или совместной собственности на недвижимое имущество.
Необходимость применения правил о нотариальной форме сделки в соответствии с п. 1. ст. 42 ФЗ № 218 применительно к приобретению доли в праве собственности должника на банкротных торгах санкционировал Верховный суд РФ в определении от 04.06.20220 № 306-ЭС19-22343 по делу № А65-40314/2018. Суд установил, что «каких-либо законных основании для вывода о том, что при банкротстве должника его сособственник лишается преимущественного права покупки доли, не имеется». Однако необходимо отметить, что при продаже доли в праве общей собственности в рамках исполнительного производства правило пункта 1 статьи 42 Закона 218-ФЗ о нотариальном удостоверении сделки с учетом особенностей заключения договора по результатам торгов по реализации арестованного имущества не применяется. Это следует исходя из прямого указания п.1. ст. 250 ГК РФ, где сказано о том, что «при продаже доли в праве общей собственности постороннему лицу остальные участники долевой собственности имеют преимущественное право покупки продаваемой доли по цене, за которую она продается, и на прочих равных условиях, кроме случая продажи с публичных торгов». До позиции Верховного суда РФ от 04.06.2020 суды применяли п. 1. ст. 250 ГК РФ к банкротным торгам без ограничений. В совершении нотариальной формы сделки при реализации доли в праве собственности должника на банкротных торгах нет необходимости. Судебный контроль в делах о банкротстве не должен конкурировать с нотариальной защитой.
2. О видах расходов, понесенных при обеспечении сохранности предмета залога и его реализации на торгах при банкротстве граждан, а также порядке их погашения.
Поскольку приоритет удовлетворения требований залогового кредитора реализован в банкротстве посредством принципа соблюдения обособленности процедуры, касающейся судьбы залогового имущества, что подразумевает погашение за счет ценности этого имущества обязательств перед залоговым кредитором за минусом всевозможных издержек, связанных с этим имуществом, к обязательствам гражданина должника по уплате имущественных налогов, начисленных на залоговое имущество за период нахождения должника в банкротных процедурах, подлежит применению правовой режим, установленный пунктом 6 статьи 138 Закона о банкротстве.
При этом в соответствии с общеправовым принципом lex specialis derogat generali расходы, связанные с реализацией предмета залога, погашаются в соответствии с абзацем четвертым пункта 5 статьи 213.27 закона о банкротстве.
3. Об исчислении срока исковой давности по требованию кредитора о признании общими обязательств супругов.
Срок возникновения обязательства и дата подачи в суд заявления о признании обязательства гражданина общим с его супругом не влияют на правильность рассмотрения указанного спора, поскольку данное требование неравноценно требованию о взыскании задолженности с супруги должника, носит процедурный характер, целью разрешения которого по правилам пункта 1 статьи 60 закона о банкротстве является констатация наличия либо отсутствия юридического факта для обеспечения в дальнейшем верного распределения поступивших в конкурсную массу от реализации имущества, находящегося в общей собственности супругов.
Последствием признания обязательства общим в силу положений пункта 2 статьи 45 Семейного кодекса РФ является возникновение у кредитора права на обращение взыскания на общее имущество супругов.
4. О распределении бремени доказывания при установлении общности долгов супругов, а также обстоятельств использования полученного по сделке на нужды семьи в делах о банкротстве супруга (супругов).
Необходимо руководствоваться изложенной в постановлении Президиума ВАС от 13.05.2014 № 1446/14 и определении Верховного суда РФ от 26.02.2016 № 309-ЭС15-13978 правовой позиции о справедливом распределении судом бремени доказывания, по смыслу которой бремя доказывания тех или иных фактов должно возлагаться на ту сторону спора, которая имеет для этого объективные возможности и, исходя из особенностей рассматриваемых правоотношений, обязана представлять соответствующие доказательства в обоснование своих требований и возражений.
Тем самым в обоснование требования о признании долга общим независимому кредитору достаточно в отсутствие сведений об ином сослаться на поступление полученных от него денежных средств в совместную собственность супругов. При этом бремя доказывания обратного переходит на супругов, обладающих реальной возможностью представить исчерпывающие доказательства в опровержение разумных сомнений кредитора.
Старший юрист коллегии адвокатов «Регионсервис» Дмитрий Волосов отметил, что данные рекомендации являются итогом развития судебной практики Арбитражного суда Западно-Сибирского округа по вопросу необходимости возложения на супругов, возражающих против признания долга общего, бремени опровержения общего характера обязательства.
«Однако закрепление такой позиции необходимо именно на уровне СКЭС Верховного суда РФ в рамках рассмотрения подобных споров по делам о банкротстве. Практика в других округах совершенно противоположная, и связана она с позицией Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ в определении от 03.03.2015 по делу №5-КГ14-16, где сказано о том, что «долг может быть признан общим лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из п. 2 ст. 45 СК РФ, бремя доказывания которых лежит на стороне, претендующей на распределение долга». Позиция Арбитражного суда ЗСО является совершенно оправданной, так как в силу доверительных, внутрисемейных отношений пояснить обстоятельства и представить доказательства того, что денежные средства, полученные от кредитора одним из супругов, были израсходованы на личные нужды или на нужды семьи, могут лишь сами супруги. Кроме того, в настоящее время в законодательстве о банкротстве применяются презумпции опровержения обстоятельств аффилированными лицами по отдельным категориям обособленных споров, в том числе, при оспаривании сделок, при рассмотрении споров о привлечении к субсидиарной ответственности, при рассмотрении обоснованности требований кредиторов. К спорам о признании долгов общими обязательствами супругов применение такой презумпции является справедливым», – отметил он.
5. О процессуальной возможности обращения в суд с требованием о включении единственного жилья в конкурсную массу должника, если ранее судом данное жилое помещение было исключено из конкурсной массы.
Если вопрос о правовом статусе единственного пригодного для постоянного проживания жилого помещения ранее был рассмотрен судом, то он не может быть повторно рассмотрен, поскольку подобные требования фактически направлены на преодоление вступивших в законную силу судебных актов, которыми разрешен вопрос об исключении жилого помещения из конкурсной массы должника, что недопустимо с точки зрения действующего процессуального законодательства (статья 16 АПК).
Вместе с тем, повторное, по сути, рассмотрение судом вопроса об исключении единственного жилья из конкурсной массы допустимо, если оно осуществляется в порядке, предусмотренном главой 37 АПК РФ.
Партнер Orlova\Ermolenko Александр Ермоленко отметил, что в пункте 5 Рекомендации обращают внимание судов на ситуацию, сложившуюся при исключении единственного жилья из конкурсной массы после вынесения Конституционным судом РФ Постановления 15-П по делу гражданина И.И.Ревкова.
КС РФ указал, что иммунитет, предоставляемый должнику в отношении единственного жилья ГПК РФ не является абсолютным и в определенных ситуациях может иметь исключения с учетом интересов кредиторов и фактической ситуации. Арбитражный суд ЗСО в Рекомендациях фактически закрывает возможность для кредиторов ссылаться на Постановление 15-П для пересмотра определений об исключении жилых помещений из реестра по новым обстоятельствам.
При этом, по словам Александра Ермоленко, АС ЗСО указывает, что правовая определенность предполагает уважение фундаментального принципа процессуального права – принципа недопустимости повторного процесса по однажды разрешенному делу (res judicata).
«В то же время, позиция КС РФ является тем самым исключением, которое позволяет вернуться к судебному рассмотрению ситуации, и Постановление по делу Ревкова могло бы явиться таким поводом, поскольку Конституционный суд указал на необходимость пересмотра правоприменительных решений с учетом его позиции. Однако поскольку, по мнению АС ЗСО, исключение жилья из реестра не подразумевает исполнения по смыслу закона «Об исполнительном производстве», то и позиция КС РФ применена в этих случаях быть не может. Таким образом, арбитражный суд сохраняет устойчивость значительного количества судебных решений в банкротных процессах, но в то же время и лишает решение КС РФ того действия, которое последний очевидно имел в виду, формулируя позицию по делу Ревкова», – отметил он.
6. О возможности одновременного применения к должнику процедуры реструктуризации долгов в части обязательств, обеспеченных залогом жилого помещения, а также реализации оставшегося имущества для соразмерного удовлетворения требований кредиторов, требования которых не обеспечены залогом квартиры.
Для обеспечения справедливого баланса между имущественными интересами кредиторов и личными правами должника, членов его семьи, в том числе исправного созаемщика (на достойную жизнь, достоинство личности, обеспеченность жилым помещением) в ситуации, когда погашение кредита исправно осуществляется иным надежным плательщиком, не исключено утверждение в деле о банкротстве мирового соглашения между должником, кредитной организацией и плательщиком, по условиям которого спорное жилое помещение не подлежит включению в конкурсную массу (реализации), но кредитное обязательство и залог не прекращаются по итогам завершения процедуры до полной уплаты долга должником или иным обязанным лицом.
Также возможно рассмотрение судом вопроса о введении в отношении залогового имущества отдельной процедуры банкротства по правилам, предусмотренным законом для реструктуризации долгов гражданина, например, на условиях погашения, совпадающих с графиком по кредитному договору.
План реструктуризации долгов может предусматривать, что цель восстановления платежеспособности должника считается достигнутой, если по окончании срока его реализации должник не будет иметь просроченных обязательств и будет способен продолжить исполнять свои обязательства, срок исполнения которых (без учета правила абзаца второго пункта 2 статьи 213.11 закона о банкротстве) к моменту окончания срока реализации плана не наступил.
При этом должно быть исключено расходование иного имущества должника на исполнение плана реструктуризации обеспеченного залогом долга.
7. О возможности завершения процедуры реализации имущества гражданина при наличии нерассмотренных требований кредиторов о включении их требований в реестр.
Наличие в производстве арбитражного суда не рассмотренного по существу заявления кредитора о включении в реестр требований кредиторов, не препятствует завершению процедуры реализации имущества гражданина, если завершены все мероприятия по формированию конкурсной массы, а также расчеты с кредиторами.
Вместе с тем в случае выявления фактов сокрытия гражданином-должником имущества или незаконной передачи имущества третьим лицам, определение суда о завершении реализации имущества гражданина может быть пересмотрено по вновь открывшимся обстоятельствам с возобновлением производства по делу о банкротстве должника.
8. Об исчислении срока исковой давности при оспаривании кредиторами сделки должника.
Судебной практике известны случаи, когда в ситуации очевидного пропуска управляющим срока исковой давности с заявлением об оспаривании сделки должника обращается конкурсный кредитор, ссылаясь на то, что о наличии соответствующих оснований он узнал существенно позднее (например, с даты включения его требования в реестр).
При разрешении вопроса об исчислении срока исковой давности в ситуации обращения в суд нескольких заявителей необходимо руководствоваться (по аналогии) разъяснениями, содержащимися в пункте 59 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», по смыслу которых срок исковой давности, по общему правилу, исчисляется с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или обычный независимый кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии соответствующих оснований.
При этом в абзаце третьем названного пункта разъяснено, что, если в ходе рассмотрения обособленного спора (дела) будет установлено, что недобросовестно действующий в интересах контролирующего должника лица арбитражный управляющий скрыл от кредиторов обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения к субсидиарной ответственности, срок исковой давности не может быть исчислен с момента осведомленности такого управляющего.
Адвокат практики «Банкротство» АБ «Андрей Городисский и партнеры» Дмитрий Якушев отметил, что АС Западно-Сибирского округа приводит важное разъяснение касательно исчисления срока исковой давности при оспаривании сделки должника и привлечении к субсидиарной ответственности.
Вопросы пропуска сроков исковой давности часто возникают в моей практике, и я сталкиваюсь с достаточно креативными попытками преодоления этой проблемы оппонентами. Арбитражный суд ЗСО приводит пример, когда кредитор подает заявление после арбитражного управляющего, пропустившего срок, ссылаясь на позднее включение в реестр. В моей практике было дело о банкротстве застройщика, в котором кредиторы подавали заявление об оспаривании одних и тех же сделок должника 4 раза, ссылаясь на то, что относительно недавно их требования были включены в реестр. При этом цель очевидна – попытка преодолеть вступившие в силу судебные акты и пропуск срока управляющим. Суд, на мой взгляд, сделал важное замечание, что срок должен исчисляться с момента, когда о пороках сделки узнало все сообщество кредиторов и действующий в его интересах управляющий. Эту правовую позицию уже занимали суды различных уровней по стране, но тот факт, что она выведена на уровень официальных рекомендаций, позволит укрепить этот правовой подход.
9. О правовом значении факта возникновения права хозяйственного ведения на недвижимое имущество в отсутствие его государственной регистрации при оспаривании сделок, связанных с изъятием имущества государственных и муниципальных унитарных предприятий.
Отсутствие государственной регистрации права хозяйственного ведения не препятствует взысканию компенсации, если имущество фактически передано должнику на праве хозяйственного ведения для занятия определенной в уставе хозяйственной деятельности.
Адвокат КА Кутузовская Дарья Трубина отметила, что НКС в пункте 9 разъясняет правила исчисления сроков исковой давности при оспаривании сделок кредиторами, указывая, что судебной практике известны случаи, когда в ситуации очевидного пропуска управляющим срока исковой давности с заявлением об оспаривании сделки должника обращается конкурсный кредитор, ссылаясь на то, что о наличии соответствующих оснований он узнал существенно позднее.
НКС Арбитражного суда ЗСО напоминает, что в таких случаях необходимо руководствоваться той датой, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или обычный независимый кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии соответствующих оснований. Развивая данную мысль, хочется отметить, что Верховный суд в Определении от 17.03.2021 № 302-ЭС20-19914 квалифицировал заявления об оспаривании сделок в качестве косвенных исков, суть которых сводится к противопоставлению материально-правовых интересов кредиторского сообщества интересам выгодоприобретателей по сделке. Верховный суд РФ указал, что, действуя от имени должника (его конкурсной массы) в силу полномочия, основанного на законе (п. 1, 2 ст. 61.9 Закона о банкротстве) инициатор обособленного спора по существу выступает в роли представителя должника, а косвенно - группы его кредиторов. В этом контексте необходимо учитывать, что предъявление кредиторами заявлений об оспаривании сделок со ссылкой на позднее обращение за получением документов к конкурсному управляющему не должно приводить к искусственному продлению для такого кредитора (и как следствие, для всего кредиторского сообщества) сроков исковой давности.
По словам Дарьи Трубиной, при ином подходе может сложиться ситуация, когда любой кредитор сможет спустя любое количество времени после установления его требования обратиться к управляющему, получить какую-либо информацию (возможность получения которой имелась и ранее), и обратиться в суд с заявлением о признании сделки недействительной.
«По моему мнению, коль скоро заявление об оспаривании сделки рассматривается по правилам о косвенном иске, для целей исчисления срока исковой давности необходимо принимать во внимание ту дату, в которую об основаниях недействительности сделки стало известно конкурсной массе в лице законного представителя – конкурсного управляющего», – указала она.
10. О включении мораторных процентов в состав субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.
В размер субсидиарной ответственности включается размер непогашенных требований кредиторов, что и является предполагаемым объемом вреда, который причинен контролирующим должника лицом.
При этом законом о банкротстве прямо не разрешен вопрос о включении мораторных процентов при определении размера субсидиарной ответственности.
Исходя из правовой природы мораторных процентов, с учетом того, что невозможность взыскания финансовых санкций с должника прямо обусловлена действиями ответчиков, повлекших банкротство, сумма начисленных мораторных процентов подлежит включению в объем ответственности контролирующего лица.
11. О возможности включения в размер субсидиарной ответственности требования, принадлежавшего ответчику либо заинтересованным по отношению к нему лицам, при привлечении к субсидиарной ответственности по основаниям пункта 4 статьи 10 закона о банкротстве.
Требование о привлечении к субсидиарной ответственности в материально-правовом смысле принадлежит только независимым от должника кредиторам и является исключительно их средством защиты.
Несмотря на то, что до вступления в законную силу Федерального закона от 29.07.2017 № 266 отсутствовало законодательное закрепление невозможности включения в размер субсидиарной ответственности требований лица, привлекаемого к такой ответственности, а также заинтересованных по отношению к нему лиц, исходя из правовой природы субсидиарной ответственности, требования названных лиц не подлежат учету.
Таким образом, из размера субсидиарной ответственности исключаются требования заинтересованных лиц без применения к данным отношениям положений пункта 11 статьи 61.11 закона о банкротстве.
12. О праве конкурсных кредиторов требовать возмещения контролирующим лицом убытков, причиненных действиями последнего, совершенными до возникновения обязательств должника перед кредиторами.
Поскольку в ситуации причинения корпорации вреда предполагается, что одновременно именно ее участники понесли убытки, иск о возмещении таких убытков направлен, по сути, на защиту имущественных интересов участников. Данный вывод вытекает из самой природы юридического лица как искусственно созданного посредством простой фикции субъекта права (fiction of juridical person).
В свою очередь, в деле о банкротстве корпорации лицо, обратившееся в суд с требованием о взыскании убытков с контролирующего лица, действует в интересах гражданско-правового сообщества, объединяющего кредиторов должника (пункт 57 Постановления № 53, определение Верховного Суда РФ от 06.08.2017 № 308-ЭС17-6757(2,3)).
Сложившаяся судебная практика исходит из того, что вред, причиненный таким контролирующим лицом должнику, опосредованно влечет причинение вреда его кредиторам, которые могли бы получить имущественное удовлетворение за счет имущества должника, умаленного (утратившего ценность) в результате неправомерных действий ответчика.
Между тем, когда вред юридическому лицу причинен до даты возникновения его обязательств перед кредиторами, представляется сомнительным тезис о нарушении их прав, которые еще не существовали на момент деликта. При этом участники должника при банкротстве последнего в любом случае не могут претендовать на сумму, подлежащую взысканию с контролирующего лица, привлеченного к гражданско-правовой ответственности (пункт 11 статьи 61.11 закона о банкротстве, определение Верховного суда РФ от 28.09.2020 № 310-ЭС20-7837).
Необходимо также отметить то, что судебная практика, касающаяся рассмотрения споров о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности, исходит из необходимости доказывания факта причинения вреда имущественным правам кредиторов, в том числе факта возникновения убытков на стороне новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения (определение Верховного суда РФ от 21.10.2019 № 305-ЭС19-9992).
Таким образом, с учетом единой гражданско-правовой природы субсидиарной ответственности и ответственности в виде возмещения убытков (определение Верховного суда РФ от 03.07.2020 № 305-ЭС17007(2)) приведенный выше подход представляется применимым и в спорах о взыскании корпоративных убытков.
По словам адвоката, управляющего партнера АБ «Голенев и партнеры» Вячеслава Голенева, в пункте 12 Рекомендаций указано, что конкурсные кредиторы вправе требовать возмещения контролирующим лицом убытков, причиненных действиями последнего, совершенными до возникновения обязательств должника перед кредиторами.
Это разумный подход. Вполне вероятно, что вывод активов или иное размытие имущественной сферы должника совершено контролирующими лицами еще до заключения сделок с конкретными кредиторами. И при наличии таких активов в имущественной сфере должника имелась бы возможность более полного погашения требований кредиторов. Рассуждения АС ЗСО в данной связи отличаются глубоким доктринальным и практическим подходом. Особое внимание заслуживает обращение к практике ВС РФ о тождественности генерального деликта (рассматриваемого в рамках взыскания убытков) и специального деликта (рассматриваемого в рамках субсидиарной ответственности).
13. О процессуальной возможности переквалификации судом требования о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности в требование о взыскании убытков в случае истечения срока исковой давности по первоначально заявленному требованию.
Сложившаяся судебная практика исходит из того, что переквалификация первоначально заявленного требования о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности в требование о возмещении убытков осуществляется в случаях, когда противоправные действия такого лица, причинившие должнику имущественный ущерб, все же не явились непосредственной причиной банкротства последнего. Иными словами – совокупность обстоятельств, необходимых для возложения на КДЛ именно субсидиарной ответственности, не доказана.
В то же время в судебной практике возникают и ситуации доказанности такого состава, но – одновременно – невозможности применения статей 61.11 и 61.12 (статьи 10 в ранее существовавших редакциях) в связи с истечением срока исковой давности.
При пропуске срока давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности квалификацию судом бездействия ответчика, которое явилось причиной банкротства, в качестве противоправного поведения, повлекшего причинение должнику убытков, следует признать направленной на обход правил о сроке исковой давности, что недопустимо.
По словам адвоката, управляющего партнера АБ «Голенев и партнеры» Вячеслава Голенева, пункт 13 Рекомендаций защищает уже КДЛ должников, указывая, что переквалификация субсидиарки в убытки не может осуществляться в целях обхода норм об исковой давности.
«Это очень интересный вопрос. Действительно, при исчислении срока давности при взыскании убытков используется общий гражданско-правовой подход об исчислении сроков с момента, когда заинтересованное лицо узнало или должно было узнать о нарушении своих прав. Например, кредитор выявил новый эпизод ответственности спустя 5 лет после начала конкурса и подает в суд заявление об убытках. В таком случае исковая давность нередко пропущенной не считается. Вместе с тем, если спустя 4 года после открытия конкурса управляющий подает иск о субсидиарке в суд, то срок он пропустил, и просьба о переквалификации на убытки в данном случае ведет к изменению порядка исчисления сроков («а я вот только узнал!»). Однако, не принимается во внимание, что профессиональный управляющий должен в течение трех лет разобраться в вверенной ему конкурсной массе и делах должника и подать все необходимые иски и заявления в защиту конкурсной массы.
Если он не работал должным образом, то «исчисление срока иным образом на основании норм об убытках» недопустимо, так как влечет обход законоположений об исковой давности. Поэтому подход АС ЗСО, закрепляющий недопусимость обхода сроков исковой давности путем переквалификации требований о субсидиарке в требования об убытках вполне логичен и закономерен», — отметил он.
14. О распоряжении кредиторами права требования возмещения убытков, причиненных контролирующим должника лицом.
С учетом единой гражданско-правовой природы субсидиарной ответственности и требования о взыскании убытков кредиторы вправе на основании пункта 2 статьи 61.17 закона о банкротстве выбрать любой из предусмотренных данной нормой способов распоряжения правом требования к контролирующему должника лицу вне зависимости от вида ответственности.
15. Об очередности удовлетворения требований участника строительства, предъявленных после закрытия реестра требований кредиторов.
В отношении требований участников строительства, заявленных после закрытия реестра без уважительных причин, в соответствии со статьей 6 ГК РФ подлежат применению правила, установленные пунктом 5 статьи 142 закона о банкротстве: кредитор получает удовлетворение в рамках своей очереди, предусмотренной абзацем вторым и (или) четвертым подпункта третьего пункта 1 статьи 201.9 закона о банкротстве, но при этом имеет право на последовательное удовлетворение, то есть из средств, оставшихся после полного расчета с другими гражданами – участниками строительства, заявившими требования в отведенный законом срок.
При погашении требований участников строительства в порядке, предусмотренном статьями 201.10, 201.11, 201.15-1, 201.15-2, 201.15-2-2 закона о банкротстве, соблюдение гражданином – участником строительства срока на предъявление своего требования не имеет правового значения, поскольку из приведенных норм не следует, что требования, заявленные с пропуском срока, подлежат удовлетворению в ином порядке, нежели своевременно заявленные требования.
16. О порядке удовлетворения требований страховой организации, осуществившей выплату страхового возмещения участнику долевого строительства в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) застройщика после его включения в реестр требований кредиторов должника.
По договору страхования ответственности застройщика за надлежащее исполнение обязательства по передаче жилого помещения участнику долевого строительства, заключенному после введения в действие Закона № 218-ФЗ (очевидно имеющему добровольный характер), страховщик вправе предполагать очередность своего потенциального суброгационного требования исходя из буквального содержания статьи 201.9 закона о банкротстве (о включении в третью очередь реестра только требования ППК «Фонд развития территорий»).
17. О возможности понижения очередности удовлетворения суброгационного требования поручителя, частично исполнившего основное обязательство, в случае полного исполнения им обязательств, предусмотренных договором поручительства.
При разрешении вопроса об очередности удовлетворения суброгационного требования поручителя, который принял на себя обязательства отвечать за исполнение должником только в части (поручительство заключено не на всю сумму основного долга), предлагается исходить из приоритетного характера погашения требования основного кредитора по отношению поручителя, поскольку целью заключения сделки в обеспечение исполнения основным должником своего обязательства перед кредитором является максимальное удовлетворение кредитором своих требований за счет имущества поручителя в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником своего обязательства.
Поступившие в пользу исполнения обязательства денежные средства расходуются сначала на погашение требования основного кредита, а в дальнейшем, в случае полного погашения его требования, на удовлетворение требования поручителя.
18. О возможности применения к торгам, проводимым в делах о банкротстве должника, положений статьи 449.1 ГК РФ и проверки законности практики агентирования при участии в торгах лица без раскрытия им фигуры принципала.
Поскольку проводимые в рамках процедур банкротства торги не преследуют в качестве своей основной цели обеспечение и развитие конкуренции на тех или иных товарных рынках, действительная (рыночная) цена объекта продажи объективно формируется в ходе проведения электронных торгов, исключающих возможность оказания влияния на них, заинтересованные лица, раскрывшие свой статус, вправе принять участие в них.
Учитывая необходимость повышения эффективности процедур банкротства, в случае заключения договора с таким победителем, торги (проведенные без существенных нарушений) следует считать состоявшимися.
19. О реализации дебиторской задолженности по номинальной цене посредством публичного предложения без проведения первых и повторных торгов.
СКЭС Верховного суда РФ в определении от 13.10.2022 № 305-ЭС21-1719(2) изложен правовой подход о том, что арбитражные управляющие после предварительного обсуждения с кредиторами и с санкции суда вправе отступить от порядка продажи имущества, установленного статьями 110, 111, 139 и 213.26 закона о банкротстве, определив наиболее выгодную (прибыльную для конкурсной массы) стратегию реализации специфического актива.
Вместе с тем подобное отклонение от установленного законом порядка должно осуществляться под контролем суда в исключительных случаях, когда вызвано реальной целесообразностью формирования конкурсной массы.
20. О процессуальной возможности определения в судебном порядке действительной стоимости имущества должника при несогласии с его балансовой стоимостью для целей заключения арбитражным управляющим договора дополнительного страхования. Об обязанности заключить договор дополнительного страхования исполняющим обязанности внешнего или конкурсного управляющего должником.
Управляющий в отсутствие права ссылаться на отказы страховщиков как на уважительную причину осуществления полномочий в отсутствие страхового обеспечения может заявить возражения об отсутствии необходимости заключения договора дополнительного страхования ответственности ввиду явного несоответствия балансовой стоимости активов должника реальному положению дел.
Свое мнение об отсутствии необходимости дополнительного страхования или ином размере страховой премии (поскольку действительная стоимость активов должника существенно ниже их балансовой стоимости) управляющий вправе обосновать собранию кредиторов, по итогам которого может быть выявлено наличие конкретизированных разногласий, определяющих предмет судебного разбирательства.
Неисполнение обязанности по дополнительному страхованию исходя из балансовой стоимости активов или её исполнение применительно к предполагаемой управляющим действительной стоимости активов может являться предметом жалобы на его действия в порядке статьи 60 закона о банкротстве, требования об отстранении его от исполнения обязанностей.
Вместе с тем заявление управляющего об установлении действительной стоимости активов не может быть разрешено по существу в отсутствие конкретизированного спора с другими лицами без обоснования характера спорных правоотношений, состава предполагаемых оппонентов, заявляющих отличную позицию и предлагающих решить разногласия иным образом.
21. О возможности применения разъяснений, содержащихся в абзаце четвертом пункта 18 Постановления № 35, по спорам, рассматриваемым вне рамок дела о банкротстве, в которых участвует должник и затрагиваются интересы конкурсной массы.
Практика применения положений абзаца четвертого пункта 18 Постановления № 35 подвергает лиц, против которых должником в лице конкурсного управляющего выдвинуто требование в банкротном деле, неоправданным рискам полной потери денежных средств, оплаченных за оказанные им юридические услуги в рамках разрешения обособленного спора (наиболее часто встречающийся пример — оспаривание сделки), ввиду того, что их погашение не осуществляется в приоритетном порядке.
По причине крайне низкой вероятности удовлетворения подобного заявления заинтересованного лица, иного независимого участника, вынужденного вступить в спор и выстраивать защиту с привлечением специалистов, предлагается не распространять на них указанные разъяснения об очередности удовлетворения требования о возмещении судебных расходов, если они не относятся к категории контролирующих должника лиц, привлеченных к субсидиарной ответственности.
Такое практическое применение выровняет возможности лиц, к которым должником предъявлено требование в рамках дела о банкротстве с заявлениями, рассматриваемыми в порядке искового производства, где согласно абзацу второму пункта 2 статьи 134 закона о банкротстве требования по текущим платежам, связанным с судебными расходами по делу о банкротстве, относятся к первой очереди удовлетворения текущих платежей.
Иной подход фактически лишает заинтересованных лиц, в чью пользу принят судебный акт, на получение возмещения судебных издержек, что приводит к неравенству прав и возможностей участников небанкротных споров, с участниками, вовлеченными в такое дело.
22. О процессуальном порядке экстраординарного обжалования судебного акта, измененного судом кассационной инстанции.
По смыслу правовой позиции, приведенной в определении Верховного суда РФ от 08.06.2020 № 305-ЭС17-2261(8), состоявшаяся проверка судебных актов в порядке кассационного судопроизводства не препятствует конкурсным кредиторам в реализации их права на обжалование судебного акта. В том случае, если доводы конкурсного кредитора требуют оценки доказательств и установления обстоятельств спора, его жалоба должна быть рассмотрена в суде той инстанции, полномочной на совершение этих действий. По аналогии со статьей 42 АПК РФ жалоба конкурирующего кредитора подлежит рассмотрению применительно к правилам рассмотрения заявления о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам.
Вместе с тем в случае, когда судебные акты судов первой и апелляционной инстанций были изменены судом кассационной инстанции (увеличен или уменьшен размер взысканной суммы, применены иные последствия недействительности сделки, понижена очередность удовлетворения требования кредитора и т.д.), обжалование судебного акта в апелляционный суд представляется процессуально невозможным в силу его отсутствия как такового.
В этом случае проверка законности судебного акта в порядке экстраординарного обжалования осуществляется судом кассационной инстанции.
23. О возможности распространения моратория на начисление финансовых санкций на периоды просрочки исполнения должником обязательств, возникших после введения моратория.
Для установления действительного размера обязательства должника по уплате финансовых санкций (неустоек, процентов) определяющее значение имеет квалификация основного требования как текущего.
При этом датой, позволяющей определить характер обязательств в качестве текущих, признается дата введения моратория.
Соответственно, периоды просрочки исполнения должником обязательств, возникших после введения моратория, являющиеся текущими по смыслу законодательства о банкротстве, не подпадают под действие моратория. Запрет на начисление неустоек (штрафов, пеней) и иных финансовых санкций на них не распространяется.
