Внешний управляющий ПСК «Мой дом» Даниил Павлов обратился в суд с заявлением о признании недействительным договора об участии в хозяйственной деятельности кооператива, заключенного с членом кооператива Русланом Ермоленко. Ранее суд общей юрисдикции взыскал с ПСК «Мой дом» в пользу Руслана Ермоленко 3,2 млн рублей долга и 326,7 тыс. рублей пеней по этому договору. Суды первой и апелляционной инстанций признали договор недействительным, сославшись на недоказанность оплаты паевого взноса, заинтересованность сторон и отсутствие цели договора. Арбитражный суд Московского округа отменил акты нижестоящих инстанций, указав на необходимость учета преюдициальных обстоятельств, установленных судом общей юрисдикции, на неполное исследование цели создания кооператива и договора, на непроверку доводов об аналогичных договорах с другими членами ПСК «Мой дом», а также на недоказанность вреда кредиторам.
Фабула
Даниил Павлов, внешний управляющий ПСК «Мой дом», обратился в Арбитражный суд Московской области с заявлением о признании недействительными договора об участии в хозяйственной деятельности кооператива и ряда платежных документов, которые ПСК «Мой дом» и Руслан Ермоленко заключили в 2015 году, а также о применении последствий недействительности сделок.
В 2021 году по решению Пушкинского горсуда Московской области с ПСК «Мой дом» в пользу Руслана Ермоленко были взысканы по указанному договору 3,2 млн рублей основного долга и 326,7 тыс. рублей пеней.
Арбитражный суд Московской области, с которым позднее согласилась апелляция, признал договор об участии в хозяйственной деятельности кооператива недействительным, но отказал в остальной части заявления.
Руслан Ермоленко пожаловался в Арбитражный суд Московского округа, рассказал ТГ-канал Судебная практика по банкротству.
Ермоленко указал, что представил доказательства своей финансовой возможности внести паевой взнос, которые не были опровергнуты, а кооператив принимал деньги от членов кооператива, в том числе по договорам с рассрочкой платежей.
Что решили нижестоящие суды
Суды пришли к выводу, что Руслан Ермоленко не представил доказательства финансовой возможности внесения оплаты по спорному договору на сумму 3,2 млн рублей, в частности, выписку с расчетного счета, кассовые книги, журналы регистрации приходных и расходных кассовых ордеров.
Суды критически отнеслись к представленным квитанциям, учитывая, что бывший председатель кооператива не передал документы по запросу управляющего.
Также суды указали на сомнительность оплаты части взноса имуществом без подтверждения права собственности Ермоленко на него, отметили заинтересованность сторон договора ввиду членства Ермоленко в ПСК «Мой дом» и отсутствие ясности в цели заключения договора.
По мнению судов, договоры по второму и третьему дому заключались для создания видимости строительства и наращивания кредиторской задолженности, а не для реального возведения домов.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа указал, что для признания сделки недействительной как совершенной со злоупотреблением правом необходимо доказать наличие у сторон противоправного интереса.
В материалах дела отсутствовали судебные акты суда общей юрисдикции, которыми с ПСК «Мой дом» в пользу Руслана Ермоленко были взысканы средства по спорному договору.
При этом данные судебные акты не были отменены и содержали выводы об обстоятельствах, установленных судом общей юрисдикции, которые должны учитываться арбитражным судом в силу ч. 3 ст. 69 АПК РФ.
Кроме того, суд округа указал, что нижестоящие инстанции не определили цель создания кооператива в принципе и конкретную цель заключения спорного договора.
Руслан Ермоленко последовательно утверждал, что целью было получение жилого помещения, однако суды это не проверили.
Также не были исследованы доводы о заключении аналогичных договоров с другими членами ПСК «Мой дом» и об избирательном оспаривании управляющим сделок.
Нижестоящие инстанции не установили, в чем конкретно заключалось злоупотребление правом сторон договора, не выяснили, имелись ли на момент его заключения и платежей иные кредиторы ПСК «Мой дом», чьи требования не были погашены, то есть каким кредиторам и как был причинен вред.
Кроме того, суды первой и апелляционной инстанций не приняли во внимание специфику членства в жилищном кооперативе. Согласно нормам статьи 110 Жилищного кодекса РФ, такое членство по общему правилу предполагает внесение взносов в том или ином виде. При этом, как отметила кассация, оспариваемые сделки не относятся к категории сделок по распоряжению имуществом кооператива, коим является должник.
Итог
Арбитражный суд Московского округа отменил акты первой и апелляционной инстанций и направил спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.
Почему это важно
Арбитражный управляющий Анастасия Азарова отметила, что анализируемый судебный акт Московского округа напоминает нижестоящим судам, а также участникам спора о том, что недопустимо пытаться преодолеть преюдициальность судебного акта путем оспаривания действительности договора в деле о банкротстве.
Указанные обстоятельства неоднократно являлись предметом рассмотрения и Верховного, и Конституционного судов. В рассмотренной ситуации первостепенное значение имеет не вид или специфика самого договора, а то, что оспаривание договора фактически позволяло преодолеть первоначальный судебный акт о взыскании задолженности — решение Пушкинского горсуда Московской области. При прочих равных, избежать подобной ситуации со стороны внешнего управляющего можно было бы, воспользовавшись механизмом экстраординарного обжалования либо обжалования по новым обстоятельствам.
Вместе с тем, по мнению Анастасии Азаровой, неоднозначным кажется утверждение о том, что «оспариваемые сделки не относятся к категории сделок по распоряжению имуществом кооператива, коим является должник».
«Можно ли оспаривать договор об участии в хозяйственной деятельности кооператива в принципе? Почему бы и нет, ведь, с одной стороны, сделками, совершением которых может быть причинен вред имущественным правам должника/кредиторов, в банкротстве считается довольно большой перечень действий, который с точки зрения права, зачастую, и сделкой-то не является. И, тем не менее, указанные хозяйственные операции вполне успешно оспариваются по правилам сделки. С другой стороны, при отсутствии преюдициального судебного акта защитой от включения в реестр Руслана Ермоленко были бы возражения на требования кредитора о включении в реестр и оспаривать договор как сделку было бы бессмысленно», — отметила она.
По словам Федора Тонких, младшего юриста VERBA LEGAL, кассация напомнила нижестоящим инстанциям о том, что при оценке экономической целесообразности заключения сделок нельзя применять одинаковые стандарты как для юридических лиц, так и для граждан-участников кооперативов.
Порядок оплаты, который в случае с коммерческими организациями должен вызывать разумные сомнения в реальности встречного исполнения, в случае с участниками кооперативов может является обычным и экономически целесообразным с учетом особенностей создания и деятельности кооперативов. Особенностью жилищно-строительного кооператива является то, что при его создании участники определяют цель совместной деятельности — строительство многоквартирного дома. В целях достижения общего результата устанавливается перечень и объем ресурсов, как трудовых, так и имущественных, которые будет вкладывать в общее дело каждый из участников.
В рассматриваемом деле, пояснил Федор Тонких, целью создания кооператива являлось получение его участниками жилых помещений, на что прямо указывалось в соглашениях об участии в деятельности кооператива.
«Для достижения общего результата участники вкладывали как собственные денежные средства, так имущество, необходимое для строительства (временные строения, спецтехника). Нижестоящие инстанции не посчитали нужным учесть цель участия кредитора в деятельности кооператива, в связи с чем подвергли сомнению особенности порядка внесения имущества в его деятельность: в наличной и безналичной форме, деньгами и собственным имуществом несколькими платежами. Однако, учитывая особенности личного участия в кооперативах физических лиц, такой порядок оплаты является обычным для гражданина и полностью соответствует правовой природе договоров об участии в кооперативах», — пояснил он.
