В рамках банкротства ООО «Лизинговая компания «Дело» суды трех инстанций по заявлению конкурсного управляющего привлекли к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 4,2 млрд рублей экс-директора компании Андрея Крайнова. Ответчик указывает, что в размер ответственности незаконно включена вся реестровая задолженность, в то время как в силу пункта 2 статьи 10 закона о банкротстве размер ответственности ответчика должен ограничиваться обязательствами должника, возникшими после истечения срока для обращения в суд с заявлением о банкротстве. При этом все обязательства из реестра требований должника возникли либо за несколько лет до назначения Крайнова на должность гендиректора должника, либо до даты, признанной судами как дата возникновения у экс-директора обязанности по подаче в суд заявления о признании должника банкротом. Верховный суд рассмотрит этот спор 22 декабря (дело А40-58806/2012).
Фабула
В рамках банкротства ООО «Лизинговая компания «Дело» его конкурсный управляющий попросил суд привлечь к субсидиарной ответственности контролирующее должника лицо (КДЛ) Андрея Крайнова, а также приостановить производство по спору до установления размера ответственности.
Рассматривая спор по второму кругу, суды трех инстанций в порядке субсидиарной ответственности взыскали с КДЛ 4,2 млрд рублей.
Андрей Крайнов подал жалобу в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 22 декабря 2022 года.
Что решили нижестоящие суды
Суды руководствовались:
статьями 9, 10, 61.12 закона о банкротстве,
разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве.
Суды указали на неисполнение КДЛ обязанности по обращению в суд с заявлением о признании компании банкротом.
Суды приняли во внимание, что по состоянию на 26.10.2009 года у должника была непогашенная задолженность, в связи с чем с 26.01.2010 года и не позднее 26.02.2010 года Андрей Крайнов был обязан обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом, но не сделал этого.
После истечения названного срока у ООО «Лизинговая компания «Дело» возникли неисполненные денежные обязательства перед Богомоловым А.В., ЗАО «Купер Центр» (правопреемник – Грицевич В.В.), а также увеличен размер обязательств перед АО «БТА Банк» в связи с начислением штрафных санкций.
Что думает заявитель
В размер субсидиарной ответственности включена вся реестровая задолженность, в то время как в силу пункта 2 статьи 10 закона о банкротстве размер ответственности ответчика должен ограничиваться обязательствами должника, возникшими после истечения срока для обращения в суд с заявлением о банкротстве.
При этом все обязательства из реестра требований должника возникли либо за несколько лет до назначения Крайнова на должность гендиректора ООО «Лизинговая компания «Дело» (до 08.12.2009 года), либо до даты, признанной судами как дата возникновения у Крайнова обязанности по подаче в суд заявления о признании должника банкротом (до 26.02.2010 года) и не могли быть отнесены на Крайнова согласно пункту 2 статьи 10 закона о банкротстве.
А именно:
вся сумма требований БТА Банка (4,2 млрд рублей) возникла у ООО «Лизинговая компания «Дело» из кредитных договоров, заключенных в 2005 – 2008 годах;
требования Богомолова А.В. (4,6 млн рублей) возникли в январе 2009 года из причинения должником вреда автомашине Богомолова А.В. в результате ДТП;
требования общества «Купер Центр» (204 тыс. рублей) возникли на основании договора внутреннего лизинга от 22.03.2006 года, по которому должник забрал у общества «Купер Центр» автомобиль и 23.01.2009 года допустил ее полное уничтожение при столкновении с автомашиной Богомолова А.В. в ДТП, что повлекло возникновение у должника неосновательного обогащения (по ранее произведенным ЗАО «Купер Центр» лизинговым платежам), обязанность вернуть которое возникло у должника с момента его получения (23.01.2009 года).
Что решил Верховный суд
Судья ВС Г.Г. Кирейкова сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию, которая решила рассмотреть этот спор 22 декабря 2022 года.
Почему это важно
Старший юрист Tomashevskaya & Partners Ксения Томилина отметила, что передача подобных дел в СКЭС ВС РФ представляется развивающимся трендом формирования позиции ВС по вопросам действия закона во времени, особенно применительно к субсидиарной ответственности.
В отсутствие комплексного разъяснения Пленума такого рода дела будут все чаще оказываться на рассмотрении ВС. Вероятнее всего, он продолжит развивать линию недопустимости применения новых материальных норм к старым правоотношениям, учитывая скорость изменений банкротного законодательства.
При этом, по словам Ксении Томилиной, Верховный суд РФ, рассматривая данное дело, решает несколько фундаментальных задач.
«С одной стороны, исправляются ошибки, допущенные судами нижестоящих инстанций, которые применяют материально-правовые нормы из современных редакций закона о банкротстве (с изменениями реформы 2017 года) к правоотношениям, возникшим задолго до таких поправок и выхода разъяснений Пленума ВС № 53 от 21.12.2017 года. С другой стороны, разрешая отдельные дела, ВС формирует определенность в применении обратной силы закона, прежде всего, чтобы дать судьям некий ориентир в ответе на вопрос: «Когда и в каких случаях нормы закона о банкротстве будут иметь обратную силу?» – рассказала Ксения Томилина.
Ксения Томилина отметила, что основания для судейской путаницы заложены еще в законе № 266-ФЗ, которым введена в действие глава III.2 закона о банкротстве.
«Законодатель указал, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, поданных с 1 июля 2017 года, должно производиться по правилам новой редакции. Однако вопрос, касается ли это исключительно процессуальных или материальных норм, остался открытым. Более обоснованной представляется позиция, согласно которой материальный закон нужно применять только в той редакции, которая действовала на момент совершения спорных действий. ВС еще в 2018 году в деле «Дальней степи» (определение ВС РФ от 06.08.2018 №308-ЭС17-6757(2,3) по делу №А22-941/2006) высказывался по поводу того, что «материально-правовые нормы о порядке привлечения к субсидиарной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий». Таким образом, размер субсидиарной ответственности, установленный в п. 2 ст. 10 прежней редакции закона о банкротстве, действовавшей в спорный период, будет являться такой материальной нормой, которая подлежит применению в деле. И именно это возражение кассатора, которому в качестве субсидиарной ответственности пытаются вменить всю реестровую задолженность, и стало причиной для передачи кассационной жалобы на рассмотрение», – отметила Ксения Томилина.
Наиболее вероятно, по словам Ксении Томилиной, что ВС РФ удовлетворит кассационную жалобу заявителя, развивая уже сформированную позицию об обратной силе закона в недавнем деле о банкротстве «ХимСервиса» (определение ВС РФ от 17.08.22 № 305-ЭС21-29240).
«В этом деле ВС уже указал на необходимость при решении вопроса о субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве применять ту редакцию закона, которая действовала на момент установленной неплатежеспособности. Однако насущный вопрос состоит в том, насколько быстро судебная практика воспримет и начнет применять указанную позицию, учитывая огромное количество судебных дел, применяющих прямо противоположных подход (например, постановление Арбитражного суда Московского округа от 14.02.2019 № Ф05-17880/2016 по делу № А40-213940/2015, постановление Арбитражного суда Московского округа от 14.02.2019 № Ф05-10/2019 по делу № А40-119931/2016)», – подытожила Ксения Томилина.
Старший юрист Коллегии Адвокатов «Регионсервис» Дмитрий Волосов отметил, что Верховный суд РФ, скорее всего, направит дело на новое рассмотрение.
Нижестоящими судами не исследовано главное при данной разновидности субсидиарной ответственности – установление наличия обязательств должника, возникших в период просрочки подачи заявления о банкротстве. Судам необходимо внимательно исследовать моменты возникновения кредиторской задолженности должника. Будущая позиция Верховного суда по данному делу как раз и должна быть направлена на формирование рекомендаций по более тщательной проверке данных обстоятельств. В случае, если требования кредиторов возникли в период просрочки подачи заявления о банкротстве, они и будут составлять размер субсидиарной ответственности за неподачу заявления о самобанкротстве. Однако если у должника отсутствует кредиторская задолженность, образовавшаяся в данный период, то контролирующие лица по данному основания не должны быть привлечены к субсидиарной ответственности.
Старший юрист Консалтинговой группы РКТ Диана Варданян отметила, что Андрей Крайнов необоснованно привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на сумму всего непогашенного реестра требований кредиторов должника, несмотря на приведенные в позиции расчеты и возражения, которым фактически судами нижестоящих инстанций не дана надлежащая оценка.
В этой связи, с большой степенью вероятности, ВС РФ по результату рассмотрения кассационной жалобы Андрея Крайнова отменит судебные акты нижестоящих инстанций и направит обособленный спор о привлечении КДЛ ООО «Лизинговая компания «Дело» на новое рассмотрение в Арбитражный суд Москвы, указав на необходимость повторного расчета размера ответственности с учетом доводов, приведенных ответчиком, что представляется справедливым. При этом нельзя сказать, что принятый ВС РФ судебный акт по приведенному в настоящем деле о банкротстве спору окажет какое-то существенное влияние на правоприменительную практику в целом, поскольку порядок расчета субсидиарной ответственности КДЛ за неподачу или несвоевременную подачу в арбитражный суд заявления о признании должника банкротом в достаточной степени урегулирован законом о банкротстве, постановлением Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» и уже существующей судебной практикой. Поэтому в настоящем случае ВС РФ при рассмотрении обособленного спора подлежит разрешению не столько возникшая в рамках дела правовая неопределенность, сколько фактические обстоятельства конкретного спора о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности.
Партнер компании ProLegals Елена Кравцова отметила, что в случае привлечения к субсидиарной ответственности органа управления должника в связи с неподачей своевременно заявления о банкротстве (п. 2 ст. 10 закона о банкротстве) размер ответственности ограничен обязательствами, которые возникли после даты возникновения признаков неплатежеспособности.
В данном случае может быть спорным вопрос о процентах по кредитам, поскольку фактически они увеличили размер долга за периоды после этой даты. Но привлечение к ответственности по всем обязательствам кредиторов в реестре в такой ситуации незаконно. Вместе с тем на практике нередко можно увидеть судебные акты, когда контролирующих лиц по данной статье и основанию привлекают на весь реестр, что часто связано с процессуальным бездействием ответчиков в процессе.
По словам адвоката юридической фирмы Lex Borealis Анны Лаврентьевой, несмотря на то, что в данном споре подлежат применению положения ст. 10 закона о банкротстве в редакции от 2009 года (Федеральный закон № 73-ФЗ), уже в то время в положениях о субсидиарной ответственности за несвоевременную подачу заявления о банкротстве размер субсидиарной ответственности по такому основанию ограничивался требованиями только тех кредиторов, обязательства перед которыми возникли у должника после истечения месячного срока с момента возникновения у привлекаемого к субсидиарной ответственности лица обязанности обратиться в суд с заявлением о банкротстве и до дня возбуждения дела о банкротстве.
Интересно, что суды нижестоящих инстанций отмечали это в своих актах, но как такового обоснования размера субсидиарной ответственности, то есть с указанием кредиторов/оснований/дат возникновения обязательств должника перед такими кредиторами, судебные акты не содержат. Центральным вопросом при рассмотрении жалобы в ВС РФ станет разрешение вопроса о размере субсидиарной ответственности, то есть установление объема обязательств должника, возникших после истечения предусмотренного законом срока на подачу заявления о банкротстве: требования каких кредиторов возникли после 26.02.2010 года, что надлежит считать моментом возникновения требований перед кредитором (так, суды нижестоящих инстанций, в частности, ссылаются на то, что в конце 2010 года кредиторы просуживали свою задолженность перед должником, но при этом, как мы видим, обязательства перед данными кредиторами возникли не в 2010 году, а несколькими годами ранее).
По словам Анны Лаврентьевой, установление размера обязательств должника, возникших после истечения предусмотренного законом срока на подачу заявления о банкротстве, является юридически значимым – в случае, если таковых обязательств у должника не имеется, то не имеется и оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по данному основанию. С учетом определения ВС РФ, адвокат полагает, что высок шанс на удовлетворение кассационной жалобы заявителя и направление дела на новое рассмотрение.
Адвокат КА Кутузовская Дарья Трубина отметила, что это уже не первое дело, рассматриваемое СКЭС по вопросу применения субсидиарной ответственности за неподачу заявления о признании должника банкротом.
Ранее СКЭС давала однозначные указания о том, что ответственность по данному основанию ограничена теми обязательствами, которые возникли после наступления обязанности руководителя обратиться в суд с заявлением о банкротстве. Логика такого ограничения сводится к тому, что руководитель, сознательно скрывающий от внешних контрагентов ситуацию неплатежеспособности должника, тем самым вводит их в заблуждение: зная об истинном финансовом состоянии должника, такие контрагенты не вступили бы с ним в правоотношения и тем самым не приобрели бы в будущем статус конкурсных кредиторов. Соответственно, и привлечь к ответственности такого руководителя можно только за те обязательства, которые возникли перед введенными в заблуждение кредиторами. Данная логика прямо вытекает из положений закона о банкротстве, и удивительно, что нижестоящие суды все еще продолжают совершать ошибки, привлекая руководителей к ответственности за неподачу заявления о признании должника банкротом на сумму всего реестра.
Рассматриваемое дело, по словам Дарьи Трубиной, представляет интерес скорее тем, что в нем применима старая редакция закона о банкротства и, соответственно, положения статьи 10, уже пять лет как утратившей силу. «Вероятно, СКЭС напомнит, что и статья 10 ГК РФ предусматривала тот же принцип ограниченности размера субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве, что и действующая в настоящее время ст. 61.12. Полагаю, что СКЭС отменит все судебные акты и направит дело на новое рассмотрение для проверки доводов заявителя о том, что у должника не возникло новых обязательств после даты наступления признаков банкротства», – отметила адвокат.
