ООО «Дорстройсервис» с июня 2016 по январь 2017 года перечислило своему сотруднику Феликсу Гутнову 1,8 млн рублей. Деньги предназначались на лечение сотрудника от онкологического заболевания. При этом в платежных поручениях было указано, что деньги перечисляются «подотчет». В мае 2017 года суд возбудил дело о банкротстве «Дорстройсервиса». В дальнейшем компания была признана банкротом и конкурсный управляющий потребовал признать спорные операции недействительными сделками, ссылаясь на их совершение в период подозрительности. Суд первой инстанции отклонил требование КУ. Однако апелляция, с которой согласился суд округа, отменила определение нижестоящего суда и признала требование КУ обоснованным, взыскав с Гутнова 1,8 млн рублей в конкурсную массу. Феликс Гутнов пожаловался в Верховный суд, который отменил постановления апелляционного и окружного судов, и оставил в силе определение суда первой инстанции (дело А61-1766/2017).
Фабула
В мае 2015 года Феликс Гутнов был принят в ООО «Дорстройсервис» на должность руководителя проекта, а уже в июне 2015 года был переведен на должность главного инженера. В июле 2017 года Гутнов уволился по собственной инициативе.
При этом в период с 10.06.2016 по 23.01.2017 года ООО «Дорстройсервис» перечислило Феликсу Гутнову 1,8 млн рублей с указанием в платежном поручении «перечисление денежных средств подотчет».
Наконец, в мае 2017 года суд возбудил дело о банкротстве ООО «Дорстройсервис» и в дальнейшем компания была признана банкротом. Конкурсный управляющий, считая, что спорные платежные операции совершены в годичный период подозрительности и содержат в себе признаки сделки с неравноценным встречным исполнением, потребовал в суде признать спорные операции на сумму 1,8 млн рублей недействительными.
Суд первой инстанции отклонил требование КУ. Однако апелляция, с которой согласился суд округа, отменила определение нижестоящего суда и признала требование КУ обоснованным, взыскав с Гутнова 1,8 млн рублей в конкурсную массу.
Феликс Гутнов пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции исходил из недоказанности совокупности условий, необходимых для признания спорных сделок недействительными как по общим, так и специальным основаниям законодательства о банкротстве.
Суд установил, что спорные денежные средства направлялись Гутнову для лечения онкологического заболевания и расходовались последним именно в период прохождения исследования и лечения в Израиле и Санкт-Петербурге. Данные обстоятельства свидетельствуют о предоставлении спорных денежных средств в качестве материальной помощи на лечение, требующего значительных затрат. При этом оспариваемые сделки не преследовали цели вывода активов и причинения вреда кредиторам должника.
Суд апелляционной инстанции исходил из того, что оспариваемые платежи совершены в период подозрительности в отсутствие доказательств встречного предоставления, в связи с чем признал их недействительными на основании статьи 61.2 закона о банкротстве.
При этом суд указал на отсутствие в материалах дела сведений о принятии работодателем решения о выделении Гутнову материальной помощи, издании приказов и распоряжений руководителя, локальных нормативно-правовых актов, послуживших основанием для перечисления спорных денежных средств, равно как и доказательств расходования Гутновым полученных денежных средств на нужды должника, связанные с его хозяйственной деятельностью, либо их возврат последнему.
Что думает заявитель
Феликс Гутнов настаивает на том, что спорные денежные средства предоставлены ему в качестве безвозмездной материальной помощи на лечение.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Д.В. Капкаев счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
ВС подчеркнул, что действующее законодательство, регулирующее трудовые отношения между работодателем и работником, не содержит ограничений в предоставлении работодателем работнику материальной помощи, непосредственно не связанной с выполнением последним трудовых обязанностей. Такие выплаты являются дополнительной мерой социальной поддержки работников при наличии финансовой возможности организации и обусловлены оказанием помощи работнику, оказавшемуся в трудной жизненной ситуации (в частности, тяжелое финансовое положение, болезнь).
Суд первой инстанции установил (и судом апелляционной инстанции данное обстоятельство не опровергнуто), что спорные денежные средства направлялись Гутнову для лечения онкологического заболевания и расходовались последним именно в период прохождения исследования и лечения в Санкт-Петербурге и Израиле. В подтверждение названных обстоятельств в материалы дела представлены копии соответствующих медицинских документов, копии выписок по счетам Гутнова и «Дорстройсервиса».
При этом указание в платежном поручении на «перечисление денежных средств подотчет» не препятствовало суду исследовать и установить обстоятельства о том, куда действительно направлялись средства.
Таким образом, по мнению Экономколлегии, следует признать верным вывод суда первой инстанции о получении работником от работодателя спорных денежных средств в качестве безвозмездной материальной помощи на лечение, требующего значительных затрат. Отсутствие локальных нормативно-правовых актов работодателя, послуживших основанием для перечисления Гутнову спорных денежных средств, само по себе данный вывод суда не опровергает.
Поскольку подобные выплаты в принципе не предусматривают встречное исполнение, то, несмотря на совершение оспариваемых платежей в течение одного года до возбуждения дела о банкротстве, спорные сделки подлежали проверке на соответствие требованиям пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве. Согласно данному пункту недействительной является подозрительная сделка (операция), совершенная в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов.
Для признания сделки (операции) недействительной по приведенному основанию необходимо установить совокупность обстоятельств:
сделка (операция) совершена с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника;
в результате ее совершения такой вред был причинен;
другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели в момент совершения сделки (операции).
В абзаце первом пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве закреплены презумпции осведомленности контрагента о совершении сделки (операции) с целью причинения вреда. Предполагается, что такой информацией располагает заинтересованное по отношению к должнику лицо, а также лицо, которое знает или должно было знать об ущемлении сделкой интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.
При решении вопроса об осведомленности кредитора об указанных обстоятельствах во внимание принимается то, насколько он мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.
Вопреки выводам суда апелляционной инстанции и округа, тот факт, что Феликс Гутнов на момент совершения спорных сделок являлся работником «Дорстройсервиса» в должности главного инженера, не может рассматриваться как достаточное обоснование того, что он знал или должен был знать о финансовом состоянии «Дорстройсервиса», пояснила Экономколлегия.
Напротив, из установленных судом первой инстанции обстоятельств с очевидностью следует, что целью Гутнова в спорный период, далекой от интереса о финансовом состоянии должника, являлось исключительно излечение от тяжелого заболевания. Оснований для иного вывода у судов не имелось.
Итог
ВС отменил постановления апелляционного и окружного судов, и оставил в силе определение суда первой инстанции
Почему это важно
Партнер юридической фирмы VERBA LEGAL Дмитрий Мальбин считает выводы Верховного суда РФ без сомнения верными.
Подозрительная сделка может быть признана недействительной только тогда, когда она совершается с целью причинения вреда кредиторам. В таких случаях стороны сделки действуют осознанно, с желанием причинить такой вред. Между тем, само по себе получение работником денежных средств от работодателя в отсутствие встречного предоставления не говорит о том, что сделка совершена во вред кредиторам. Соответствующая цель сторон судами не установлена. Более того, в данном случае такой цели очевидно не было, поскольку должник перечислял деньги работнику в качестве материальной помощи для лечения тяжелого заболевания. Решение нижестоящих судов продиктовано желанием защитить права кредиторов. Однако интересы тяжело больного работника должны преобладать над материальными интересами кредиторов. В этом состоит одно из проявлений социальной функции права.
По мнению Дмитрия Мальбина, в случае признания сделки недействительной страдающему онкологическим заболеванием гражданину пришлось бы вернуть денежные средства, потраченные им на лечение.
«Поэтому решение ВС РФ является не только правильным, но и абсолютно справедливым», — подчеркнул он.
По словам советника практики разрешения споров Tomashevskaya & Partners Дениса Крауялиса, подход, сформулированный в данном определении, будет способствовать укреплению сформулированной в последнее время позиции Верховного суда РФ, что при рассмотрении дел о банкротстве должен обеспечиваться баланс между интересами всех заинтересованных лиц.
Но если ранее речь шла о кредиторах и должнике, а также иждивенцах должника (определение ВС РФ от 18.12.2023 года по делу 306-ЭС23-17596), то в рассматриваемом случае в числе указанных лиц суд указал и третьих лиц. Не секрет, что должник в преддверии банкротства может использовать различные схемы по выводу активов, одна из которых — перечисление денежных средств работникам под видами премий, бонусов, «подотчет» и прочее. На примере этого дела Верховный суд РФ указал, что позиция суда первой инстанции, который рассмотрел спор не формально, является верной. То есть при рассмотрении таких споров в обязательном порядке необходимо определять характер правоотношений. В данном случае суд первой инстанции верно определил, что спорные денежные средства получены в качестве безвозмездной материальной помощи на лечение, требующее значительных затрат, и что подобные выплаты в принципе не предусматривают встречное исполнение. Установив эти обстоятельства, становится очевидным, что оспаривать эти платежи по ст. 61.2 закона о банкротстве нельзя.
Однако, подчеркнул Денис Крауялис, данная правовая позиция не должна привести к злоупотреблениям со стороны должника, в каждом конкретном случае необходимо давать правильную правовую оценку правоотношениям сторон, устанавливать истинные мотивы спорных операций.
Партнер «Рустам Курмаев и партнеры» Олег Пермяков считает, что принятое Верховным судом РФ определение изменяет подход судов к платежам, совершенным в пользу работников: специфичным в данном случае является не только субъектный состав сделки (работодатель и бывший работник), но и отношения, которые были между ними — в данном случае отношения, непосредственно связанные с трудовым договором.
В связи с этим Верховный суд РФ предметно исследует вопрос о стандартах добросовестности: должен ли работник знать о том, что компания находится в состоянии банкротства? Суд также принимает во внимание, что деньги были потрачены именно на лечение, что подтверждает социальный характер платежей — это свойство платежей предопределяет вменение заявителю повышенных стандартов доказывания того, что платежи, во-первых, преследовали неправомерную цель и, во-вторых, их получатель был о ней осведомлен. В данном случае ни того, ни другого доказано не было, что послужило основанием для отказа в их оспаривании применительно к п. 2 ст. 61.2 закона о банкротстве.
Олег Пермяков также обратил внимание, что Верховный суд РФ не первый раз за текущий год рассматривает вопрос о социальном характере платежей.
«В этом же контексте было принято определение № 305-ЭС21-18053 (6, 8) от 28.09.2023 года, где Верховным судом вопрос об оспаривании был разрешен также не в пользу заявителя: несмотря на безвозмездность сделки, в ее оспаривании было доказано ввиду того, что не были доказаны такие элементы, как осведомленность контрагента о неправомерной цели сделки, с одной стороны, и направление денежных средств на неправомерные цели, с другой. Таким образом, можно констатировать общую тенденцию, в рамках которой Верховный суд начинает проводить дифференциацию сделок на порочные и сделки без пороков с учетом не только их экономического, но и социального смысла», — пояснил он.
Старший юрист юрфирмы «Арбитраж.ру» Антон Кравченко отметил, что по сути в настоящем деле ВС повторил позицию, высказанную ранее в определении № 305-ЭС21-18053(6,8) от 28.09.2023 года по делу «Кузбасстрансуголь», о необходимости подробного исследования каждого из обстоятельств, входящих в предмет доказывания при оспаривании сделки по п. 2 ст. 61.2 закона о банкротстве.
По логике Верховного суда даже в случае безвозмездного характера сделки суд обязан установить направленность воли ответчика-контрагента на причинение вреда кредиторам, либо его осведомленность о такой направленности со стороны должника. Нельзя не согласиться с предложенным подходом, особенно учитывая нередко проявляемый судами первой инстанции формализм при оспаривании сделок по основаниям главы 3.1 закона о банкротстве. Так, на практике часто встречаются ситуации, когда при наличии формальной или фактической аффилированности между сторонами сделки суд презюмирует, что цель сделки состояла именно в нарушении прав кредиторов. Однако последняя практика ВС по оспариванию сделок показывает, что Экономколлегия пытается исправить такой формалистский подход, направляя суды в сторону необходимости подробного изучения всех обстоятельств совершения оспариваемых сделок.
