ООО «Смарт» перечислило в пользу Николая Шустенко восемь платежей на сумму 1,5 млн. При этом тогда же стороны заключили соглашение о зачете взаимных требований в размере 4,8 млн рублей. В рамках банкротства ООО «Смарт» конкурсный управляющий потребовал признать платежи недействительными сделками по основаниям мнимости, причинения вреда имущественным правам кредиторов и оказания предпочтения Николаю Шустенко. Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция и кассация, отклонил заявление КУ. После чего КУ пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 17 августа (дело А41-1026/2020).
Фабула
В период с 12.07.2019 по 30.12.2019 года (то есть до принятия судом 17.01.2022 года заявления «Минбанка» о признании ООО «Смарт» банкротом) ООО «Смарт» перечислило в пользу Николая Шустенко восемь платежей на общую сумму 1,5 млн рублей с назначением «Предоставление денежных средств по договору процентного займа № 12/07/19 от 12 июля 2019 года (под 8,5% годовых)».
После того как суд признал ООО «Смарт» банкротом, конкурсный управляющий потребовал признать платежи недействительными сделками по основаниям мнимости, причинения вреда имущественным правам кредиторов и оказания предпочтения Николаю Шустенко.
В свою очередь, Шустенко указал на отсутствие неисполненных обязательств перед должником. В декабре 2019 года стороны заключили соглашение о зачете взаимных требований в размере 4,8 млн рублей – задолженности Шустенко перед должником по двум договорам процентного займа против задолженности ООО «Смарт» перед Шустенко.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция и кассация, отклонил заявление КУ. После чего КУ пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 17 августа.
Что решили нижестоящие суды
Суды руководствовались статьями 61.2 и 61.3 закона о банкротстве и исходили из недоказанности совокупности условий для признания недействительными оспариваемых платежей по заявленным основаниям.
Заключенный сторонами договор займа соответствовал установленным законом требованиям, повлек за собой наступление тех правовых последствий, на которые он был направлен, а платежи осуществлены в ходе обычной хозяйственной деятельности до момента признака объективного банкротства.
Аффилированность Шустенко (через единственного участника должника — ООО «Базис», в котором ему принадлежала 45% доля участия уставном капитале) не свидетельствовала о совершении платежей со злоупотреблением правом и без намерений создать соответствующие правовые последствия.
КУ не лишен возможности обратится к Шустенко либо оспорить последующие действия сторон по исполнению заемных обязательств.
Отклоняя доводы заявителя о совершении сделок с оказанием предпочтения, суды сослались на непредставление КУ исчерпывающих доказательств осведомленности Шустенко о неплатежеспособности должника или недостаточности имущества.
Что думает заявитель
Суды не приняли во внимание факт аффилированности сторон. В итоге не была дана оценка наличию презумпции осведомленности Шустенко о тяжелом финансовом положении должника на момент совершения платежей и неисполненных обязательств перед кредиторами (основным из которых является «Минбанк» с суммой требований 470,3 миллиона рублей) и цели причинения вреда имущественным правам кредиторов.
Поскольку шесть из восьми оспариваемых платежей на сумму 1 млн рублей совершены за шесть месяцев до принятия судом заявления о признании должника банкротом, в пользу аффилированного лица, осведомленного о финансовой несостоятельности должника, суды без каких-либо оснований отклонили последовательно приводимые заявителем доводы об оказании предпочтения Шустенко совершенными платежами.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Е.С. Корнелюк сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
По мнению адвоката практики «Банкротство» АБ «Андрей Городисский и партнеры» Дмитрия Якушева, Верховный суд РФ неслучайно отметил в определении доводы отзыва ответчика о том, что у него имелось самостоятельное требование к должнику и в действительности между должником и ответчиком мог произойти зачет встречных требований.
Об этом обстоятельстве в судебных актах нижестоящих инстанций нет ни слова, однако это очень важный момент. Если это так, то вопрос аффилированности и осведомленности о плохом финансовом состоянии должника имеет принципиальное значение, поскольку здесь действительно могло произойти преимущественное удовлетворение требования дружественного кредитора. Думаю, что ВС РФ направит спор на новое рассмотрение для того, чтобы исследовать эти вопросы внимательнее. Принципиальной значимости для развития практики я в споре не вижу, скорее ВС РФ корректирует фокус внимания судов на обстоятельствах конкретного дела.
Руководитель банкротной практики Московской коллегии адвокатов «Арбат» Алексей Симоненко отметил, что оспаривание сделок с аффилированными лицами, совершенные в преддверии банкротства, особенно по основанию преимущественного удовлетворения, одни из самых распространенных обособленных споров в деле о банкротстве.
Презумпции и порядок доказывания\опровержения, на мой взгляд, весьма подробно «разжеваны» как постановлениями пленума ВС РФ, так и уже устоявшейся судебной практикой. Однако, на мой взгляд, Верховный суд берет данное дело на рассмотрение, чтобы еще раз напомнить порядок доказывания по такого рода сделкам. Перечисленные в определении Верховного суда доводы, которые не были исследованы судами нижестоящих инстанций, на мой взгляд, говорят лишь о неполном выяснении истины в данном конкретном случае и неверном перекладывании бремени доказывания/опровержения.
Юрист адвокатского бюро «Казаков и партнеры» Ян Исканцев отметил, что осведомленность контрагента должника о противоправных целях сделки может доказываться через опровержимые презумпции заинтересованности сторон сделки между собой, знание об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках его неплатежеспособности или недостаточности у него имущества (п. 7 Постановления Пленума ВАС от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).
Аффилированность контрагента по сделке к должнику образует презумпцию осведомленности такого лица как о целях, преследуемых должником при совершении сделки, так и о причинении оспариваемой сделкой вреда имущественным правам кредиторов. Полагаю, ВС РФ, направив спор на новое рассмотрение, в очередной раз обратит внимание судов нижестоящих инстанции на необходимость распределения бремени доказывания между сторонами спора при оспаривании сделки.
По словам управляющего партнера юридической компании «Генезис» Артема Денисова, в данном случае очевидна совершена притворная сделка по преимущественному удовлетворению требований кредитора.
Требования кредитора были удовлетворены должником через схему зачета выданных денег третьему лицу уступкой права кредитора. Схема достаточно устойчивая и, как показывает судебная практика, в судах редко удается оспорить подобный схематоз. Единственная зацепка — доказывать аффилированность сторон сделки и знание стороной бедственного положения должника. В данном случае ВС РФ, скорее всего, будет разбираться с фактическими обстоятельствами и устанавливать знание Шустенко о финансовом положении должника. Как вариант, ВС РФ может произвести тонкую настройку судебной практики и установить критерии при таком схематозе, своеобразную систему тестов, когда преимущественное удовлетворение будет презюмироваться, а сторона сделки должна будет с повышенным стандартом доказывания убеждать суд в своей независимости.
По всей видимости, считает управляющий партнер АВЕРТА ГРУПП Алексей Шаров, ключевым вопросом, на который обратит свое внимание ВС РФ в комментируемом деле, является аффилированность должника и заемщика в рамках оспариваемого договора займа.
Аргументация судов нижестоящих инстанций в части проверки доводов управляющего на наличие признаков п. 1 ст. 61.2 (неравноценная сделка) и п. 2 ст. 61.2 (сделка во вред кредиторам) закона о банкротстве, в целом, выглядит довольно убедительной (при условии, что фактические обстоятельства дела были установлены верно). Однако в отношении возможности применения правил ст. 61.3 закона о банкротстве (сделка с предпочтением) суды пришли к странному выводу: с одной стороны, они установили факт аффилированности должника и заемщика, а с другой – со ссылкой на ст. 65 АПК РФ предложили управляющему самому доказать знание контрагента о признаках неплатежеспособности должника. Последнее, в силу прямого указания абз. 2 ч. 3 ст. 61.3 закона о банкротстве является законной презумпцией (аффилированное лицо признается заинтересованным и ему вменяется знание о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества). Данный вывод кажется довольно странным и на фоне того, что в судебных актах соответствующая статья буквально процитирована судами, однако без воспроизведения спорной части указанной нормы. Поскольку ст. 61.3 закона о банкротстве имеет сложный юридический состав (момент совершения сделки, осведомленность контрагента, изменение очередности требований и пр.), нельзя исключать вариант, при котором высшая инстанция решит направить спор на новое рассмотрение с указанием нижестоящим судам проверить наличие признаков соответствующей презумпции.
