Ян Исканцев

Довольно часто происходит ситуация, когда добросовестные контрагенты не получают определения о принятии заявления об оспаривании с ними сделок в делах о банкротстве. Полагаю, что ВС РФ обратит внимание нижестоящих инстанций на необходимость добросовестного уведомления сторон при рассмотрении обособленных споров.

Заслуживают внимания выводы суда кассационной инстанции, что:
1) Смуров В.Н. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «ПромТорг Третий» и ООО «ПромТорг Пятый» за неисполнение обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом не привлечен;2) доказательств того, что вред уполномоченному органу был причинен Смуровым В.Н. умышленно или по грубой неосторожности (абз. 5 п. 6 ст. 213.28 Закона о банкротстве), уполномоченным органом не представлено.
Вопреки доводам уполномоченного органа в деле № А21-7903/2021, взысканные со Смурова В.Н. в пользу уполномоченного органа суммы не подпадают под диспозицию п. 6 ст. 213.28 Закона о банкротстве.

Требованием о признании права собственности на построенные жилые дома пайщики намеревались разрешить вопрос об исключении из конкурсной массы должника жилых домов, построенных кооперативом, в том числе, и за счет взносов этих пайщиков. ВС РФ обратил внимание на то обстоятельство, что в данном случае банкротство ЖСК «Парковый» использовано как механизм реализации принципа равенства его кредиторов, позволяющий им (пайщикам, в частности) объединиться для достижения общей цели. В создавшейся ситуации распределение имущества ЖСК «Парковый» по нормам закона о банкротстве в равной степени защитит права на жилище всех граждан-пайщиков, а не одних за счет других. Полагаю, что важным моментом в данном случае является то обстоятельство, что наравне с заявителями жалобы, иные пайщики также полностью внесли паевые взносы, что и послужило причиной оставления в силе судебных актов нижестоящих инстанций.

Сведения, которые в них отсутствуют, финансовый управляющий публиковать не должен, даже если они содержатся в ст. 28 закона о банкротстве. Указанная правовая позиция еще в 2020 году была отражена СКЭС Верховного суда в определении от 25.02.2020 года № 309-ЭС19-15908, однако нижестоящие инстанции зачастую обязывали финансовых управляющих публиковать сведения, прямо не предусмотренные в ст. 213.7 закона о банкротстве. Так, например, в деле № А33-13065/2019 на финансового управляющего был наложен штраф за неопубликование в ЕФРСБ сведений о поступлении требования кредитора. Полагаю важной правовую позицию ВС РФ, изложенную в п. 32 Обзора, поскольку финансовый управляющий впредь будет нести административную ответственность лишь за неопубликование сведений, прямо предусмотренных параграфом 1.1. Главы Х закона о банкротстве.

Зачастую, при рассмотрении вопроса относительно возмещения арбитражному управляющему расходов на оплату услуг привлеченных юристов (в рамках рассмотрения жалоб на его действия в Росреестре/СРО/арбитражном суде), суды отказывали во взыскании таких расходов со ссылкой на правовую позицию ВАС РФ, изложенную в постановлении Президиума ВАС РФ от 26.06.2012 года № 745/12. В комментируемом определении ВС изменил отрицательную судебную практику по вопросу возмещения арбитражным управляющим расходов, связанных с рассмотрением жалоб на их действия (бездействие). Важным является указание ВС на то, что при рассмотрении вопроса относительно взыскания расходов, связанных с разрешением правового спора, не требуется установления ни противоправности действий со стороны лиц, инициировавших этот спор, ни их вины, а главное, что профессиональный статус арбитражного управляющего, как и профессиональный статус любого иного лица, обладающего юридическими знаниями и навыками, не лишает его права ни на пользование услугами представителей, ни на возмещение расходов на юридическую помощь.

Экономколлегия обращает внимание судов на то обстоятельство, что реализация контролирующими должника лицами права на судебную защиту, обеспечиваемого особым порядком исчисления срока на подачу жалобы (с момента принятия к производству заявления о привлечении лица к субсидиарной ответственности), не должна приводить к необоснованному восстановлению пропущенного процессуального срока и тем самым – к нарушению принципа правовой определенности. Произвольное восстановление процессуальных сроков противоречит целям их установления и может привести к нарушению баланса интересов участвующих в деле лиц. Иными словами, при реализации своего права на заявление возражений по требованиям кредиторов, контролирующие должника лица должны делать это добросовестно. Полагаю, что с учетом позиции Верховного суда РФ, выраженной в комментируемом определении, нижестоящие инстанции впредь будут более объективно подходить к оценке обстоятельств, при которых лицо было осведомлено о возникновении у него права на обжалование.

ВС РФ напомнил, что суммы налогов, уплаченные участниками группы в отношении дохода от искусственно разделенной деятельности должны учитываться при определении размера налоговой обязанности (недоимки) по общей системе налогообложения налогоплательщика – организатора группы (определения СКЭС Верховного суда от 23.03.2022 № 307-ЭС21-17087 и № 307-ЭС21-17713, от 21.07.2022 № 301-ЭС22-4481, от 17.10.2022 № 301-ЭСС22-11144, от 23.12.2022 № 308-ЭС22-15224). При этом тот факт, что часть уплаченных группой налогов не была учтена в рамках осуществления налоговой реконструкции при доначислении налогов должнику, не препятствует контролирующим лицам при разрешении вопроса об их субсидиарной ответственности ссылаться на имеющуюся переплату и на отсутствие у казны вреда, причиненного их действиями. Важным является указание ВС РФ на то, что при рассмотрении вопроса относительно размера субсидиарной ответственности КДЛ, суды должны установить размер реально причиненного бюджету имущественного вреда, путем реконструкции всей цепочки взаимоотношений должника и его контрагентов (в том числе недобросовестных), независимо от наличия преюдиции (результаты налоговой проверки в отношении должника, судебные акты о включении требований уполномоченного органа в реестр требований кредиторов должника).

Полагаю, что важным для практики является указание ВС РФ на возможность применения в конструкции сальдирования неустойки как компенсации потерь кредитора, даже в случае наличия спора о размере неустойки. Также немаловажным является указание ВС РФ на то, что в случае, если сторона считает неустойку чрезмерной, она вправе обратиться за защитой своих прав в порядке ст. 333 ГК РФ, при этом необходимость в оспаривании сделки по правилам гл. III.1 закона о банкротстве отсутствует.

Аффилированность контрагента по сделке к должнику образует презумпцию осведомленности такого лица как о целях, преследуемых должником при совершении сделки, так и о причинении оспариваемой сделкой вреда имущественным правам кредиторов. Полагаю, ВС РФ, направив спор на новое рассмотрение, в очередной раз обратит внимание судов нижестоящих инстанции на необходимость распределения бремени доказывания между сторонами спора при оспаривании сделки.

В указанных определениях содержатся выводы о возможности сторон при наличии встречных обязательств из договора подряда или нескольких взаимосвязанных договоров устанавливать завершающие обязанности одной из сторон (метод сальдо) путем «автоматического зачета», производимого в отсутствие волеизъявления одной из сторон, если такая возможность предусмотрена текстом договора. Позиция о возможности установления сальдо встречных требований не является принципиально новой, свое широкое распространение приобрела в спорах, вытекающих из договоров лизинга. Верховный суд РФ последовательно расширяет сферу ее применения в отношениях, возникающих из договоров подряда, поставки, факторинга и др.

Ранее ВС РФ уже указывал на незаконность постановлений судов, отказавших ООО «Энергетическая сбытовая компания Башкортостана» (гарантирующий поставщик) в субсидиарном взыскании энергодолга с Министерства земельных и имущественных отношений Республики Башкортостан, которое осуществляло полномочия собственника имущества основного должника — государственного бюджетного учреждения (Определение СКЭС Верховного суда РФ от 06.02.2023 № 309-ЭС22-18499 по делу № А07-25982/2020). Отсутствие юридической возможности преодолеть ограничения в отношении возложения субсидиарной ответственности на собственника имущества автономного учреждения (включая случаи недостаточности находящихся в его распоряжении денежных средств для исполнения своих обязательств, вытекающих из публичного договора) влечет нарушение прав стороны, заключившей и исполнившей публичный договор и не получившей встречного предоставления.