В рамках банкротства ООО «Панацея» конкурсный управляющий потребовала признать недействительными 112 перечислений должника в пользу АО «ЦВ «Протек» суммарно в размере 316 млн рублей. Суд первой инстанции отказался удовлетворять требования КУ. Однако Апелляционный и окружной суды согласились с доводами конкурсного кредитора должника о мнимости договоров поставки и цессий, в рамках которых были совершены изначально оспариваемые конкурсным управляющим платежи. Верховный суд решил рассмотреть этот спор 19 января (дело А40-118601/2020).
Фабула
В июле 2020 года ООО «ФинКомСтрой» потребовало в суде признать ООО «Панацея» банкротом по упрощенной процедуре ликвидируемого должника. В октябре 2020 года суд признал ООО «Панацея» банкротом.
Конкурсный управляющий Людмила Малевинская, сославшись на статьи 10 и 168 Гражданского кодекса, и статью 61.2 закона о банкротстве, обратилась в суд с заявлением о признании недействительными сделками перечислений должником в пользу АО «ЦВ «Протек» 316 млн рублей и процентов за пользование чужими денежными средствами.
Речь о 112 платежах должника с 17.11.2016 по 17.03.2020 годы в пользу общества «ЦВ «Протек» на общую сумму 316 млн рублей, из которых в шестимесячный период предпочтительности осуществлены четыре платежа (с 11.02.2020 по 17.03.2020) с назначением «оплата по договору цессии № 29» на общую сумму 18,5 млн рублей. Один платеж «за дексаметазон» на 4,5 тыс. рублей был совершен 17.11.2016 и остальные 107 платежей за медтовары и по договорам цессий на 297,7 млн рублей совершены в период с 28.09.2017 по 05.11.2019 годы.
Конкурсный управляющий сослалась на отсутствие у нее документации, подтверждающей реальность отношений, в рамках которых совершены оспариваемые платежи, и полагала, что платежи могут быть совершены с целью причинения вреда кредиторам должника.
Суд первой инстанции отказался удовлетворять требования КУ. Апелляционный суд, с которым согласился окружной суд, удовлетворил заявление управляющего, применив последствия недействительности сделок в виде взыскания с общества «ЦВ «Протек» в конкурсную массу должника 316 млн рублей, а также процентов за пользование чужими денежными средствами с 17.11.2016 до момента фактического исполнения обществом судебного акта.
АО «Центр внедрения «Протек» пожаловалось в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 19 января 2023 года.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, указав, что анализ финансовой отчетности должника на 30.09.2019, 31.12.2019 и 31.03.2020 годы свидетельствует об отсутствии признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества на момент совершения оспариваемых платежей, не усмотрел у сторон при совершении оспариваемых операций цели причинения вреда имущественным правам кредиторов должника, а также указал на отсутствие каких-либо доказательств самого факта причинения такого вреда.
Суд первой инстанции изучил предоставленные обществом «ЦВ «Протек» в опровержение доводов конкурсного управляющего должником доказательства и пришел к выводу об обоснованности платежей, указав на отсутствие доказательств их безвозмездности или несоразмерности встречного исполнения со стороны общества «ЦВ «Протек».
Суд также исходил из того, что в случае неисполнения руководством должника своей обязанности по передаче КУ документации, негативные последствия подобного бездействия не могут быть возложены на добросовестного и независимого контрагента должника.
Отказ руководителя от исполнения обязанности по передаче документации должника АУ предусматривает иные последствия и иной способ защиты прав – предъявление требования о привлечении к субсидиарной ответственности руководителей должника, не исполнивших свои обязанности по передаче документации. Требуя от ответчика вернуть в конкурсную массу значительные деньги, КУ использует ненадлежащий способ защиты.
Впоследствии КУ ООО «Фармимпульс» (кредитор должника) Григорий Погосян обратился в апелляционный суд с жалобой на определение суда первой инстанции от 04.03.2022 года, в которой, по сути, просил признать недействительными сделками договоры цессий и отношения по поставке товаров, в рамках которых были совершены вышеуказанные платежи.
Апелляционный суд, руководствуясь положениями статей 10, 170 Гражданского кодекса, согласился с доводами конкурсного кредитора должника о мнимости договоров поставки и цессий, в рамках которых были совершены изначально оспариваемые конкурсным управляющим должником платежи, документация по которым была представлена ответчиком в суд первой инстанции в их обоснование.
Суд округа поддержал выводы апелляционного суда.
Что думает заявитель
АО «ЦВ «Протек» указало на предоставление надлежащих доказательств, подтверждающих обоснованность оспариваемых платежей, в отсутствие какого-либо документального опровержения со стороны оппонентов, с чем изначально согласился суд первой инстанции.
Апелляционный суд, не опровергнув выводы суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания платежей недействительными сделками, пришел к выводам о мнимости отношений по поставке и договоров цессии, что не являлось предметом рассмотрения суда первой инстанции и выходит за рамки заявленных требований.
Заявитель также настаивает на том, что вывод об аффилированности сторон оспариваемых платежей не соответствует ни материалам дела, ни положениям закона, и указывает, что апелляционным судом применены последствия недействительности более 100 платежей, совершенных с 2016 по 2020 годы, в виде взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами в отсутствие какого-либо их расчета.
Что решил Верховный суд
Судья Верховного суда Екатерина Корнелюк сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в судебную коллегию по экономическим спорам, которая рассмотрит это спор 19 января 2023 года.
Почему это важно
Адвокат, руководитель практики банкротство коллегии адвокатов Delcredere Сергей Савосько отметил, что конкурсный управляющий должника обратилась в суд с заявлением о признании недействительными сделками перечислений должником в пользу контрагента 316 млн рублей по договорам цессии и взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами.
Все договоры цессии предусматривали передачу ответчиком должнику прав требований к различным лицам по номинальной стоимости. Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований, указав, что практика передачи прав требования по номинальной стоимости является нормальной, а отсутствие у конкурсного управляющего информации об исполнении договоров лицами, права требования к которым были переданы, не свидетельствует о наличии у сделок признаков недействительных. Однако суд апелляционной инстанции посчитал, что спорные сделки являлись нестандартными с точки зрения заведенной в гражданском обороте практики поведения, поскольку требования были приобретены должником по их номинальной стоимости. Это, по мнению суда апелляционной инстанции свидетельствует о том, что должник и ответчик аффилированы, а заключенные между ними сделки являются мнимыми. Суд кассационной инстанции согласился с выводами апелляционного суда, но учел при этом факт оформления товарных накладных и отсутствие у должника собственных ресурсов для перемещения товара.
Сергей Савосько полагает, что Верховный суд РФ отменит судебные акты и направит дело на новое рассмотрение.
«Дело в том, что в рассматриваемом деле суды апелляционной и кассационной инстанций переложили бремя доказывания на ответчика, презюмируя аффилированность сторон и цель причинения вреда имущественным правам кредиторов должника только из самого факта приобретения прав требования по их номинальной стоимости. Однако в судебных актах отсутствуют ссылки на доказательства самого факта причинения такого вреда. Кроме того, нет ссылок на доказательства, что в рассматриваемом деле была доказана безвозмездность оспариваемых сделок или несоразмерность встречного исполнения по ним. При этом, суд первой инстанции пришел к выводу, что на момент совершения оспариваемых платежей отсутствовали признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества», — отметил он.
При таких обстоятельствах, по мнению Сергея Савосько, дело будет направлено на новое рассмотрение для выяснения обстоятельств, при которых были исполнены оспариваемые платежи. «С точки зрения формирования судебной практики предполагаемый судебный акт (1) свидетельствует о необходимости отказа судов от излишнего прокредиторского подхода и (2) перекладывает обязанность по доказыванию обстоятельств дела не на сторону оспариваемых сделок, а на конкурсного управляющего», - отметил он.
Управляющий партнер Юридической фирмы «Медко Групп» Виталий Медко отметил, что данный спор не носит характер практико-образующего.
По сути, Верховный суд вынужден устранять ошибки нижестоящих судов (апелляционной и кассационной инстанций), допущенные при изучении фактических обстоятельств дела и неверной оценки представленных в дело доказательств. Полагаю, что в случае, если доводы заявителя найдут свое подтверждение и ВС РФ придет к выводу об отсутствии в деле доказательств, подтверждающих наличие у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества на момент проведения спорных платежей, а также доказательств, подтверждающих мнимость сделки, дело будет направлено на рассмотрение в суд апелляционной инстанции. Отдельно отмечу, что в нижестоящих судах складывается порочная практика применения правовых конструкций, предложенных ст. 10, 170 ГК РФ с неверным распределением бремени доказывания на лиц, участвующих в деле. Сам факт обращения внимания ВС РФ на подобные споры вызывает сдержанный оптимизм.
Управляющий партнер АБ г. Москвы «РИ-консалтинг», адвокат Елена Гладышева отметила, что институт оспаривания сделок в деле о банкротстве является одним из наиболее распространенных и эффективных способов пополнения конкурсной массы должника.
Вместе с тем, суды, рассматривающие соответствующие обособленные споры, нередко отходят от положений закона и, игнорируя сложившуюся правоприменительную практику, приходят к абсолютно противоречивым по своему содержанию выводам. В рассматриваемом случае, Девятый арбитражный апелляционный суд, отменивший определение суда первой инстанции и удовлетворивший заявление конкурсного управляющего о признании недействительными сделками перечисления должником денежных средств в пользу третьего лица, исходил из того, что договоры поставки и цессии, в рамках которых были совершены оспариваемые платежи, являются мнимыми сделками (п. 1 ст. 170 ГК РФ), поскольку стороны изначально не преследовали цели достижения заявленных результатов. Важно отметить, что при квалификации сделки как мнимой судам необходимо учитывать, что стороны могут осуществить для вида ее формальное исполнение (например, заключая договор купли-продажи, составить акт о передаче имущества покупателю). При этом, в итоговых судебных актах должны содержаться доводы, на основании которых суд пришел к соответствующему выводу (о формальном исполнении сделки).
Вместе с тем, по словам Елены Гладышевой, в комментируемом определении Верховный суд РФ справедливо отметил, что ответчиком в обоснование действительности спорных сделок в суд первой инстанции была представлена необходимая документация, которой не была дана должная оценка.
«Кроме того, обстоятельства мнимости договоров поставки и цессии в принципе не являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции, что свидетельствует о выходе Девятого арбитражного апелляционного суда за рамки заявленных исковых требований. На наш взгляд, доводы, изложенные ответчиком в кассационной жалобе, заслуживают своего внимания, в связи с чем, Верховный суд РФ, рассмотрев жалобу в судебном заседании, отменит обжалуемые судебные акты и направит обособленный спор на новое рассмотрение в нижестоящий суд», — отметила адвокат.
По мнению руководителя проектов компании ProLegals Ирины Беседовской, указанный спор действительно заслуживает внимания.
«Заявитель кассационной жалобы обозначил следующие ключевые доводы, которые привлекли внимание Верховного Суда:
мнимость отношений по поставке и договоров цессии, что не являлась предметом рассмотрения суда первой инстанции и выходит за рамки заявленных требований;
вывод об аффилированности сторон оспариваемых платежей не соответствует ни материалам дела, ни положениям закона».
В свою очередь, по словам Ирины Беседовской, заявитель не учел, что согласно разъяснениям, изложенным в абз. 4 п. 9.1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», если исходя из доводов оспаривающего сделку лица и имеющихся в деле доказательств суд придет к выводу о наличии иного правового основания недействительности сделки, чем то, на которое ссылается истец, то на основании ч. 1 ст. 133 и ч. 1 ст. 168 АПК РФ суд должен самостоятельно определить характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также нормы права, подлежащие применению (дать правовую квалификацию), и признать сделку недействительной в соответствии с надлежащей нормой права.
В качестве мотива отмены судебного акта первой инстанции и принятия нового решения, суд апелляционной инстанции, по словам Ирины Беседовской, сослался на следующие судебные акты:
определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411, где определены критерии фиктивной мнимой сделки на основании статьи 170 ГК РФ;
определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 №305-9С16-2411, где указано, что установление несовпадения воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий является достаточным для квалификации ее в качестве ничтожной.
При этом суд апелляционной инстанции привел достаточные, по словам Ирины Беседовской, мотивы для переквалификации спорных сделок и признания их недействительными на основании ст. 170 ГК РФ, а именно:
стоимость уступленных ответчиком должнику прав требований равна размеру этих прав требований, что не соответствует условиям обычаев делового оборота;
приобретение должником прав требований у ответчика по их номинальной стоимости являлось экономически нецелесообразным, невыгодным для ООО «Панацея», и, более того, как далее станет очевидно, существенно убыточным;
обязанность по передаче ООО «Панацея» документов (заверенных АО ЦВ Протек копий), связанных с уступкой прав требований (договоры поставки, товарные накладные и иные сопровождающие поставки документы), ответчиком не исполнена.
В сложившейся ситуации, на мой взгляд, Верховный суд, может оставить судебные акты судов апелляционной и кассационной инстанций без изменений.
