В рамках банкротства ООО «Абсолют» суд привлек к субсидиарной ответственности гендиректора компании Мурада Шихмагомедова. Однако конкурсный управляющий ООО «Абсолют» и «Абсолют Банк» (кредитор) также потребовали привлечь к субсидиарке фактического бенефициара ООО «Абсолют» Эдуарда Киценко. Заявители считают, что Шихмагомедов является номинальным руководителем, а отвечать должен фактический бенефициар бизнеса. Суды трех инстанций признали требования заявителей необоснованными. Но Верховный суд заинтересовался этим спором и решил его рассмотреть 16 января (дело А40-303933/2018).
Фабула
В августе 2019 года суд признал ООО «Абсолют» (структура группы компаний Подиум Маркет) банкротом. В рамках банкротства суд вначале привлек к субсидиарной ответственности за непередачу документов гендиректора должника Мурада Шихмагомедова.
Однако конкурсный управляющий ООО «Абсолют» и «Абсолют Банк» (кредитор) также потребовали привлечь к субсидиарке фактического бенефициара ООО «Абсолют» Эдуарда Киценко (владельца 99,9% в ООО «Луиджи Альбино», которое является 100% владельцем ООО «Абсолют»).
Суды в удовлетворении заявления о привлечении к ответственности отказали. После чего конкурсный управляющий ООО «Абсолют» и «Абсолют Банк» пожаловались в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 16 января 2023 года.
Что решили нижестоящие суды
Обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника законом «Об ООО» возложена именно на руководителя общества. При этом гендиректором должника являлся Шихмагомедов.
Заявители не представили доказательств, которые бы свидетельствовали, что:
именно на Киценко были возложены функции по ведению или хранению документации должника,
либо что Киценко действовал совместно с Шихмагомедовым и каким-либо образом способствовал сокрытию информации о должнике или его имуществе.
Доводы о номинальном характере полномочий Шихмагомедова не нашли достаточного подтверждения в ходе судебного разбирательства. В 2021 году в нотариально удостоверенном заявлении Шихмагомедов подтвердил, что являлся реальным директором должника. Он указал, что документы должника хранились лично у него и Киценко данные документы никогда не передавались.
Также суды пришли к выводу, что непередача документации не привела к существенному затруднению проведения процедур банкротства.
Что думают заявители
Контроль Киценко над группой Подиум Маркет является фактом, установленным вступившим в законную силу судебным актом.
Шихмагомедов стал директором должника в период, когда в отношении основной компании группы, ООО «Подиум Маркет», было подано заявление о признании ее банкротом. На момент своего назначения Шихмагомедов был зарегистрирован в дагестанском городе Махачкала и не имел никакого управленческого опыта. С 2010 по 2017 годы он 7 лет нигде не работал, у должника не получал зарплату, не производил пенсионные начисления, а после прекращения работы у должника снова нигде не работал и получал пособие по безработице.
Также заявители сослались на письмо ФНС России от 29.03.2019 № ГД-4-14/5722@, которое выделяет типичные признаки номинального руководителя. Этим признакам соответствует Шихмагомедов, однако суды не дали какой-либо оценки приведенным доводам и представленным в их подтверждение доказательствам.
И Киценко, и Шихмагомедова с 2019 года представляет одно лицо: Черняк.
Смысл и предназначение номинального руководителя состоят в том, чтобы брать на себя ответственность за действительных бенефициаров. Поэтому если контролирующее должника лицо (КДЛ) назначает номинального руководителя для противоправной цели не передать документацию, к такому лицу должна применяться презумпция подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 закона о банкротстве.
Подход судов умаляет сам институт привлечения к субсидиарной ответственности непосредственно КДЛ, получающего выгоду от своих противоправных действий, заменяя ее на формальное привлечение к ответственности номинального руководителя, который целенаправленно назначается на эту должность лишь для перекладывания ответственности с реально виновных лиц на номинальных, что в конечном итоге не приводит к восстановлению нарушенных прав кредиторов.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Букина И.А. сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию, которая рассмотрит этот спор 16 января 2023 года.
Почему это важно
В связи с отменой судебных актов коллегия может направить спор на новое рассмотрение для исследования и оценки доказательств, свидетельствующих о наличии контроля Эдуарда Киценко (предполагаемый бенефициар группы) над деятельностью номинального директора. Вместе с тем с учетом доводов заявителей жалобы о том, что факт контроля Киценко над группой уже установлен вступившим в законную силу судебным актом, коллегия может принять по спору новый судебный акт и привлечь Эдуарда Киценко к субсидиарной ответственности за невозможность полного удовлетворения требований кредиторов (ст. 61.11 закона о банкротстве). Такое решение проблемы использования номинальных руководителей, несомненно, изменит судебную практику по спорам о привлечении к субсидиарной ответственности в делах о банкротстве, поскольку ранее презумпция доведения до банкротства в связи с непередачей или искажением документации применялась к специальному субъекту – лицу, на которое возложены обязанности по ведению учета и хранению такой документации.
По словам Олега Пермякова, на это указано как в законе о банкротстве (п. 4 ст. 61.11), так и в разъяснениях самого Верховного суда РФ (п. 24 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 21.12.2017 № 53) – ставился лишь вопрос о наличии у специального субъекта статуса контролирующего должника лица, и от этого зависел объем ответственности.
«Однако в данном случае можно сказать, что контролирующее должника лицо, имеющее право назначать руководителя должника и определяющее действия должника (как мажоритарный участник материнской компании должника), злоупотребило своим правом – воспользовалось им с целью извлечь преимущества за счет действующего регулирования, которое предусматривает применение презумпции доведения до банкротства при непередаче документации должника только в отношении специального субъекта. В связи с этим к такому лицу не подлежит применению норма о специальных субъектах, на применение которой он недобросовестно рассчитывал», - отметил юрист.
В то же время, по словам Олега Пермякова, можно посмотреть на эту ситуацию с другой стороны и увидеть в ней упрощенный порядок применения другой презумпции: презумпции доведения до банкротства в результате совершения ряда сделок, причиняющих существенный вред имущественным правам кредиторов (пп. 1 п. 2 ст. 61.11 закона о банкротстве).
«Ведь если контролирующее должника лицо назначает номинального директора с целью уклонения от передачи хозяйственной документации должника, кредиторы лишены возможности выявить сделки и иные действия контролирующего должника лица, которые привели к банкротству должника – кредиторы лишены возможности применить презумпцию, установленную в пп. 1 п. 2 ст. 61.11 закона о банкротстве. Иными словами, если контролирующее должника лицо совершило действия по назначению номинального руководителя, который не передает документацию должника, предполагается, что оно тем самым скрывает информацию о совершенных под его влиянием сделках, в результате которых должник был доведен до банкротства, а значит, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника», - пояснил Олег Пермяков.
По мнению руководителя проектов компании ProLegals Ирины Беседовской, суды нижестоящих инстанций формально подошли к вопросу привлечения к субсидиарной ответственность и полностью проигнорировали ранее озвученную позицию ВС РФ, изложенную в Пленуме № 53.
В соответствии с пунктом 6 постановления Пленума Верховного суда от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность по статьям 61.11 и 61.12 закона о банкротстве, а также ответственность по статье 61.20 закона о банкротстве. В данном случае суды нижестоящих инстанций не установили все значимые для настоящего спора обстоятельства, что должно повлечь за собой отмену судебных актов.
По словам Ирины Беседовской, ВС РФ неоднократно давал разъяснения о том, что влияние бенефициара на должника крайне редко подтверждается прямыми доказательствами, поэтому судам нижестоящих инстанций при рассмотрении обособленных споров надлежит анализировать всю совокупность косвенных доказательств. «При наличии доказательств того, что все вопросы деятельности компании решал лично бенефициар, суд должен поставить под сомнение то, что директор компании в принципе был способен самостоятельно принимать какие-то решения без указания конечного бенефициара», - пояснила юрист.
По словам руководителя екатеринбургского офиса юрфирмы Арбитраж.ру Артема Комсюкова, действительно, нередки случаи, когда официальным руководителем назначается человек, далекий во всех смыслах от деятельности фирмы.
В реальности же полное управление осуществляется конечным бенефициаром, который и назначает такого номинального руководителя. Верховный суд РФ ранее неоднократно высказывался о том, что в подобных случаях необходимо устанавливать фактического руководителя - реального выгодоприобретателя. В рассматриваемом случае нижестоящие суды подошли формально, удовлетворившись нотариально заверенным объяснением "руководителя" о его реальности. Вместе с тем, случаи, когда номинальные руководители признаются в своей действительной роли, крайне редки. С учетом данных обстоятельств и доводов сторон, я считаю, что Верховный суд РФ отменит принятые по обособленному спору судебные акты.
Партнер АБ «Бартолиус» Наталья Васильева полагает, что Верховный cуд РФ удовлетворит кассационные жалобы кредитной организации и конкурсного управляющего, отменит судебные акты и направит дело на новое рассмотрение.
Указанная позиция Верховного cуда РФ будет последовательной, изложенной в продолжение ранее выработанной судом практики, указанной в Определении от 24.08.2020 N 305-ЭС20-5422(1,2) по делу N А40-232805/2017. В рассматриваемом деле ранее директор должника уже был привлечен к субсидиарной ответственности за невозможность удовлетворения требований кредиторов ввиду непередачи документов управляющему. После чего, действуя в духе Письма ФНС России от 16.08.2017 N СА-4-18/16148@ "О применении налоговыми органами положений главы III.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ", согласно которому получение судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности исключительно одного номинального руководителя не может быть стратегической целью, поскольку это не ведет к достижению основной цели банкротного процесса –поступлению денежных средств в конкурсную массу, и конкурсный управляющий, и кредитная организация инициировали спор о привлечении к субсидиарной ответственности действительного руководителя должника. По их мнению, данным лицом является лицо, контролирующее группу лиц, в которую входит должник, что установлено вступившим в законную силу судебным актом.
По словам Натальи Васильевой, суды нижестоящих инстанций в противоречие с ранее выработанной Верховным судом РФ позицией не учли, что и номинальный директор имеет интерес по сокрытию факта номинального характера своего управления должником (в силу чаще всего теневой финансовой выгоды, следствием чего в настоящем деле было оформление в нотариальном порядке заявления номинального директора о реальном характере его управления должником), и действительный руководитель организует оформление документов таким образом, чтобы отсутствовали прямые доказательства, подтверждающие его положение в отношениях с подконтрольным обществом.
«В связи с чем, судам надлежало оценивать совокупность косвенных доказательств, признать наличие убедительных доводов кредитной организации и арбитражного управляющего и возложить в порядке ст. 65 АПК РФ бремя опровержения изложенных заявителями аргументов на действительного руководителя должника. Судебный акт по рассматриваемому делу продолжит развитие практики привлечения в солидарном порядке к субсидиарной ответственности наряду с номинальным директором должника также и его действительного руководителя», – отметила юрист.
Действующие лица:
