ООО «Проектсервис» выполняло для компании «XXI век» подрядные работы. При этом права требования к заказчику подрядчик передал в залог Сбербанку. Через два года «XXI век» уведомил «Проектсервис» о том, что стоимость выполненных подрядчиком работ составляет 194 млн рублей. Поскольку «Проектсервис», по мнению заказчика, нарушил сроки выполнения работ, компания «XXI век» самостоятельно произвела зачет указанной суммы в счет уплаты начисленных пеней в том же размере. Уже через несколько дней с даты уведомления суд возбудил дело о банкротстве «Проектсервиса», в рамках которого арбитражный управляющий потребовал признать сделку по зачету встречных требований компаний недействительной. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил требования АУ. Компания «XXI век» пожаловалась в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 19 октября (дело А40-206177/2021).
Фабула
В 2019 году ООО «Специальная проектная компания «XXI век» (заказчик) и ООО «Проектсервис» (подрядчик) заключили договор строительного подряда. Права требования к заказчику по этому договору подрядчик передал в залог Сбербанку.
Впоследствии заказчик направил подрядчику уведомление от 26 ноября 2021 года о том, что стоимость выполненных подрядчиком работ в соответствии с заключением эксперта составляет 194 млн рублей. Заказчик сообщил подрядчику о зачете указанной суммы в счет уплаты начисленных пеней в том же размере (за нарушение сроков выполнения этапов работ).
А уже 30 ноября 2021 года суд возбудил дело о банкротстве «Проектсервиса». Полагая, что совершенный зачет содержит в себе признаки сделки с предпочтением, арбитражный управляющий потребовал в суде признать недействительной сделку по зачету встречных требований компаний.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил требования АУ и признал сделку недействительной.
После чего компания «XXI век» пожаловалась в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 19 октября.
Что решили нижестоящие суды
Оспариваемая сделка совершена после возбуждения дела о банкротстве. В результате совершенного зачета залоговый кредитор был лишен имущественного права, подлежащего приоритетному удовлетворению перед требованием заказчика в отношении одного и того же обязательства, что соответствует пункту 1 статьи 61.3 закона о банкротстве.
Суд апелляционной инстанции также отметил, что в результате зачета заказчик получил предпочтительное удовлетворение своих требований в виде погашения своих обязательств по финансовым санкциям, которые подлежат погашению после основного долга.
Довод компании «XXI век» о том, что уведомление не привело к предпочтительному удовлетворению ее требования, поскольку направлено на установление завершающего сальдо взаимных предоставлений заказчика и подрядчика по договору, суды отклонили.
Суд округа, в частности, обратил внимание на наличие судебного спора, где подрядчик заявил иск о взыскании, в том числе, стоимости выполненных им, но не оплаченных заказчиком работ. Наличие данного спора свидетельствует о разногласиях между должником и компанией «XXI век» относительно наличия оснований для начисления неустойки.
Что думает заявитель
Оспариваемая сделка не может быть квалифицирована как зачет, так как имело место уменьшение стоимости выполненных работ на сумму неустойки в рамках одного договора. Наличие залога прав, а также наличие спора по неустойке не препятствуют сальдированию встречных требований.
При этом кассатор сослался на правовые позиции, изложенные в определениях СКЭС Верховного суда от 23.06.2021 № 305-ЭС19-17221 (2) и от 05.05.2023 № 307-ЭС21-21910(3).
Что решил Верховный суд
Судья ВС Д.В. Капкаев счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Партнер московской коллегии адвокатов «Арбат» Алексей Симоненко рассказал, что Верховный суд РФ с 2021 года применяет в практике сальдирование, выводя его из-под действия банкротных оснований для оспаривания сделок должника.
Однако как таковых единых четких критериев отличия зачета от сальдирования судебной практикой Верховного суда РФ не выработано для ситуаций с несколькими взаимосвязанными договорами, а также для ситуации при сальдировании финансовых санкций. Считаю, что в этот раз Верховный суд РФ разберет именно момент сальдирования требований при наличии финансовых санкций. Хотя данный конкретный случай, на мой взгляд, не совсем подходящий ввиду наличия параллельно спора о праве – самого наличия неустойки. Возможно, Верховный суд РФ лишь обратит внимание нижестоящих судов на невозможность рассмотрения данного спора без разрешения спора о праве. Что не приведет к какому-либо изменению и уточнению судебной практики при сальдировании.
Старший юрист по проектам в области банкротства юридической фирмы VEGAS LEX Валерия Тихонова рассказала, что комментируемое определение – очередной пример работы ВС РФ по настройке инструмента сальдирования.
Казалось бы, уже сказано так много и рассмотрено столько вариаций применения данного инструмента, что неопределенности быть не должно. Однако как только суды сталкиваются с новым вариантом – снова требуется вмешательство коллегии и детальные разъяснения. Вот и в данном кейсе столкнулись два вопроса, ранее по отдельности ВС РФ рассмотренные: (1) возможно ли сальдирование при наличии спора о размере неустойки и (2) может ли сальдирование нарушать права кредитора, получившего в залог право требования должника к его контрагенту. Скорее всего, ВС РФ будет вынужден повторить свои предыдущие разъяснения и указать на возможность их совместного применения при комбинации обстоятельств, схожих с обстоятельствами из нескольких отдельных ранее рассмотренных споров.
Партнер практики «Банкротство и суды» Melling, Voitishkin & Partners Павел Новиков отметил, что сальдирование встречных обязательств на сегодняшний день является ординарным институтом банкротного права, который устоялся в судебной практике и применение которого не вызывает у судов каких-либо сложностей.
Однако в случаях, когда обстоятельства дела не являются хрестоматийным примером сальдирования, как, например, в деле, переданном в Верховный суд, суды могут принимать неоднозначные решения. В отличие от ординарных обстоятельств, при которых производится сальдирование, в деле, переданном в ВС РФ, требования должника к ответчику по сделке являлись предметом залога банка, требования которого включены в реестр требований кредиторов должника. Данное обстоятельство позволило судам прийти к выводу о том, что в силу наличия обременения в виде залога права требования сальдирование приведет к уничтожению залога и приоритетному удовлетворению требований ответчика, который заявил о сальдировании требований.
По словам Павла Новикова, обстоятельства, установленные в рассматриваемом деле, уже являлись предметом рассмотрения Верховного суда, что следует из Определения Верховного суда от 23 июня 2021 года № 305-ЭС19-17221(2), на которое ссылается ответчик.
«Полагаю, что в данном случае революции по вопросу сальдирования не должно произойти, так как ранее ВС РФ уже приходил к выводу о том, что сальдирование само по себе не причиняет вреда конкурсной массе, так как причитающуюся должнику итоговую сумму должник уменьшает сам путем ненадлежащего исполнения основного обязательства, а не ответчик по сделке, заявивший о сальдировании, и даже наличие залога права требования должника к ответчику не должно менять итоговый вывод о принципиальной возможности сальдирования обязательств. Однако в том случае, если ВС РФ в данном деле не допустит сальдирование, это может коренным образом изменить практику судов, так как создание залога прав требования будет выступать механизмом, защищающим должников и их кредиторов без встречных требований к должнику от возможности сальдирования. При этом контрагент, лишаемый права сальдировать встречные обязательства, никак не сможет повлиять на это, так как залог возникнет помимо его воли путем заключения соглашения между должником и другим кредитором», – пояснил он.
Управляющий партнер юридической компании «Генезис» Артем Денисов считает это дело интересным ввиду имеющихся обстоятельств, а именно:
прекращенные заказчиком в одностороннем порядке обязательства представляют собой право требования должника, право залога в отношении которого, как преимущественного удовлетворения требования, принадлежит Сбербанку (кредитору);
кроме того, прекращено зачетом право требования неустойки (пени, штрафы), которые в силу пункта 3 статьи 137 закона о банкротстве учитываются отдельно в реестре требований кредиторов третьей очереди и подлежат удовлетворению после погашения основной суммы задолженности и причитающихся процентов;
в рассматриваемом случае порядок расторжения договора подряда и последствия его расторжения регулируются разделом 9 договора подряда, в котором указано, что расчеты между сторонами за выполненные до расторжения (прекращения) договора работы производятся после осуществления ими предусмотренных договором действий.
В рамках спора суд первой инстанции предложил заказчику представить доказательства соблюдения условий раздела 9 договора подряда, а также доказательства, подтверждающие точный размер взаимных обязательств и объем всех обязательств сторон в рамках однородных взаимосвязанных отношений. Заказчик, в свою очередь, указанное предложение суда первой инстанции не выполнил. Таким образом, перед ВС РФ стоит достаточно непростая задача в условиях указанных нюансов установить правомерность действий заказчика.
