АО «Роскоммунэнерго» попросило суд включить свое требование в размере 1,1 млрд рублей в реестр требований кредиторов ООО «Архангельское специализированное энергетическое предприятие» (АСЭП). Суды первой и апелляционной инстанций признали требование кредитора обоснованным, однако субординировали его и определили в очередность, предшествующую распределению ликвидационной квоты. Окружной суд, напротив, оснований для субординации не увидел и включил требование Роскоммунэнерго в третью очередь реестра АСЭП. Верховный суд заинтересовался этим спором и решил его рассмотреть 22 декабря (дело А05-1780/2020).
Фабула
В рамках дела о банкротстве АО «Роскоммунэнерго» суд в феврале 2020 года признал недействительными совершенные с 23.04.2015 по 03.04.2018 годы банковские операции по перечислению 1,1 млрд рублей с расчетных счетов АО «Роскоммунэнерго» в пользу ООО «Архангельское специализированное энергетическое предприятие» (АСЭП).
Были применены последствия недействительности в виде взыскания 1,1 млрд рублей с АСЭП в конкурсную массу АО «Роскоммунэнерго». Судебный акт был мотивирован тем, что АО «Роскоммунэнерго» и АСЭП являлись фактически аффилированными лицами. При этом деньги были перечислены безосновательно и без встречного предоставления со стороны АСЭП, что причинило вред имущественным правам кредиторов АО «Роскоммунэнерго».
Однако АСЭП также было признано банкротом. Сославшись на вышеуказанное определение суда, АО «Роскоммунэнерго» потребовало включить 1,1 млрд рублей в реестр требований кредиторов АСЭП.
Суд первой инстанции признал требование кредитора обоснованным, однако подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты. Апелляционный суд оставил определение в силе. А вот окружной суд изменил акты нижестоящих судов и включил спорное требование Роскоммунэнерго в третью очередь реестра АСЭП.
ПАО «Россети Северо-Запад» и ООО «Север-Авто» подали жалобы в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 22 декабря 2022 года.
Что решили нижестоящие суды
Суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что АО «Роскоммунэнерго» и АСЭП входили в одну группу компаний. Под влиянием контролирующих группу лиц АО «Роскоммунэнерго» (плательщик) перечисляло деньги АСЭП (получателю), находящемуся в ситуации имущественного кризиса.
Суды признали операции по перечислению 1,1 млрд рублей компенсационным финансированием, сославшись на сложившуюся судебную арбитражную практику, закрепленную в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утвержден Президиумом Верховного суда РФ 29.01.2020).
Вывод судов о наличии имущественного кризиса в ООО «Архангельское специализированное энергетическое предприятие» в период получения им финансирования основан на том, что предприятие, будучи сетевой организацией, на протяжении 2015 – 2017 годов имело просроченные денежные обязательства по оплате услуг по передаче электроэнергии перед ПАО «МРСК Северо-Запада». Эта задолженность систематически взыскивалась в судебном порядке и погашалась исключительно путем принудительного исполнения судебных решений с просрочкой от 6 до 12 месяцев.
Суды сочли, что бухгалтерская отчетность АСЭП и анализ его финансово-хозяйственной деятельности за 2015 и 2016 годы свидетельствуют о высокой вероятности банкротства. Факт нахождения предприятия в ситуации имущественного кризиса в 2017 и 2018 годах установлен вступившими в законную силу судебными актами.
Содержащиеся в бухгалтерских балансах АСЭП сведения о наличии прибыли по итогам 2015 года в размере 2,4 млн рублей, по итогам 2016 года – 3,1 млн. рублей, суды не признали обстоятельством, указывающим на отсутствие кризиса.
Суд округа, включая требование АО «Роскоммунэнерго» в реестр, указал на то, что прибыль АСЭП значительно превышала полученные от АО «Роскоммунэнерго» денежные суммы. Исходя из этого окружной суд счел, что АСЭП было в состоянии за счет собственных средств (без финансовой поддержки АО «Роскоммунэнерго») поддерживать текущую деятельность. Сами по себе исполнение обязательств перед ПАО «МРСК Северо-Запада» в принудительном порядке и с просрочкой при наличии прибыли не исключают финансовую состоятельность АСЭП.
Что думают заявители
Общества «Россети Северо-Запад» и «Север-Авто» ссылаются на то, что отраженная в балансах прибыль АСЭП существенно ниже полученного от АО «Роскоммунэнерго» финансирования. Вывод суда округа об обратном противоречит установленным судами первой и апелляционной инстанций обстоятельствам дела. Совершенные АО «Роскоммунэнерго» платежи имеют все признаки компенсационного финансирования.
Что решил Верховный суд
Судья ВС И.В. Разумов счел доводы жалоб заслуживающими внимания и передал их в Экономколлегию, которая рассмотрит этот спор 22 декабря 2022 года.
Почему это важно
Арбитражный управляющий Екатерина Корниенко отметила, что переданный в СКЭС ВС РФ спор о включении в реестр требования о возврате исполненного по недействительной сделке интересен отсутствием определенности в вопросе наличия признаков компенсационного финансирования.
Факт компенсационного финансирования зависит от наличия либо отсутствия имущественного кризиса на предприятии в период получения последним денежных средств. Рассматриваемый спор интересен, прежде всего, возможностью внести правовую определенность в вопрос определения имущественного кризиса. Суды первой и апелляционной инстанции сделали вывод о таком кризисе в связи с наличием просроченной задолженности, которая систематически взыскивалась в судебном порядке и погашалась исключительно в рамках исполнительного производства. При этом прибыль, по мнению судов, не опровергает наличие такого кризиса. Суд округа, опровергая выводы нижестоящих инстанций, указал, что прибыль предприятия значительно превышала полученные от общества денежные суммы, поэтому предприятие было в состоянии за счет собственных средств (без финансовой поддержки общества) поддерживать текущую деятельность. При этом, как указано кассаторами, такие выводы суда округа противоречат обстоятельствам дела.Предполагается, что помимо проверки соответствия выводов суда округа фактическим обстоятельствам спора, Экономколлегия дополнительно внесет ясность в вопрос, совокупность каких именно признаков может свидетельствовать о наличии имущественного кризиса.
Руководитель практики разрешения арбитражных споров, партнер АБ BGMP Евгения Пешкова отметила, что к 2022 году Верховным судом РФ еще не было сформулировано четкой позиции относительно стандарта доказывания компенсационного финансирования.
Несмотря на то, что в банкротстве используется повышенный стандарт доказывания, в спорном вопросе относительно финансирования Верховный суд предлагает руководствоваться балансом вероятностей – кто предоставит больше доказательств, не упуская при этом, что все сомнения толкуются в пользу независимых кредиторов («Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц» (утв. Президиумом Верховного суда РФ 29.01.2020). Поэтому возникла такая ситуация, при которой суды первой, апелляционной и кассационной инстанций оценили имеющиеся в деле доказательства разным образом. В этой связи есть основания полагать, что Верховный суд даст развернутый комментарий относительно бремени доказывания компенсационного финансирования и оценки судами доказательств, чем то, что есть в практике по состоянию на сегодняшний день. Не исключено, что по итогам рассмотрения Верховный суд рассмотрит иную правовую проблему, чем та, которая изложена в итоговых актах суда, так как комментарий формируется на основании оспариваемых правовых актов, а не на материалах дела.
По словам юриста юридической фирмы Nasonov Pirogov Аиды Ванян, в рассматриваемом случае спор касается признания перечислений компенсационным финансированием, при этом данное дело примечательно тем, что включение в реестр требований кредиторов основано на судебном акте о признании перечислений недействительными.
Можно предположить, что в настоящем деле спор не столько о праве, сколько о фактах, и нужно отметить, что доводов в пользу признания компенсационного финансирования больше. Так, в данном случае наличие имущественного кризиса в 2017 и в 2018 годах подтверждается судебными актами. Также на имущественный кризис указывают такие обстоятельства, как неисполненные денежные обязательства с просрочкой от 6 до 12 месяцев. В пользу компенсационного финансирования свидетельствует мотивировка признания недействительными перечислений: отсутствие оснований для осуществления перечислений и какого-либо встречного предоставления. При этом позиция суда округа, включившего требования в третью очередь, о том, что предприятие было в состоянии за счет собственных средств (без финансовой поддержки общества) поддерживать текущую деятельность, не является бесспорной: независимые кредиторы указывают, что прибыль предприятия существенно ниже полученного от общества финансирования. С учетом приведенных обстоятельств баланс складывается в пользу признания перечислений компенсационным финансированием.
Аида Ванян указала, что при квалификации действий в качестве компенсационного финансирования применяется повышенный стандарт доказывания, поскольку разумные сомнения толкуются в пользу независимых кредиторов, а не аффилированных лиц.
«Представляется, что в рассматриваемом случае Верховный суд РФ либо признает спорные перечисления компенсационным финансированием, либо направит дело на новое рассмотрение для выяснения обстоятельств, касающихся того, действительно ли предприятие было способно поддерживать хозяйственную деятельность без спорных перечислений. Что касается влияния рассматриваемого определения на практику, можно отметить, что, хотя практика по субординации не новая, настоящий случай позволит раскрыть на практике дополнительные обстоятельства, свидетельствующие о компенсационном финансировании. Данный кейс также, вероятно, расширит сферу применения субординации, распространяя ее на случаи включения реституционных требований в реестр требований кредиторов», – отметила Аида Ванян.
Советник Консалтинговой группы РКТ Иван Стасюк отметил, что в переданном на рассмотрение Верховного суда споре вновь встает вопрос об основаниях субординации требования аффилированного лица – вопрос, по которому высшая инстанция, высказывалась, наверное, десятки раз.
В данном споре ключевым стал вопрос о наличии или отсутствии у должника имущественного кризиса в момент получения финансирования. Согласно Обзору судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного суда РФ 29.01.2020), именно имущественный кризис в момент возникновения требования и есть условие для понижения очередности требования. Суд округа в этом деле посчитал, что имущественный кризис имеет место тогда, когда налицо признаки банкротства (они определены ст. 9 закона о банкротстве). Однако, на мой взгляд, имущественный кризис – понятие более широкое нежели признаки банкротства, приведенные в ст. 9 закона о банкротстве (неплатежеспособность, недостаточность имущества и другие). Наличие таких признаков – это основание для руководителя должника обратиться в суд с заявлением о банкротстве компании. Но еще до возникновения этих признаков компания может иметь негативные ожидания относительно возможности исполнять свои обязательства в будущем, нести необходимые расходы. Получение финансирования со стороны аффилированных лиц в таком случае как раз и предотвращает неплатежеспособность, но такая ситуация как раз и может быть охарактеризована как имущественный кризис.
Также, по словам Ивана Стасюка, кассационный суд отметил, что у должника имелась прибыль (видимо, по данным бухгалтерской отчетности). «Однако наличие прибыли в бухгалтерском балансе – это лишь результат соотношения балансовой стоимости активов и пассивов. Нередки ситуации, когда такая прибыль образуется, например, за счет учтенной в балансе дебиторской задолженности, размер которой велик, но в действительности ее взыскание маловероятно. Поэтому, я считаю, полагаться на данные финансовой отчетности для установления имущественного кризиса не всегда полезно. С учетом этого, я полагаю, что Верховный суд отменит постановление суда округа и признает требование подлежащим субординации», – отметил Иван Стасюк.
Партнер ProLegals Елена Кравцова полагает, что в данном случае ВС РФ займет позицию, ранее изложенную в постановлении ВС РФ по делу № А51-4609/2020 о банкротстве ООО «Малиновская золоторудная компания».
В деле № А51-4609/2020 о банкротстве ООО «Малиновская золоторудная компания» при схожих обстоятельствах СКЭС ВС РФ пришла к выводу о предоставлении компенсационного финансирования контрагентом ВО Внешторгбизнес, что послужило основанием для субординации реституционного требования при оспаривании банковских операций. В данном деле схожая фактура. Подлежат установлению лишь факты, при каких обстоятельствах предоставлялись средства и какими были цели и мотивы сторон.
Юрист практики «Реструктуризация и банкротство» Коллегии адвокатов «Регионсервис», адвокат Виктория Старонедова отметила, что вопросы, касающиеся субординации требований аффилированных кредиторов, в последние годы продолжают набирать обороты.
Данный спор также подтверждает актуальность проблематики субординирования таких требований, так как ключевым доводом, послужившим основанием для передачи кассационной жалобы в СКЭС, является вопрос о наличии имущественного кризиса у должника в период предоставления финансирования со стороны аффилированных лиц. Однако из определения Верховного суда РФ следует, что суд кассационной инстанции, изменяя судебные акты, которыми были субординированы требования аффилированных лиц, по сути вышел за пределы предоставленных ему полномочий. В данном споре необходимо было дать более подробную оценку всем обстоятельствам возникновения задолженности – как состоянию должника согласно бухгалтерской и финансовой отчетности, так и его реальным взаимоотношениям с кредиторами и дебиторами для вывода о том, существовал ли в момент возникновения задолженности (предоставления финансирования) имущественный кризис или нет.
Виктория Старонедова полагает, что Верховный суд РФ может отменить постановление суда кассационной инстанции и оставить в силе судебные акты нижестоящих инстанций ввиду противоречия установленным нижестоящими судами фактическим обстоятельствам дела, свидетельствующим о наличии имущественного кризиса у должника в период предоставления финансирования.
