ООО «Выборгская лесопромышленная корпорация» (ВЛПК) было признано банкротом. Однако это не помешало компании с одобрения собрания кредиторов продолжить деятельность. ВЛПК по контракту с МФЦ Капитал стала оказывать услуги по переработке (процессингу) давальческого сырья заказчика и производству целлюлозно-бумажной продукции. Сделка вызвала вопросы у ФНС, которая решила, что с помощью данной схемы с разделением центров прибыли и убытков группа контролировавших процесс банкротства ВЛПК лиц причинила убытки как должнику, так и его кредиторам. Налоговики попытались взыскать 663,9 млн рублей убытков с конкурсного управляющего ВЛПК, а также МФЦ Капитал, ООО «Северная целлюлоза» и Таврического банка. Но суды первой и апелляционной инстанций требования ФНС отклонили, а окружной суд отправил на новое рассмотрение лишь спор о взыскании убытков с конкурсного управляющего. В итоге этот прецедентный спор дошел до Верховного суда, который решил его рассмотреть 7 ноября (дело А56-45590/2015).
Предыстория
В апреле 2018 года суд признал ООО «Выборгская лесопромышленная корпорация» (ВЛПК) банкротом. Конкурсным управляющим был утвержден Николай Власенко.
Уже через месяц собрание кредиторов ВЛПК приняло решение о продолжении хозяйственной деятельности должника. Тогда же ВЛПК и ООО «Международный финансовый центр Капитал» (МФЦ Капитал) заключили соглашение, по которому ВЛПК обязалась на собственных производственных мощностях оказывать комплексные услуги по переработке (процессингу) давальческого сырья заказчика и производству целлюлозно-бумажной продукции.
Еще через 2 года собрание кредиторов должника одобрило договор процессинга и сопутствующие ему сделки.
Эта сделка вызвала вопросы у ФНС. Полагая, что с помощью использования процессинговой схемы хозяйственных правоотношений с разделением центров прибыли и убытков группа контролировавших процесс банкротства ВЛПК лиц, включающая конкурсного управляющего Николая Власенко, МФЦ Капитал, а также ООО «Северная целлюлоза» и Таврический банк, причинила в ходе конкурсного производства ВЛПК и его кредиторам убытки, ФНС потребовала в суде взыскать с указанных лиц в солидарном порядке 663,9 млн рублей, в том числе 290,1 рублей в пользу налоговой службы.
Суды первой и апелляционной инстанций заявление ФНС отклонили. Окружной суд отправил на новое рассмотрение обособленный спор о взыскании убытков с конкурсного управляющего. В остальной части суд округа оставил акты нижестоящих судов без изменения.
После чего ООО «Инжпро», конкурсный управляющий ВЛПК Николай Власенко и ассоциация арбитражных управляющих «Сибирский центр экспертов антикризисного управления» подали жалобы в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 7 ноября 2022 года.
Что решили нижестоящие суды
Суды первой и апелляционной инстанций исходили из:
недоказанности факта причинения убытков должнику и налоговой службе в результате действий ответчиков,
их вины,
наличия причинно-следственной связи между действиями ответчиков и причиненными убытками.
Договор процессинга имел вынужденный и необходимый характер, так как производственная база должника включает в себя особо опасные требующие содержания производственные объекты. Остановка производственного цикла и консервация требовала значительных затрат и влекла, помимо прочего, прекращение снабжения коммунальными ресурсами населенного пункта (поселка Советский), для которого должник является безальтернативным ресурсоснабжающим предприятием.
Также суды указали на недопустимость привлечения к ответственности заявленных ФНС лиц по правилам главы III.2 закона о банкротстве, так как в силу статьи 61.10 закона о банкротстве они не являлись лицами, контролировавшими ВЛПК в период, предшествовавший его банкротству. Кроме того, эти лица не образуют собой орган управления должником, тождественный корпоративному, поэтому также не могут считаться контролирующими должника лицами.
Суд округа опроверг выводы нижестоящих инстанций, касающиеся отсутствия оснований для квалификации применявшейся схемы правоотношений применительно к требованию о возмещении убытков.
Он исходил из того, что договор процессинга был невыгоден для ВЛПК и заключался для реализации модели ведения бизнеса, предусматривающей формирование на стороне должника центра убытков, а на стороне обществ МФЦ Капитал и «Северная целлюлоза» – центра прибыли.
В то же время окружной суд поддержал вывод о том, что МФЦ Капитал, «Северная целлюлоза» и Таврический банк не могут быть привлечены к ответственности в виде взыскания убытков, так как в силу пункта 1 статьи 61.10 закона о банкротстве они не могли быть признаны контролирующими должника лицами.
Что думают заявители
По мнению ООО «Инжпро», суды неправомерно освободили от ответственности МФЦ Капитал, «Северная целлюлоза» и Таврический банк, так как они действовали совместно (в том числе с конкурсным управляющим), согласованно и стремились достичь единой цели – незаконно получить прибыль за счет причинения убытков ВЛПК и его кредиторам.
Сама по себе деятельность по переработке сырья на производственной базе ВЛПК достаточно рентабельна и при организации договорных связей на рыночных условиях со временем позволила бы погасить требования кредиторов. Однако группа указанных ФНС лиц так построила схему правоотношений, что ВЛПК не только не доставалась прибыль от производственной деятельности, но напротив, должник продолжал накапливать убытки.
МФЦ Капитал закупал сырье у «Северной целлюлозы» и отдавал его на переработку должнику. Затем МФЦ Капитал забирал у должника готовую продукцию и передавал ее «Северной целлюлозе» для реализации на внешнем рынке со значительной прибылью. За переработку сырья ВЛПК уплачивали цену ниже ее себестоимости.
Суды не учли, что участники процессинговой схемы и контролировавшие банкротство должника лица входили в одну группу (группу Onexim) и извлекали выгоду из своих совместных противоправных действий, в том числе с участием конкурсного управляющего. Отсутствие у ответчиков статуса контролирующих должника лиц в предбанкротный период действительно действительно не дает оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности или к ответственности за причинение убытков за тот период.
Однако это не свидетельствует о невозможности взыскания с ответчиков убытков в конкурсную массу должника за период, когда должник находился в конкурсном производстве и осуществлял производственную деятельность. При таком подходе достаточной материально-правовой основой солидарного взыскания убытков с действующей совместно группы причинителей вреда являются статьи 10 и 15 Гражданского кодекса РФ.
ООО «Инжпро» также сослалось на правовые механизмы, позволяющие разрешить аналогичные ситуации в хозяйственных обществах, когда по требованию участников таких обществ лица, решения которых повлекли убытки для юридического лица, могут быть привлечены к ответственности по их возмещению (статья 53.1 ГК РФ). При этом не требуется предварительного обязательного признания сделки недействительной (пункт 8 постановления Пленума Верховного суда РФ от 26.06.2018 № 27 «Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность»).
Аналогию ООО «Инжпро» видит в том, что в данном случае должник ведет производственную деятельность, а решения должника-банкрота определяют гражданско-правовое сообщество кредиторов и выбранный им конкурсный управляющий также, как это делают участники хозяйственного общества (акционеры) и назначенный ими руководитель.
В ситуации совместного причинения вреда конкурсным управляющим и отдельными кредиторами ответственность несет вся группа причинителей вреда солидарно. Иной подход делает безрисковой и оставляет безнаказанной противоправную деятельность лиц, участвовавших в подобной схеме правоотношений и аккумулировавших на себя всю полученную от нее прибыль.
Конкурсный управляющий и ассоциация потребовали отменить постановление окружного суда в части направления спора на новое рассмотрение. Они настаивают на оставлении в силе определения суда первой инстанции и постановления апелляционного суда.
Эти заявители полагают, что выводы окружного суда направлены на переоценку доказательств. Продолжение деятельности должника было объективно необходимо ввиду непрерывного производственного цикла на мощностях ВЛПК, а конкурсный управляющий при заключении направленных на производство продукции сделок не обязан проверять их рентабельность.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Сергей Самуйлов счел доводы жалоб заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию, которая рассмотрит этот кейс 7 ноября 2022 года.
Почему это важно
Адвокат КА Кутузовская Дарья Трубина, представляющая одного из участников спора, указала, что это первое дело, в котором на уровне ВС РФ может быть сформулирован тезис о принципиальной возможности взыскания убытков с мажоритарных кредиторов, фактически контролировавших процедуру банкротства.
Важно понимать, что в данном случае один из таких кредиторов аккумулировал на себя всю прибыль от текущей хозяйственной деятельности должника, то есть кредитор и контрагент по убыточной сделке совпадает в одном лице. Другие же кредиторы входят с непосредственным причинителем ущерба в одну группу лиц, их действия были согласованными и направленными именно на построение такой бизнес-модели, которая позволила получать денежные средства в обход конкурсной массы. Таким образом, сложившаяся ситуация является экстраординарной, в связи с чем говорить о том, что любые кредиторы, голосовавшие за заключение оказавшейся впоследствии убыточной сделки, будут привлечены к гражданско-правовой ответственности, не приходится.
Вместе с тем, по словам Дарьи Трубиной, выводы ВС РФ могут быть применимы в тех делах, где активы должника используются в ходе конкурсного производства. «Классический пример – недвижимость должника сдается в аренду на нерыночных условиях, а арендатор получает от сдачи в субаренду значительную прибыль. Такой арендатор может быть фактически аффилирован либо к бывшим бенефициарам должника (что встречается чаще), либо к его отдельным кредиторам, которые могут оказывать значительное влияние на ход процедуры банкротства», – пояснила Дарья Трубина.
Дарья Трубина, представляющая одного из непосредственных участников спора, надеется, что ВС РФ при принятии итогового решения будет исходить из недопустимости злоупотребления правом и необходимости взыскания ущерба с тех лиц, которые непосредственно ответственны за его причинение.
Руководитель практики «Банкротство», партнер коллегии адвокатов Delcredere Максим Степанчук отметил, что не так часто в Верховный Суд передают судебные акты кассации, которыми дела направляются на новое рассмотрение в первую инстанцию.
В данном деле, судя по определению о передаче, доводы кассаторов заключались в том, что кассация вышла за пределы своих полномочий, переоценив доказательства по делу. С правовой точки зрения подход о том, что любые лица, причиняющие вред должнику и конкурсной массе, могут нести ответственность по ст. 10+15+1064 ГК РФ, вне зависимости от того, когда возник этот вред и являются ли ответчики контролирующими должника лицами (КДЛ), является разумным.
Руководитель банкротной практики компании Правовой Анклав Дмитрий Бохолдин отметил, что во всем массиве устоявшейся судебной практики данное Определение ВС является существенным отхождением от сложившихся реалий и фактически это большое новшество, при котором не только арбитражный управляющий отвечает за убытки, причиненные другим кредиторам в результате совершения сделок в процессе различных банкротных процедур, но и группа кредиторов, которая «замещает» собой корпоративный орган управления и принимает на собрании кредиторов выгодные для себя сделки в ущерб иным кредиторам.
Стоит отметить, что указанный спор о взыскании убытков выделяется из сопоставимых. В данном случае имеются очевидные ошибки, допущенные судами нижестоящих уровней, которые частично были исправлены судом округа. При этом, по мнению подателей кассационной жалобы в СКЭС ВС РФ, суды так и не исследовали вопрос о незаконном получении прибыли рядом кредиторов, которые одобряли сделку, с помощью которой они могли незаконно получить прибыль за счет причинения убытков обществу-банкроту.
По мнению Дмитрия Бохолдина, учитывая, что сам факт передачи дела на рассмотрение СКЭС ВС состоялся, имеются большие основания полагать, что судебной коллегией судебные акты нижестоящих инстанций будут пересмотрены.
«Ключевым для спора является вопрос о взыскании убытков за совершенную конкурсным управляющим сделку не с одного лишь управляющего, а также и группы кредиторов, выразивших одобрение сделки на собрании кредиторов. Отмечу, что в Определении дана очень важная характеристика таким кредиторам, а именно «группа лиц, контролировавших процесс банкротства». Определение исследует факт того, что решения должника-банкрота определяются гражданско-правовым сообществом кредиторов и выбранный ими конкурсным управляющим, что фактически ставит их в положение участников хозяйственного общества. Стоит отметить и правильный подход налогового органа, который изначально правильно определил характер заявления о взыскании убытков, а именно о взыскании с группы кредиторов, действующих совместно, убытков в солидарном порядке. Действия таких лиц можно характеризовать как «квазиучредительские», если не «картельные», что является широко распространенной практикой. В случае, если по жалобе будет принято положительное решение, это существенно отразится на дальнейшей правоприменительной практике. СКЭС ВС РФ, ссылаясь на ст. 10, 15 и 53.1 ГК РФ, а не только на специальные нормы закона о банкротстве, во многом ставит вопрос о принципиальной допустимости схем, при которых часть кредиторов может обогащаться в процедуре в ущерб остальным кредиторам», – отметил Дмитрий Бохолдин.
По словам адвоката Коллегии адвокатов «Регионсервис» Станислава Соболева, в данном деле впервые ставится вопрос о возможности взыскания убытков с кредитора.
В большинстве дел кредиторы требуют взыскания убытков с конкурсного управляющего, поскольку именно он является представителем должника в период проведения процедур банкротства и принимает решения, которые могут повлечь убытки для конкурсной массы. Однако ряд решений принимается кредиторами или с их непосредственным участием. Например, кредиторы утверждают положение о порядке продаже имущества должника. При этом вполне мыслимо, что утвержденный порядок продажи причинит убытки конкурсной массе. Например, предусматривает слишком частое снижение цены на этапе публичного предложения. Такое явление можно встретить, когда процедура банкротства имплицитно контролируется лицами, аффилированными с должниками, либо в ситуации, когда крупный кредитор преследует исключительно свои имущественные интересы, расходящиеся с интересами иных кредиторов.
По словам Станислава Соболева, удивительно, но ранее вопрос об ответственности кредиторов не был предметом рассмотрения высшего суда. «В определении ВС РФ о передаче дела приводится верная аналогия, что в корпоративном праве отвечает не только директор, но и при определенных обстоятельствах участники общества. Представляется, что определение ВС РФ может стать поводом для развития практики по взысканию убытков с лиц, участвующих в деле о банкротстве, в том числе и с кредиторов. Кроме того, продолжением подхода ВС РФ могло бы быть допущение привлечения кредитора к субсидиарной ответственности в тех случаях, когда его влияние на должника привело к банкротству», – отметил Станислав Соболев.
По словам партнера компании ProLegals Елены Кравцовой, вопрос о возможности привлечения кредиторов к ответственности в виде убытков достаточно дискуссионный.
В мотивировочной части определения ВС говорится о применении аналогии с корпоративными отношениями, когда контролирующие лица несут ответственность за одобрение сделок, причинивших обществу ущерб. Однако мажоритарные кредиторы не могут быть признаны контролирующими лицами в прямом правовом смысле. Ведь ВС РФ неоднократно исходил из того, что одобрение собранием кредиторов не делает автоматически действия конкурсного управляющего легитимными. Указания кредиторов не обязательны для конкурсного управляющего, по закону он полностью независим. В отличии от норм корпоративного права, положения закона о банкротстве предоставляют большую степень независимости конкурсному управляющему должника. В связи с этим не усматривается оснований для полного применения аналогии права и распространения статуса контролирующих лиц на кредиторов, принимавших участие в собрании. Если ВС РФ все же наделит мажоритарных кредиторов статусом контролирующих лиц, это приведет к значительному изменению правил, по которым осуществляется хозяйственная деятельность должников.
По мнению управляющего партнера юридической компании ЮКО Юлии Ивановой, данное дело является первым, в котором законность и добросовестность действий и наличие оснований для взыскания убытков проверяются судом не только в отношении одного арбитражного управляющего, но и в отношении всех лиц, так или иначе участвующих в реализации противоправной недобросовестной модели управления имуществом должника.
Недобросовестное использование законных механизмов принятия решений гражданско-правовым сообществом кредиторов (использование контроля в принятии решений собранием кредиторов) в целях извлечения необоснованного преимущества и причинения ущерба миноритарным кредиторам также должно повлечь использование гражданско-правовых институтов для защиты прав кредиторов и конкурсной массы должника посредством взыскания убытков с лиц, участвовавших в реализации противоправных интересов. Недобросовестное поведение контролирующих аффилированных кредиторов и арбитражного управляющего не может быть легитимировано пусть даже не оспоренным решением собрания кредиторов.
Рассматриваемое дело также интересно в следующих аспектах: Во-первых, как следует из обстоятельств спора, в основе реализованной схемы лежал договор процессинга и сопутствующие ему сделки, которые были одобрены решением собрания кредиторов. При этом, ни сделки, ни решение собрания кредиторов не были отдельно оспорены. По всей видимости Верховный Суд РФ также будет решать вопрос об их юридической судьбе и возможности признания противоправными без отдельного оспаривания. Во-вторых, видимо предметом рассмотрения будет вопрос, насколько необходимость содержания конкурсной массы и выполнения «социальных обязательств» должника может оправдывать нерыночные условия использования имущества.
