Банк ВТБ в рамках банкротства Габриела Бен-Эли добился признания недействительным договора дарения помещения в Москве, который супруга должника Ирма Бен-Эли заключила с дочерью. Но помещение так и осталось у дочери, которая не исполнила требование суда. Тогда финуправляющий Габриела Бен-Эли попросил суд выдать исполнительный лист на принудительное исполнение определения о недействительности сделки. Суды трех инстанций заявление финуправляющего отклонили. Дело в том, что в отношении супруги должника Ирмы Бен-Эли также было открыто дело о банкротстве. И по мнению судов апелляционной и кассационной инстанций, выдача исполнительного листа может повлечь конфликт интересов двух групп кредиторов. В ситуации по жалобе ВТБ попробует разобраться 7 ноября Экономколлегия Верховного суда (дело А40-321381/2019).
Предыстория
В ноябре 2017 года суд признал банкротом Габриела Бен-Эли. В рамках дела о банкротстве суд удовлетворил заявление банка ВТБ на основании пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве и признал недействительной сделкой договор дарения нежилого помещения, который в октябре 2017 года супруга должника Ирма Бен-Эли заключила с дочерью. В определении суд обязал дочь вернуть помещение матери.
Однако помещение возвращено не было. И в августе 2021 года финансовый управляющий Габриела Бен-Эли на основании статьи 319 АПК попросил суд выдать исполнительный лист на принудительное исполнение указанного определения.
Суды трех инстанций отказались удовлетворять заявление финуправляющего. После чего ВТБ подал кассационную жалобу в Верховный суд, которая будет рассмотрена 7 ноября 2022 года.
Что решили нижестоящие суды
Отказывая в выдаче исполнительного листа, суды первой и апелляционной инстанций указали, что взыскателем по исполнительному листу является супруга должника Ирма Бен-Эли. А она соответствующее ходатайство не подавала.
Апелляционный суд также указал, что в отношении Ирмы Бен-Эли введена процедура банкротства – реструктуризация долгов. А значит, выдача исполнительного листа финансовому управляющему имуществом ее супруга может повлечь конфликт материально-правовых интересов групп кредиторов должника и его супруги.
Суд округа признал неверными выводы судов о том, что финансовый управляющий Габриела Бен-Эли является ненадлежащим взыскателем по спору о сделке. При этом окружной суд оставил в силе акты нижестоящих судов, указав, что выдача исполнительного листа может повлечь конфликт интересов двух групп кредиторов.
Также суд округа отметил, что права банка ВТБ могут быть восстановлены и без выдачи исполнительного листа путем предъявления определения о недействительном сделки в регистрирующий орган (пункт 52 постановления Пленума ВС и ВАС РФ от 29.04.2010 No10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»).
Что думает заявитель
Банк ВТБ настаивает на том, что исполнительный лист в подобной ситуации должен выдаваться лицу, в чьих интересах был принят судебный акт. При оспаривании сделки в рамках банкротства должника интересы конкурсной массы (группы кредиторов в лице финансового управляющего) противопоставляются интересам сторон сделки (в данном случае – супруге и дочери должника).
Данное оспаривание представляет собой косвенный иск, заявляемый в интересах конкурсной массы, в связи с чем финансовый управляющий вправе получить исполнительный лист для последующего взыскания и включения имущества в конкурсную массу должника.
Само по себе наличие альтернативного способа исполнения судебного акта не может исключать возможность выдачи исполнительного листа. Конфликт групп кредиторов должника и его супруги, по мнению ВТБ, исключается, поскольку большинством в обоих реестрах обладает сам банк.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Екатерина Корнелюк сочла доводы кассационной жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию. Спор будет рассмотрен 7 ноября 2022 года.
Почему это важно
Партнер АБ «Бартолиус» Наталья Васильева отметила, что Верховный Суд РФ отменит все обжалуемые судебные акты и направит дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
В определении Арбитражного суда Волгоградской области от 14.11.2017 г. по делу № А12-34932/2017 указано, что спорное помещение в отношениях между должником (супругом-банкротом) и ПАО «ВТБ» выступает в качестве совместной собственности супругов, и что обжалуемая сделка является безвозмездным отчуждением имущества, которое должно было войти в конкурсную массу. Следовательно, результатом реституции является возврат сторон в первоначальное положение: нежилое помещение поступает в совместную собственность супругов, из которой оно выбыло по безвозмездной сделке. Указание в резолютивной части определения от 14.11.2017 г. на обязанность вернуть помещение в собственность супруги должника не изменяет того факта, что имущество возвращается в совместную собственность супругов. Следовательно, нижестоящие суды точно рассмотрели обособленный спор неверно.
Между тем, по мнению Натальи Васильевой, оснований для вынесения Верховным Судом РФ судебного акта по существу не имеется, поскольку суд первой инстанции рассмотрел спор без участия финансового управляющего супруги должника, также находящейся в процедуре банкротства. Однако очевидно, что ее права и законные интересы вынесенный судебный акт затрагивает.
По словам Натальи Васильевой, также из судебных актов не усматривается, обладает ли ПАО «ВТБ» правом залога в отношении спорного имущества, является ли обязательство супругов перед ПАО «ВТБ» общим (текст определения суда первой инстанции и апелляционной инстанции крайне краток, хотя вынесен по итогам проведения заседания с заслушиванием мнения сторон).
«Между тем, в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 23.01.2020 N 308-ЭС19-18381 по делу N А53-31352/2016 указано, что при определении судьбы имущества супругов при наличии дел о банкротстве обоих супругов к участию в обособленном споре подлежат привлечению кредиторы обоих супругов. В деле № А40-88853/16, рассмотренным в Верховном Суде РФ (Определение 305-ЭС18-4633от 10.09.2018 г.), также рассматривался вопрос о продаже объекта, находящегося в совместной собственности супругов, каждый из которых находился в процедуре банкротства. В указанном деле было заявлено ходатайство об объединении дел в одно производство, оставленное без удовлетворения. Представляется, что правоприменительная практика созрела для начала внедрения института совместного банкротства супругов, тем более, что зачастую супруги (в случае, если они банкротятся одновременно), являются созаемщиками, сопоручителями или иными солидарными должниками с пересекающимся составом кредиторов и общим составом совместно нажитого имущества, подлежащего в настоящий момент продаже на торгах, проводимых в рамках банкротства одного из супругов с выделением доли другого супруга из вырученных денежных средств для включения в его конкурсную массу, но с учетом прав залоговых кредиторов и прав кредиторов по общим обязательствам», – подытожила Наталья Васильева..
Советник Федеральной палаты адвокатов (ФПА) РФ, председатель АА МГКА «Власова и партнеры» Ольга Власова отметила, что это довольно интересное дело и в последнее время вопрос о том, кто является конечным бенефициаром в результате признания недействительными сделок, заключенных супругами должников-банкротов, и, соответственно, применения последствий признания таких сделок недействительными в виде возврата имущества, поднимается регулярно.
В процессе правоприменения выяснилось, что стандартные процедуры, предусмотренные для признания недействительными сделок в общих случаях, не всегда подходят для банкротства и не дают возможности в полной мере защитить интересы кредиторов несмотря на специальные нормы. В данном деле на поверхности лежит вопрос о том, кто должен / может быть получателем исполнительного листа по данному спору и уже ответ на этот вопрос вызывает массу проблем. С точки зрения общего процессуального закона только взыскатель, то есть в данном случае действительно конкурсный управляющий таковым формально не является и лист получить не может. С другой стороны, нельзя не согласиться и с мнением суда округа о том, что исполнение данного решения суда возможно и без получения исполнительного листа, так как согласно п. 52 Постановления Пленума ВС РФ и ВАС РФ № 10/22, применение последствий недействительности сделки в виде возврата недвижимого имущества другой стороне по сделке является основанием для внесения соответствующей записи в ЕГРПН и для этого достаточно представить в органы Росреестра соответствующий судебный акт для внесения соответствующих записей в реестр прав.
Поэтому в данном случае, по словам Ольги Власовой, казалось бы несложный процессуальный вопрос о том, кто же может быть получателем исполнительного листа по данной категории дел, затрагивает и массу других проблем и требует внимательного изучения и принятия решения, которое бы защищало интересы и всех кредиторов должника, и интересы должника и членов его семьи от злоупотребления правом со стороны кредиторов и конкурсного управляющего. «На мой взгляд, если помещение из фактического владения супруги должника или самого должника не выбывало, то действительно вполне достаточно получения копии судебного акта и направления его в органы Росреестра для осуществления государственной регистрации права», – подытожила Ольга Власова.
Юрист юридической фирмы «Гуричев, Малинин и партнеры» Полина Визгина отметила, что Верховный Суд, ожидаемо, поддержит жалобы заявителя.
Суды не смогли разграничить «номинального» взыскателя (супругу должника) и лицо, обладающее материально-правовым интересом в исполнении судебного акта (самого должника). Вопрос о соотношении этих категорий, казалось бы, не раз вставал в косвенных исках, предъявляемых участниками общества в интересах последнего, и суды научились его разрешать. Решить этот же вопрос, но в плоскости режима общего супружеского имущества, суды не смогли. Несмотря на то, что собственником имущества в реестре значится супруга, кредиторы должника справедливо полагают получить свою долю из общего имущества. Формальное указание супруги в качестве потенциального взыскателя не должно ограничивать права кредиторов супруга.
По мнению Полины Визгиной, дело было бы разрешено в пользу должника на стадии кассации, если бы не возбужденная процедура банкротства в отношении супруги. «Кассационный суд усмотрел противоборство двух конкурсных масс в случае выдачи исполнительного листа – супруга и супруги. Поскольку последняя значится в качестве взыскателя, суд, вероятно, полагал более правильным реализовать имущество от ее имени. При этом, формально подойдя к вопросу, суд проигнорировал, что банк является мажоритарным кредитором у обоих супругов, которому безразлично, от чьего лица будет реализовано имущество. Возможно, Верховный Суд все же выскажется о конфликте конкурсных масс супругов даже в условиях совпадения кредиторов в обоих реестрах. В таком случае институт совместного банкротства супругов может снова обратить на себя внимание судов как более эффективный инструмент защиты прав кредиторов», – подытожила Полина Визгина.
