В рамках банкротства ООО «Молочные продукты» суд дважды по требованию СПК «Приозерье» (кредитора) запрещал проводить торги по продаже имущества должника. КУ, ссылаясь на то, что торги дважды назначались, но не состоялись в связи с принятием обеспечительных мер, потребовал в суде взыскать с СПК «Приозерье» 203 тыс. рублей расходов, связанных с организацией торгов. Однако суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отклонил заявление КУ. После чего управляющий пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и взыскал с СПК «Приозерье» в пользу ООО «Молочные продукты» 203 тыс. рублей убытков (дело А13-8408/2015).
Фабула
В рамках банкротства ООО «Молочные продукты» конкурсный управляющий попросил суд понизить очередность удовлетворения требования кредитора – сельскохозяйственного производственного кооператива «Приозерье». Суд прекратил производство по заявлению КУ.
Сразу же после этого суд по заявлению СПК «Приозерье» в качестве обеспечительной меры запретил проводить торги по продаже имущества должника до вступления в законную силу определения суда по спору с КУ. А в случае вступления в законную силу данного определения – до проведения собрания кредиторов по вопросу заключения мирового соглашения.
Определение по спору с КУ вступило в силу 30 сентября 2021 года. Однако на состоявшемся 17 августа 2021 года по требованию СПК «Приозерье» собрании кредиторы приняли, в том числе, решения не заключать мировое соглашение между должником и его кредиторами, и ввести в отношении должника процедуру внешнего управления.
При этом в марте 2022 года суд отклонил заявление СПК «Приозерье» о введении в отношении должника процедуры внешнего управления. В апреле 2022 года суд по заявлению СПК «Приозерье» вновь принял обеспечительные меры в виде запрета проводить торги по реализации имущества должника до вступления в законную силу определения об отказе во введении внешнего управления.
КУ, ссылаясь на то, что торги дважды назначались, но не состоялись в связи с принятием обеспечительных мер, потребовал в суде взыскать с СПК «Приозерье» 203 тыс. рублей расходов, связанных с оплатой публикаций о проведении торгов и их отменой в газете «Коммерсантъ» и Едином федеральном реестре сведений о банкротстве, а также расходов электронной площадки.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отклонил заявление КУ. После чего управляющий пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды сослались на отсутствие в действиях СПК «Приозерье» при реализации им права на выбор процедуры банкротства, а также при обращении в суд с ходатайствами о принятии обеспечительных мер признаков злоупотребления правом.
Что думает заявитель
КУ сослался на правовую позицию Верховного суда (определение от 14.09.2015 года № 307-ЭС15-3663), согласно которой в предмет доказывания по иску о возмещении убытков, причиненных в связи с обеспечением иска, не входит установление виновности инициировавшего принятие обеспечительных мер лица, поскольку право на возмещение соответствующих убытков основано на положениях пункта 3 статьи 1064 Гражданского кодекса и возникает в силу прямого указания закона (статьи 98 ГК).
Что решил Верховный суд
Судья Д.В. Капкаев счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Что в теории
В соответствии с частью 1 статьи 90 АПК лицо, участвующее в деле, вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о принятии обеспечительных мер.
Само по себе обращение с таким заявлением не может рассматриваться как противоправное поведение, даже если впоследствии иск лица, подавшего ходатайство о принятии обеспечительных мер, будет признан судом необоснованным.
Вместе с тем правопорядок не должен содействовать как испрашиванию обеспечительных мер по необоснованным искам, так и освобождению от ответственности субъектов, заявивших соответствующие требования.
Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения ими процессуальных действий (часть 2 статьи 9 АПК).
В статье 98 АПК закреплено специальное правило, в силу которого ответчик, чьи права и (или) законные интересы нарушены обеспечением иска, после вступления в законную силу судебного акта арбитражного суда об отказе в удовлетворении иска вправе требовать от истца, по заявлению которого были приняты обеспечительные меры, возмещения убытков или выплаты компенсации.
Вопреки выводам судов в предмет доказывания по иску о взыскании убытков или выплате компенсации в связи с обеспечением иска не входит установление виновности инициировавшего принятие обеспечительных мер лица, поскольку право на возмещение убытков от обеспечительных мер либо право на получение компенсации основаны на положениях пункта 3 статьи 1064 ГК и возникают в силу прямого указания закона (статьи 98 АПК).
Правовая позиция по данному вопросу ранее излагалась в определениях судебной коллегии (определения от 14.09.2015 № 307-ЭС15-3663 и от 06.05.2016 № 308-ЭС15-18503).
По существу
Выводы судов о необходимости доказывания КУ противоправности поведения СПК «Приозерье» в данном случае ошибочны.
Суд определяет сумму компенсации в рамках, указанных в части 2 статьи 98 АПК, по своему усмотрению в пределах заявленной потерпевшим суммы. Лицо, к которому предъявлен иск о выплате компенсации, вправе заявить возражения относительно размера причитающейся потерпевшему суммы, представив свидетельства того, что взыскиваемая сумма существенно превышает размер потерь потерпевшего от обеспечения иска.
Предъявленный к взысканию размер убытков был обоснован конкурсным управляющим и не опровергнут СПК «Приозерье», в связи с чем заявленное требование подлежало удовлетворению.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и взыскал с СПК «Приозерье» в пользу ООО «Молочные продукты» 203 тыс. рублей убытков.
Почему это важно
Партнер Saveliev, Batanov & Partners Владислав Ганжала отметил, что Верховный суд уже неоднократно делал эти выводы, но применительно к другим ситуациям.
Взыскание убытков из-за обеспечительных мер возможно не только тогда, когда торги не состоялись (как в данном деле), но и когда они состоялись, однако победитель торгов не мог из-за обеспечительных мер своевременно зарегистрировать право собственности на предмет торгов (см. определение СКЭС Верховного суда от 14.09.2015 № 307-ЭС15-3663). В целом лицо, обращающееся в суд с заявлением о принятии обеспечительных мер в виде запрета проводить торги, должно учитывать, что в случае отказа в иске оно будет обязано возместить следующие убытки: арбитражному управляющему – расходы на проведение торгов; участникам торгов – расходы на участие в торгах (оплата услуг агентов, банковские комиссии за перечисление задатка и др.); победителю торгов – потери из-за того, что он не смог своевременно зарегистрировать переход права собственности на предмет торгов и начать извлекать доходы из него (например, получать арендную плату); кредиторам – потери из-за того, что они не смогли своевременно получить удовлетворение своих требований.
Адвокат юридической фирмы «Кульков, Колотилов и партнеры» Дмитрий Бирюлин отметил, что принятое определение продолжает заданный Верховным судом РФ курс на борьбу со злоупотреблением со стороны участников дела о банкротстве (см. дело АО «ВЛПК»).
Но если в деле АО «ВЛПК» оценивалось поведение мажоритарных кредиторов и взыскание с них убытков, то в деле ООО «Молочные продукты» суд рассмотрел проблему компенсации потерь конкурсной массы из-за принятых обеспечительных мер. Подача обеспечительных мер в виде запрета проведения торгов часто используется недобросовестными лицами, чтобы заблокировать реализацию имущества в своих интересах. Если суд такое заявление удовлетворяет, то торги останавливаются, а конкурсная масса банкрота уменьшается на сумму понесенных расходов на публикации и организацию торгов. После выхода новой позиции Верховного суда заявитель обеспечительных мер должен будет учитывать риски возможного взыскания с него понесенных расходов (оплата вознаграждения конкурсного управляющего, привлеченных специалистов, электронной торговой площадки), поскольку для получения компенсации применяется упрощенный стандарт. В отличие от стандартных убытков, для взыскания компенсации не нужно доказывать противоправный характер поведения, важен лишь сам факт потерь из-за обеспечительных мер. Этот подход Верховный суд уже закреплял в 2016 году в пункте 34 Обзора судебной практики Верховного суда РФ №3 (2016).
По мнению Дмитрия Бирюлина, определение Верховного суда по делу «Молочных продуктов» может стать фундаментом для расширения практики и взыскания с недобросовестных лиц не только прямых расходов конкурсной массы, но и опосредованных расходов кредиторов из-за затягивания процедуры (например, издержек на содержание предмета залога в период запрета). Возможность получения такого возмещения будет зависеть от готовности нижестоящих судов в будущем применять позицию Верховного суда в полной мере, подчеркнул адвокат.
Адвокат, к.э.н, советник практики по банкротству АБ «БВМП» Дмитрий Палин отметил, что проблема недобросовестных кредиторов в процедурах банкротства очень актуальна.
Практически в любой процедуре, в которой больше одного кредитора, обязательно находится профессиональный жалобщик, который оспаривает все действия арбитражного управляющего, особенно связанные реализацией имущества. При этом, как показывает практика, такие жалобы удовлетворяются редко. Однако даже заведомо бесперспективная жалоба, принятая судом к рассмотрению, заставляет управляющего нести дополнительные затраты, связанные с приостановлением и возобновлением торгов (публикации на ЕФРСБ, в Коммерсанте и т.д.), к тому же затягивается и сама процедура банкротства. В результате издержки несут арбитражный управляющий и добросовестные кредиторы, а жалобщик остается безнаказанным. Указанное определение ВС РФ формирует практику, которая хотя бы часть потерь позволит перекладывать на недобросовестных кредиторов.
Управляющий партнер NOVATOR Legal Group Вячеслав Косаков пояснил, что в данном случае позиция ВС РФ вполне логична.
С одной стороны, она направлена на исправление ошибки судов при определении предмета доказывания (при том, что ВС РФ уже неоднократно высказывался по этому поводу), а с другой стороны, на пресечение совершения определенными лицами процессуальных действий, которые сопряжены с дополнительными расходами для других участников процесса. Такой подход должен способствовать пресечению затягивания итак достаточно длительных банкротных процедур, а также формированию более разумной позиции участвующих в деле лиц. Так, в данном споре были рассмотрены только прямые затраты (на публикации, организаторов торгов), но также следует учитывать расходы в этот период на арбитражного управляющего (его вознаграждение), специалистов, да и просто неполучение кредиторами денежных средств, которые могли приносить им проценты. Полагаю, что если данная позиция ВС найдет широкое применение в практике, то суды могут впасть в излишнюю крайность и взыскивать все возможные убытки. В таком случае ВС РФ потребуется вновь высказать свою позицию по данному вопросу, напомнив, что нижестоящим судам необходимо учитывать баланс интересов участников спора, а также разумность их действий и добросовестное поведение.
Старший юрист правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры» Ольга Морозова считает, что рассматриваемое определение ВС не будет иметь существенного значения для формирования практики взыскания убытков в связи с обеспечением исков, так как в этом споре ВС лишь исправил ошибки нижестоящих инстанций, допущенные несмотря на уже имеющуюся позицию ВС по этому вопросу (определение № 308-ЭС15-18503).
В соответствии с ранее высказанной ВС позицией в предмет доказывания по делу о возмещении убытков или выплате компенсации в связи с обеспечением иска не входит установление виновности лица, инициировавшего принятие обеспечительных мер. Комментируемый спор интересен в связи со специфическим предметом требований – возмещением расходов на проведение торгов в процедуре банкротства. Возможность запрета на реализацию имущества должника для лиц, участвующих в деле о банкротстве, безусловно, является действенным инструментом защиты своих имущественных интересов. Однако его применение часто сопряжено с необоснованными расходами из конкурсной массы, в том числе на размещение объявлений о торгах, оплату услуг электронных площадок и другие. Определение ВС фактически закрепило подход, при котором лица, требующие принятия обеспечительных мер, должны учитывать, что в случае необоснованного обращения они будут обязаны возместить фактически понесенные должником или арбитражным управляющим расходы на организацию торгов, а также расходы участников торгов.
По мнению исполнительного директора ЭТП «Центр дистанционных торгов» Тимура Насретдинова, нельзя не согласиться в данном случае с позицией ВС РФ.
С применил верный правовой механизм, закрепленный в ст. 98 АПК РФ. И вправду, использование данного правового механизма не может быть связано с решением вопроса виновности в соответствии с п. 3. ст. 1064 ГК РФ. Напротив, предметом доказывания в данном споре являются лишь сами негативные последствия и причинно-следственная связь таких последствий с обеспечительными мерами. Наличие доказательств данных обстоятельств явствует из дела. Данное определение ВС, полагаю, положительно скажется на применение механизма по взысканию убытков и компенсации в связи с обеспечительными мерами в схожих делах.
Младший юрист Юридической фирмы «Гуричев, Малинин и партнеры» Дмитрий Чикунов отметил, что данный судебный акт лишь подтверждает сложившуюся судебную практику.
ВАС, а ныне Верховный суд РФ, и ранее указывал на необходимость поиска баланса интересов сторон при рассмотрении данной категории споров (п 34. Обзора судебной практики ВС РФ № 3 (2016), п. 46 Обзора ВС РФ № 3 (2021), п. 14 ПП ВС РФ № 15). С одной стороны, действительно, лица наделены правом на обращение с заявлением о принятии обеспечительных мер, что не является противоправным поведением. Напротив, необоснованные заявления налагают на таких лиц обязанность возместить убытки (выплатить компенсацию). Впрочем, нельзя не отметить, что нависшая в качестве Дамоклова меча перманентная угроза взыскания убытков с обратившегося за обеспечительными мерами лица, как мне видится, несколько препятствует использованию рассматриваемого института. Ведь отказ в удовлетворении основного требования становится поводом для взыскания с заявителя убытков. Вряд ли это согласуется с самой природой обеспечительных мер, которая предполагает пониженный стандарт доказывания положенных в основание требования обстоятельств. В особенности остро стоит данный вопрос тогда, когда лицо, против которого приняты обеспечительные меры, в последующем создает видимость своих убытков, возможно, просуживает их, и в дальнейшем взыскивает их с заявителя. Такие случаи встречаются в судебной практике и должны пресекаться на основании ст. 10 ГК РФ. Тем не менее, отмечу, что указанная угроза в то же время и дисциплинирует участников оборота, поскольку препятствует обращению с необоснованными обеспечительными мерами. Это еще раз подтверждает значимость поиска правильного баланса по данным спорам в условиях установления всех обстоятельств дела.
