один из крупнейших исков о взыскании убытков при санации кредитной организации, в результате иска с бывших акционеров ПАО «Промсвязьбанк» было выскано более 89 млрд руб.;
крупнейшее в России банкротство физического лица — Дмитрия Ананьева, в результате спора была сформирована судебная практика по оспариванию сделок по имуществу, которое было изначально зарегистрировано на третьих лиц («концепция соломенных человечков»).
Активно участвует в законопроектной работе над поправками в ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)».
Образование
Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА), 2008;
ВИБ, финансы и кредит, 2010;
Российский государственный социальный университет, аспирантура, кандидат экономических наук, 2013.
В России существует институциональная проблема выбора арбитражных управляющих. Особенно остро она стоит в делах о банкротстве должников, где суд применяет при назначении арбитражного управляющего процедуру «случайного выбора». Критерии отбора, которые использует суд в этом случае, зачастую остаются непрозрачными и во многом зависимыми от региональной специфики отбора и личности конкретного судьи. Рейтинг с объективными и понятными для должников, кредиторов и общества критериями мог бы сделать систему выбора арбитражного управляющего более транспарентной и, как следствие, укрепить доверие участников банкротного процесса к этому институту.
В указанном деле особый интерес представляют последующие выводы Верховного суда о критериях единой цепочки недействительных сделок и связанности ее участников. Также важным для оборота представляется ответ Верховного суда на крайне дискуссионный в практике вопрос: какими конкретно финансовыми показателями банка должны руководствоваться участники банкротного процесса для целей оспаривания сделок в ситуации установленной Банком России недостоверной бухгалтерской отчетности кредитной организации? Хочется верить, что эти выводы помогут Ахиллесу рано или поздно победить в этом непростом соревновании.
В России существует институциональная проблема выбора арбитражных управляющих. Особенно остро она стоит в делах о банкротстве должников, где суд применяет при назначении арбитражного управляющего процедуру «случайного выбора». Критерии отбора, которые использует суд в этом случае, зачастую остаются непрозрачными и во многом зависимыми от региональной специфики отбора и личности конкретного судьи. Рейтинг с объективными и понятными для должников, кредиторов и общества критериями мог бы сделать систему выбора арбитражного управляющего более транспарентной и, как следствие, укрепить доверие участников банкротного процесса к этому институту.
В указанном деле особый интерес представляют последующие выводы Верховного суда о критериях единой цепочки недействительных сделок и связанности ее участников. Также важным для оборота представляется ответ Верховного суда на крайне дискуссионный в практике вопрос: какими конкретно финансовыми показателями банка должны руководствоваться участники банкротного процесса для целей оспаривания сделок в ситуации установленной Банком России недостоверной бухгалтерской отчетности кредитной организации? Хочется верить, что эти выводы помогут Ахиллесу рано или поздно победить в этом непростом соревновании.
Вопрос ответственности консультанта за юридическую услугу с учетом повсеместно используемых дисклеймеров всегда был важен для бизнеса. Сверхактуален он и в банкротстве компаний, в которых юридические и финансовые услуги являются предметом широких дискуссий между участниками дела. В рассматриваемом деле Верховный суд, по-видимому, должен будет сказать, может ли консультант разделить с заказчиком цену его ошибки в случае, когда точка зрения консультанта расходится с позицией уполномоченного органа. Особенно актуальным этот вопрос становится в условиях правовой неопределенности.
Сложноструктурированные обособленные споры в делах о банкротстве сегодня практически невозможно представить без экспертного исследования. Экспертиза может усилить позицию сторон, исправить пробелы доказательной базы и стать для суда надежной опорой при аргументации судебного акта. Настоящее исследование представляет собой уникальный практический путеводитель, который позволяет достаточно определенно спрогнозировать результат заявления ходатайства о назначении экспертизы в зависимости от конкретного суда, предоставив тем самым юристу конкурентное преимущество в состязательном процессе.
Указанное дело имеет прецедентный характер, поскольку в судебной практике астрент никогда не взыскивался с иностранных адвокатов должника в пользу конкурсной массы. Поэтому оно может быть использовано иными лицами в делах о банкротствах для дополнительного стимулирования к исполнению судебных актов российского суда об истребовании доказательств.