Бывшая жена должника Наталья Ступко попросила суд исключить из конкурсной массы жилой дом площадью 164,9 кв. м и находящийся под домом земельный участок площадью 378 кв. м. При этом ранее Дмитрий Ступко (должник) ходатайствовал об исключении спорного дома из конкурсной массы, но ему было отказано в связи с непригодностью дома для проживания и регистрацией по другому адресу. Тем не менее суды трех инстанций признали за Натальей Ступко право на исполнительский иммунитет в отношении спорного дома. Финансовый управляющий должника и кредиторы пожаловались в Верховный суд. Подробное описание данного кейса опубликовано на портале PROбанкротство.
Если попробовать адаптировать в банкнотном праве одну народную мудрость, то получится: «Муж и жена — одна… конкурсная масса». Порой это правило работает даже в случаях, когда брак расторгнут и супруги являются бывшими. Дело, которое передано в СКЭС, на текущей неделе является ярким примером поиска тонкого баланса между конкурирующими интересами семьи (в лице бывшей супруги) и интересами кредиторов. Осложняется этот поиск еще и тем, что рассматриваются эти споры как в арбитражных судах, так и в судах общей юрисдикции, иногда параллельно и с взаимоисключающими выводами.
Исходя из мотивов передачи дела в СКЭС, продолжает начальник управления судебной защиты ПСБ Сергей Завьялов, можно предположить, что постановление Верховного суда будет направлено на пресечение практики, когда бывшие супруги, намекая на сверхприоритет своих требований, под разными предлогами пытаются изъять имущество из конкурсной массы, тем самым лишив кредиторов должника того, на что они вправе справедливо рассчитывать.
В 2019 году «Объединенная инжиниринговая компания» купила у ООО «Электронная биржа» недвижимость, оплатив полностью первый договор купли-продажи и частично второй. При этом через два года стороны в допсоглашении договорились, что покупатель, допустивший просрочку оплаты по второму договору, дополнительно заплатит продавцу пени. В дальнейшей в рамках банкротства ООО «Фармстронг» суд признал недействительной цепочку сделок по отчуждению имущества «Фармстронга», которое являлось предметом договоров купли-продажи между «Объединенной инжиниринговой компанией» и «Электронной биржей». При этом суд применил одностороннюю реституцию и обязал «Объединенную инжиниринговую компанию» вернуть в конкурсную массу «Фармстронга» имущество, купленное у «Электронной биржи», не разрешив вопрос о применении последствий недействительности ничтожных сделок непосредственно между компанией и биржей. «Объединенная инжиниринговая компания» потребовала в суде взыскать с «Электронной биржи» 20,3 млн рублей (выкупные платежи и пени). Суд первой инстанции, с которым впоследствии согласился суд округа, отклонил требование истца. «Объединенная инжиниринговая компания» пожаловалась в Верховный суд, который отменил акты судов первой и кассационной инстанций и оставил в силе постановление апелляционного суда (дело № А40-188365/2022). Полный разбор кейса можно прочитать на портале PROбанкротство.
Дело интересно тем, что Верховный суд призывает суды нижестоящих инстанций при определении последствий недействительности цепочки сделок разбираться с тем, как будет осуществляться возврат исполненного. Само признание поведения участников всей цепочки сделок согласованным и недобросовестным не должно нарушать баланс сторон при возврате исполненного и необоснованно обогащать одно из звеньев цепочки.
В период, когда Роман Кондрашкин был гендиректором ООО «Сервис 2412», компания продала 102 автомобиля аффилированной с руководителем структуре. Кроме того, Кондрашкин одобрил неоднократное снижение размера платы за переданные «Сервис 2412» в аренду нескольким контрагентам автомобили. После того, как Кондрашкин сложил с себя полномочия гендиректора, «Сервис 2412», проведя аудит совершенных им сделок, потребовал взыскать с экс-руководителя несколько десятков миллионов рублей убытков. Апелляционный и окружной суды отказались взыскивать убытки с Кондрашкина. Но жалобами «Сервис 2412» (1 и 2) заинтересовался Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Больше информации по кейсу можно прочитать на портале PROбанкротство.
В комментируемом определении, считает управляющий партнер АВЕРТА ГРУПП Алексей Шаров, Верховный суд сформулировал несколько важных правовых позиций по корпоративным спорам о взыскании убытков с директоров.
Во-первых, отмечает он, Верховный суд фактически установил презумпцию убыточности сделок, совершенных директором общества в условиях нераскрытого конфликта интересов, например, в пользу аффилированной компании при отсутствии корпоративного одобрения со стороны собрания акционеров. Коллегия отметила, что бремя доказывания экономической целесообразности таких действий менеджера лежит на нем самом.
Похожий подход широко применяется в делах о банкротстве при оспаривании подозрительных сделок и привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Во внебанкротных корпоративных спорах обществу (в лице участника или нового директора), пострадавшему от действий директора, как правило, было сложнее доказать свою позицию. Алексей Шаров полагает, что с учетом данной позиции Верховного суда ситуация будет меняться.
Во-вторых, судебная коллегия принципиально допустила расчет убытков путем вычисления разницы между рыночной стоимостью имущества и ценой убыточной сделки. Причем рыночная стоимость в таком случае может быть доказана на основании отчета об оценке, подготовленного во внесудебном порядке и подлежащего судебной оценке как заключение специалиста.
В этой части высшая инстанция прямо не согласилась с выводом суда апелляционной инстанции, посчитавшего, что расчет убытков на основании отчета об оценке носит лишь предположительный характер и не может с разумной степенью достоверности свидетельствовать о размере убытков. Отвергнутая позиция апелляции является достаточно распространенной в судебной практике и во многом также препятствует добросовестным участникам хозяйственных обществ наиболее эффективно защищать свои права с привлечением специальных знаний.
Отдельно отмечу, что Верховный суд указал на недопустимость приобщения дополнительных заключений специалистов на стадии апелляционного производства без достаточных к тому оснований. Это подтверждает обоснованность рекомендации, которую мы обычно даем своим клиентам: приступать к сбору доказательств по судебному процессу, в том числе связанных с привлечением знаний экспертов и специалистов, необходимо как можно раньше.
В апреле 2022 года суд признал ООО «Пензваттпро» банкротом (дело № А49-8238/2021).
Конкурсный управляющий выяснил, что с 19.04.2017 по 09.09.2018 со счета компании было снято 7,4 млн рублей, а в период с 10.09.2018 по 13.06.2019 — в сумме 5 млн рублей.
В связи с чем КУ попросил суд признать недействительной сделку (банковские операции) по снятию экс-руководителем должника Ириной Бреховой 12,5 млн рублей.
Суд признал недействительной сделкой только снятие Бреховой 5 млн рублей.
После чего конкурсный управляющий потребовал взыскать с бывшего руководителя «Пензваттпро» Ирины Бреховой убытки в сумме 7,4 млн рублей. КУ указал, что деньги были получены безвозмездно, в личное пользование ответчика. Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, удовлетворил заявление КУ, после чего Ирина Брехова пожаловалась в окружной суд. АС Поволжского округа отменил акты нижестоящих судов о взыскании с КДЛ убытков и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Подробности данного дела опубликованы на портале PROбанкротство.
Выводы кассационного суда полностью соответствуют мартовской позиции Верховного Суда, изложенной в Определении № 305-ЭС23-22266 от 28.03.2024, о разграничении кредиторских и корпоративных убытков. Несмотря на то, что в самой мотивировочной части суд округа не стал ссылаться на данное определение, все равно прослеживается логика о конечном интересанте и выгодоприобретателе иска о корпоративных убытках. Поскольку в этом деле им является само общество в лице его единственного участника, то в условиях привлечения последнего к субсидиарной ответственности по обязательствам должника дополнительное взыскание корпоративных убытков приводит к ответственности перед самим собой. Данное дело является очередным примером недопустимости задвоения ответственности контролирующих должника лиц, о чем также неоднократно высказывался Верховный суд РФ.
Двенадцатый арбитражный апелляционный суд снизил до 57,5 млн рублей сумму процентов по вознаграждению конкурсного управляющего ООО «Волжский терминал» Ивана Баскова. В рамках банкротства ООО «Волжский терминал» было реализовано за 11,5 млрд рублей залоговое и незалоговое имущество должника. Суды трех инстанций утвердили конкурсному управляющему ООО «Волжский терминал» Ивану Баскову вознаграждение в размере 518,4 млн рублей. Однако общество «Синко Трейд» (кредитор) обжаловало размер вознаграждения КУ в Верховном суде. В итоге в конце апреля 2023 года Экономколлегия Верховного суда РФ отменила акты нижестоящих судов и направила спор об установлении вознаграждения АУ на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Подробнее об этом деле читайте на портале PROбанкротство.
На сегодняшний день ввиду отсутствия мотивировочной части Постановления Двенадцатого арбитражного апелляционного суда нельзя сделать точного анализа причин столь существенного снижения размера стимулирующего вознаграждения арбитражного управляющего.
Из содержания Определения Арбитражного суда Саратовской области от 11.04.2024, которое и было изменено судом апелляционной инстанции в сторону снижения размера вознаграждения, считает Кирилл Харитонов, арбитражный управляющий, можно предположить, что оно было изменено по следующим причинам.
В первую очередь необходимо отметить, что в определении Верховного Суда РФ от 05.05.2023 № 306-ЭС20-14681(13), а впоследствии в пункте 23 «Обзора судебной практики по вопросам участия арбитражного управляющего в деле о банкротстве» был заложен тезис, что законом о банкротстве предусмотрен перечень действий, которые должен совершить конкурсный управляющий в процедуре банкротства и которые составляют предмет тех услуг, которые оказывает конкурсный управляющий гражданско-правовому сообществу кредиторов. Совершение только части действий, независимо от причин несовершения полного спектра, означает, что услуга оказана в неполном объеме, и соответственно, стимулирующее вознаграждение не может быть выплачено в полном объеме.
Из Определения Арбитражного суда Саратовской области от 11.04.2024 следует, что конкурсным управляющим были проведены в банкротстве следующие мероприятия:
оспаривание сделок;
взыскание дебиторской задолженности;
заявление возражений на требования кредиторов;
привлечение к субсидиарной ответственности контролирующих лиц.
На мой взгляд, последнее мероприятие не должно учитываться при определении размера стимулирующего вознаграждения, поскольку за данное мероприятие предусмотрены отдельные основания и порядок определения такого вознаграждения (п. 3.1 ст. 20.6 закона о банкротстве).
Проведение торгов по реализации имущества должника, за счет выручки от которых были погашены требования кредиторов, было осуществлено привлеченным организатором торгов, а не самим арбитражным управляющим, что само по себе является основанием для снижения вознаграждения. Фактическое участие конкурсного управляющего непосредственно в реализации имущества свелось к осуществлению публикаций и проведении двух осмотров имущества.
В определении отсутствуют какие-либо выводы касательно того, как проведенные конкурсным управляющим мероприятия способствовали пополнению конкурсной массы. Суд первой инстанции ограничился тем, что применительно к оспариванию сделок и взысканию дебиторской задолженности указал, что часть дебиторской задолженности и реституционные требования реализованы на торгах (без указания вырученных сумм и анализа причин непринятия мер по ее взысканию). Возможно, указанные обстоятельства послужили основанием для сомнения в выполнении полного объема необходимых действий и эффективности совершенных конкурсным управляющим действий как условий установления максимального стимулирующего вознаграждения.
Рассматриваемый спор вызвал интерес по ряду причин. Именно с него вообще началось формирование позиции Верховного суда РФ о деятельности арбитражного управляющего, как возмездной услуги, которая оказывается гражданско-правовому сообществу кредиторов, и зависимости размера вознаграждения от объема и эффективности такой услуги (принцип «максимальное вознаграждение за максимальный объем действий»). На примере прохождения данного конкретного спора через судебные инстанции можно понять формирующийся подход судов к использованию позиции Верховного суда РФ.
