В рамках банкротства ООО «МТК» его конкурсный управляющий Сергей Иванников обратился в суд с заявлением о привлечении бывшего руководителя общества Олега Москвина к субсидиарной ответственности. Управляющий указал, что Москвин в 2016-2018 годах необоснованно снял с расчетного счета компании более 9 млн рублей наличными. Суды трех инстанций отказали в привлечении Москвина к «субсидиарке», но взыскали с него около 8,3 млн рублей убытков. Москвин подал кассационную жалобу в Верховный Суд, указав на двойную ответственность и тождественность оснований привлечения его к ней. Он также заявил, что производство по заявлению нужно было прекратить. Верховный суд счел доводы жалобы заслуживающими внимания и назначил ее рассмотрение на 31 октября 2024 года (дело А40-8770/2021).
Фабула
В рамках дела о банкротстве ООО «МТК» конкурсный управляющий Сергей Иванников обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о привлечении Олега Москвина, Игоря Орлова, Марины Орловой, Елены Лащеновой, Татьяны Башкатовой, Александра Башкатова и Михаила Доронина к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Свои требования управляющий мотивировал тем, что Олег Москвин, будучи руководителем ООО «МТК» с апреля 2016 по декабрь 2021 года, в период с сентября 2016 по август 2018 года необоснованно снял с расчетного счета компании наличные денежные средства в размере 9,2 млн рублей.
Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций пришли к выводу об отсутствии оснований для привлечения ответчиков, включая Олега Москвина, к субсидиарной ответственности. При этом суды взыскали с Москвина в конкурсную массу убытки в размере 8,3 млн рублей, отклонив его доводы о двойной ответственности, поскольку ранее он уже привлекался к субсидиарной ответственности по непогашенным требованиям кредиторов ООО «МТК».
Что решили нижестоящие суды
Суды указали, что убытки, в отличие от субсидиарной ответственности, компенсируют вред самому должнику, а не кредиторам. Также суды отметили, что при рассмотрении первого заявления конкурсного управляющего о привлечении Москвина к «субсидиарке» вопрос о выводе денег с расчетного счета компании не исследовался.
Что думает заявитель
Олег Москвин указал на неправильное применение судами положений пункта 6 статьи 61.20 закона о банкротстве. По его мнению, при наличии требований кредиторов к ООО «МТК» в размере 7,9 млн рублей суды дважды привлекли его к гражданско-правовой ответственности как контролирующее должника лицо, взыскав в конкурсную массу в общей сложности 16,2 млн рублей, что вдвое превышает сумму долга.
Москвин также счел, что заявление КУ о привлечении его к субсидиарной ответственности за совершение вредоносных сделок (подп. 1 п. 2 ст. 61.11 закона о банкротстве) тождественно ранее рассмотренному заявлению о привлечении к «субсидиарке» за доведение ООО «МТК» до банкротства в связи с непередачей документации (подп. 2 п. 2 ст. 61.11).
Москвин подчеркнул, что не имеет значения, на основании какого подпункта пункта 2 статьи 61.11 закона о банкротстве контролирующее лицо привлекается к субсидиарной ответственности, поскольку все эти основания направлены на невозможность полного удовлетворения требований кредиторов. По его мнению, суды в нарушение закона не прекратили производство по повторному заявлению конкурсного управляющего.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Букина И.А. прислушалась к доводам жалобы и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Радик Лотфуллин, партнер Saveliev, Batanov & Partners, отметил, что на рассмотрение высшего суда передан очень интересный вопрос о соотношении требования о взыскании убытков по корпоративным основаниям и требования о привлечении к субсидиарной ответственности.
И опять судья И. А. Букина. Это дает основание полагать, что мы увидим хорошо расписанную абстрактную правовую позицию Верховного суда по данному вопросу. Исходя из аргументов, изложенных в определении, ключевая проблема заключается в возможности взыскания с КДЛ убытков, причиненных должнику сделкой, если это КДЛ уже привлекли к субсидиарной ответственности на основании презумпции доведения до банкротства в связи с непередачей документации должника. Основанием для привлечения к субсидиарной ответственности является не сама по себе непередача документации, а доведение должника до банкротства. Непередача документации лишь запускает презумпцию доведения должника до банкротства, так как в этом случае предполагается, что лицо, не передавая документацию, тем самым «заметает свои следы» по доведению должника до банкротства.
В этой связи, подчеркнул Радик Лотфуллин, возникает вопрос, если законодатель в этом случае предполагает, что КДЛ довел должника до банкротства без необходимости установления конкретных действий, которые он совершил для того, чтобы привести должника до такого состояния, в том числе и сделок, то можно ли в последствии предъявить этому лицу требование о возмещении убытков, причиненных должнику уже конкретными сделками?
«Вероятнее всего, высший суд со ссылкой на п. 6 ст. 61.20 закона о банкротстве ответит, что в такой ситуации убытки могут быть взысканы только в части, превышающей размер субсидиарной ответственности, а если ответчик является единственным участником должника, то во взыскании убытков должно быть отказано (определения ВС РФ от 07.03.2024 № 307-ЭС23-22696 по делу № А56-75868/2021, от 14.06.2024 № 303-ЭС24-276 по делу № А73-14984/2020)», — отметил он.
ВС РФ неоднократно в текущем году формировал подходы к различным аспектам взыскания убытков в банкротстве: разграничению с субсидиарной ответственностью; корпоративных и кредиторских убытков; устранению двойной ответственности; наличию лица, право которого подлежит защите. Комментируемый спор объединил всю эту проблематику. Во-первых, на поверхности вопрос о том, есть ли защищаемый интерес в ситуации, когда ответчик является единственным учредителем, а сумма всех непогашенных требований кредиторов ранее уже была взыскана в порядке субсидиарной ответственности. Если иных учредителей нет, то взыскание корпоративных убытков в виде выведенной суммы денежных средств с участника и претендента на ликвидационную квоту явно неправомерно. В связи с этим, с высокой степенью вероятности судебные акты нижестоящих судов будут отменены. Кроме того, Верховный Суд в таких спорах ранее уходил от оценки доводов ответчиков о необходимости прекращения производства по спору ввиду совпадения предмета и оснований требований. В комментируемом споре есть шанс на то, что судебная коллегия не упустит и этот вопрос.
Данир Эрендженов, юрист Asto consulting, рассказал, что в данном кейсе затрагиваются два вопроса:
Дифференциация убытков на кредиторские и корпоративные;
Конкуренция требований о взыскании убытков и о привлечении к субсидиарной ответственности.
Если первый вопрос однозначно решен Верховным судом (определение ВС РФ от 28.03.2024 № 305-ЭС23-22266, определение от 07.03.2024 № 307-ЭС23-22696), то второй вопрос, как мне кажется, не получил должного решения. Что касается первого вопроса, то нижестоящие суды допустили ошибку, уклонившись от установления природы убытков. Верховный суд неоднократно указывал на различие кредиторских и корпоративных убытков. Первые возникают, когда долги компании превышают стоимость ее активов, то есть, когда недобросовестные действия КДЛ непосредственно начинают причинять вред имущественным правам кредиторов, соответственно, кредиторские убытки всегда ограничены размером требований кредиторов. Возмещение корпоративных убытков направлено на восстановление имущественного интереса самого должника и его участников, следовательно, размер таких убытков не ограничивается размером реестра.
Данир Эрендженов пояснил, что в рассматриваемом деле Москвин являлся единственным участником должника.
«Если убытки носят корпоративный характер, то дело должно быть прекращено ввиду фактического совпадения истца и ответчика в одном лице. Если убытки являются кредиторскими, то тогда подлежит разрешению вопрос о конкуренции двух требований: о взыскании убытков и о привлечении к субсидиарной ответственности. Как указано выше, размер таких убытков ограничен размером требований кредиторов к должнику. В данном деле нижестоящие суды взыскали убытки в размере, превышающем требования кредиторов, на что очевидно будет указано Верховным судом», — отметил он.
Однако наиболее интересным, по словам Данира Эрендженова, остается вопрос о соотношении названных требований.
«В настоящий момент Верховным судом задана практика, например определением от 28.09.2023 № 306-ЭС20-15413 (3), в соответствии с которой при наличии одного из требований полностью восстанавливающего имущественный интерес кредиторов, в удовлетворении второго следует отказать. Причем разные основания для привлечения к ответственности не имеют значения в таких случаях. Следуя данной практике, в настоящем деле должно быть отказано во взыскании убытков, поскольку Москвин уже был привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника», — пояснил он.
С другой стороны, продолжил Данир Эрендженов, в данном деле требования о взыскании убытков и о привлечении к субсидиарной ответственности вытекают из разных оснований, поскольку при рассмотрении спора о привлечении к субсидиарной ответственности судами не исследовался вопрос о выводе денежных средств с расчетного счета.
«На мой взгляд, нет никаких правовых ограничений для одновременного удовлетворения двух требований. Они (требования), существуя в разных плоскостях, в конце концов направлены на удовлетворение одного экономического интереса — имущественного интереса кредиторов. При погашении одного автоматически происходит уменьшение другого на сумму эквивалентной произведенному погашению. В таком случае не возникает двойная ответственность, как заявляет податель кассационной жалобы, данные требования по сути носят солидарный характер. Однако такой подход, хотя и, по моему мнению, является более правильным, требует должной координации требований на стадии их исполнения. Вопрос координации на стадии исполнения требований, направленных на удовлетворение одного экономического интереса, давно является назревшей проблемой для нашего правопорядка. Поэтому вероятно Верховный суд выберет путь наименьшего сопротивления и сделает вывод о невозможности одновременного удовлетворения таких требований», — подытожил он.
Елена Якушева, адвокат, партнер адвокатского бюро «Плешаков, Ушкалов и партнеры», отметила, что применение судами положений закона о банкротстве в части субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц давно уже превысило все допустимые рамки.
Нет ни презумпции добросовестности участников гражданского оборота, ни разумной степени осмотрительности, ни справедливого распределения бремени доказывания, не учитывается судами также и то, что предпринимательская деятельность сама по себе рисковая и наличие убытков в те или иные периоды деятельности коммерческой организации – это нормальная хозяйственная ситуация. Ответчики по требованиям о привлечении их к субсидиарной ответственности с большой долей вероятности будут привлечены либо к субсидиарной ответственности по долгам общества, либо с них будут взысканы убытки. Но в последнее время все чаще начали появляться судебные акты, согласно которым одно и то же контролирующее лицо привлекается к обоим видам ответственности. И не редко случается так, что общая сумма взыскания многократно превышает сумму включенных в реестр требований кредиторов. Так произошло и в комментируемом деле.
По словам Елены Якушевой, позиция ответчиков о двойной ответственности за одно и то же виновное деяние суды не впечатляет.
«Как правило, они ссылаются на то, что как реестр закроется, так ответственность и исчерпается. То есть много — не мало. Но это ошибочная позиция. Ни субсидиарная ответственность, ни убытки не списываются в личном банкротстве ответственного лица и переходят к его наследникам в пределах наследственной массы. Соответственно, накладывание на контролирующих должника лиц двойной ответственности за одно и то же правонарушение — это прямое и грубое нарушение его гражданских прав. Именно эту проблему и нацелен решить Верховный суд РФ в настоящем случае. Безусловно, данный судебный акт позитивно повлияет на практику применения положений закона о банкротстве о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц», — пояснила она.
Григорий Волков, партнер Briefcase Law Office, отметил, что ВС РФ, передавая жалобу для рассмотрения в судебном заседании, сконцентрировался на проблеме двойной ответственности контролирующих лиц.
Можно ожидать, что будет сформулирована позиция о недопустимости привлечения к субсидиарной ответственности и убыткам по аналогичным обстоятельствам. Указанное основывается на идеи компенсаторного характера гражданско-правовой ответственности. В таком случае с позицией вышестоящей инстанции следует согласиться. Другая проблема, поставленная в рамках рассматриваемого дела, имеет процессуальный аспект: вопрос привлечения к субсидиарной ответственности судами рассматривался дважды — конкурсный управляющий при подаче первого заявления ограничился обстоятельствами, связанными с доведением до банкротства в силу презумпции, связанной с непередачей документации должника. Так, следует ожидать, что ВС РФ укажет на обязанность прекратить производство по заявлению конкурсного управляющего, если имеет место тождественность заявлений. При этом ссылка на иной подпункт пункта 2 ст. 61.11 закона о банкротстве (ответственность за невозможность полного удовлетворения требований кредиторов) не свидетельствует о том, что тождественность отсутствует. Если конкурсный управляющий при подаче первоначального заявления не указал весь спектр обстоятельств, которые имели место, в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности, подачей последующего заявления указанное исправить нельзя. Иное бы нарушало положение лиц, которые привлекаются к субсидиарной ответственности. При этом ВС РФ, передавая жалобу для рассмотрения в судебном заседании, в большей степени исправляет рядовые ошибки нижестоящих судов, но не решает значимую правовую проблему, достойную вышестоящей инстанции.
