Пленум Верховного Суда РФ утвердил постановление, разъясняющее новые аспекты рассмотрения дел о банкротстве в судах. Постановление принято в связи с изменениями, внесенными майским Законом № 107-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и статью 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» (далее – Закон № 107-ФЗ). Утвержденный документ состоит из 65 пунктов (подробнее в статье Новые правила игры: подробно разбираем постановление Пленума ВС о банкротстве).
В частности, Пленум в п. 28 указал, что требования кредиторов, подтвержденные вступившими в законную силу судебными актами, подлежат включению в реестр с определением очередности удовлетворения таких требований без дополнительной проверки их обоснованности.
«В то же время с учетом пункта 10 статьи 16 Закона о банкротстве арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве, оценивает по существу доводы возражающих лиц об отсутствии долга, если суд по другому спору не устанавливал и не исследовал обстоятельства, на которые ссылаются возражающие лица (например, в связи с признанием иска должником) и которые имеют существенное значение для формирования реестра требований кредиторов в деле о банкротстве (части 2 и 3 статьи 69 АПК РФ)», – указал Пленум ВС.
Что думают эксперты банкротного права
Юлия Макаренко, управляющий партнер Юридического партнерства KURSIV, назвала этот пункт тихой революцией.
Недобросовестные кредиторы и должник часто пытаются “закрепить” свои позиции в отдельных спорах в преддверии банкротства, разыгрывая спектакль без заинтересованной публики. Ранее конкурсным кредиторам и управляющим приходилось преодолевать силу судебного акта путем подачи апелляционных жалоб. И всегда вставал вопрос процессуальных сроков, затягивания процедуры банкротства (так как рассмотрение требования кредитора в этом случае приостанавливалось). Наконец, мы можем открыто говорить об относительной силе судебных актов: суд в банкротстве теперь сам может оценить по существу возражения сторон, если такие обстоятельства не были исследованы в другом споре, непосредственно при рассмотрении требования кредиторов. Троекратное Ура! :)
Никита Суклин, юрист коллегии адвокатов «Юков и партнеры», отметил, что правовая позиция, закрепленная в указанном пункте постановления Пленума, касается давно известной и активно обсуждаемой юридическим сообществом проблемы абсолютности или относительности законной силы судебного решения, подтверждающего требование кредитора.
Не секрет, что на практике распространены следующие ситуации: дружественный кредитор, в преддверии банкротства, предъявляет необоснованный иск к банкроту, чтобы заручиться вступившим в законную силу судебным актом, подтверждающим его требование. Разница между моделями абсолютности или относительности заключается в том, распространяется ли законная сила такого судебного акта на иных кредиторов должника, не участвовавших в рассмотрении дела. Модель абсолютности предполагает, что распространяется, а значит подтвержденное судебным актом требование кредитора подлежит включению в реестр автоматически; в соответствии с моделью относительности не распространяется, а значит кредитор, даже если его требование подтверждено вступившим в законную силу судебным актом, в деле о банкротстве должен доказать требование заново.
По словам Никиты Суслина, российский правопорядок до недавнего времени исходил из принципа абсолютности, что следовало из прежней редакции абз. 2 п. 10 ст. 16 Закона о банкротстве.
«Независимые кредиторы могли бороться с необоснованными требованиями только в рамках дела между должником и дружественным кредитором, обжалуя судебный акт с помощью института "кредиторского обжалования", закрепленного в п. 24 постановления Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 г. № 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве". С принятием майских изменений (в частности, в п. 10 ст. 16 Закона о банкротстве) наш правопорядок отошел от жесткой модели абсолютности в сторону относительности: теперь независимые кредиторы, кроме механизма "кредиторского обжалования", получили право возражать против подозрительных требований непосредственно в рамках дела о банкротстве», – указал он.
По мнению Никиты Суслина, очевидно, принятые изменения (и сформированная на их основе позиция Пленума) позитивно скажутся на практике.
«Институт "кредиторского обжалования", справедливо критикуемый в литературе, например, за то, что, он лишает независимых кредиторов рассмотрения возражений судом первой инстанции и вообще ставит возможность рассмотрения возражений от дискреции суда при рассмотрении вопроса о восстановлении срока на обжалование, перестанет быть единственным способом бороться с необоснованными требованиями. Не лишним (особенно в контексте повышения госпошлин) будет упомянуть и о том, что возможность предъявления возражений независимыми кредиторами сразу в рамках дела о банкротстве позволяет избежать им лишних судебных расходов на обжалование судебного акта, подтверждающего подозрительное требование», – подытожил он.
Михаил Карпенко, младший юрист практики разрешения споров ALUMNI Partners, считает, что п. 28 Пленума выглядит наиболее интересным разъяснением, содержащим большой потенциал для позитивных изменений в судебной практике.
Ранее кредиторы в подобных ситуациях были вынуждены в основном обращаться к экстраординарному обжалованию ошибочного взыскания в рамках искового процесса. Однако судьи, к сожалению, не всегда должным образом учитывали банкротную специфику споров. На мой взгляд, возможность возражать против включения в реестр «просуженных» требований в большей степени отвечает целям банкротного процесса по сравнению с пересмотром решения в рамках искового производства (п. 45 Пленума) и оспариванием по банкротным основаниям процессуальных действий (бездействия) должника (п. 49 Пленума). В порядке п. 28 Пленума обстоятельства, имеющие значение для спора, будут установлены судьей, рассматривающим дело о банкротстве в целом, без разбития на несколько отдельных процессов, которые могут проходить в регионах с различной судебной практикой. Поскольку такой подход является реализацией принципов процессуальной экономии и банкротной концентрации, а также способствует единообразному разрешению споров, его невозможно не поддерживать. В качестве развития тренда банкротной концентрации, возможно, стоит изменить Закон о банкротстве в части споров по взысканию текущих платежей и перенести их рассмотрение в банкротное дело.
Артем Яковенко, юрист судебной практики CLS, отметил, что разъяснение, данное Верховным Судом в п. 28 нового постановления Пленума, в сущности, не предлагает чего-то нового, лишь немного конкретизируя положения Закона № 107-ФЗ.
На настоящий момент ст. 71 и ст. 100 Закона о банкротстве предлагает упрощенный (по общему правилу) порядок включения требований в реестр, не подразумевающий вызова сторон и изготовления мотивировочной части. Это связано с тем, что существенная часть требований, предъявляемых к должнику (например, требований налоговой), удовлетворяется в том виде, в котором они были заявлены. При этом сам суд вправе назначить заседание и выйти из упрощенного порядка, а кредиторы могут заявить возражения, что предполагает обязательное проведение заседания. На настоящий момент складывается практика, когда кредиторы, не заявлявшие возражения, обжалуют судебный акт о включении требований, мотивируя это тем, что суд самостоятельно не применил “повышенный стандарт доказывания”. На наш взгляд, такой подход не является правильным, так как применение повышенного стандарта при рассмотрении без участия сторон недопустимо.
По словам Артема Яковенко, принимая указанные разъяснения, Верховный Суд фактически указал, что, по общему правилу, бремя заявлять о необходимости «расширенного» исследования требований кредиторов лежит не на суде, а на заинтересованных лицах (управляющем, кредиторах и т.д.).
«На наш взгляд, разъяснения можно оценивать скорее положительно, поскольку логика, изложенная ВС в законе, была изначально», – пояснил он.
