Фабула
В январе 2021 года суд ввел в отношении Максима Володина процедуру реализации имущества (дело А62-697/2021).
При этом по состоянию на апрель 2019 года должник являлся участником ООО «СМ-Стройинвест» с долей в уставном капитале общества в размере 50%.
3 апреля 2019 года Володин направил обществу заявление о выходе из состава участников путем отчуждения обществу принадлежащей ему доли в уставном капитале номинальной стоимостью 5 тыс. рублей.
ООО «СМ-Стройинвест» выплатило Володину 5 тыс. рублей.
Финансовый управляющий (ФУ) потребовал в суде признать указанную сделку недействительной.
По мнению ФУ, сделка по выходу из состава участников ООО «СМ-Стройинвест» в период, предшествующий банкротству Володина, была направлена на исключение из конкурсной массы ликвидного актива по нерыночной цене во вред кредиторам.
Вышеуказанная сделка привела к уменьшению потенциальной конкурсной массы Володина и, как следствие, к отсутствию у кредиторов реальной возможности получить удовлетворение своих требований к должнику за счет его имущества, включающего в себя долю участия в названном юридическом лице.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, признал сделку недействительной, восстановив 50% доли Володина в уставном капитале ООО «СМ-Стройинвест».
Володин и ООО «СМ-Стройинвест» пожаловались в окружной суд, рассказал ТГ-канал PLP/Центральный.
Что решили нижестоящие суды
Суды первой и апелляционной инстанций, руководствуясь п. 2 ст. 61.2 закона о банкротстве, ст.ст. 10 и 168 ГК РФ, пришли к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения заявленных требований.
Свой вывод арбитражные суды мотивировали тем, что Володин подал заявление о выходе из общества при наличии признаков неплатежеспособности и в преддверии банкротства совершал действия, которые повлекли за собой недостаточность имущества должника, что не позволило осуществить расчеты с кредиторами даже частично.
Что решил окружной суд
По мнению суда кассационной инстанции, вывод о наличии правовых оснований для признания сделки недействительной является по существу верным и соответствует установленным судами обстоятельствам.
Пороки сделки по отчуждению доли 50% в уставном капитале ООО «СМ-Стройинвест», выходящие за пределы подозрительной сделки, заявителем не доказаны. Поэтому у арбитражных судов двух инстанций отсутствовали правовые основания для признания спорной сделки недействительной по основаниям, предусмотренными статьями 10, 168 ГК РФ, отметил окружной суд.
Однако это не повлекло принятия неправильного решения о недействительности оспариваемой сделки, поскольку арбитражными судами установлена совокупность обстоятельств, позволяющих признать ее недействительной по нормам п. 2 ст. 61.2 закона о банкротстве.
Однако окружной суд не согласился с примененными последствиями недействительности сделки.
С 15 апреля 2019 года доля Володина перешла в пользу оставшегося участника общества — Сергея Буренкова. Но суды при постановке вывода о возможности возврата доли в конкурсную массу не исследовали вопрос о правовой судьбе отчужденной доли в ООО «СМ-Стройинвест», ее последующем перераспределении (отчуждении).
При этом определением Арбитражного суда Смоленской области от 26.09.2022 года суд исключил Буренкова из числа ответчиков по делу.
Соответственно вопрос о добросовестности ее последующего приобретателя и возможности (или невозможности) восстановления прав Володина на 50% доли уставного капитала ООО «СМ-Стройинвест» не разрешался, несмотря на существенность указанных обстоятельств в целях применения последствий недействительности сделки.
Кроме того суды не исследовали обстоятельства, подтверждающие или опровергающие изменение стоимости долей в уставном капитале ООО «СМ-Стройинвест» за период владения долей должника непосредственно ООО «СМ-Стройинвест» и его участником, в связи с чем применение общего правила о последствиях недействительности сделки в виде восстановления права должника на 50% доли в уставном капитале общества с одновременным прекращением такого права у текущего держателя доли сделаны преждевременно, без выяснения фактических обстоятельств спора, пояснил окружной суд.
Итог
Арбитражный суд Центрального округа отменил акты нижестоящих судов в части применения последствий недействительности сделки, отправив в этой части спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
При этом суд отметил, что если суды придут к мотивированным выводам о действительной невозможности применения натуральной реституции, следует рассмотреть вопрос о возможности применении к спорным правоотношениям положений статьи 61.6 закона о банкротстве, в силу которой в случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями ГК РФ об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения, с учетом доводов сторон о дате, на которую определяется соответствующая стоимость, а также возможных убытков (в виде неполученных дивидендов и т.п.).
Почему это важно
Роман Жирнов, старший юрист коллегии адвокатов Delcredere, обратил внимание на два главных аспекта.
Во-первых, кассация указала на необходимость исследовать, кому на момент разбирательства принадлежат доли в компании, из которой вышел должник, чтобы учесть поведение новых приобретателей и обеспечить принципиальную исполнимость определения суда о возврате имущества в конкурсную массу (о восстановлении корпоративных прав) либо о взыскании возмещения стоимости и убытков. На практике зачастую суды игнорируют эти обстоятельства, впоследствии вынося определения об изменении способа исполнения судебного акта, и очередное напоминание кассации может быть не воспринято в общем подходе.
Во-вторых, рассказал Роман Жирнов, кассация указала на необходимость разведения правовой квалификации оспариваемой сделки по ст. 61.2 закона о банкротстве (согласившись с ее применением в данном деле) и по ст.ст. 10 и 168 ГК (не усмотрев оснований для ее применения).
«Поскольку зачастую суды не исследуют злоупотребления при заключении и исполнении оспариваемой сделки, мы сталкиваемся с неоправданно широким и ставшим нарицательным использованием связки "10+168", что позволяет обходить положения о сроках исковой давности, оспаривать сделки за пределами подозрительности в ущерб добросовестным участникам оборота. В случае, если суды воспримут позицию кассации, это может позитивно повлиять на банкротную практику», — указал он.
Наталья Васильева, партнер АБ «Бартолиус», считает, что суд кассационной инстанции вынес абсолютно законный и обоснованный судебный акт.
Судом верно установлено отсутствие основания для применения ст. 10 и 168 ГК РФ при оспаривании сделки, имеющей все признаки сделки, совершенной во вред кредиторам (п. 2 ст. 61.2 закона о банкротстве. Проблема соотношения банкротных оснований для признания сделки и классического дуэта из статей 10 и 168 ГК РФ существует давно. Зачастую заявители по обособленным спорам о признании сделок недействительными указывают абсолютно все основания и доводы, что является, разумеется, ошибкой. Указанную ошибку нижестоящих судов, повторивших позицию финансового управляющего, и исправил кассационный суд, исключив из мотивировочной части упоминание о совершении сделки со злоупотреблением правом и оставив судебные акты в части признания сделки недействительной без изменения. В условиях неисполнения должником существовавших обязательств перед кредиторами фактически безвозмездное отчуждение актива в пользу аффилированного лица в своей совокупности являются обстоятельствами, достаточными для определения того, что у должника имелась цель причинения вреда своим кредиторам в результате совершения сделки.
Также, по словам Натальи Васильевой, суд округа верно определил, что в условиях дальнейшего распределения доли от общества к другому участнику рассмотрение вопроса о применении последствий недействительности сделки в форме ее восстановления за должником без привлечения к участию в деле конечного получателя доли является незаконным.
«Следует отметить, что анализ судебной практики показал, что зачастую выход из общества и последующее распределение доли общества оставшемуся участнику рассматривается как единая сделка и восстановление доли за должником осуществляется за счет уменьшения доли иного участника судебным актом (например, см. определение Верховного суда РФ от 03.11.2022 N 306-ЭС21-3432(5) по делу N А57-13952/2018). В рассматриваемом деле финансовый управляющий не нашел основания для квалификации сделки как единой цепочки сделок, поэтому полагаю, что при новом рассмотрении суд откажет в восстановлении доли за должником (поскольку она уже распределена в пользу иного участника) и взыщет с общества в пользу конкурсной массы должника действительную стоимость доли за вычетом уже уплаченных 5 тыс. рублей, а также убытки, вызванные изменением стоимости доли в уставном капитале общества, при наличии оснований, установленных ст. 1105 ГК РФ», — отметила она.
По словам Натальи Васильевой, как неоднократно указывал Конституционный суд РФ (определение Конституционного суда РФ от 20.07.2023 N 2025-О, определение Конституционного суда РФ от 14.12.2023 N 3285-О) положения п. 1 ст. 61.6 закона о банкротстве, определяющие только последствия признания сделки недействительной, являются элементом правового механизма, гарантирующего защиту имущественных интересов кредиторов, обеспечивающего в числе прочего достижение публично-правовых целей института банкротства, и сами по себе не могут расцениваться как нарушающие конституционные права граждан.
Олег Пермяков, партнер «Рустам Курмаев и партнеры», считает, что суд кассационной инстанции абсолютно правильно согласился с выводом нижестоящих судов о недействительности сделки, но не согласился с примененными последствиями ее недействительности.
Так, суд не усмотрел злоупотребления стороны правом и, как следствие, выход за пределы банкротных диспозиций, и применение судами статей 10, 168 ГК РФ стало одним из оснований для отмены судебных актов. Но интересно в судебном акте и вот что. Среди допущенных нижестоящими инстанциями нарушений кассация назвала следующие: при постановке вывода о возможности возврата доли в конкурсную массу не исследовался вопрос о правовой судьбе отчужденной доли, ее последующем перераспределении, вопрос о добросовестности ее последующего приобретателя и возможности восстановления прав должника на 50% доли уставного капитала ответчика. При этом суд первой инстанции высказался однозначно: восстановить 50% доли в уставном капитале общества. Очевидно, кассацию такой подход не устроил. Представляется, все дело в специфике спорного имущества: доля предоставляет корпоративные права, отчуждая долю, лицо прекращает правовую связь с компанией.
По словам Олега Пермякова, возникает вопрос, корректно ли принудительно возвращать лицо в компанию?
«И тут интересен абзац, в котором кассация как бы предполагает невозможность натуральной реституции: «если суды придут к мотивированным выводам о действительной невозможности применения натуральной реституции, … в случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества». Позиция кассации и о добросовестности продавца доли как стороны и о специфике применения последствий недействительности сделки представляется разумной и правильной с точки зрения понимания норм права: лицо вправе в любой момент выйти из общества, данное действие не содержит признаков злоупотребления правом; при этом восстановление доли в уставном капитале общества будет противоречить волеизъявлению лица о выходе и является произвольным вмешательством в дела юридического лица. Будем надеяться, что озвученная судом округа позиция приведет к единообразию судебной практики по вопросу отчуждения доли в преддверии банкротства, в том числе, в части применения последствий недействительности таких сделок», — указал он.
Константин Богородицкий, директор юридического департамента, партнер «Центра по работе с проблемными активами», отметил, что вопрос относительно квалификации оспариваемой сделки понятен — суды нижестоящих инстанций допустили очевидную ошибку, признав сделку недействительной по основаниям ст.ст. 10, 168 ГК РФ без установления обстоятельств, свидетельствующих о злоупотреблении правом, в силу чего кассация фактически переквалифицировала основание на п. 2 ст 61.2 закона о банкротстве.
Проблема применения последствий недействительности гораздо сложнее, поскольку нижестоящие суды не исследовали большое количество обстоятельств, связанных с предметом сделки (и ее дальнейшей судьбой) и подошли формально к разрешению вопроса. Применение последствий, связанных с восстановлением доли должника в обществе в условиях дальнейшего перехода доли к другому лицо, невозможно без исследования вопроса о добросовестности нового приобретателя. С учетом данного обстоятельства взыскание действительной стоимости доли может быть более предпочтительно для конкурсной массы должника, в том числе, с экономической точки зрения. В целом выводы, сделанные кассационной инстанцией, нельзя считать революционными, какого-либо влияния на практику позиция с большей долей вероятности не окажет.
Елена Менде, адвокат, партнер юридической фирмы Ru.Courts, отметила, что судебная практика по обособленным спорам, в которых оспаривается выход из состава участников общества, является противоречивой в части определения последствий недействительности указанных сделок.
Некоторые суды считают, что восстановление должника в составе участников допустимо (см., например, дело А57-13952/2018, отказное определение ВС РФ от 16.06.2022). Другие же суды исходят из невозможности восстановления в силу норм корпоративного права и необходимости применения норм ст. 61.6 закона о банкротстве в части возврата действительной стоимости имущества (постановление АС Московского округа по делу А40-141629/2020 от 17.02.2022). Второй подход представляется более правильным, поскольку кредиторы заинтересованы, в первую очередь, в получении денежных средств, и компенсация стоимости доли полностью решает эту задачу, если же есть спор относительно самой стоимости доли вследствие, например, отчуждения имущества подконтрольного лица, то с точки зрения процессуальной экономии разумно разрешать данные вопросы в одном процессе.
По словам Елены Менде, АС Центрального округа в рассматриваемом деле верно установил недостатки ранее принятых судебных актов в этой части, указав на необходимость исследования фактических обстоятельств, привлечения всех заинтересованных лиц и оценки добросовестности приобретателя доли, однако не сформулировал правовую позицию, которой следует руководствоваться суду при новом рассмотрении, поэтому о каком-то влиянии на практику говорить нельзя.
