Валентин Сидоров обратился в суд с заявлением о привлечении Александра Холинова к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Преображение». Первая инстанция удовлетворила заявление, но апелляция отменила решение и отказала в привлечении к ответственности. АС Поволжского округа указал, что апелляция не учла возможность взыскания с наследников Холинова убытков за вред кредиторам, наличие признаков сокрытия должником операций и активов, а также признаки «брошенного бизнеса» и отсутствие нарушения прав наследников, отвечающих лишь в пределах стоимости наследства. Кассация отменила постановление апелляции и направила дело на новое рассмотрение (дело № А06-759/2022).
Фабула
Валентин Сидоров обратился в АС Астраханской области с заявлением о привлечении Александра Холинова к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Преображение» на 493 тыс. рублей.
Первая инстанция удовлетворила заявление и привлекла Холинова к ответственности. Апелляция отменила определение первой инстанции и отказала в удовлетворении заявления.
Сидоров подал кассационную жалобу в АС Поволжского округа, рассказал ТГ-канал «Ликвидация и банкротство».
Что решили нижестоящие суды
АС Астраханской области установил, что Холинов от имени ООО «Преображение» заключил предварительный договор купли-продажи квартиры и перечислил около 1 млн рублей, но сделка не состоялась и деньги не вернулись. Суд счел это основанием для привлечения Холинова к субсидиарной ответственности.
Двенадцатый арбитражный апелляционный суд, напротив, указал, что само по себе заключение договора и перечисление денег не доказывает, что Холинов довел ООО «Преображение» до невозможности расплатиться с кредиторами. Апелляция отметила, что спорный договор признан недействительным, а деньги включены в конкурсную массу. Суд также указал на недоказанность того, что непередача документов должника затруднила работу конкурсного управляющего.
Что решил окружной суд
АС Поволжского округа не согласился с выводами апелляции.
Так, признание недействительной сделки по покупке квартиры — основание для взыскания с наследников Холинова убытков, причиненных кредиторам. Суд должен был выяснить, в какой части контрагент уже возместил этот вред.
При этом полное отсутствие у ООО «Преображение» активов при наличии займов и поступлении дохода на счет — повод для проверки сокрытия должником реальных операций и активов от кредиторов.
Нулевая бухгалтерская отчетность может указывать на «брошенный бизнес» еще при жизни Холинова. Тогда контролирующее лицо несет риски утраты документов должника, даже если это произошло без злого умысла.
Кроме того, смерть Холинова не может быть поводом возложить бремя доказывания только на истца, ведь трудности в установлении причин банкротства в равной мере не зависят ни от истца, ни от ответчиков. Апелляция не выяснила, что делал конкурсный управляющий для получения информации о хозяйственной деятельности должника.
Апелляция не проверила, чем нарушены права наследников Холинова, которые отвечают лишь в пределах стоимости наследства и являются вынужденными наследниками, не имея права отказаться от наследства.
Окружной суд дал апелляции указания при новом рассмотрении:
предложить конкурсному управляющему и сторонам представить доказательства по вопросам ведения бухучета должника, сохранности его имущества, добросовестности руководителя;
обсудить возможность взыскания с ответчиков убытков за счет наследства;
проверить соблюдение правовых позиций ВС РФ по вопросу распоряжения солидарными требованиями.
Итог
АС Поволжского округа удовлетворил кассационную жалобу Валентина Сидорова, отменил постановление 12ААС и направил спор на новое рассмотрение в апелляцию.
Почему это важно
При подтверждении признаков «брошенного бизнеса» обычно КДЛ несет риски утраты документации должника, отметил Дмитрий Якушев, советник, адвокат Адвокатского бюро «Андрей Городисский и Партнеры».
Смерть контролирующего лица, по его словам, не освобождает наследников от ответственности, однако не может служить основанием для перекладывания всего бремени доказывания исключительно на истца, а потому суд округа верно отметил, что необходимо проверить, какие действия были предприняты непосредственно конкурсным управляющим для розыска документов должника и степень вины КДЛ.
Кроме того, отменяя решение первой инстанции, апелляция не учла, что отсутствие активов у должника при наличии доходов и заемных средств может свидетельствовать о сокрытии активов, а это является достаточным основанием для привлечения КДЛ и его наследников к ответственности. Кассация также обращает внимание и на иные обстоятельства, которые не были в достаточной степени исследованы судом апелляционной инстанции. В частности, это вопросы, касающиеся ответственности наследников, возможность переквалифицировать «субсидиарку» в убытки, установление причинной связи между действиями КДЛ и наступившим банкротством. Нельзя не согласиться с кассацией, что для принятия обоснованного и справедливого решения необходимо установить всю совокупность данных обстоятельств.
По мнению Светланы Лебедевой, руководителя группы практики «Банкротство и корпоративное право» Юридической фирмы INTELLECT, постановление 12ААС, жалобу на которое подал заявитель, демонстрирует формальный подход апелляции к решению вопроса.
Понятно, отметила она, что основанием для привлечения к субсидиарной ответственности не может быть факт непередачи директором документов в ситуации, когда он умер, и это требование вряд ли можно было исполнить. Однако конкурсный кредитор указывал и на вывод бывшим директором и учредителем средств по сделке, которая впоследствии была признана недействительной.
Кассация, по словам Светланы Лебедевой, обоснованно указала на ошибки, допущенные нижестоящим судом.
Несмотря на включение в конкурсную массу должника дебиторской задолженности по оспоренной сделке, апелляция не выяснила, в какой части вред по этой сделке уже был компенсирован кредиторам. А между тем это имеет существенное значение для целей привлечения наследников к ответственности как минимум в виде убытков. Вывод о том, что долг наследодателя, возникший в результате его привлечения к субсидиарной ответственности, входит в наследственную массу, был разрешен Верховным Судом еще в 2019 г. Кроме того, кассация напомнила о возможности суда самостоятельно квалифицировать предъявленное требование, вне зависимости от того, каким образом заявитель при обращении в суд поименовал вид ответственности.
Если по результатам нового рассмотрения апелляция учтет указания суда кассационной инстанции и установит основания для привлечения к субсидиарной ответственности или основания для взыскания убытков с бывшего директора и учредителя, наследникам по закону, пусть и вынужденным, не удастся избежать ответственности, заключила она.
Иван Веселов, партнер Юридической фирмы ALUMNI Partners, полагает, что постановление кассационного суда примечательно сразу в нескольких аспектах.
Так, с юридической точки зрения, указал он, постановление подсвечивает актуальные проблемы судебной практики по банкротству: ответственность за «брошенный бизнес» и уступку солидарных требований. Несмотря на то что на уровне Верховного Суда РФ предложен широкий инструментарий по этим вопросам, отдельные суды учатся применять его с некоторым опозданием.
Подход о включении в наследственную массу долга наследодателя, возникшего в результате привлечения к субсидиарной ответственности, так же не является новым (см. определение ВС РФ от 16 декабря 2019 г. № 303-ЭС19-15056 по делу № А04-7886/2016), напомнил он.
С формальной стороны, кассация, вслед за Верховным Судом РФ, выделяет в судебном акте отдельные смысловые части, существенно упрощая восприятие заложенных в нем идей.
Надеюсь, что подобное структурирование текста станет всеобщим стандартом в судах всех инстанций. Таким образом, судебный акт отражает уже существующие тенденции и подходы, которые, несомненно, должны найти поддержку у нижестоящих судов.
