В рамках банкротства ООО «Страховая компания «Диамант» АСВ потребовало привлечь к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, а также взыскать с них убытки. Всего были рассмотрены 8 эпизодов, связанных с заключением должником незаконных сделок, которые причинили вред кредиторам. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отказался взыскивать с КДЛ убытки, но привлек контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Часть КДЛ пожаловались в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов в части привлечения к субсидиарной ответственности заявителей. В отмененной части спор направлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции (дело А40-206341/2018).
Фабула
В июне 2018 года ЦБ назначил в ООО «Страховая компания «Диамант» временную администрацию по управлению должником. В сентябре 2018 года в отношении компании было возбуждено дело о банкротстве. Наконец, в ноябре 2018 года должник был признан банкротом.
При этом до декабря 2017 года участниками СК «Диамант» являлись ООО «Юмакс Капитал» (доля участия 52,64%) и Ольга Серкина (доля участия 47,36%). В свою очередь, гендиректором и участником ООО «Юмакс Капитал» являлся Сергей Левченко, он же председательствовал на общих собраниях участников должника.
Гендиректором СК «Диамант» с 30.06.2014 по 30.11.2017 года была Мадина Хаджиева.
В конце 2017 – начале 2018 годов состав органов управления СК «Диамант» изменился. Так, с 08.12.2017 года Константин Костюшко стал участником должника с долей участия 25%. С 19.02.2018 года Дмитрий Косяков и Светлана Кичко являлись участниками с долей участия 18,64% и 25% соответственно. С 08.12.2017 года Юлия Середкина была участником с долей 25%, а с 19.02.2018 года с долей 31,36%.
Гендиректором СК «Диамант» с 01.12.2017 по 28.06.2018 года являлся Сергей Скворцов.
Агентство по страхованию вкладов (АСВ) потребовало привлечь ООО «Юмакс Капитал», Кичко, Костюшко, Косякова, Левченко, Середкину, Серкину, Скворцова, Хаджиева солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в сумме 1,07 млрд рублей. В обоснование требований о привлечении к ответственности агентство сослалось на ряд сделок (8 эпизодов), причинивших убытки должнику, совершенных, по мнению конкурсного управляющего, под влиянием ответчиков.
Также АСВ Подало заявление о привлечении указанных лиц к ответственности в виде возмещения убытков.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отказался взыскивать с КДЛ убытки, но привлек ООО «Юмакс Капитал», Кичко, Косякова, Середкину, Серкину, Скворцова и Хаджиеву к субсидиарной ответственности. При этом суд отказался привлекать к субсидиарке Костюшко и Левченко.
Кичко, Косяков, Середкина, Серкина и Хаджиева пожаловались в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды исследовали 8 сделок должника.
Эпизод № 1
Перечисление денег АО «СХ «ГРАНТ». Суды установили, что 07.07.2017 года должник (покупатель) и общество «СХ «ГРАНТ» (продавец) заключили договор купли-продажи квартиры. Общество «СХ «ГРАНТ» связано с должником через Серкину, которая являлась членом совета директоров и гендиректором общества «СХ «ГРАНТ», а до 08.12.2017 года была участником должника с долей участия 47,36%.
Упомянутый договор стороны расторгли 23.11.2017 года. Соглашение о расторжении от имени должника подписала его гендиректор Хаджиева. После расторжения договора должник безосновательно перечислил 1,17 млн рублей обществу «СХ «ГРАНТ» в счет оплаты недвижимости. Денежные средства должнику не возвращены.
Эпизод № 2
Передача недвижимого имущества в качестве вклада в уставный капитал ООО «ТЕХПРОМСТРОЙ» с последующей реализацией ООО «ОРИКС» принадлежащей должнику доли в уставном капитале общества «ТЕХПРОМСТРОЙ».
Суды пришли к выводу о том, что в результате совершения упомянутых последовательных сделок нежилое помещение стоимостью 17,9 млн рублей было замещено неликвидным требованием к обществу «ОРИКС» о выплате цены договора купли-продажи доли в уставном капитале общества «ТЕХПРОМСТРОЙ».
Как указали суды, решение о вхождении в состав участников общества «ТЕХПРОМСТРОЙ» и о внесении вклада в его уставный капитал было одобрено 03.04.2017 года общим собранием участников должника в составе: общество «Юмакс Капитал» и Серкина. На собрании присутствовал гендиректор должника Хаджиева.
Последующая сделка по реализации доли в уставном капитале общества «ТЕХПРОМСТРОЙ» была одобрена 03.05.2018 года общим собранием участников должника в составе: Косяков, Кичко и Середкина. Договор купли-продажи доли со стороны должника подписал его гендиректор Скворцов, который также присутствовал на собрании участников.
Рассматривая вопрос о привлечении КДЛ к ответственности в виде возмещения убытков по данному эпизоду, суды установили, что права должника на недвижимость, внесенную в качестве вклада в уставный капитал, восстановлены в судебном порядке: на основании судебного акта право собственности в настоящее время зарегистрировано за должником.
Эпизод № 3
Заключение договоров аренды с ООО «Центр поддержки строительных организаций». Вступившим в законную силу определением суда упомянутые договоры аренды от 28.06.2018 года были признаны недействительными. Со стороны должника они были подписаны гендиректором Скворцовым. По расчету конкурсного управляющего должником, указанными сделками должнику были причинены убытки в сумме 4,1 млн рублей.
Эпизод № 4
Приобретение недвижимости у Басовой. Как установили суды, Басова (продавец) заключила с должником (покупателем) договор купли-продажи жилого дома от 09.06.2018 года. Дом был обременен правами третьего лица. Денежные средства должник уплатил, однако переход к нему права собственности на недвижимость не зарегистрирован. Договор со стороны должника подписал его гендиректор Скворцов.
Вступившим в законную силу определением суда договор купли-продажи был признан недействительным, применены последствия его недействительности в виде взыскания уплаченной по договору суммы (22 млн рублей) с Басовой в пользу должника.
Эпизод № 5
Оплата услуг агентов. По заключенным с агентами договорам обязанности последних дублировались с обязанностями, отраженными в других договорах, что привело к оплате одних и тех же услуг в двойном размере и, как следствие, причинению должнику убытков в сумме 85,5 млн рублей.
Ряд договоров подписала со стороны должника гендиректор Хаджиева, другие – сменивший ее руководитель Скворцов.
Эпизод № 6
Перечисление предварительной оплаты по договору, заключенному с ООО «Страховой Дом «ЕВРОГАРАНТ». Данный договор был признан недействительным определением суда. Применены последствия его недействительности в виде взыскания 3 млн рублей с общества «Страховой Дом «ЕВРОГАРАНТ» в пользу должника.
Суды исходили из того, что по недействительной сделке должник оплатил оказанные ему услуги дважды, что привело к возникновению убытков в сумме 3 млн рублей. Договор подписан со стороны должника гендиректором Скворцовым.
Эпизод № 7
Уступка должником его требования к обществу «СХ ГРАНТ» ООО «ИСИДА». Как установили суды, должнику принадлежали требования, основанные на договорах участия в долевом строительстве. Эти требования он уступил связанному с ним через Серкину лицу – обществу «СХ ГРАНТ», которое полученные требования не оплатило. В дальнейшем требование к обществу «СХ ГРАНТ» о выплате цены договоров уступки требований должник уступил обществу «ИСИДА», не осуществляющему реальную хозяйственную деятельность.
Договор уступки требования обществу «ИСИДА» подписал со стороны должника гендиректор Скворцов. По мнению конкурсного управляющего должником, уступкой должнику были причинены убытки в сумме 25,1 млн рублей. Рассматривая вопрос о привлечении контролирующих лиц к ответственности в виде возмещения убытков по данному эпизоду, суды установили, что должник был восстановлен в правах участника долевого строительства определением суда.
Эпизод № 8
Уступка требования к обществу «Юмакс Капитал». Суды установили, что должник 22.06.2018 года уступил требование к связанной с ним организации (обществу «Юмакс Капитал») обществу «ИСИДА», не осуществляющему реальную хозяйственную деятельность. Суды пришли к выводу о том, что по сделке ликвидное требование к обществу «Юмакс Капитал» было заменено неликвидным требованием к обществу «ИСИДА», что причинило должнику убытки в сумме 12,9 млн рублей. Договор уступки обществу «ИСИДА» требования к обществу «Юмакс Капитал» подписал со стороны должника гендиректор Скворцов.
Отказывая в удовлетворении требований о возмещении КДЛ убытков, суд первой инстанции исходил из того, что частично нарушенные права должника восстановлены в судебном порядке, в остальной части не утрачена возможность их восстановления путем предъявления исков к контрагентам, исполнения соответствующих судебных актов. Одновременно суд счел, что в результате действий Хаджиевой, Скворцова, общества «Юмакс Капитал», Косякова, Кичко, Середкиной и Серкиной должнику был причинен имущественный вред, повлекший за собой невозможность проведения расчетов с кредиторами.
Суды апелляционной инстанции и округа согласились с наличием оснований для привлечения названных лиц к субсидиарной ответственности.
Что думают заявители
Серкина ссылается, в частности, на то, что вред должнику по эпизоду № 2 возмещен – объект возвращен в конкурсную массу. Убытки, возникшие по эпизоду № 1, в сумме 1,17 млн рублей не могли стать необходимой причиной банкротства должника. Серкина полагает, что убытки по эпизоду № 7 также не могли быть положены в основу решения о привлечении Серкиной к ответственности. Просит отменить судебные акты в части привлечения ее к субсидиарной ответственности.
Кичко, Косяков и Середкина указывают на то, что они упомянуты лишь в рамках эпизода № 2. Настаивают на том, что сделка по продаже доли в уставном капитале общества «ТЕХПРОМСТРОЙ» не стала причиной объективного банкротства должника. Просят отменить судебные акты в части привлечения их к субсидиарной ответственности.
Хаджиева полагает, что в судебных актах не приведены обстоятельства, указывающие на наличие причинно-следственной связи между ее действиями (бездействием), заключенными ею сделками и фактически наступившим банкротством должника. Просит отменить судебные акты в части привлечения ее к субсидиарной ответственности.
Что решил Верховный суд
Судья ВС И.В. Разумов счел доводы жалоб заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Что в теории
Как разъяснено в пункте 16 постановления Пленума Верховного суда от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление № 53), под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов, следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.
В силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника.
Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем (пункт 17 постановления № 53).
Один лишь факт убыточности заключенной под влиянием контролирующего лица сделки (совокупности сделок) не может служить безусловным подтверждением наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности. В пункте 23 постановления № 53 указано, что презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если сделка (сделки) одновременно отвечает двум квалифицирующим признакам: она является значимой для должника (применительно к масштабам его деятельности) и существенно убыточной.
По существу
В рамках настоящего дела суды не проверили, являлись ли вменяемые АСВ сделки существенно убыточными исходя из масштабов деятельности должника. Суды не исследовали надлежащим образом входящие в предмет доказывания обстоятельства, касающиеся того, привели ли эти сделки к появлению признаков объективного банкротства либо значительному усугублению ситуации имущественного кризиса.
Более того, суды, по сути, исходили из предположения о том, что все 8 эпизодов объединены между собой, поскольку охватывались общей противоправной целью причинения существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения конкурсной массы.
Однако мотивы, по которым суды пришли к такому предположению, в судебных актах не отражены. В частности, по каждому из эпизодов судами упомянуты лишь отдельные ответчики, связи остальных ответчиков с эпизодами, в которых они не названы как участники спорных отношений, не раскрыты. Так, например, Косяков, Кичко и Середкина указаны только во второй части эпизода № 2. Какое отношение они имеют к иным эпизодам, из судебных актов уяснить невозможно.
Установив, что в анализируемый период у должника произошла смена бенефициаров и контролирующих лиц, суды не сослались на какие-либо конкретные обстоятельства, свидетельствующие о наличии общего намерения у групп прежних и новых контролирующих лиц или отдельных их членов. Так, в судебных актах, в частности, не приведены суждения о возникновении отношений связанности (формальной или неформальной) между прежним руководителем должника Хаджиевой и новыми руководителем, участниками.
Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 22 постановления № 53, несколько контролирующих должника лиц несут субсидиарную ответственность за доведение до банкротства солидарно, если они действовали совместно. В целях квалификации действий как совместных могут быть учтены согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т. д.
Равным образом, солидарная субсидиарная ответственность возникает и в случае, когда КДЛ действовали независимо друг от друга и действий каждого из них было достаточно для наступления объективного банкротства должника (пункт 8 статьи 61.11 закона о банкротстве). Если уже названные лица действовали независимо и действий каждого из них, существенно повлиявших на положение должника, было недостаточно для наступления объективного банкротства, но в совокупности их действия привели к такому банкротству, данные лица подлежат привлечению к субсидиарной ответственности в долях (пункт 1 статьи 61.11 закона о банкротстве, пункт 1 статьи 1064 ГК РФ).
Таким образом, для правильного разрешения требований о привлечении к субсидиарной ответственности судам следовало установить по каждому из эпизодов какие ответчики действовали совместно, а какие независимо; при независимом характере действий – выяснить влияние каждого из эпизодов на имущественное положение должника, а также проанализировать совокупный экономический эффект от всех эпизодов на предмет существенности.
Суды не учли, что само по себе подписание руководителем должника того или иного договора, документа, признанных впоследствии невыгодными, одобрение участником должника соответствующей сделки на общем собрании участников, не являются достаточными основаниями для вывода о недобросовестности или неразумности, и, как следствие, для привлечения их к ответственности. В этой части судам необходимо было учесть разъяснения, содержащиеся в пунктах 2 и 3 постановления Пленума ВАС от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – постановление № 62).
Недобросовестность предполагается, в частности, при наличии конфликта интересов, при заключении сделки на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом, то есть в ситуации, когда об указанных обстоятельствах руководитель, участник знал или должен был знать на момент совершения, одобрения сделки исходя из обычной деловой практики и масштаба деятельности подконтрольного юридического лица. О неразумности могут свидетельствовать разрешение вопроса без учета известной информации, несовершение принятых в деловой практике действий, направленных на получение необходимой и достаточной информации, игнорирование требующихся внутренних процедур.
Следовательно, по каждому из эпизодов судам следовало не просто констатировать факт подписания, одобрения ответчиками сделок, но и указать, в чем именно заключается их недобросовестность и (или) неразумность.
В пункте 20 постановления № 53 разъяснено, что при недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.
При этом, вопреки выводам судов, удовлетворение требования о взыскании убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью других способов защиты гражданских прав, например, путем применения последствий недействительности сделки. Лишь в случае, когда юрлицо уже фактически получило возмещение своих имущественных потерь посредством иных мер защиты, в удовлетворении требования о возмещении убытков должно быть отказано (пункт 8 постановления № 62). Однако факт возмещения убытков по всем эпизодам не был установлен судами.
Неверно определив предмет доказывания, суды не установили обстоятельства дела, имеющие существенное значение для его правильного разрешения.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов в части привлечения к субсидиарной ответственности Кичко, Косякова, Середкиной, Серкиной и Хаджиевой. В отмененной части спор направлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
При новом рассмотрении спора суду следует:
установить, в чем заключались недобросовестность и (или) неразумность поведения каждого из ответчиков применительно ко всем вменяемым им эпизодам,
выяснить, являлись ли действия ответчиков совместными или независимыми и в какой части,
определить степень влияния спорных эпизодов на имущественное положение должника,
после чего разрешить вопрос о наличии оснований для привлечения к ответственности за доведение до банкротства или по корпоративным правилам.
Почему это важно
Адвокат юридической компании Case by Case Юлия Михальчук рассказала, что в деле компании «Диамант» Верховный суд в очередной раз вернулся к давно назревшей проблеме определения размера ответственности конкретного ответчика с учетом его вовлеченности в противоправные действия.
Проблема заключается в том, что судьи не разбираются в конкретных действиях каждого из ответчика, а привлекают всех солидарно. Так проще для судьи, так выгоднее для кредиторов. Но так несправедливо для некоторых из ответчиков. В деле «Диамант» суды взыскали с шести человек и одной компании солидарно 1,07 миллиарда рублей. Судьи не стали вникать, что конкретно делал каждый из них, просто указали восемь эпизодов с убыточными сделками, даже не доказывая их связь друг с другом, а лишь ее предположив. Такой подход с солидарным привлечением выгоден только заявителю и суду. Суду это сильно упрощает работу – не нужно разбираться в тонкостях конкретных действий конкретного лица. А заявителю это выгодно тем, что ответчики отвечают на всю сумму, которую хотят взыскать кредиторы. Конечно, в подходе, когда суды разбирали бы степень вовлеченности каждого, есть минус для заявителя. Может так оказаться, что лицо, которое больше всех причинило вреда, может оказаться самым бедным – и тогда с него реально все взыскать не получится. Потому суды и идут по простому пути, привлекая в равных долях всех. Но это крайне несправедливо по отношению к ответчику, которому сложнее других сторон защищаться. Нередки случаи, когда реально лицо принесло убытки на одну сумму, а отвечать приходится по гораздо большей.
По словам Юлии Михальчук, Верховный суд по этому вопросу уже неоднократно высказывался и можно вспомнить дело банка «Гринфилд» двухлетней давности.
«С тех пор нижестоящие суды так и не начали привлекать ответчиков к долевой ответственности, предпочитая солидарную. Верховный суд в очередной раз подчеркнул, что по каждому ответчику нужно детально проверять его конкретные действия, устанавливать степень вовлеченности, степень вины, и исходя из этого рассчитывать конкретные пропорции ответственности. Скорее всего механизм определения степени вовлеченности и подсчета в процентах вины каждого из ответчиков реально заработает только тогда, когда сам Верховный суд разработает правила и приведет примеры. Пока же абстрактные указания ни к чему не приводят – судьи не понимают, как именно оцифровывать каждое действие, как высчитывать пропорции, поэтому идут по самому легкому для себя пути», – подчеркнула она.
По мнению старшего юриста Tomashevskaya & Partners Михаила Жужжалова, комментируемое определение ВС одновременно полезно и бесполезно.
С одной стороны, ВС делает явный упор на недостаточную мотивированность решений нижестоящих судов. Этого очень не хватает нашей судебной практике, в которой значение мотивировочной части, к сожалению, до сих пор недопустимо низкое. С другой стороны, ВС пересматривает решения нижестоящих судов таким образом, что создается значительная неопределенность. Вроде бы позитивно то, что ВС затрудняет привлечение к субсидиарной ответственности в случаях, когда негативное влияние КДЛ неочевидно. Впрочем, польза этого относительна, потому что в прогностических целях использованные ВС критерии сильно не помогают. По сути, тезис ВС сводится к тому, что невыгодность сделок сама по себе не означает, что должник ими был доведен до банкротства. Это делает привлечение к субсидиарной ответственности менее механическим, но потому и менее определенным.
По мнению Михаила Жужжалова, суд должен сначала определить, какие сделки, в которых прослеживается влияние КДЛ, взаимосвязаны, потом посмотреть на их совокупный эффект, а привлекать соответствующего КДЛ к ответственности только когда этот эффект будет негативным и существенным.
«Как осуществлять оценку существенности, ВС не предлагает, а его отсылки к Пленуму по ответственности директоров вообще мешают делу, поскольку там невыгодность оценивается в ином контексте: для привлечения к ответственности по статье 53.1 ГК оценка невыгодности как раз более механическая и достаточно сочетания объективной невыгодности сделки с признаками недобросовестности и неразумности. В субсидиарной же ответственности необходимо сверх этого оценить эффект сделок применительно к доведению до банкротства, и это совершенно иной контекст и основа для оценки, которые ВС и надо было прояснить», – пояснил он.
По словам адвоката, младшего партнера юридической группы «Яковлев и Партнеры» Дениса Крауялиса, Верховный суд РФ последовательно указывает судам на то, что при решении вопроса о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности в обязательном порядке необходимо соотносить размер вреда от вменяемой такому лицу сделки с масштабами деятельности должника, а также оценивать роль каждого ответчика.
Вопрос о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности продолжает оставаться острым при рассмотрении такой категории дел в судах. Эти дела осложнены множественностью лиц на стороне ответчиков и большим количеством эпизодов, вменяемых им. В рассматриваемом случае Верховный суд РФ сделал обоснованный вывод о том, что суды не дали оценку доводу о том, что размер вреда от конкретных сделок, вменяемых определенным ответчикам, явно не соотносим с масштабами деятельности должника. Кроме того, Верховный суд РФ справедливо отметил, что привлекать ответчика за сделку, рядом с которой, условно, «он даже не стоял», необоснованно. Верховный Суд РФ продолжает действовать в соответствии с ранее данными им же самим разъяснениями в п. 16 и 23 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, а также в п. 22 совместного Постановления Пленумов ВС и ВАС РФ от 01.07.1996 № 6 и 8, согласно которым именно на заявителе лежит обязанность доказать как значимость сделки, так и ее существенную убыточность. Проблема, как мы видим, актуальна, поскольку, Верховный суд вынужден устранять сложности нижестоящих судов с квалификацией действий контролирующих должника лиц, при этом Верховный суд обратил внимание судов, что формальный подход не пройдет, что в каждом конкретном случае необходимо разбираться о роли заявленных ответчиков, применительно к каждой сделке, привлечение «всех за все» не пройдет.
Адвокат, управляющий партнер ЮК «Шашкин и Партнеры» Денис Шашкин считает, что рассмотренным делом Верховный суд меняет имеющийся у судов формальный подход к вопросу привлечения КДЛ к ответственности и это хорошо.
Мы видим, что по искам АСВ и ФНС суды привлекают к ответственности, не разбираясь в причинно-следственных связях и наступивших последствиях. ВС очень верно указывает судам на необходимость оценки действий каждого КДЛ, проверке наличия признаков и критериев недобросовестного поведения и соотношения с наступившими последствиями. Особенно важно, и хорошо, что ВС на это обращает внимание, учитывать и разбирать роль каждого КДЛ при совокупном привлечении их к ответственности.
Советник экспертной компании «АВЕРТА ГРУПП» Анна Фридрихсен подчеркнула, что вопрос о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности по-прежнему остается острым при рассмотрении данной категории дел в суде.
По мнению Анны Фридрихсен, можно сказать, что ВС РФ призывает различать следующие группы ситуаций:
КДЛ действуют совместно и их действия стали причиной банкротства – в этом случае они несут солидарную субсидиарную ответственность;
КДЛ действовали раздельно, но действий каждого из них по отдельности достаточно для объективного банкротства – солидарная субсидиарная ответственность;
КДЛ действовали независимо, но к объективному банкротству привела совокупность их действий – долевая субсидиарная ответственность.
КДЛ действовали совместно или независимо, но причиненный вред, исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству – компенсация возникших убытков по правилам о деликтной ответственности.
«В действительности указанные правила и раньше следовали из разъяснений высшей инстанции. Однако, как показывает правоприменительная практика, у судов возникают сложности с квалификацией действий КДЛ и, как следствие, с выбором норм, подлежащих применению. В этой связи комментируемое определение внесет ясность и поспособствует формированию единообразной практики в дальнейшем», – подчеркнула она.
Адвокат, партнер юридической фирмы Ru.Courts Илья Кавинский также считает, что комментируемое определение находится в рамках тенденции практики Верховного суда на приведение в порядок подходов судов относительно привлечения к субсидиарной ответственности по долгам банкрота.
В какой-то момент возникало ощущение, что к субсидиарной ответственности легче привлечь, чем ее избежать, а в ГК необходимо внести изменения с тем, чтобы переименовать общества с ограниченной ответственностью в общества с субсидиарной ответственностью. Важно отметить, что Верховный суд прямо высказался относительно того, что нижестоящие суды плохо мотивируют свои судебные акты: «Однако мотивы, по которым суды пришли к такому предположению, в судебных актах не отражены. В частности, по каждому из эпизодов судами упомянуты лишь отдельные ответчики, связи остальных ответчиков с эпизодами, в которых они не названы как участники спорных отношений, не раскрыты. Так, например, Косяков Д.А., Кичко С.В., Середкина Ю.В. указаны только во второй части эпизода № 2. Какое отношение они имеют к иным эпизодам, из судебных актов уяснить невозможно». Я надеюсь, что в какой-то момент Верховный суд займется тем, что путем вынесения определений по конкретным делам сформирует новый стандарт написания судебных актов, чтобы сторонам и третьим лицам вообще могло быть понятно, почему суд пришел к тем или иным выводам.
Также, по мнению Ильи Кавинского, ВС верно отметил, что для того чтобы имелись основания для привлечения к субсидиарной ответственности, необходимо, чтобы сумма убытков по вменяемым КДЛ сделкам была сопоставима с масштабами деятельности банкрота.
«В рассматриваемом случае реестр требований превышает миллиард рублей и, как мне представляется, убытков от вменяемых сделок в сумме около 170 млн рублей может быть недостаточно для привлечения к субсидиарной ответственности», – подытожил юрист.
Адвокат коллегии адвокатов Delcredere Александр Спиридонов отметил, что пусть в законе и содержатся презумпции доведения до банкротства, заявитель не освобождается от доказывания оснований для субсидиарной ответственности.
Если имели место невыгодные сделки, то нужно подтвердить, что они были значимые и существенно убыточные для должника. Значимыми суды считают сделки по отчуждению 25% и более от балансовой стоимости активов. Если же речь идет о группе контролирующих лиц, которые своими согласованными действиями довели должника до банкротства, то нужно установить, какие действия ответчики совершили совместно, а какие инициативно. Особенно это актуально для случаев, когда ответчиками являются последовательно сменившие друг друга руководители должника. Если они не являются аффилированными, то не работает презумпция совместного характера их действий. Значит суды должны были выяснить роль каждого участника и установить причиненный непосредственно им ущерб. Двумя месяцами ранее Верховный суд РФ уже обращал на это внимание в деле о банкротстве ДЕЗ Гагаринского района (см. статью ВС рассмотрел спор о привлечении к субсидиарке руководителей бюджетных структур). В настоящем деле суды не установили роль каждого из ответчиков, не определили степень влияния вменяемых им нарушений на финансовое состояние должника, а потому Верховный суд РФ справедливо и обоснованно направил спор на новое рассмотрение.
Управляющий партнер адвокатского бюро INSIGHT ADVOCATES Владислав Седляр отметил, что данное определение Верховного суда продолжает тенденцию на более тщательное и внимательное изучение споров по субсидиарной ответственности.
В рамках последней тенденции Верховный суд снова обращает внимание на то, что необходимо тщательно изучать действия привлекаемого лица, а не ограничиваться формальным подходом «если в ваш период компания несла убытки – привлекаем». Иной подход значил бы, что любая сделка, направленная на продажу актива или перевод денежных средств, влечет риск субсидиарной ответственности, забывая о том, что предпринимательская деятельность — это всегда риск. Для привлечения лица к субсидиарной ответственности помимо прочего необходимо доказать умысел на причинение вреда кредиторам, а не наказывать за каждую сделку, которая не дала положительного экономического эффекта для компании. Именно в рамках такого подхода Верховный суд оценил принятые судебные акты в рассматриваемом споре и помог восстановить баланс ответственности для привлекаемых лиц.
