В 2021 году «Интерлизинг» по двум договорам лизинга передал производственно-коммерческой фирме «Тройка» два самосвала. Поскольку лизингополучатель допустил просрочку уплаты лизинговых платежей и нарушил условия лизинга, «Интерлизинг» потребовал взыскать с «ПКФ «Тройка» и выделенного из нее ООО «Поток» неустойку в размере 294,4 тыс. рублей по состоянию на 12.09.2022 года и штрафы в размере 480,2 тыс. рублей. Суд первой инстанции взыскал с ответчиков штрафы в размере 48,2 тыс. рублей и неустойку в размере 170,1 тыс. рублей. Однако апелляционный суд, с которым согласился суд округа, изменил решение нижестоящего суда в части взыскания неустойки, взыскав с ответчиков 294,4 тыс. рублей. Апелляция и кассация посчитали, что в деле отсутствуют периоды начисления пеней, подпадающие под действие моратория на банкротство. «ПКФ «Тройка» пожаловалась в Верховный суд, который отменил постановления судов апелляционной и кассационной инстанций и оставил в силе решение суда первой инстанции (дело А56-63949/2022).
Фабула
В августе-сентябре 2021 года ООО «Интерлизинг» (лизингодатель) и ООО «ПКФ «Тройка» (лизингополучатель) заключили два договора выкупного лизинга.
Во исполнение договоров лизинга «Интерлизинг» заключил договоры купли-продажи с ООО «СДМ-Челябинск».
Приобретенные предметы лизинга (самосвалы) были переданы лизингополучателю.
«Интерлизинг» на основании условий лизинга начислил лизингополучателю неустойку по первому договору в размере 294,4 тыс. рублей по состоянию на 12.09.2022 года.
Также в связи с неисполнением лизингополучателем взятых на себя обязательств по второму договору «Интерлизинг» начислил лизингополучателю штрафы в размере 480,2 тыс. рублей.
Поскольку штрафы и неустойка добровольно оплачены не были, «Интерлизинг» потребовал взыскать с «ПКФ «Тройка» и выделенного из нее ООО «Поток» неустойки и штрафов.
Однако лизингополучатель взятые на себя обязательства по договорам лизинга надлежащим образом не исполнил, допустив просрочку уплаты лизинговых платежей и нарушение условий лизинга.
Суд первой инстанции взыскал с ответчиков штрафы в размере 48,2 тыс. рублей и неустойку в размере 170,1 тыс. рублей. Апелляционный суд, с которым согласился суд округа, изменил решение нижестоящего суда в части взыскания неустойки, взыскав с ответчиков 294,4 тыс. рублей. В остальной части решение суда первой инстанции было оставлено без изменения.
«ПКФ «Тройка» пожаловалась в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, признав требования истца в части взыскания неустойки правомерными за период с 21.10.2021 по 31.03.2022 года (с учетом периода действия моратория, введенного постановлением Правительства РФ от 28.03.2022 года № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами») и применив к начисленным штрафам положения статьи 333 ГК РФ, снизил размер подлежащих взысканию штрафов, удовлетворив исковые требования в части.
Суд апелляционной инстанции изменил решение суда в части неустойки в виде пеней, поскольку пришел к выводу о том, что в деле отсутствуют периоды начисления пеней, подпадающие под действие указанного моратория, и взыскал неустойку в заявленном истцом размере, не усмотрев оснований для применения к ней положений статьи 333 ГК РФ.
При этом суды апелляционной и кассационной инстанций сделали выводы, что обязательства, образовавшиеся после 01.04.2022 года, являются текущими платежами и последствия моратория на них не распространяются, поэтому в данном деле неустойка за период с 01.04.2022 по 01.10.2022 года по неуплаченным текущим обязательствам начисляется.
Как посчитали суды апелляционной и кассационной инстанции, неустойка начислена за нарушение ответчиком обязательства по оплате платежей по договору лизинга, которые согласно графику оплат приходились на периоды после введения моратория, поэтому введенный государственными органами мораторий на начисление неустоек (пеней) к спорным правоотношениям применению не подлежит.
Что думает заявитель
По мнению заявителя, поскольку стороны заключили договоры выкупного лизинга, то обязательства лизингополучателя по возврату финансирования лизинговой компании возникли в момент передачи предмета лизинга, то есть до введения в действие моратория в 2022 году.
Финансирование предоставлено лизинговой компанией в 2021 году, то есть до введения в действие моратория. Поэтому требования, предъявленные лизинговой компанией, вытекающие из договора выкупного лизинга за просрочку периодических платежей по возврату предоставленного финансирования, не являются текущими и подлежат оценке как возникшие до введения в действие моратория.
Что решил Верховный суд
Судья ВС А.А. Якимов счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Что в теории
Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 17, при уплате лизинговых платежей лизингополучатель осуществляет возврат предоставленного ему финансирования (п. 3.4 - 3.5). Денежное обязательство лизингополучателя в договоре выкупного лизинга возникает в момент получения предмета лизинга в пользование (определение КС РФ от 22.12.2015 № 3021-О).
С 01.04.2022 года постановлением правительства РФ от 28.03.2022 года № 497 был введен мораторий на возбуждение дел о банкротстве, который предусматривает запрет на начисление неустоек (штрафов, пеней) за неисполнение денежных обязательств, за исключением текущих платежей (п. 1 ст. 9.1, п. 1 ст. 63 закона о банкротстве). Для целей моратория законодатель разделяет платежи на возникшие до или после введения моратория (определение СКЭС ВС РФ от 26.04.2024 года № 306-ЭС23-23393).
По существу
Суды апелляционной и кассационной инстанций ошибочно признали периодические лизинговые платежи с 01.04.2022 по 01.10.2022 года возникшими после введения моратория обязательствами, на которые мораторий не распространяется, подчеркнул ВС.
В рассматриваемом случае ООО «Интерлизинг» заявило требование о взыскании неустойки за период с 21.10.2021 по 12.09.2022 года за нарушение ООО «ПКФ «Тройка» сроков уплаты лизинговых платежей по договорам выкупного лизинга. Договоры выкупного лизинга были заключены 18.08.2021 и 22.09.2021 года, а предметы лизинга переданы 18.08.2021 и 11.10.2021 года, то есть до введения постановлением № 497 моратория.
В правоотношениях выкупного лизинга ключевым для квалификации денежных требований как возникших до или после введения моратория является момент возникновения обязательства по возврату финансирования в целом, а не срок оплаты очередного лизингового платежа.
Итог
Верховный суд РФ отменил постановления судов апелляционной и кассационной инстанций и оставил в силе решение суда первой инстанции, исключившего из расчета неустойки период действия моратория (с 01.04.2022 по 12.09.2022 года).
Почему это важно
По словам Ани Манташян, управляющего партнера юридической компании «ЮКАМ», важно, что Верховный суд подошел к вопросу применения/неприменения моратория к лизинговым процентам через правовую природу договора лизинга.
Разграничив договор аренды и договор лизинга, суд приводит аргументы о том, что в лизинге существенное значение имеет именно выкуп объекта, а не пользование, как в аренде. Именно поэтому и в денежных требованиях (дате их возникновения) нужно учитывать не срок очередного лизингового платежа, а срок, когда возникла обязанность по возврату финансирования в целом. Такое обязательство (вернуть полученное финансирование) по условиям выкупного лизинга возникает в момент, когда лизингополучателю передается предмет лизинга. Такая позиция Верховного суда позволяет дать верную квалификацию специфике конкретных обязательств, разграничить момент возникновения обязательств от даты его исполнения, а также позволяет рассматривать требования по выкупному лизингу в рамках дел о банкротстве как реестровое требование, а не текущее.
Партнер АБ «Бартолиус» Виталий Ульянов полагает, что ВС сделал спорное и юридически небезупречное утверждение, что дата уплаты очередного лизингового платежа не имеет значения с точки зрения обоснованности освобождения от санкций в период моратория.
Так, ВС РФ пришел к выводу, что в отношениях лизинга помимо даты уплаты конкретных лизинговых платежей имеется некая генеральная обязанность возвратить финансирование, которая возникает с момента передачи лизингового имущества. По логике ВС РФ именно это делает возможным не начислять неустойку на суммы, срок уплаты которых приходится после введения моратория. При этом суд подчеркнул особое различие в правовой природе лизинговых платежей и остальных периодических платежей за пользование имуществом (например, аренда и кредит), по обязательствам регулярного энергоснабжения (коммунальные услуги) (посл. абз. стр. 8 определения), при этом не дав указания, как это коррелирует с общими началами гражданского законодательства об обязательствах и сроках его исполнения. Полагаю, что указанная оговорка сделана именно с целью недопущения применения комментируемой позиции к правоотношениям аренды, кредита, оказания периодических услуг, т.е. всех тех ситуаций, когда предоставление является длящимся и приходится как на период до начала моратория, так и после.
По мнению Виталия Ульянова, подход ВС РФ в очередной раз демонстрирует, что вводя то или иное «квазизаконодательное» регулирование в рамках конкретного дела (фикция банкротства применительно к мораторию), ВС РФ впоследствии осознает, что оно не универсально и не справедливо в ряде других случаев, что влечет создание новых несуществующих категорий, таких как генеральное обязательство в лизинге вернуть финансирование.
«Помимо этого, предложенное ВС РФ креативное толкование лизинговых отношений вызвано неудачным законодательным решением включить норму о моратории только в закон о банкротстве, если конечно законодатель предполагал его распространить на иные отношения», — пояснил он.
