Ляпунов Терехин и партнеры

Кроме того, в удовлетворении заявлений арбитражных управляющих об отсрочке уплаты государственной пошлины отказывают все чаще, тогда как год назад получить отсрочку не составляло труда. Такая тенденция, с одной стороны, безусловно повлечет снижение судебной нагрузки, а также числа процедур, проводимых ради самой процедуры, а не ради экономического результата. С другой стороны, арбитражный управляющий снова оказывается в «слабой» позиции: проводить процедуру за собственный счет с перспективой погашения текущих обязательств первой очереди за счет эффективной деятельности становится все дороже, а получить отсрочку уплаты пошлины — все труднее.

Выводы ВС РФ, приведенные в рассматриваемом определении, бесспорно, позволят сформировать принципиально новую судебную практику при рассмотрении вопроса о наличии или отсутствии оснований для восстановления пропущенных процессуальных сроков. Представляется, что суды должны более детально рассматривать не только причины неполучения гражданином корреспонденции, как происходит сейчас.

Формальный подход, который сейчас широко применяется при включении таких объектов в конкурсную массу гражданина и снятии исполнительского иммунитета с единственного «роскошного» жилья, объективно недопустим. До выхода Обзора отсутствие четких разъяснений по подобным вопросам приводило к тому, что управляющие трактовали нормы законодательства чрезмерно узко. Зачастую в исключении объектов из конкурсной массы отказывали только потому, что площадь жилья превышала установленный региональный минимум или наличие собственного гаража, огорода либо хозяйственной постройки считалось избыточным элементом комфорта. Такая практика нарушает общий принцип баланса интересов должника и конкурсных кредиторов, при этом страдают не только должник, но и члены его семьи.

Привлечение к субсидиарной ответственности руководителей «брошенных» компаний – не новшество в судебной практике, при этом общие нормы не содержат обязательного требования о ликвидации общества-должника. Однако, кроме возложения бремени опровержения презумции недобросовестности на ответчиков (руководителей), стоит задать вопрос о том, когда именно компания становится «брошенной». Вывод, по сути, сделан из-за внесения в ЕГРЮЛ записи о предстоящем исключении ввиду недостоверности юридического адреса, и из-за пассивной позиции руководителей общества. На практике ФНС зачастую вносит подобные записи при единственной неудачной проверке юридического адреса.

Общие тенденции законотворчества представляются, безусловно, положительными. В теории работать станет проще всем: и управляющему, и органам судебной власти. При этом в случае принятия законопроекта в предлагаемой редакции механизм работы остается неясным. Это, в свою очередь, породит волну обособленных споров об отказе в предоставлении документации или споров по рассмотрению жалоб на АУ при выявлении фактов получения сведений о лицах, к должнику отношения не имеющих. Поэтому, как и всегда, до дачи ВС РФ соответствующих разъяснений по указанным вопросам судебная нагрузка уменьшена не будет. Споры об истребовании документации с высокой долей вероятности заменятся спорами об обжаловании действий государственных органов или спорами по рассмотрению жалоб на действия/бездействие АУ.

При этом конкурсным кредитором (заявителем жалобы), как следует из картотеки арбитражных дел, ранее не подавались какие-либо жалобы на действия (бездействие) управляющего, не оспаривались решения собраний кредиторов, при всем этом доказательств невозможности осуществления таких действий ранее заявителем жалобы в материалы обособленного спора представлено не было (согласно текстам судебных актов). Безусловно, закон не возлагает на конкурсного кредитора каких-либо обязанностей по самостоятельному контролю действий арбитражного управляющего, однако, исходя из общего принципа добросовестности, возможно предполагать, что кредитор имел возможность участия в собраниях кредиторов, анализа выписок операций по расчетным счетам должника, требования у арбитражного управляющего какой-либо информации или совершения каких-либо действий. В условиях пассивности кредитора в период проведения процедуры возможность применения срока исковой давности к требованию о снижении вознаграждения арбитражного управляющего представляется обоснованной и соответствующей принципу соблюдения баланса интересов лиц, участвующих в процедуре несостоятельности.

Так, действительно, судами не выявлено оснований для понижения очередности погашения требований ИП Элчияна Р. С. в реестре требований кредиторов общества, признания Кялова В. Р. контролирующим общество лицом. Однако в отношении ИП Элчиян Р. С. сделан лишь вывод об отсутствии оснований для субординирования, не исключающий и не опровергающий факта аффилированности кредитора к обществу. В отношении Кялова Р. В. — вывод об отсутствии фактического контроля за действиями общества, аналогично не исключающий аффилированности.

В частности, вывод окружного суда сводится к справедливому распределению бремени доказывания между участниками обособленного спора: наличие документации, заявленной к истребованию, должен доказать арбитражный управляющий, требовать от бывшего руководителя должника доказывать отрицательный факт (факт отсутствия документации) — недопустимо. Судебный акт об истребовании документов должен быть в первую очередь исполнимым, истребуемые документы должны существовать в обществе и, более того, находиться у руководителя (ответчика). Аналогичные выводы были сделаны при рассмотрении многих дел о несостоятельности (например, № А56-114094/2022, № А73-7087/2021, № А67-10015/2020).

Так, кейс о взыскании убытков с контролирующих лиц банка стал одним из самых крупных по размеру взысканных убытков (289,5 млрд рублей). При этом Арбитражный суд Московского округа при рассмотрении кассационной жалобы банка об отказе в оспаривании сделки по выплате премии бывшему работнику мотивировал отказ лишь истечением срока исковой давности на обращение с заявлением, не исследуя фактических обстоятельств спора, в отличие от судов первой и апелляционной инстанций. В отличие от Арбитражного суда Москвы, исчислявшего начало течения срока с даты направления в адрес бывшего работника претензии, суды апелляционной и кассационной инстанций исчисляли годичный срок на оспаривание сделки с момента утверждения плана участия Банка России в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка «ФК Открытие», руководствуясь ст. 189 закона о банкротстве. Вывод о пропуске срока на обращение с заявлением представляется абсолютно соотносимым с нормами ст. 199 ГК РФ и постановлением Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 г. № 63. Банк, в свою очередь, обратился в ВС РФ с жалобой на комментируемые акты. Вероятно, кейс не будет передан для рассмотрения в СКЭС ВС РФ.

Отнесение требования кредитора физического лица, возникшего вследствие привлечения такового к субсидиарной ответственности, к текущему или реестровому осуществляется исходя из соотношения даты возникновения требования и даты возбуждения производства по делу о несостоятельности (ст. 5 закона о банкротстве). При этом субсидиарная ответственность — вид внедоговорного вреда (убытков), требования о возмещении которого относимы к текущим или реестровым в зависимости от даты совершения КДЛ противоправных действий (п. 10 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 года № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве»). В комментируемом деле размер требований кредитора не превышал совокупный размер вреда, причиненного действиями КДЛ ввиду совершения им сделок, причинивших вред имущественным правам кредиторов, при этом сделки совершены в период проведения процедуры несостоятельности КДЛ, что свидетельствует о справедливости отнесения такого рода требований к составу текущих платежей.