Анатолий Кутуков, являвшийся конечным бенефициаром ООО «Маниола», был признан банкротом. В рамках дела о его банкротстве конкурсный управляющий ООО «Маниола» Александр Амелякин обратился в суд с заявлением о признании задолженности Анатолия Кутукова перед ним текущей. Суды первой и апелляционной инстанций отказали в удовлетворении заявления, посчитав, что требования являются реестровыми, поскольку правонарушения, приведшие ООО «Маниола» к банкротству, были совершены Анатолием Кутуковым до 30.12.2019 года. Арбитражный суд Московского округа отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение, указав, что совершение Кутуковым оспоренных сделок в период с 12.02.2018 по 06.04.2020 года, повлекших банкротство ООО «Маниола», следует считать периодом причинения вреда кредиторам. Суд также обратил внимание, что нижестоящие инстанции не установили точную дату, после которой общество стало отвечать признакам банкротства в результате действий Анатолия Кутукова.
Фабула
Анатолий Кутуков был признан банкротом в октябре 2018 года. Конкурсный управляющий ООО «Маниола» Александр Амелякин обратился в Арбитражный суд Москвы с заявлением об определении статуса задолженности Кутукова перед ним в размере 823,9 тыс. рублей как текущей (дело А40-56312/2017). Эта задолженность была установлена определением Арбитражного суда Москвы в мае 2023 года.
По мнению КУ, его требование является текущим и подлежит удовлетворению в пятой очереди, поскольку основание субсидиарной ответственности Анатолия Кутукова по долгам ООО «Маниола» имели место в период с 02.11.2020 (дата признания ООО «Маниола» банкротом) по 22.11.2022 год.
Арбитражный суд города Москвы и Девятый арбитражный апелляционный суд отказали в удовлетворении заявления конкурсного управляющего ООО «Маниола», посчитав требования реестровыми.
Александр Амелякин пожаловался в Арбитражный суд Московского округа, рассказал ТГ-канал Субсидиарная ответственность.
Что решили нижестоящие суды
Суды пришли к выводу, что время совершения Анатолием Кутуковым правонарушения должно определяться не моментом признания ООО «Маниола» банкротом или совершения оспоренных сделок, а действиями по доведению общества до банкротства, поскольку именно период их совершения в соотнесении с датой возбуждения дела о банкротстве Анатолия Кутукова имеет значение для квалификации задолженности как реестровой или текущей.
Суды установили, что Кутуков на всем протяжении деятельности ООО «Маниола» сохранял статус контролирующего должника лица (КДЛ) и имел возможность давать обществу обязательные указания до банкротства общества, в связи с чем требования к нему, основанные на определении о привлечении его к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Маниола», не являются текущими. Поскольку правонарушения, приведшие ООО «Маниола» к банкротству, Анатолий Кутуков совершил до 30.12.2019 года, суды констатировали, что требования к нему являются реестровыми.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа указал, что для квалификации обязательства лица, контролировавшего должника-банкрота и привлеченного к субсидиарной ответственности, как текущего или реестрового, необходимо определить момент причинения вреда кредиторам должника.
Суд отметил, что заслуживает внимания довод Александра Амелякина о том, что объективное банкротство ООО «Маниола» наступило позже 12.02.2018 года.
В обоснование своего довода Амелякин сослался на установленные определением от 16.12.2022 года по делу о банкротстве ООО «Маниола» факты выявления конкурсным управляющим значительного количества сделок в период с 12.02.2018 по 06.04.2020 года, в результате которых был причинен вред имущественным интересам должника и его кредиторов. Эти сделки впоследствии были признаны недействительными.
Арбитражный суд Московского округа посчитал, что совершение указанных оспоренных платежей под контролем Кутукова повлекло банкротство ООО «Маниола» и явилось основанием для привлечения его к субсидиарной ответственности, а период совершения платежей (с 12.02.2018 по 06.04.2020 года) является периодом причинения вреда кредиторам должника-банкрота, необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.
Суд указал, что дело о банкротстве в отношении Анатолия Кутукова было возбуждено 12.04.2017 года, процедура реструктуризации долгов введена судом 25.05.2018 года, а решение о признании банкротом вынесено 30.10.2018 года.
При этом в вынесенных по делу судебных актах суды указали на то, что в результате действий Анатолия Кутукова кредиторам ООО «Маниола» был причинен вред и общество стало отвечать признаку объективного банкротства, но не указали дату (временной промежуток), после которой ООО «Маниола» стала отвечать таким признакам. Эти обстоятельства судами не исследовались и им не дана оценка.
Итог
Арбитражный суд Московского округа отменил акты нижестоящих судов, направив обособленный спор на новое рассмотрение.
Почему это важно
Анастасия Ляпунова, руководитель отдела банкротства и корпоративных споров ЮФ «Ляпунов Терехин и партнеры», отметила, что позиция суда кассационной инстанции в данном случае обусловлена определением Верховного суда от 15.05.2024 года № 309-ЭС23-25744 по делу № А60-46413/2016.
Отнесение требования кредитора физического лица, возникшего вследствие привлечения такового к субсидиарной ответственности, к текущему или реестровому осуществляется исходя из соотношения даты возникновения требования и даты возбуждения производства по делу о несостоятельности (ст. 5 закона о банкротстве). При этом субсидиарная ответственность — вид внедоговорного вреда (убытков), требования о возмещении которого относимы к текущим или реестровым в зависимости от даты совершения КДЛ противоправных действий (п. 10 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 года № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве»). В комментируемом деле размер требований кредитора не превышал совокупный размер вреда, причиненного действиями КДЛ ввиду совершения им сделок, причинивших вред имущественным правам кредиторов, при этом сделки совершены в период проведения процедуры несостоятельности КДЛ, что свидетельствует о справедливости отнесения такого рода требований к составу текущих платежей.
Однако, подчеркнула Анастасия Ляпунова, открытым остается вопрос о том, подлежат ли делению на текущее и реестровое единые требования, возникшие ввиду привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности, в случае, если часть противоправных действий была совершена до принятия заявления о признании КДЛ банкротом, а часть – после такового.
Арбитражный суд Московского округа справедливо направил спор на новое рассмотрение, поскольку судами нижестоящих инстанций не были исследованы важные обстоятельства дела и им не дана оценка. Суд дает важное для судебной практики разъяснение о том, что для квалификации требований как текущих в банкротстве контролирующего лица необходимо определить период совершения им сделок, которые причинили вред кредиторам и стали причиной банкротства общества. Статья 5 закона о банкротстве определяет главный критерий для определения требования как текущего — это обязательство, возникшее после даты принятия заявления о банкротстве. При этом в рассматриваемом споре суды не учли дату возбуждения дела о банкротстве должника – физического лица, привлеченного к субсидиарной ответственности в банкротстве общества. Из судебного акта явно видно, что оспариваемые сделки совершались уже после возбуждения процедуры банкротства физического лица.
Классический пример рассмотрения дела без открытия материалов самого дела. Отказывая в признании требований текущими, суды не исследовали периоды возникновения требований. Если открыть судебный акт апелляции, то там даже не упоминаются эти требования, которые возникли существенно позже возбуждения процедуры банкротства бенефициара.
