ЗАО «СК «Внуково» было признано банкротом. В рамках банкротства суд включил основанное на предоставленном займе требование аффилированного с должником кредитора (Артура Суринова) в размере 19,6 млн рублей в третью очередь реестра. Банк ДОМ.РФ пожаловался в Верховный суд, настаивая, что привлечение акционерных займов было согласовано исключительно на условиях их субординации по отношению к кредитным обязательствам, что нижестоящие суды не учли. ВС, рассмотрев этот спор и аналогичные жалобы о незаконности включения в третью очередь реестра «Внуково» требований все того же Суринова в размере 27,7 млн рублей и АО «Авиаконсорциум» в размере 57,5 млн рублей, отменил акты нижестоящих судов и направил обособленные споры (1, 2 и 3) на новое рассмотрение в суд первой инстанции (дело А40-174540/2021).
Фабула
В декабре 2012 года ЗАО «СК «Внуково» на основании договора купли-продажи купило участок. При этом для возведения до 29.09.2024 года отеля и иных сооружений гостиничного комплекса (спортивного стадиона и котельной) ЗАО «СК «Внуково» в сентябре 2014 года заключило со Сбербанком договор об открытии невозобновляемой кредитной линии. Условиями кредитного договора было предусмотрено несение затрат по проекту за счет собственных средств в объеме не менее 51,6% от инвестиционной стоимости проекта.
В 2017 году на основании заключенного с банком ДОМ.РФ кредитного договора обязательства ЗАО «СК «Внуково» по кредиту Сбербанка были погашены.
При этом по условиям договора ЗАО «СК «Внуково» обязалось без согласия ДОМ.РФ не привлекать любого рода финансирование, в том числе кредиты, займы, за исключением случаев:
привлечения кредитных продуктов от банка ДОМ.РФ;
привлечения займов от ЗАО «Эльгера» и/или акционеров ЗАО «Эльгера». При этом условиями указанных займов будет предусмотрено, что сроки погашения основного долга и процентов по таким займам будут превышать сроки исполнения обязательств по кредитному договору;
привлечения финансирования для полного рефинансирования кредита банка ДОМ.РФ.
Артур Суринов (акционер АО «Эльгера», последнее – единственный акционер ЗАО «СК «Внуково») в декабре 2019 года предоставил ЗАО «СК «Внуково» займ в 60 млн рублей с уплатой процентов по ставке 1% годовых. Деньги были перечислены в период с 27.12.2019 по 02.03.2020 года.
В дальнейшем ЗАО «СК «Внуково» было признано банкротом и Суринов попросил суд включить 19,6 млн рублей задолженности в реестр требований кредиторов должника.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, включил требование Суринова в третью очередь реестра.
После чего банк ДОМ.РФ пожаловался в Верховный суд, попросив это определение отменить. ВС решил рассмотреть этот спор и аналогичные жалобы банка ДОМ.РФ о незаконности включения в третью очередь реестра «Внуково» требований все того же Суринова в размере 27,7 млн рублей и АО «Авиаконсорциум» в размере 57,5 млн рублей.
Что решили нижестоящие суды
Включая требование в третью очередь реестра, суды первой и апелляционной инстанций, с выводами которых согласился суд округа, исходили из подтвержденности заявленного требования и отсутствия оснований для его субординирования.
Суды указали, что выдача займа представляла собой добросовестно реализуемую без возражений со стороны банка ДОМ.РФ до 2021 года бизнес-модель, которая была известна последнему с момента заключения кредитного договора. При этом отсутствие у должника на момент заключения кредитных договоров собственных оборотных средств для ведения хозяйственной деятельности не оценивалось банками как наличие объективных признаков банкротства ввиду достаточности имущества для успешной реализации проекта группы компаний, в которую входили должник и его бенефициары.
Внешние кредиторы были проинформированы о статусе должника как проектной компании, об отсутствии у него собственных денежных средств, необходимых для строительства спорного объекта, о способе финансирования должника группой компаний.
Что думает заявитель
Банк ДОМ.РФ, в том числе, обращает внимание на то, что привлечение акционерных займов было согласовано исключительно на условиях их субординации по отношению к кредитным обязательствам, что суды не учли.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Д.В. Капкаев счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Что в теории
Само по себе предоставление контролирующим лицом денежных средств подконтрольному обществу посредством заключения с ним договора займа не свидетельствует о том, что обязательство по возврату полученной суммы вытекает из участия в уставном капитале.
Равным образом действующее законодательство о банкротстве не содержит положений о безусловном понижении очередности удовлетворения некорпоративных требований кредиторов, относящихся к числу КДЛ.
Из фундаментального принципа автономии воли и свободы экономической деятельности участников гражданского оборота следует право каждого определять правовую форму инвестирования, в частности посредством внесения взносов в уставный капитал подконтрольной организации или выдачи ей займов.
Если внутреннее финансирование с использованием конструкции договора займа осуществляется добросовестно, не направлено на уклонение от исполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве и не нарушает права и законные интересы иных лиц – других кредиторов должника, не имеется оснований для понижения очередности удовлетворения требования, основанного на таком финансировании.
При рассмотрении подобной категории дел в каждом конкретном случае надлежит исследовать всю совокупность правоотношений, сложившихся между независимыми кредиторами, должником и лицами, предоставившими заем, цели и экономическую целесообразность сделки, предшествующее и последующее поведение их участников.
По существу
Суды указали на отсутствие доказательств предоставления контролирующими должника лицами компенсационного финансирования в период имущественного кризиса должника. В связи с этим основания для применения пункта 3.1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утвержденного Президиумом ВС 29.01.2020), отсутствуют.
Однако пунктом 3.1.38.2 кредитного договора было предусмотрено привлечение денежных средств от аффилированных лиц без согласия банка с условием превышения сроков возврата этих займов относительно сроков погашения кредитных обязательств, что должно быть отражено в договоре займа.
Включая в договор такое условие, стороны, по всей видимости, имели в виду, что при достаточности имущества должника доходы (активы) от успешной реализации проекта прежде будут направляться на удовлетворение требования банка до полного погашения кредитных обязательств, после чего будут погашаться требования аффилированных лиц из договоров займа.
Таким образом, должнику предоставлена возможность финансирования строительства спорного объекта аффилированными лицами, но с понижением очередности удовлетворения их требований по отношению к требованию банка.
Принимая во внимание, что экономические мотивы урегулирования отношений подобным образом обусловлены, в первую очередь, возможной несостоятельностью заемщика в будущем, оснований для неприменения данного положения договора в процедуре банкротства должника не имеется.
В то же время договоренность между банком и должником о понижении займов, привлеченных последним от заинтересованных по отношению к нему лиц, сама по себе не создает обязанностей для лиц, не участвующих в этом соглашении. В связи с этим предусмотренное кредитным договором положение о субординации займов аффилированных лиц приобретает юридическую силу только после согласия (акцепта) займодавца предоставить денежные средства на таких условиях. Подобное условие может рассматриваться как действие, направленное на заключение соглашения между кредиторами о порядке удовлетворения их требований к должнику.
В отсутствие прямо (документально) выраженного согласия Суринова на понижение удовлетворения его требования судам необходимо было оценить приводимые банком на протяжении рассмотрения обособленного спора доводы о следующем.
За период с 24.03.2017 по 10.03.2021 года между Артуром Суриновым и должником было заключено порядка 20 займов со сроком возврата 30.04.2024 года на общую сумму около 1 млрд рублей.
В группу компаний «Внуково» входят, в том числе, должник, общество «Эльгера», компании «Мегабай», «Кортэкс Трейн», «Эйркрафт», «Универсал», «Универсус», «Марта-ХХ», «Агент.Ру Онлайн», «ЦАВС», «Апстрим-Инвест» и «Агент.РУ», а также несколько физлиц, включая Артура Суринова.
В спорный период общество «Эльгера» являлось единственным участником должника. Участниками «Эльгеры» были Артур Суринов и его родственники. Артур Суринов при этом являлся с 12.09.2019 года руководителем должника.
Таким образом, семья Суриновых полностью контролировала как общество «Эльгера» (100% участия), так и должника (100% участия и исполнительный орган), являясь фактически консолидированным мажоритарным кредитором последнего.
Должник, привлекая в значительном объеме денежные средства от банка, вероятнее всего действовал с согласия (либо при непосредственном участии) бенефициара группы, в связи с чем осведомленность Артура Суринова о таком способе финансировании спорного проекта (в том числе об условии субординирования требований лиц, указанных в пункте 3.1.38.2 договора, и погашения требования банка в приоритетном порядке) предполагается.
Предоставляя должнику финансирование на таких условиях, Суринов согласился на субординацию его займа, в связи с чем, действуя добросовестно, в настоящее время не может рассчитывать на возврат вложенных в проект денежных средств до полного погашения кредитного обязательства.
Приведенные доводы в нарушение положения процессуального законодательства оценки судов не получили.
Также ВС подчеркнул, что в условиях банкротства в отношении реестровых требований действуют принципы очередности (приоритетности очередей исходя из природы долга) и пропорциональности.
При наличии условий для субординирования требования Суринова, а также учитывая, что это условие распространяется только в отношении лиц, участвующих в таком соглашении, требование Артура Суринова, будучи пониженным к требованию банка, подлежит удовлетворению наравне с другими независимыми кредиторами третьей очереди реестра.
То есть требование банка и Суринова должно рассматриваться как единое консолидированное требование (пункт 9 постановления Пленума Верховного суда от 29.06.2023 № 26 «Об особенностях применения судами в делах о несостоятельности (банкротстве) норм о поручительстве»).
В другом споре — о субординации требования АО «Авиаконсорциум» — ВС указал, что обстоятельства наличия либо отсутствия согласия «Авиаконсорциума» на понижение очередности удовлетворения его требования по отношению к требованию банка (в том числе с учетом приводимых банком доводов о его аффилированности с должником) суды в нарушение процессуального законодательства не устанавливали.
Итог
ВС, рассмотрев этот спор и аналогичные жалобы о незаконности включения в третью очередь реестра «Внуково» требований все того же Суринова в размере 27,7 млн рублей и АО «Авиаконсорциум» в размере 57,5 млн рублей, отменил акты нижестоящих судов и направил обособленные споры (1, 2 и 3) на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
По словам старшего юриста BGMP Павла Маркина, в данном деле Верховный суд обращает внимание на то, что при отсутствии формальных оснований для субординации требований КДЛ необходимо учитывать все обстоятельства, связанные с обязательством – основанием возникновения права требования КДЛ к должнику
По сути суд указал, что стороны могут изменить статус получаемого финансирования (с инвестиционного на компенсационное), тем самым определив порядок удовлетворения требований кредиторов в случае банкротства. Вторым интересным моментом является то, что Верховный суд, толкуя условия кредитного договора, приходит к выводу о том, что сторонами «совершено действие, направленное на заключение соглашения кредиторов о порядке удовлетворения их требований к должнику» (согласно ст. 309.1 ГК РФ). Не совсем понятна формулировка суда. Предполагал ли суд признание соглашения заключенным? В случае если Экономколлегия признает соглашение заключенным, то, фактически, ВС устанавливает основания преодоления норм, содержащихся в ст. 308 ГК РФ. Когда лицо, не являясь стороной договора, в случае представления интересов какой-либо стороны договора может приобретать обязанности/обременения, то есть фактически быть признано стороной договора. Таким образом, судом даны два важных тезиса, которые могут быть восприняты судами и начать формировать соответствующую практику, например, договорного субординирования требований контролирующих лиц.
К.э.н., адвокат, советник практики по банкротству АБ «БВМП» Дмитрий Палин считает, что данное определение ВС РФ принято в полном соответствии с уже сформировавшейся практикой.
Требования аффилированных кредиторов суды либо понижают в очереди удовлетворения (субординируют), либо и вовсе не включают в реестр, если усматривают в действиях кредитора злоупотребление правом. Каких-то особенностей, исходя из текста определения, в данном споре не было. Странным представляется разве что факт, что дело вообще дошло до ВС РФ. Исходя из сложившейся практики, требования кредитора должны были быть субординированы еще нижестоящими судами. Так что особого влияния на практику это определение, на мой взгляд, не окажет.
По мнению младшего юриста Nasonov Pirogov Ксении Доможировой, в данном случае ВС, отменяя судебные акты нижестоящих судов, вводит в практику новое основание для субординации требований аффилированного кредитора.
При рассмотрении спора нижестоящие суды сосредоточились на том, что специфика бизнес-модели должника предусматривает привлечение денежных средств у аффилированных лиц и такое привлечение не может признаваться компенсационным финансированием. Вывод судов полагаю справедливым, так как данный механизм был предусмотрен кредитным договором, более того, отказ от привлечения заемных средств у аффилированных лиц являлся бы основанием для расторжения договора. В данном случае субординация требования аффилированного лица происходит не в силу наличия в его действиях признаков недобросовестности, а в силу наличия соглашения об этом между сторонами. Трудно не согласиться с ВС РФ, что условие о приоритетном погашении требований банка по отношению к требованиям аффилированных лиц по договорам займа могло быть предусмотрено последним именно на случай наступления несостоятельности должника и его, действительно, необходимо применять в рамках процедуры банкротства.
Вместе с тем, по мнению Ксении Доможировой, в данном случае не вполне справедливо говорить о том, что нижестоящие суды «допустили ошибку» при рассмотрении спора.
«ВС РФ впервые указал на необходимость рассматривать такие требования кредитора как единые консолидированные с банком требования по аналогии с институтом поручительства (п. 9 Постановления Пленума ВС РФ от 29.06.2023 г. № 26). Действующим законодательством данный механизм также предусмотрен не был. Таким образом, ВС РФ разработан и применен новый правовой механизм субординации требований аффилированных кредиторов, который направлен на защиту интересов предприятий банковского сектора при участии их в финансировании инвестиционных проектов. Полагаю, что избранный ВС РФ подход может способствовать большей заинтересованности банков в таком участии», – отметила она.
Партнер ProLegals Елена Кравцова рассказала, что в данном споре ВС РФ фактически применил принцип субординации (понижения требований) в связи с наличием договорных условий об этом.
Нормы законодательства предоставляют возможность кредиторам самостоятельно урегулировать между собой очередность погашения их требований, отступая от принципа пропорциональности. В отсутствие процедуры банкротства реализация договорных условий не представляла сложности. Но в банкротстве установлен принцип пропорциональности удовлетворения каждой очереди. В данном деле ВС РФ понизил требования аффилированного лица только по сравнению с требованиями банка (только с ним договор), что еще раз подчеркивает диспозитивность положений об очередности в банкротстве. Полагаю, что данная позиция приведет к более широкому внедрению данного принципа в договоры, при этом профессиональные кредиторы (инвесторы, банки) будут наиболее полно и четко описывать основания для понижения очередности, заранее прописывать в договорах максимально широкий перечень связанных с должником лиц, чьи требования могут быть понижены по сравнению с банком.
