Банк Югра в 2015 году предоставил кредит ООО «Акротен». А через 6 месяцев для обеспечения обязательств заемщика по кредиту заключил с ООО «ЭкспоСервис» договор залога недвижимости. Кредит так и не был возвращен, поэтому банк Югра взыскал с заемщика долг в суде, а также обратил взыскание на заложенное имущество. Однако в отношении банка Югра и ООО «ЭкспоСервис» были открыты дела о банкротстве. Агентство по страхованию вкладов попыталось включить свои обеспеченные залогом требования в реестр ООО «ЭкспоСервис». Но суды трех инстанций отказались это сделать, сославшись на аффилированность банка, заемщика и залогодержателя. В итоге Экономколлегия отменила акты нижестоящих судов и отправила спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции (дело А41-39629/2019).
Предыстория
В 2015 году банк Югра бизнесмена Алексея Хотина заключил с ООО «Акротен» договор об открытии кредитной линии. ООО «ЭкспоСервис» выступило залогодателем, передав банку в залог нежилое здание площадью 3,8 тыс. кв. м. Согласованная сторонами залоговая стоимость которого составила 572 млн рублей.
Поскольку заемщик не выполнил обязательства, в 2018 году банк Югра взыскал с ООО «Акротен» 337 млн рублей. Также суд удовлетворил иск банка к ООО «ЭкспоСервис» об обращении взыскания на заложенное имущество. Суд определил начальную продажную цену недвижимого имущества в сумме 145 млн рублей (80% от рыночной стоимости, определенной на основании заключения эксперта).
Однако в отношении ООО «ЭкспоСервис» было открыто дело о банкротстве. Также процедура банкротства была начать и в отношении банка Югра. Агентство по страхованию вкладов (АСВ) как конкурсный кредитор банка Югра предъявило задолженность в размере 148 млн рублей к включению в реестр ООО «ЭкспоСервис» и просило признать ее обеспеченной залогом недвижимого имущества.
Но суды трех инстанций заявление АСВ отклонили. После чего агентство подало жалобу в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды первой и апелляционной инстанций сочли, что банк Югра злоупотребил правом (статья 10 Гражданского кодекса). Банк (кредитор), «Акротен» (заемщик) и «ЭкспоСервис» (залогодатель) являлись аффилированными лицами, так как у них был один конечный бенефициар – бизнесмен Алексей Хотин.
При этом суды указали на недоказанность общности экономических интересов заемщика и залогодателя. Имущество передано в залог через 6 месяцев после выдачи кредита. На момент заключения обеспечительной сделки активы залогодателя согласно его балансу составили 1,090 млрд рублей, а краткосрочные и долгосрочные обязательства – 1,086 млрд рублей. Из этого суды сделали вывод о возникновении у «ЭкспоСервиса» признаков недостаточности имущества после заключения залоговой сделки.
Деньги, которые банк Югра предоставил на основании обеспечиваемого ипотекой договора об открытии кредитной линии, «Акротен» (заемщик) сразу же перечислил третьему лицу с назначением платежа «оплата по договору поставки строительных материалов». У этого третьего лица и других лиц, с которыми взаимодействовал заемщик, были счета в банке Югра и они перечисляли друг другу деньги.
Временная администрация по управлению банком Югра выявила факты безосновательного вывода денег из кредитной организации ее прежним руководством.
Поскольку выдача кредита «Акротену», как указали суды, с высокой степенью вероятности относится к числу таких операций, действия по обеспечению подобного рода кредита ипотекой направлены на причинение вреда независимым кредиторам залогодателя.
Суд округа согласился с судами первой и апелляционной инстанций.
Что думает заявитель
Кредитные средства были фактически предоставлены банком Югра и не вернулись на его счета. Суды, по сути, освободили от исполнения обязательства по их возврату организацию, по-прежнему аффилированную с конечным бенефициаром банка.
При этом включенные в реестр требования независимых кредиторов залогодателя настолько малы относительно масштабов его деятельности, что не было разумных оснований для заключения обеспечительной сделки в целях причинения вреда таким кредиторам.
Вопреки выводам судов в период предоставления кредита ни заемщик, ни залогодатель не находились в состоянии имущественного кризиса. Суждения судов об обратном не подкреплены ссылками на конкретные доказательства.
Занятый судами подход привел к тому, что бенефициар, незаконно выводивший активы банка Югра через подконтрольные ему организации, фактически сохранил контроль над заложенным объектом. В то время как АСВ, выплатившее возмещение вкладчикам банка Югра в сумме свыше 160 млрд рублей, лишилось возможности получить удовлетворение своего требования за счет средств, вырученных от реализации обремененного ипотекой нежилого здания.
Что решил Верховный суд
Судья ВС И.В. Разумов счел доводы заявителя заслуживающими внимания и передал спор в Судебную коллегию по экономическим спорам.
Верховный суд напомнил, что по сложившейся судебной практике применение статьи 10 ГК РФ при оспаривании сделок возможно лишь в том случае, когда речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок и сделок с предпочтением. Закрепленные в статьях 61.2 и 61.3 закона о банкротстве положения о недействительности сделок, направленные на пресечение возможности получения предпочтения, извлечения преимуществ из недобросовестного поведения, причиняющего вред кредиторам должника, обладают приоритетом над нормами статьи 10 ГК РФ исходя из общеправового принципа «специальный закон отстраняет общий закон».
При этом сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 закона о банкротстве, являются оспоримыми. Поэтому при отсутствии судебного акта о признании такой сделки недействительной доводы о наличии у нее признаков подозрительности, предпочтительности не могут использоваться в качестве возражений при установлении в деле о банкротстве требования кредитора, основанного на этой сделке.
По существу: в рассматриваемом случае обеспечительные сделки по специальным основаниям, предусмотренным законом о банкротстве, не оспаривались и недействительными не признаны.
Более того, договор об ипотеке, на котором основано требование банка, заключен 26 января 2016 года, на первой странице договора проставлена отметка о регистрации ипотеки 15 апреля 2016 года. Заявление о признании общества «ЭкспоСервис» банкротом подано в суд 30 апреля 2019 года. Определением Арбитражного суда города Москвы от 12 июня 2019 года оно оставлено без движения. Определением суда первой инстанции от 12 августа 2019 года это заявление принято к производству, возбуждено производство по делу о банкротстве.
Вывод: договор об ипотеке заключен за рамками трехлетнего периода подозрительности, предусмотренного статьей 61.2 закона о банкротстве, и шестимесячного периода, установленного статьей 61.3 упомянутого закона.
Однако сам по себе факт заключения сделки до начала течения периодов подозрительности, предпочтительности, исключающий возможность ее оспаривания по правилам статей 61.2, 61.3 закона о банкротстве, не является достаточным основанием для квалификации возникших отношений как ничтожных. Положения статей 10 и 168 ГК РФ могут быть применены только к сделкам, совершенным с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок, сделок с предпочтением, подчеркнул ВС.
По мнению Экономколлегии, установленные судами обстоятельства недостаточны для квалификации договора об ипотеке как ничтожной сделки.
Договор заключен до введения временной администрации по управлению банком. В это время, как установили суды, банк (кредитор), общество «Акротен» (заемщик) и общество «ЭкспоСервис» (залогодатель) входили в одну группу лиц, подконтрольную Алексею Хотину.
Безусловно, одно лишь наличие у группы (контролирующего группу бенефициара) экономических мотива и цели в совершении сделки не исцеляет ее от пороков недействительности. Реализуя групповой интерес, тот или иной участник группы может совершать невыгодную ему сделку, заведомо пренебрегая своими личными интересами и интересами своих кредиторов.
В рассматриваемом случае, по мнению АСВ, критическим для бизнеса всей группы лиц явился момент отзыва лицензии у банка (28.07.2017), после чего последний фактически утратил возможность вести обычную хозяйственную деятельность, что, безусловно, отразилось на положении иных членов группы и стало необходимой причиной их банкротства.
Если утверждения АСВ соответствуют действительности, договор об ипотеке не мог быть признан ничтожным. Таким образом, обстоятельства, на которые ссылается АСВ, имели существенное значение для правильного разрешения обособленного спора. Однако эти обстоятельства не были исследованы и оценены судами.
Вывод судов об отсутствии у обществ «Акротен» и «ЭкспоСервис» общих экономических интересов вступил в противоречие с другим выводом судов – о вхождении этих двух хозяйственных обществ в одну группу лиц, что объясняло мотив заключения обеспечительной сделки, а не исключало его.
Вопреки выводам судов, обеспечительная сделка заключена при наличии действительных кредитных обязательств, во исполнение которых банк ранее предоставил денежные средства заемщику.
При таких обстоятельствах, выводы судов о ничтожности договора об ипотеке и об отсутствии оснований для включения в реестр требований кредиторов задолженности, основанной на этом договоре, являются преждевременными, пришла к выводу Экономколлегия ВС.
Итог
Экономколлегия отменила акты нижестоящих судов и отправила спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Старший юрист практики банкротства и реструктуризации Savina Legal Александра Алфимова отметила, что Верховный Суд РФ в очередной раз напоминает нижестоящим судам, что при квалификации сделки в качестве ничтожной нужно быть предельно внимательными.
В данном случае коллегия указала, что недостаточно установить факт аффилированности и примерно установить наличие кризиса в компании-залогодателе и отсутствие экономической цели сделки. Суд подчеркнул, что «одно лишь наличие у группы (контролирующего группу бенефициара) экономических мотива и цели в совершении сделки не исцеляет ее от пороков недействительности». Коллегия призывает нижестоящие суды детально разбираться и четко определять, какие пороки недействительности имели место быть, и исходя из этих пороков квалифицировать сделку по соответствующей общегражданской или специальной банкротной норме. Такая позиция Верховного Суда не является новой, представляется обоснованной и будет полезна для нижестоящих судов.
Адвокат, к. ю. н., доцент Финансового университета при Правительстве РФ Денис Быканов считает, что Верховный Суд РФ затронул в судебном акте три очень острых и актуальных вопроса:
о соотношении специальных банкротных оснований для оспаривания сделок (по мотивам подозрительности и предпочтения) и оснований ничтожности в связи с злоупотреблением правом;
о возможности подмены института оспаривания сделки отказом при включении в реестр требований кредиторов;
а также о возможности оспаривания сделки, совершенной должником за пределами периода подозрительности.
Дело в том, что произвольное жонглирование фактами в рамках обозначенных трех проблем в последнее время все больше подрывает гражданский оборот, необоснованно расширяя рамки и возможность оспаривания сделок. Мы с вами свидетели того, как положение о недопустимости злоупотребления правами пожирает гражданское право, поскольку практика применения ст. 10 ГК РФ растягивается, подминая под себя специальные банкротные основания «торпедирования» подозрительных сделок. Верховный Суд РФ в данном деле в очередной раз справедливо напоминает о недопустимости такого подхода, призывая суды не подменять оспоримость по закону о банкротстве ничтожностью по ст. 10 ГК РФ только на том основании, что оспариваемая сделка совершена за пределами периода подозрительности, т.е. раннее, чем за 3 года до принятия судом заявление о банкротстве. По моему мнению, учитывая огромное количество подобных судейских ошибок, давно назрели специальный разъяснения на счет ограничения применения ст. 10 ГК РФ в процедурах банкротства.
По словам литигатора, партнера BBL Group Натальи Петровой, в деле «ЭкспоСервис» Верховный Суд РФ дополнительно раскрывает ранее занимаемую им позицию в обособленных спорах о включении требований АСВ в реестр требований кредиторов и (или) об оспаривании обеспечительных сделок, заключенных компаниями, подконтрольными Алексею Хотину, входящими в одну группу с Банком «Югра»:
в деле «Хортица» (определение от 24.02.2022 № 305-ЭС20-11205(3),
в деле «Матюшкинская Вертикаль» (определение от 24.02.2022 № 305-ЭС20-15145 (5)),
в деле «Рент Эстейт Групп» (определение от 08.08.2022 № 305-ЭС21-6122(3)).
Верховный Суд РФ последовательно отменяет судебные акты нижестоящих инстанций Московского округа и возвращает дела на новое рассмотрение. В этом смысле определение от 24.10.2022 имеет важное прикладное значение с точки зрения определения стандарта доказывания в делах об оспаривании внутригрупповых обеспечительных сделок с участием банка как участника группы.
Предмет доказывания по таким спорам, по словам Натальи Петровой, включает в себя анализ следующих обстоятельств:
совершены ли действия участника группы в интересах группы;
если действия совершены в общегрупповом интересе, то повлекли ли они банкротство участника группы;
если такие действия повлекли банкротство участника группы, то сначала проверяется наличие оснований для оспаривания сделки по специальным основаниям, предусмотренным статьями 61.2, 61.3 закона о банкротстве;
далее проверяется наличие пороков сделки, выходящих за пределы дефектов подозрительных сделок и сделок с предпочтением;
только в случае установления таких пороков, сделка проверяется на предмет наличия признаков злоупотребления правом в действиях участников группы (статьи 10, 168 ГК РФ). В частности, подлежат доказыванию доводы о незаконном выводе активов банка.
«В определении по делу «ЭкспоСервис» не отражены иные важные доводы АСВ, однако ранее Верховным Судом РФ в вышеуказанных определениях им уже дана оценка. Речь идет о несоизмеримости кредиторской задолженности Банка «Югра» в деле о банкротстве ООО «ЭкспоСервис» по сравнению с требованиями независимых кредиторов, которым причинен вред оспариваемым договором ипотеки, о сохранении Хотиным контроля над предметом залога в результате занимаемой нижестоящими судами ошибочной позиции и о том, что последующий залог (которым являлась оспариваемая ипотека в деле «ЭкспоСервис») в принципе не может причинить вред имущественным правам кредиторам», – отметила Наталья Петрова.
Управляющий партнер юридической компании ЮКО Юлия Иванова отметила, что для правоприменительной практики Определение Верховного Суда РФ от 24.10.2022 №305-ЭС21-24325 (4) имеет значение в нескольких аспектах.
В рассмотренном деле Верховный Суд РФ затронул целый ряд важных вопросов, связанных с применением норм, касающихся недействительности сделки должника, находящегося в процедуре банкротства и правомерности требований, возникших из внутригрупповых сделок. В первую очередь необходимо отметить, что сделана попытка установления критериев правомерности/неправомерности требований кредиторов, аффилированных с должником, для целей включения в реестр требований кредиторов.
Ранее в судебной практике, по словам Юлии Ивановой, превалировала точка зрения, что внутригрупповая задолженность не может конкурировать с требованиями независимых кредиторов, обязанность доказывания реальности таких требований возлагалась на кредитора с применением повышенного стандарта доказывания.
«Обусловлено это было тем, что при внутригрупповой задолженности нет необходимости дополнительно гарантировать возврат средств, вложенных аффилированным кредитором, поскольку вложенное остается внутри группы аффилированных лиц, контролируемых одним бенефициаром, что в свою очередь, лишает экономического смысла предоставление обеспечений одними членами группы в пользу других членов группы по обязательствам внутри группы (Определение Верховного Суда РФ от 11.07.2019 N 305-ЭС19-4021, Определение Верховного Суда РФ от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6))», – отметила Юлия Иванова.
В рассматриваемом деле Верховный Суд РФ, по словам Юлии Ивановой, сформулировал критерии, при доказанности которых требование, обусловленное внутригрупповыми обязательствами, может быть включено в реестр требований кредиторов наравне с требованиями независимых кредиторов:
наличие разумного экономического мотива, к которому в данном деле отнесено: выполнение нормативных требований и получение прибыли как общая экономическая цель группы в целом;
действия участников группы, направленные на реализацию правомерного и экономически оправданного интереса, не стали непосредственной причиной банкротства.
По мнению Юлии Ивановой, другой важный вывод рассматриваемого Определения Верховного Суда РФ касается разграничения оснований оспаривания сделок должника по специальным основаниям, предусмотренным статьями 61.2 и 61.3 закона о банкротстве, и по основаниям статей 10 и 168 ГК РФ.
«Повторив уже неоднократно изложенный довод, что применение статьи 10 ГК РФ при оспаривании сделок должника возможно только в том случае, когда речь идет о пороках сделки, выходящих за пределы дефектов подозрительных сделок и сделок с предпочтением, Верховный Суд РФ указал, что правонарушение, заключающееся в необоснованном принятии должником дополнительных долговых обязательств и (или) в необоснованной передаче им имущества другому лицу, причиняющее ущерб конкурсной массе и, как следствие, наносящее вред имущественным правам кредиторов должника, является основанием для признания соответствующих сделок, действий недействительными по специальным правилам, предусмотренным статьей 61.2 закона о банкротстве. Самих по себе указанных обстоятельств недостаточно для признания сделки ничтожной на основании статьи 10 ГК РФ – необходимо установить дополнительные пороки сделки. Необходимо также отметить, что Верховный Суд РФ еще раз закрепил ранее сделанный вывод, что отсчет периода подозрительности для оспаривания сделок, требующих государственной регистрации, начинается с даты такой регистрации», – подытожила Юлия Иванова.
