В 2015 году Бадури Двали одолжил Сергею Сафоничеву 1,1 млн долларов США на 8 месяцев. Для обеспечения своих обязательств Сафоничев передал Двали в залог свою квартиру, которой он владел вместе с женой. Однако деньги возвращены не были, а в 2019 году Сафоничев был признан банкротом. В январе 2020 года арбитражный суд Москвы включил требования Бадури Двали в размере 81 млн рублей в третью очередь реестра требований кредиторов Сафоничева как обеспеченные имуществом должника по договору залога. Но в августе 2020 года суд общей юрисдикции произвел раздел совместно нажитого имущества супругов Сафоничевых. В итоге собственником заложенной квартиры стала жена должника Ирина Сафоничева, по требованию которой суды общей юрисдикции признали договор залога квартиры прекращенным с 1 сентября 2016 года и освободили жилье из-под залога. Двали пожаловался в Верховный суд. Но и СКГД Верховного суда подтвердила законность актов нижестоящих судов (дело 5-КГ22-87-К2).
Фабула
В декабре 2015 года Бадури Двали (заимодавец) и Сергей Сафоничев (заемщик) заключили договор займа. По его условиям заимодавец передал заемщику 1,1 млн долларов США на 8 месяцев.
По условиям договора обязательство заемщика по возврату суммы займа обеспечивается путем передачи заемщиком в залог заимодавцу двух квартир общей площадью 229,9 кв. м и 96,9 кв. м.
В декабре 2015 года Сафоничев (залогодатель) заключил с Двали (залогодержатель) договор залога трехкомнатной квартиры общей площадью 96,9 кв. м. Залогодатель подтвердил и гарантировал наличие согласия супруги залогодателя Ирины Сафоничевой, удостоверенное нотариусом, на передачу квартиры в залог в соответствии со статьей 35 Семейного кодекса РФ.
Договор залога был зарегистрирован в Росреестре. Срок действия договора – до полного выполнения сторонами принятых на себя обязательств.
Однако в августе 2018 года суд ввел в отношении Сергея Сафоничева процедуру реструктуризации долгов. А в сентябре 2019 года Сафоничев был признан банкротом.
При этом в январе 2020 года суд включил требования Бадури Двали из договора займа в размере 81 млн рублей в третью очередь реестра требований кредиторов Сафоничева как обеспеченные имуществом должника по договорам залога.
Но в августе 2020 года суд произвел раздел совместно нажитого имущества супругов Сафоничевых. Право собственности на квартиру площадью 96,9 кв. м., ранее переданной в залог Двали, признано за супругой должника Ириной Сафоничевой.
После чего Ирина Сафоничева обратилась в суд с иском к Двали о признании договора залога, заключенного между Сафоничевым и Двали, в отношении указанной квартиры общей площадью 96,9 кв.м, прекращенным с 1 сентября 2016 года и об освобождении квартиры из-под залога.
Нижестоящие суды общей юрисдикции удовлетворили иск Сафоничевой к Двали. После чего Бадури Двали пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования Сафоничевой о признании залога спорной квартиры прекратившимся, исходил из того, что после раздела совместно нажитого имущества в судебном порядке квартира перешла в собственность Ирины Сафоничевой, которая в спорных правоотношениях выступает в качестве залогодателя – третьего лица.
На основании положений абзаца второго пункта 1 статьи 335 и пункта 6 статьи 367 Гражданского кодекса, а также правовой позиции Конституционного суда, изложенной в постановлении от 15 апреля 2020 г. № 18-П, суд пришел к выводу о том, что Двали утратил право на обращение взыскания на заложенное имущество с 1 сентября 2017 года, так как после наступления срока возврата Сафоничевым долга по договору займа (1 сентября 2016 года) залогодержатель не обратился в суд с требованием об обращении взыскания на заложенное имущество.
Доводы Двали о включении его требований в реестр требований кредиторов Сафоничева как обеспеченных имуществом должника по договору залога от 21 декабря 2015 года суд первой инстанции отклонил, сославшись на то, что обременение на спорную квартиру согласно выписке из ЕГРН установлено до 1 сентября 2016 года, срок залога в договоре не установлен, залогодержатель утратил с 1 сентября 2017 года право на обращение взыскания на заложенное имущество, в связи с чем залогодатель вправе предъявить иск о признании обременения отсутствующим.
СКГД Московского горсуда указала, что при включении арбитражным судом требований Двали в реестр требований кредиторов должника Сафоничева как обеспеченных залогом вопрос о прекращении залога не исследовался.
СКГД Второго кассационного суда согласилась с выводами судов первой и апелляционной инстанций.
Что решил Верховный суд
Гражданская коллегия ВС согласилась с нижестоящими судами.
Правовое обоснование: как указано в постановлении Конституционного суда РФ от 15 апреля 2020 года № 18-П по делу о проверке конституционности абзаца второго пункта 1 статьи 335 ГК РФ, нормы, регулирующие отношения собственности и иные имущественные отношения, должны быть ясными, точными и непротиворечивыми, а механизм их действия – предсказуемым и понятным субъектам правоотношений, которые должны иметь возможность в разумных пределах предвидеть правовые последствия своего поведения.
Исходя из назначения залога и необходимости обеспечения баланса прав и интересов как кредитора, так и собственника заложенного имущества в случае невозможности обращения взыскания на заложенное имущество в счет исполнения обеспеченного залогом обязательства залог утрачивает обеспечительную функцию, а следовательно, подлежит прекращению.
В перечне оснований прекращения залога, приведенном в пункте 1 статьи 352 ГК РФ, такое основание для прекращения залога, как истечение срока обращения взыскания на предмет залога, прямо не предусмотрено.
Однако, как указано в названном выше постановлении Конституционного суда РФ, перечень оснований прекращения залога является открытым.
По существу: судом установлено, что Двали после наступления срока исполнения ответчиком Сафоничевым обязательств по договору займа не совершил предписанных законом действий (предъявление иска о взыскании задолженности по договору займа и об обращении взыскания на заложенное имущество).
Такое поведение ответчика создает для истца правовую неопределенность, нарушая законные права и интересы последнего, в связи с чем истец вправе требовать судебной констатации признания права залога отсутствующим как для корректировки реестровой записи, так и для достижения определенности в правоотношениях с залогодателем.
Ответ на возражение: довод Двали о наличии вступившего в силу определения Арбитражного суда Москвы об установлении и о включении требования Двали в реестр требований кредиторов Сергея Сафоничева, как обеспеченного имуществом должника по договорам залога, не может быть принят во внимание.
В соответствии с пунктом 1 статьи 335 ГК залогодателем может быть как сам должник, так и третье лицо.
В случае, когда залогодателем является третье лицо, к отношениям между залогодателем, должником и залогодержателем применяются правила статей 364-367 ГК, если законом или соглашением между соответствующими лицами не предусмотрено иное.
Как следует из материалов дела, договор залога заключен в обеспечение договора займа, сторонами которого являются Двали и Сафоничев. При этом Ирина Сафоничева выступает в качестве залогодателя и не является должником по основному обязательству.
При этом договором залога какой-либо срок, определенный календарной датой, периодом времени или событием, которое с неизбежностью должно наступить, не установлен.
Согласно пункту 6 статьи 367 ГК, поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иск к поручителю.
Срок обращения взыскания на предмет залога, предоставленный лицом, не являющимся должником по основному обязательству, – пресекательный, то есть это срок существования залога. Последствия истечения срока предъявления требования к такому залогодателю применяются судом по своей инициативе независимо от заявления стороны в споре. Это соответствует требованиям защиты прав такого залогодателя при соблюдении баланса интересов участвующих в сложившихся правоотношениях лиц.
Залог, в том числе ипотека, прекращается при наступлении указанных в законе обстоятельств, то есть при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства не предъявит требование об обращении взыскания на предмет залога.
Вывод: учитывая, что срок залога в договоре не установлен, ответчик с 1 сентября 2017 года утратил право обращения взыскания на заложенное имущество.
Поскольку регистрационная запись в ЕГРН об обременении спорного имущества нарушает права истца как собственника недвижимого имущества, она подлежит погашению.
Другие доводы кассационной жалобы также не являются основанием для отмены обжалуемых судебных актов.
Итог
Верховный суд оставил в силе акты нижестоящих судов, а жалобу Бадури Двали без удовлетворения.
Почему это важно
Адвокат Юридической группы «Яковлев и Партнеры» Елена Мякишева отметила, что в целом подход ВС РФ соответствует общей тенденции, направленной на стимулирование кредитора как можно быстрее реализовывать свои права, предъявлять требования в судебном порядке и не создавать для сторон обязательства правовую неопределенность.
Так как квартира после раздела совместно нажитого имущества перешла в собственность супруги должника, то для кредитора такая квартира стала залоговым имуществом, предоставленным третьим лицом, на которого распространяются правила пункта 6 статьи 367 ГК РФ о годичном сроке предъявления требования. Открытым остается вопрос, почему суды посчитали, что кредитор утратил право на обращение взыскания на заложенное имущество с 01.09.2017, ведь из определения ВС РФ следует, что раздел совместно нажитого имущества был произведен 12.08.2020 (то есть только с этой даты квартира стала индивидуальной собственностью супруги должника, а до этого момента она являлась совместной собственностью, а значит, принадлежала и должнику). Возможно, итоговую роль сыграло то, что после раздела кредитор не предъявил иск к супруге должника.
По словам Елены Мякишевой, противоречия между судебными актами общей юрисдикции и определением арбитражного суда о включении требований кредитора в реестр, как обеспеченных залогом имущества должника, в данном случае нет.
«Определение о включении было принято до того момента, как появилось вступившее в законную силу решение о разделе совместно нажитого имущества, то есть на тот момент имущество являлось еще совместным. Полагаю, что данное дело может стать причиной появления дел, когда с помощью раздела совместно нажитого имущества (не имея действительного намерения его произвести) и предъявления требования о признании договора залога прекращенным должник по основному обязательству и его супруг (супруга) будут пытаться освободить часть совместно нажитого имущества из-под залога. В этой ситуации кредиторам, обязательства перед которыми обеспечены залогом совместно нажитого имущества, остается быть более внимательными, более четко прописывать условия о сроке действия залога и своевременно обращаться в суд, не полагаясь на заверения должника, что чуть позже он погасит все долги», – отметила Елена Мякишева.
Арбитражный управляющий Кирилл Руин отметил, что вопрос конкуренции судебных актов не впервые рассматривается Верховным судом.
Ранее в деле о банкротстве АКБ «Инвестбанк» (Определение от 17.11.2016 г. № 305-ЭС14-7445) ВС отметил, что суд не может формально ограничиться ссылкой на ст. 69 АПК РФ при наличии противоречивых выводов во вступивших в законную силу судебных актах. Суду необходимо повторно установить обстоятельства и разрешить спор. Правовая позиция получила свое развитие в деле о банкротстве ОАО «Каменный пояс» (Определение от 20.08.2020 г. № 309-ЭС20-2354 (1,2)), в рамках которого СКЭС ВС РФ высказалась о необходимости проанализировать выводы, к которым пришли арбитражный суд и суд общей юрисдикции, а потом решить: имеется ли противоречие в выводах, требующее повторного установления всех существенных обстоятельств. В настоящем споре ВС РФ придерживается выработанного правового подхода, указывая на отсутствие конкуренции судебных актов, поскольку в определении Арбитражного суда Москвы о включении требований Двали в реестр требований кредиторов Сафоничева как обеспеченных залогом имущества должника (дело № А40-181950/2016) судом не исследовался вопрос о прекращении залога, несмотря на спор о разделе имущества супругов.
Адвокат Коллегии адвокатов «Регионсервис» Полина Пестерева отметила, что дело, рассмотренное СКГД Верховного суда, нельзя оценить однозначно.
Данное дело в очередной раз подчеркивает несовершенство правового регулирования на стыке банкротства и брачно-семейных отношений. В деле Сафоничевой суды общей юрисдикции фактически пересмотрели вступивший в законную силу судебный акт арбитражного суда. Наличие залогового статуса кредитора должен был проверять арбитражный суд на этапе рассмотрения заявления о включении в реестр требований кредиторов. Возражения лиц, участвующих в деле, относительно залогового статуса также должны рассматриваться арбитражным судом в рамках обособленного спора. Однако включение требований кредитора в реестр произошло до раздела имущества супругов и, соответственно, до передачи квартиры в собственность Сафоничевой. В данном деле возникают сомнения в том, что Сафоничева не знала об установленном залоговом статусе кредитора Двали в деле о банкротстве бывшего супруга. Сафоничева давала согласие на заключение договора залога в 2015 году, а раздел имущества был произведен уже после возбуждения дела о банкротстве.
По словам Полины Пестеревой, в данном случае произошла замена собственника вещи (залогодателя), в связи с чем суды общей юрисдикции квалифицировали данную трансформацию как залог от третьего лица.
«Конституционный суд РФ в Постановлении от 15.04.2020 N 18-П разъяснил, что если залогодателем является третье лицо, а срок залога в договоре не установлен, залог прекращается при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства не предъявит требование об обращении взыскания на предмет залога. Я полагаю, что этот кейс не окажет большого влияния на правоприменительную практику, сомневаюсь, что суды общей юрисдикции в массовом порядке начнут давать оценку обстоятельствам, установленным в деле о банкротстве. Однако можно прогнозировать, что арбитражные суды станут более внимательны к вопросам, связанным со сроком действия залоговых отношений», – отметила Полина Пестерева.
Старший юрист юридической группы «Гришин, Павлова и партнеры» Лилия Малышева отметила, что Верховный суд РФ в своем определении № 5-КГ22-87-К2 впервые прямолинейно согласился со всеми нижестоящими инстанциями, которые, в свою очередь, неправильно применили нормы материального права к отношениям, сложившимся между залогодержателем и залогодателем, так как на момент заключения сделки третьего лица в правоотношениях «залогодержатель, должник и залогодатель» не существовало.
Так, суды совсем забыли о действии гражданского законодательства во времени. Суды неправомерно применили п. 6 ст. 367 ГК РФ к сложившимся правоотношениям. Положения настоящей нормы не должны применяться к договору залога, который был заключен до признания права собственности на заложенное имущество за иным собственником (третьим лицом). Если применять нормы о поручительстве таким образом, как это сделали суды в настоящем деле, то нарушаются права стороны договора – кредитора (залогодержателя). Таким образом, сторона, которая стала залогодателем – третьим лицом к отношениям между залогодателем, должником и залогодержателем не вправе ссылаться на прекращение договора залога, который был заключен без его участия, ввиду пропуска годичного срока, установленного п. 6 ст. 367 ГК РФ.
По словам Лилии Малышевой, истечение годичного срока в настоящем деле тогда необходимо считать с даты «вступления» третьего лица в сложившиеся правоотношения между залогодателем, должником и залогодержателем, то есть с даты регистрации права собственности на заложенное имущество на нового собственника.
«К сожалению, вынесенное определение Верховного суда может стать отправной точкой для дальнейшего вынесения судами решений, основанных на неверном толковании норм гражданского законодательства», – посетовала юрист.
По словам руководителя банкротной практики МКА RUBICON Виталия Тарабарко, ознакомившись с данным кейсом, хочется перефразировать слова песни известного персонажа из детских мультфильмов: «Преюдиция – это очень уж странный предмет, то она есть, то ее нет».
И для процедуры банкротства это как никогда актуально. «В соответствии с пунктами 4 и 5 статьи 100 закона о банкротстве, арбитражный суд проверяет обоснованность требований и наличие оснований для включения указанных требований в реестр требований кредиторов независимо от наличия возражений относительно этих требований». Данная правовая позиция знакома всем, кто причастен к 127 ФЗ, однако, на практике суды зачастую пренебрегают проверкой обоснованности. В конкретном случае ВС РФ исправил ошибку, допущенную арбитражным судом первой инстанции, а также напомнил о позиции ВАС РФ, изложенной в Пленуме № 58 от 23.07.2009, касаемо залога в банкротстве. Пунктом 1 Пленума указано о необходимости судом при установлении требований кредитора проверить, не прекратилось ли право залогодержателя по основаниям, предусмотренным законодательством. Подводя итог, в целом данное кассационное Определение ВС РФ воспринимается позитивно, поскольку оно позволило исправить явную судейскую ошибку, допущенную вследствие имевшейся пассивности должника.
Литигатор, партнер BBL Group Наталья Петрова отметила, что Определение ВС № КГ22-87-К2 по делу Сафоничевой соответствует общей позиции, которой придерживается Верховный суд РФ (определения от 15.04.2021 № 305-ЭС20-12714 по делу № А41-46643/2019, от 13.06.2019 № 304-ЭС18-26241 по делу № А27-17108/2017): поскольку правила о поручительстве распространяются на залог, выданный третьим лицом, истечение срока действия такого залога является основанием для его прекращения.
Если залогодателем является третье лицо, а срок залога в договоре не установлен, залог прекращается при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства не предъявит требование об обращении взыскания на предмет залога, пришел к выводу Конституционный суд РФ в постановлении от 15.04.2020 № 18-П, давая оценку конституционности положений абзаца второго пункта 1 статьи 335 ГК РФ во взаимосвязи с пунктом 6 статьи 367 ГК РФ. Важно отметить, что полное выполнение сторонами принятых на себя обязательств (о чем указано в пункте 6.1 спорного договора залога) не является событием, которое должно неизбежно наступить, а следовательно, не может быть условием о сроке действия залога (определение Верховного суда РФ от 10.11.2015 № 80-КГ15-18). Ранее указанные положения содержались в утратившем силу пункте 34 постановления Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством.
Что же касается противопоставимости судебных актов, то, по словам Натальи Петровой, этот вопрос разрешен в пункте 2 постановления Пленума ВАС РФ от 23.08.2009 № 58 «О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя», допускающем внесение изменений в реестр в случае прекращения залога по основаниям, наступившим после включения требований в реестр как обеспеченных залогом, что уже осуществлено судом в деле о банкротстве Сергея Сафоничева еще до принятия обсуждаемого определения Верховного суда РФ.
Партнер ProLegals Елена Кравцова отнеслась к определению ВС РФ двояко.
При наличии в обязательстве двух лиц на стороне залогодателя (имеет место в данном случае) иск или требование должны быть предъявлены к двум лицам. Сроки действия залога касаются двух лиц – залогодателей. При этом предъявление требования о включении в реестр требований кредиторов только одного из них не прерывает истечение сроков. Спорным представляется лишь тот факт, что признан прекращенным залог на всю квартиру, а не на долю супруги, в отношении которой залог прекращен в связи с пропуском срока обращения взыскания. Полагаю, подобный подход будет активно использоваться должниками и их супругами в целях противодействия обращению взыскания на залог.
