Антон Криволапов

Кроме того, достаточно нетипичен вывод суда, что если для временного управляющего является очевидной невозможность удовлетворения всех требований кредиторов, срок исковой давности начинает течь с даты составления финансового анализа, так как в новых редакциях Закона о банкротстве у временного управляющего есть возможность обратиться с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Однако всем очевидно, что данное постановление будет обжаловаться в вышестоящих судах. Интересно будет понаблюдать за развитием событий и формированием положительной практики.

Отменяя судебные акты, суды указали, что такая сделка может быть признана недействительной только в части, соответствующей размеру неудовлетворенных требований, включенных в реестр требований кредиторов должника. При этом конкурсное оспаривание может осуществляться в интересах только тех кредиторов, отношения с которыми существовали к моменту совершения предполагаемой противоправной сделки, и судам необходимо соотнести момент возникновения обязательств у должника перед кредиторами с моментом совершения оспариваемых сделок (определение Верховного Суда РФ № 306-ЭС23-14897 от 27 ноября 2023 г.).

Бремя доказывания сторонами судебного спора своих требований и возражений должно быть распределено судом так, чтобы оно было потенциально реализуемым, т.е. чтобы сторона имела объективную возможность представить необходимые доказательства. Недопустимо требовать со стороны представления доказательств определенных обстоятельств, если она не может их получить по причине их нахождения у другой стороны спора, не раскрывающей их по своей воле.

С большой вероятностью ВС РФ отменит судебные акты нижестоящих судов и применит недавно сложившуюся практику, указанную в Обзоре Верховного Суда РФ № 2, 3 от 27 ноября 2024 г. (п. 23). По схожим основаниям ВС РФ уже отменял судебные акты и отправлял дело на новое рассмотрение (№ 305-ЭС24-14824 от 26 декабря 2024 г.). Учитывая п. 2 ст. 310 ГК РФ и ч. 1 и 5 ст. 29 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. № 395-I «О банках и банковской деятельности», включение в договор банковского счета условия об одностороннем изменении кредитной организацией условий договора, касающихся взимания платы (комиссионного вознаграждения) за совершение операций по счету, открытому субъектом предпринимательской деятельности, не противоречит закону. Однако суд не лишен возможности контролировать соблюдение стороной, которая закрепила за собой право в одностороннем порядке изменять условия договора, принципа добросовестности. Заслуживает внимания действия самого конкурсного управляющего. Управляющий должен был подходить к выбору кредитной организации с должной степенью осмотрительности и, заметив такую комиссию за перечисление денежных средств, мог запросить предложения у других банков и выбрать более выгодное.

Судам необходимо обращать внимание на доводы стороны и давать им оценку, даже если они не меняются. Иной подход нарушил бы принципы состязательности в процессе. С большой вероятностью после отмены размер ответственности контролирующего должника лица не изменится. Сложившаяся практика поможет контролирующим должника лицам при защите своих прав в случаях его добросовестных действий и правильном определении размера ответственности.

В судебном акте достаточно подробно указано, в каких случаях нужно применять общие нормы положения о возмещения убытков, а в каких – специальные правила о субсидиарной ответственности. Убытки, в отличие от субсидиарной ответственности, компенсируют вред, причиненный самому должнику, а не кредиторам. Гражданское законодательство закрепляет принцип полного возмещения причиненного вреда, которое и восстанавливает нарушенное право должника. Учитывая, что основания, по которым конкурсный управляющий просил возместить убытки, является, по сути, субсидиарной ответственностью, то лицо, привлекаемое к ответственности, не может быть привлечено к ответственности больше, чем нанесен фактический вред кредиторам.

Данным судебным актом установлен факт невыгодного для общества характера сделок, совершенных директором в условиях конфликта интересов (возникновение убытков у общества), и предполагается, пока иное не будет доказано самим директором, который в такой ситуации должен подтвердить, что конфликт интересов не повлиял на совершение им сделок и определение условий сделок (абз. 2 п. 3 ст. 182 ГК РФ и п. 121 постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»). Доказательство убыточности сделок не требовалось дополнительно, так как у всех договоров истек срок исковой давности на взыскание.

Главной фигурой в формировании практики является бывший руководитель должника. Директор доказал, что несколько незначительных сделок, которые не привели к банкротству, совершенных с предпочтением, не могут быть положены в основание для привлечения его к субсидиарной ответственности. Как верно указано в судебном акте, согласно разъяснениям абз. 6 п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» сам по себе факт оказания предпочтения одному из кредиторов не образует признака существенной убыточности сделки.

Суд кассационной инстанции переложил ответственность по внесению изменений в заявление конкурсного управляющего на суды первой инстанции. Данное постановление отрицательно скажется на практике. Судам первой инстанции придется более детально изучать процессуальные документы участников спора и не опираться на правовую квалификацию правоотношений, предложенную лицами, участвующими в деле.

Кассационная инстанция достаточно подробно изложила, почему действия финансового управляющего являются законными и не нарушают права участников дела. Доводы должника о вложении материнского капитала в оплату залогового имущества судами отклонены, так как по сформированной практике ст. 138, 213.27 закона о банкротстве указанные нормы не предусматривают права на получение из залоговой выручки сумм материнского капитала, направленного на исполнение обязательств по кредиту (Определение Верховного суда РФ от 15.11.2023 № 305-ЭС23-21074 по делу № А41-30183/2021).