ООО «СпецСтройком» (должник) и ООО «Стройконсалтинг» (заказчик) заключили договоры генподряда. Должник выполнил работы сверх твердой цены договоров без согласования с заказчиком. В дальнейшем ООО «Стройконсалтинг» так и не получило оплату работ и обанкротилось. Его руководителя Сергея Чокина потребовали привлечь к субсидиарной ответственности. Нижестоящие суды отказали в требовании, указав, что банкротство связано не с действиями Чокина, а с неоплатой работ заказчиком. ООО «Стройконсалтинг» обратилось в окружной суд с жалобой, указав, что нижестоящие суды не оценили неразумность действий Чокина и объективное банкротство должника с 2017 г. Арбитражный суд Волго-Вятского округа отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение (дело № А43-28416/2020).
Фабула
ООО «СпецСтройком» (должник) и ООО «Стройконсалтинг» (заказчик) заключили договоры генподряда с твердой ценой работ. Должник выполнил работы на 51 млн рублей сверх цены без согласования с заказчиком. Заказчик работы так и не оплатил.
В мае 2022 г. ООО «СпецСтройком» было признано банкротом. Конкурсный управляющий должника взыскивал долг с заказчика, но получил отказ из-за пропуска исковой давности.
ООО «АнДенСтрой» обратилось в суд с требованием привлечь директора ООО «СпецСтройком» Сергея Чокина к субсидиарной ответственности. Оно указало, что признаки банкротства имелись с 2017 г., но Сергей Чокин не подал заявление. Также он неразумно принял обязательства по работам вне твердой цены и не предъявил иск к заказчику.
Суды первой и апелляционной инстанций отказали в требовании к Чокину. ООО «Стройконсалтинг» обратилось с кассационной жалобой в Арбитражный суд Волго-Вятского округа, рассказал ТГ-канал «Субсидиарная ответственность». Оно указало, что нижестоящие суды не оценили добросовестность и разумность действий Сергея Чокина и наличие объективного банкротства у должника с 2017 г.
Что решили нижестоящие суды
Суды указали, что неоплата долга кредитору по одному договору сама по себе не означает объективного банкротства. Они установили, что кредиторы ООО «СпецСтройком» – это субподрядчики по договорам с заказчиком ООО «Стройконсалтинг». Общая цена договоров – 475 млн рублей, работ вне договоров – 51 млн рублей. Суды заключили, что Сергей Чокин разумно рассчитывал погасить долги субподрядчикам после оплаты работ заказчиком. Однако неисполнение заказчиком обязательств лишило Чокина такой возможности.
Суды указали, что работы были закончены в 2019 г., а претензии заказчику были направлены в январе и октябре 2019 г. Это позволило судам считать, что только 31 декабря 2019 г. стало очевидно, что ООО «СпецСтройком» не погасит долги из-за неоплаты заказчика. Таким образом, суды решили, что банкротство ООО «СпецСтройком» не связано с действиями Чокина.
Что решил окружной суд
Окружной суд не согласился с нижестоящими судами и отменил их акты. Он указал, что суды не оценили разумность и добросовестность действий Сергея Чокина как директора.
Директор должен действовать в интересах юрлица добросовестно и разумно. Недобросовестность означает, что директор знал или должен был знать, что его действия не отвечают интересам юрлица. Неразумность – это когда директор принял решение без учета известной информации и не предпринял действий для ее получения.
Негативные последствия в период работы директора сами по себе не говорят о его недобросовестности или неразумности. Однако директор не отвечает, только если его действия не выходили за обычный деловой риск.
В данном случае кредиторы указывали, что Сергей Чокин неразумно заключил договоры с твердой ценой, а потом выполнил работы сверх нее без согласования с заказчиком. Это привело к неоплате работ. Однако суды не дали этому оценку, а лишь указали, что Сергей Чокин ожидал оплаты от заказчика для расчета с субподрядчиками. При этом суды не выяснили обоснованность ожиданий Чокина и оправданность его рисков.
Также суды проигнорировали довод о том, что Сергей Чокин не предпринимал мер для взыскания долга с заказчика в суде. Это привело к отказу во взыскании долга из-за пропуска исковой давности.
Окружной суд указал, что суды не выяснили правовую природу спорных работ – были ли они допработами по договору или самостоятельным объектом. Если работы были самостоятельными и приняты заказчиком, то отсутствие согласования не лишало должника права на оплату. Однако Чокин это право не реализовал.
Также дело № А43-23161/2022 об отказе во взыскании долга с заказчика из-за пропуска срока не содержит оценки природы работ. Там суды лишь указали на пропуск срока как самостоятельное основание отказа. А в деле о признании сделок ООО «СпецСтройком» недействительными этот вопрос не входил в предмет спора.
Таким образом, выводы нижестоящих судов об отсутствии связи банкротства с действиями Сергея Чокина и его невиновности сделаны без оценки всех обстоятельств, важных для привлечения к субсидиарной ответственности.
Итог
Арбитражный суд Волго-Вятского округа отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Наталия Колодежная, управляющий партнер Юридической группы «Парадигма», отметила, что данное постановление является важным с точки зрения оценки разумности действий руководителя должника при его привлечении к субсидиарной ответственности.
Если подход к возможности взыскания убытков с руководителя должника за пропуск срока исковой давности по взысканию дебиторской задолженности можно считать устоявшимся, то разумность поведения директора при необращении с заявлением о признании должника банкротом не всегда единообразно оценивается судами. Так, руководитель должника может быть освобожден от субсидиарной ответственности, если докажет, что добросовестно рассчитывал на преодоление финансовых затруднений должника в разумный срок, выполняя экономически обоснованный план. При этом на практике суды не всегда критически оценивают представленный руководителем должника экономический план. В данном же случае суд кассации справедливо поставил под сомнение разумность действий руководителя должника и направил дело на новое рассмотрение.
Екатерина Михальская, адвокат, управляющий партнер АБ «Прайм Эдвайс Санкт-Петербург», полагает, что в настоящем споре предметом кассационного обжалования являются выводы судов о разумности и добросовестности действий (бездействия) директора для определения того, выходили ли они за пределы обычного делового риска.
«В сущности, речь идет о стандарте оценки делового решения – специфическом способе защиты того же менеджмента или собственников юрлица от неосновательных требований, связанных с привлечением к субсидиарной ответственности и взысканием убытков. Его основу составляет обоснование допустимости того или иного управленческого решения, каким бы противоречивым и нелогичным в конкретной ситуации оно ни казалось третьим лицам, через призму оценочных категорий (не)добросовестности и (не)разумности.
Правило защиты делового решения крайне востребовано в банкротной практике, однако сопряжено со множеством сложностей, поскольку оценочные понятия имеют открытое содержание, что требует детальной оценки всех обстоятельств конкретного дела. При этом содержащиеся в Пленумах ВС РФ № 62, 53 разъяснения дают только общие ориентиры, но не позволяет выработать единый для всех алгоритм оценки бизнес-решения», –- указала она.
Фактически в конкретном споре суды должны пропускать через себя целый набор фактов и знаний, характеризующих как процесс принятия деловых решений, так и подходы к оценке добросовестности и разумности действий участников оборота. Поскольку сама по себе «убыточность» делового решения не говорит автоматически о его неправомерности. В этом смысле акцент кассации на то, что нижестоящие суды не оценили обоснованность ожиданий ответчика и оправданность принятых им рисков, – это своего рода попытка указать очередные ориентиры для подобной оценки, а также напоминание всем руководителям о том, что любое бизнес-решение надо принимать так, чтобы потом его можно было защищать в суде, особенно в процессе банкротства.
Денис Шестаков, партнер, руководитель практики реструктуризации и банкротства GRATA International, отметил, что предпринимательство – это деятельность по извлечению прибыли, осуществляемая на свой страх и риск. Вместе с тем такие риски предприниматель должен принимать на себя добросовестно, так, чтобы их принятие не отражалось на третьих лицах, в том числе на его партнерах, кредиторах и контрагентах.
По его словам, в рассматриваемом случае руководитель должника принял решение произвести работы, прямо не предусмотренные контрактом с заказчиком, без предварительного согласования с последним. «Тем самым он нарушил правила п. 3 ст. 473 ГК РФ, предписывающие подрядчику при обнаружении необходимости выполнения работ, не учтенных в технической документации, незамедлительно известить о необходимости их выполнения заказчика. При неполучении согласования затрат на их выполнение подрядчик должен приостановить работы, поскольку в противном случае он лишается права требовать от заказчика оплаты выполненных им дополнительных работ и возмещения вызванных этим убытков», – констатировал Денис Шестаков.
Суд кассационной инстанции справедливо отметил, что обстоятельства выполнения этих дополнительных работ и их влияние на способность должника рассчитаться с кредиторами не исследовались судами предыдущих инстанций. Кроме того, иск о взыскании задолженности за указанные работы был подан с пропуском сроков исковой давности, что также указывает на недобросовестное поведение руководителя должника, способное привести к неплатежеспособности последнего. На текущем этапе рано делать выводы относительно возможности привлечения руководителя должника к ответственности, а судам предстоит выяснить обстоятельства дела повторно и определить степень влияния действий директора в процессе коммерческой деятельности на возможность расчетов с кредиторами.
По словам Анастасии Подковко, руководителя судебно-арбитражной практики АБ «Плешаков, Ушкалов и партнеры», в комментируемом постановлении затронута весьма насущная проблема обособленных споров о привлечении контролирующих должника лиц (КДЛ) к субсидиарной ответственности – разграничение обычного предпринимательского риска и недобросовестных/неразумных действий руководителя, приведших общество в конечном итоге к объективному банкротству.
«Важность проведения четкого различия между указанными понятиями для процедуры банкротства в целом и для КДЛ – в частности – трудно переоценить, поскольку, в отличие от недобросовестных и/или неразумных действий, негативные последствия действий руководителя, не выходящие за пределы обычного предпринимательского риска, сами по себе не влекут привлечение КДЛ к субсидиарной ответственности по долгам должника перед его кредиторами», – отметила она.
В комментируемом постановлении суд округа напомнил, что при оценке действий КДЛ в преддверие банкротства важно провести подробный и взвешенный анализ всех проводимых им мероприятий и четко определить мотивы, которыми он руководствовался, чтобы исключить ошибку, с одной стороны, незаконного возложения на такое лицо непомерного бремени субсидиарной ответственности, а с другой – опрометчивого освобождения его от последствий своих недобросовестных и неразумных действий. В таких условиях указания суда кассационной инстанции нижестоящим судам дать оценку обоснованности ожиданий ответчика и оправданности принятых им рисков, а также принять во внимание последующее поведение КДЛ, уклонившегося от взыскания задолженности в судебном порядке, выглядят весьма разумными. Суд округа справедливо оценил, что в рассмотренном им деле не все так однозначно.
«С одной стороны, позиция заявителей относительно неразумности действий руководителя в части выполнения без согласования с заказчиком дополнительных работ заслуживает внимания. С другой стороны, не следует забывать о том, что заказчик-то все работы (в том числе и дополнительные) принял, а значит, вопросов относительно их экономической и предпринимательской ценности у него не возникло, в связи с чем ожидания руководителя относительно того, что «все работы будут оплачены», выглядят уже не так самонадеянно, однако это не дает ответа на вопрос, почему директор должника отказался от взыскания задолженности после истечения определенного времени, достаточного для любого разумного руководителя, чтобы понять, что добровольной оплаты не будет.
Таким образом, суду первой инстанции при новом рассмотрении данного обособленного спора предстоит дать ответы на все поставленные судом кассационной инстанции вопросы и установить действительные намерения руководителя и мотивы его действий, а также бездействия в части отказа от взыскания задолженности с заказчика, чтобы принять законный и справедливый судебный акт», – резюмировала Анастасия Подковко.
