В 2016–2018 гг. ООО «Арт 2А» получило кредиты от АКБ «СВА» на изготовление и ввоз в Россию новогодних украшений. После просрочки обязательств по кредитам в 2017 г контролирующие должника лица перевели активы ООО «Арт 2А» на новое юрлицо ООО «Морозко», оставив долги на прежнем. В 2021 г. ООО «Арт 2А» было признано банкротом. Суды первой и апелляционной инстанций привлекли Владимира Акимова, Кирилла Кузьмина, ООО «Морозко» и других ответчиков к субсидиарной ответственности, а с Алены Кузьминой взыскали 36,6 млн рублей убытков. Кассация оставила в силе привлечение к субсидиарной ответственности, но отменила взыскание убытков с Алены Кузьминой, указав на недоказанность размера убытков и противоправности ее действий (дело № А40-115155/21).
Фабула
ООО «Арт 2А» в 2016–2018 гг. получило кредиты от АКБ «СВА» на сумму около 20 млн рублей для изготовления и ввоза новогодних украшений из Польши. В 2017 году ООО «Арт 2А» допустило просрочку по кредитам. После этого контролирующие должника лица (КДЛ) перевели активы, персонал и контракты ООО «Арт 2А» на новое юрлицо ООО «Морозко», оставив долги на ООО «Арт 2А». В августе 2021 г. ООО «Арт 2А» было признано банкротом.
Конкурсный управляющий ООО «Арт 2А» в ноябре 2021 года обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлениями о привлечении Владимира Акимова, Кирилла Кузьмина, ООО «Морозко», Андрея Камышева и других ответчиков к субсидиарной ответственности, а также о взыскании с Алены Кузьминой 36,6 млн рублей убытков. Управляющий указал, что ответчики незаконно вывели активы должника на подконтрольные лица.
Суды первой и апелляционной инстанций привлекли Владимира Акимова, Кирилла Кузьмина, ООО «Морозко» и других ответчиков к субсидиарной ответственности, а с Алены Кузьминой взыскали 36,6 млн рублей убытков. Ответчики пожаловались в суд округа, рассказал ТГ-канал «Субсидиарная ответственность».
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд города Москвы и Девятый арбитражный апелляционный суд удовлетворили требования конкурсного управляющего ООО «Арт 2А». Суды установили, что Владимир Акимов, Кирилл Кузьмин, ООО «Морозко» и другие ответчики осуществили перевод бизнеса и активов ООО «Арт 2А» на новое юрлицо ООО «Морозко», оставив на ООО «Арт 2А» неоплаченные долги по кредитам. Товары, оплаченные за счет кредитных средств ООО «Арт 2А», выводились ответчиками и реализовывались через ООО «Морозко» и ИП Алена Кузьмина.
Суды указали, что действия ответчиков привели к невозможности ООО «Арт 2А» рассчитаться с кредиторами, при этом ООО «Морозко» и Кузьмина, не имея собственных средств, незаконно получили активы должника и извлекали из этого выгоду. На этом основании суды привлекли Владимира Акимова, Кирилла Кузьмина, ООО «Морозко» и Андрея Камышева к субсидиарной ответственности по долгам ООО «Арт 2А», а также взыскали с Алены Кузьминой 36,6 млн рублей реального ущерба.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа оставил в силе судебные акты нижестоящих инстанций в части привлечения Владимира Акимова, Кирилла Кузьмина, ООО «Морозко» и Андрея Камышева к субсидиарной ответственности. Суд согласился с выводами о выводе активов должника на аффилированное лицо ООО «Морозко», переводе персонала и контрактов, сокрытии имущества от кредиторов.
В то же время окружной суд отменил судебные акты в части взыскания убытков с Алены Кузьминой и направил спор на новое рассмотрение. Суд указал, что нижестоящие инстанции не установили точный размер причиненных Кузьминой убытков, а также не выяснили, какое конкретно имущество ООО «Арт 2А» она получила и реализовывала. Не была исследована возможность оплаты Кузьминой приобретаемых у ООО «Морозко» товаров за счет собственных средств.
Суд отметил, что многие доводы Кузьминой о наличии у нее иных источников дохода, самостоятельном ведении бизнеса за счет кредитов и собственных средств от продажи имущества, отсутствии доступа на склад ООО «Арт 2А» не были проверены. Не установлен точный объем реализованных Кузьминой товаров в сравнении с недостачей имущества должника. В связи с этим окружной суд посчитал преждевременным вывод о доказанности противоправных действий Кузьминой по причинению убытков в заявленном размере.
Итог
Арбитражный суд Московского округа оставил в силе привлечение Владимира Акимова, Кирилла Кузьмина, ООО «Морозко» и Андрея Камышева к субсидиарной ответственности по обязательствам банкрота ООО «Арт 2А» ввиду вывода ими активов должника. В то же время суд отменил взыскание 36,6 млн рублей убытков с Алены Кузьминой, направив спор в этой части на новое рассмотрение.
Почему это важно
Возможность привлечения КДЛ к ответственности за перевод бизнеса появилась еще в 2017 г. в связи с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ № 53, напомнила Юлия Ющик, заместитель руководителя практики «Антикризис и банкротство» Юридической компании «Лемчик, Крупский и партнеры», однако практика такого привлечения формировалась непросто и была немногочисленной.
Суды, пояснила она, сложно воспринимали доводы о привлечения третьих лиц к ответственности, так как для доказывания факта перемещения бизнеса нет определенного предмета доказывания, это всегда совокупность факторов.
Комментируемое решение суда на уровне первых двух инстанций демонстрирует формальный подход к доказыванию со ссылкой на единственный аргумент – аффилированность. Та же аффилированность в определенное время была «красной меткой» для целей субординации кредиторов, когда в начале развития практики понижения кредиторов суды признавали любую задолженность компенсационным финансированием, видя аффилированность, сообщила Юлия Ющик.
Позже стала формироваться тенденция, когда суды не отождествляют компенсационное финансирование исключительно с аффилированностью, появилась разнообразная практика на этот счет, которая призывала внимательно разбираться в каждом случае, глубоко исследуя обстоятельства формирования задолженности. Возвращаясь к вопросу привлечения к субсидиарной ответственности/взыскания убытков, кажется, что практика развивается аналогично. На текущий момент суды формируют позиции, в которых обращают внимание на то, что аффилированность сама по себе – не порок.
Рассматриваемое постановление кассационного суда, несомненно, принесет большую пользу практике привлечения лиц к ответственности за перевод бизнеса, так как акцентирует внимание на стандарты доказывания, заключила она.
По словам Валерии Тихоновой, руководителя Группы по банкротству Юридической фирмы VEGAS LEX, это интересное дело, напоминающее нижестоящим судам о необходимости:
установления и проверки всех обстоятельств спора;
всесторонней оценки фактов и доводов сторон.
Суды установили, продолжила она, что контролирующие должника лица действительно совершили действия по переводу бизнеса с должника на иную компанию. Налицо регистрация нового общества в короткий срок после наступления просрочки на стороне должника – с переводом сотрудников должника в полном составе в штат «дубля»; отсутствие собственных средств на закупку товара незамедлительно после создания общества; появление при всем этом партий товара, идентичного закупленному ранее должником у тех же поставщиков, имеющих признаки аффилированности с должником и новой компанией.
Однако в отношении доводов заявителя относительно индивидуального предпринимателя, по ее мнению, все было не настолько очевидно. Да, ИП является дочерью бенефициара должника. Но при этом (в отличие от новосозданного общества) могла иметь собственные денежные средства на закупку товара и самостоятельную организацию своего бизнеса.
Деятельность в одной с должником сфере и с использованием тех же поставщиков сами по себе не свидетельствуют об использовании активов должника и причинении ему убытков. Однако соответствующие доводы ответчика оценки судов не получили. Фактически, индивидуальный предприниматель была привлечена к ответственности исключительно за факт аффилированности с контролирующими должника лицами, что недопустимо. Кассация напомнила, что в отношении спорного ответчика нужно установить всю совокупность элементов ответственности, а при недоказанности таковых – удовлетворение требований преждевременно.
Привлечение к субсидиарной ответственности за создание компании-клона встречается все чаще, при этом нельзя назвать это новым витком ужесточения практики для КДЛ, считает Юлия Черепнова, старший юрист практики разрешения споров Правового бутика MAYS.
Внимание к данной теме, напомнила она, было и раньше (см. абз. 2 п. 16 постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 53 и п. 12 Обзора судебной практики ВС РФ № 4 (2020) (утв. Президиумом ВС РФ 23 декабря 2020 г.), постановление АС МО от 24 ноября 2024 г. по делу № А40-287758/2019, постановление АС Центрального округа от 2 августа 2024 г. по делу № А84-259/2023). Текущая позиция АС МО, по ее словам, является закономерным развитием заданной тенденции.
Вот, на что стоит обратить внимание обеим сторонам спора, указала Юлия Черепнова. Ключевым моментом для заявителя является доказывание наличия причинно-следственной связи между переводом бизнеса на другое лицо и банкротством должника. Рекомендуется показать: к чему привела организация такой бизнес-модели; в чем причина объективного банкротства должника; куда вдруг исчезли все ресурсы должника (кредитные деньги, работники, офисная мебель и средства индивидуализации).
Когда ключевые активы должника появляются внезапно, синхронно – в том же офисном здании, схожий полностью или частично состав сотрудников – у другой компании, даже юридически не связанной с должником, вывод из таких посылок напрашивается сам. Таким образом, заявитель должен показать, что наиболее вероятной причиной банкротства должника является организованная бизнес-модель, а не обычный дефолт.
При этом сама по себе ситуация клонирования бизнеса не предрешает вопрос об ответственности. Что касается стороны защиты, то ответчик, во-первых, должен понимать, что основное бремя доказывания – на нем. Во-вторых, следует показать суду реалистичную картину действий и самое главное – разложить причину и следствие, порвать связь между банкротством должника и деятельностью новой компании. Вряд ли вышеуказанное окажется простым совпадением, но обратное ответчик должен доказать.
