Фабула
В ноябре 2022 года суд признал банкротом Эдуарда Русалева (дело А60-63973/2021).
При этом в 2019 году в рамках дела о банкротстве ООО «Стройиндустрия» суд признал недействительной сделкой договор купли-продажи автомобиля Тойота Land Cruiser, который в 2016 году заключили «Стройиндустрия» и Русалев. Были применены последствия недействительности сделки в виде возложения на Русалева обязанности возвратить в конкурсную массу «Стройиндустрии» указанный автомобиль. Судебный акт не был исполнен.
В дальнейшем суд удовлетворил заявление конкурсного управляющего «Стройиндустрии» об изменении способа исполнения судебного акта: с Русалева в пользу конкурсной массы общества была взыскана стоимость транспортного средства в размере 2,2 млн рублей.
«Стройиндустрия» попросила суд включить в реестр должника задолженность в сумме 2,2 млн рублей по требованию о возврате стоимости автомобиля Тойота Land Cruiser, задолженность в виде стоимости права пользования автомобилем за период с 23.05.2016 по 13.12.2021 года (дата, предшествующая дате возбуждения дела о банкротстве Русалева) в размере 6,8 млн рублей, а также задолженности по судебной неустойке в сумме 827 тыс. рублей.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, включил в третью очередь реестра Русалева требование «Стройиндустрии» в размере 9,9 млн рублей.
Русалев пожаловался в окружной суд, рассказал ТГ-канал PLP/Уральский.
Что решили нижестоящие суды
Суды, удовлетворяя требования в части признания обоснованной и подлежащей включению в реестр задолженности, сформировавшейся ввиду неисполнения судебного акта о передаче транспортного средства в конкурсную массу «Стройиндустрии» и начисленной в связи с этим суммы судебной неустойки, исходили из того, что доказательств передачи транспортного средства в конкурсную массу «Стройиндустрии» не представлено.
Суды признали, что кредитором обоснованно исчислено и заявлено требование о включении в реестр требований кредиторов судебной неустойки за период с 01.01.2020 по 06.04.2022 (после даты вынесения соответствующего судебного акта по дату введения процедуры реструктуризации долгов в отношении должника) в сумме 827 тыс. рублей, исходя из расчета 1 тыс. рублей за каждый день просрочки исполнения судебного акта.
Удовлетворяя требования о включении в реестр 6,8 млн рублей, составляющей, как указал суд первой инстанции, размер задолженности за пользование транспортным средством за период 23.05.2016 по 13.12.2021 года, суд первой инстанции исходил из доказанности причинения «Стройиндустрии» убытков в форме упущенной выгоды, основываясь на представленном кредитором отчете общества «Нота Групп» от 17.12.2021 года об оценке рыночной стоимости права пользования (аренды) Тойота Land Cruiser 150 Prado.
При этом, отклоняя доводы должника о пропуске кредитором срока исковой давности по данному требованию за период с 23.05.2016 по 14.06.2019 года, суды исходили из того, что в рассматриваемом случае срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда заявитель получил реальную возможность узнать о таком нарушении. Договор купли-продажи автомобиля от 23.05.2016 года был признан недействительным определением суда от 31.12.2019 года. После неудачных попыток возврата имущества в конкурсную массу конкурсный управляющий «Стройиндустрии» в июне 2020 года обратился с заявлением о взыскании убытков с контролирующих должника лиц, в том числе с Русалева на сумму 5,2 млн рублей (производство по указанному заявлению приостановлено до вступления в законную силу судебного акта о привлечении к субсидиарной ответственности и до настоящего времени производство по заявлению не возобновлено). Ввиду чего суды заключили, что срок исковой давности для предъявления указанных требований заявителем не является пропущенным.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Уральского округа частично отменил акты нижестоящих судов.
В рассматриваемом случае обособленный спор о признании сделки недействительной был инициирован конкурсным управляющим «Стройиндустрии», который основывал свою правовую позицию на том, что Русалев приобрел спорное имущество недобросовестно, доказав это в суде и получив судебную защиту путем приобретения к Русалеву реституционного требования о возврате в натуре транспортного средства (впоследствии – стоимости транспортного средства).
В этой связи нельзя признать обоснованным вывод судов о том, что «Стройиндустрия» узнала о незаконности владения Русалевым спорным имуществом только по результатам судебной оценки поведения Русалева, то есть 31.12.2019 года. В любом случае дата осведомленности «Стройиндустрии» о незаконности владения Русалевым транспортным средством не могла наступить позже даты осведомленности о наличии пороков у сделки по отчуждению транспортного средства и обращения с соответствующим заявлением (23.05.2019), ввиду чего судами фактически не дана оценка доводам Русалева о том, что «Стройиндустрия», обратившись с требованием по настоящему обособленному спору 14.06.2022, фактически пропустила трехгодичный срок давности за период ранее 15.06.2019 года, что в силу пункта 2 статьи 199 ГК РФ является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении предъявленных требований.
Вопреки выводам судов и доводам «Стройиндустрии», последовательность споров (об оспаривании сделки по отчуждению транспортного средства и о взыскании денежных средств за пользование чужим имуществом) не влияет на начало течения срока исковой давности: если для удовлетворения требований по второму делу необходимо решение по первому делу, то рассмотрение первого дела не приостанавливает течение срока давности по второму, поскольку истец имеет возможность подать второе требование и заявить ходатайство о его приостановлении до рассмотрения первого.
При этом суд округа критично отнесся к доводам о необходимости снижения судебной неустойки.
Суды установили, что транспортное средство в период с 07.12.2016 года находилось и находится в настоящее время под контролем Русалева на территории Венгрии. Соответственно, констатировав, что действия Русалева выходят за рамки разумности и добросовестности, направлены на затягивание рассмотрения обособленного спора, в связи с чем, учитывая, что право на взыскание судебной неустойки подтверждено вступившим в законную силу судебным актом, а предъявленная неустойка исчислена «Стройиндустрией» по состоянию на 06.04.2022 (дата введения первой процедуры банкротства), то есть еще до вынесения судом определения от 26.03.2023 об изменении способа исполнения судебного акта, суды обоснованно не усмотрели оснований для изменения периода начисления судебной неустойки.
Итог
АС Уральского округа отменил акты нижестоящих судов в части включения в реестр Русалева задолженности за пользование транспортным средством в сумме 6,8 млн рублей. В отмененной части обособленный спор направлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Партнер «Бартолиус» Татьяна Стрижова отметила, что позиция суда округа фактически сводится к неправильному применению нижестоящими судами правил исчисления срока исковой давности в том значении, которое придается ему правоприменительной практикой.
Так, приведенная в постановлении кассационного суда практика Верховного суда РФ о порядке исчисления сроков давности по последовательным спорам является сформировавшейся (правовой подход соответствует позиции, ранее изложенной в определениях СКЭС Верховного суда от 06.12.2022 N 305-ЭС22-19852 и от 17.04.2023 N 305-ЭС22-25581 и исходит из того, что последовательность споров (речь идет о спорах, основанных на общих фактических обстоятельствах и объективно связанных друг с другом) не влияет на начало течения срока исковой давности: если для удовлетворения иска по второму делу необходимо решение по первому делу, то рассмотрение первого дела не приостанавливает давность по второму, поскольку истец имеет возможность подать второй иск и заявить ходатайство о его приостановлении до рассмотрения первого.
Подобный подход, по словам Татьяны Стрижовой, направлен на создание справедливых условий для эффективной и своевременной защиты прав, исключающей необоснованное возобновление сроков исковой давности.
«Из фабулы следует, что должник очевидно совершал определенные действия, направленные на причинение вреда кредитору (в этой части суд кассационной инстанции с выводами нижестоящих судов соглашается). В связи с этим позиция суда кассационной инстанции, направленная на «освобождение» должника от обязательства в виде отказа кредитору во включении в реестр, может показаться в некоторой степени несправедливой. Однако Верховный суд РФ в своем определении № 304-ЭС22-12819 (7,8) отмечал, что требование кредитора по включению в реестр противопоставляется не участникам недействительных сделок (в нашем случае — должнику), но иным кредиторам должника. В этой связи отказ в применении последствий пропуска исковой давности влечет необоснованное включение требований кредитора, допустившего бездействие, ввиду чего иные кредиторы, своевременно реализовавшие свое право на участие в деле о банкротстве, вынуждены будут претендовать на меньшее удовлетворение их требований за счет конкурсной массы. Таким образом, прежде всего иные кредиторы должника и конкурсная масса должника претерпевают негативные последствия от неправильного исчисления срока давности, но не должник», — пояснила она.
Безусловно, в данном деле одним из ключевых вопросов является срок давности на предъявление требований к должнику. Статья 200 ГК говорит о том, что срок давности исчисляется со дня когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Как следует из материалов дела общество узнало о нарушении своего права более, чем три года назад, значит имело возможность предъявить свои требования в установленный законом срок, о чем делает вывод суд кассационной инстанции. Кроме этого, суд Уральского округа делает верное замечание, что вопрос начисления процентов за незаконное пользование имуществом имеет длящийся характер. Ввиду этого важно то, что суд оставил в силе решение о том, что судебная неустойка должна включаться в реестр, так как несет негативные последствия для лица, совершившего незаконные действия. В целом кейс не является прецедентным, но несет в себе полезные выводы для сообщества, которые могут быть использованы при решении аналогичных споров.
