Банк ВТБ в рамках банкротства Габриела Бен-Эли добился признания недействительным договора дарения помещения в Москве, который супруга должника Ирма Бен-Эли заключила с дочерью. Но помещение так и осталось у дочери, которая не исполнила требование суда. Тогда финуправляющий Габриела Бен-Эли попросил суд выдать исполнительный лист на принудительное исполнение определения о недействительности сделки. Суды трех инстанций заявление финуправляющего отклонили. Дело в том, что в отношении супруги должника Ирмы Бен-Эли также было открыто дело о банкротстве. Суды апелляционной и кассационной инстанций указали, что выдача исполнительного листа может повлечь конфликт интересов двух групп кредиторов. Верховный суд отменил акты нижестоящих судов и удовлетворил заявление финуправляющего имуществом Габриела Бен-Эли о выдаче исполнительного листа (дело А40-321381/2019).
Фабула
В ноябре 2017 года суд признал банкротом Габриела Бен-Эли. В рамках дела о банкротстве суд удовлетворил заявление банка ВТБ на основании пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве и признал недействительной сделкой договор дарения нежилого помещения, который в октябре 2017 года супруга должника Ирма Бен-Эли заключила с дочерью. В определении суд обязал дочь вернуть помещение матери.
Однако помещение возвращено не было. И в августе 2021 года финансовый управляющий Габриела Бен-Эли на основании статьи 319 АПК попросил суд выдать исполнительный лист на принудительное исполнение указанного определения.
Суды трех инстанций отказались удовлетворять заявление финуправляющего. После чего ВТБ подал кассационную жалобу в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Отказывая в выдаче исполнительного листа, суды первой и апелляционной инстанций указали, что взыскателем по исполнительному листу является супруга должника Ирма Бен-Эли. А она соответствующее ходатайство не подавала.
Апелляционный суд также указал, что в отношении Ирмы Бен-Эли введена процедура банкротства – реструктуризация долгов. А значит, выдача исполнительного листа финансовому управляющему имуществом ее супруга может повлечь конфликт материально-правовых интересов групп кредиторов должника и его супруги.
Суд округа признал неверными выводы судов о том, что финансовый управляющий Габриела Бен-Эли является ненадлежащим взыскателем по спору о сделке. При этом окружной суд оставил в силе акты нижестоящих судов, указав, что выдача исполнительного листа может повлечь конфликт интересов двух групп кредиторов.
Также суд округа отметил, что права банка ВТБ могут быть восстановлены и без выдачи исполнительного листа путем предъявления определения о недействительном сделки в регистрирующий орган (пункт 52 постановления Пленума ВС и ВАС РФ от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»).
Что думает заявитель
Банк ВТБ настаивает на том, что исполнительный лист в подобной ситуации должен выдаваться лицу, в чьих интересах был принят судебный акт. При оспаривании сделки в рамках банкротства должника интересы конкурсной массы (группы кредиторов в лице финансового управляющего) противопоставляются интересам сторон сделки (в данном случае – супруге и дочери должника).
Данное оспаривание представляет собой косвенный иск, заявляемый в интересах конкурсной массы, в связи с чем финансовый управляющий вправе получить исполнительный лист для последующего взыскания и включения имущества в конкурсную массу должника.
Само по себе наличие альтернативного способа исполнения судебного акта не может исключать возможность выдачи исполнительного листа. Конфликт групп кредиторов должника и его супруги, по мнению ВТБ, исключается, поскольку большинством в обоих реестрах обладает сам банк.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Екатерина Корнелюк сочла доводы кассационной жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Верховный суд подчеркнул, что оспаривание сделки в рамках дела о банкротстве представляет собой групповой косвенный иск, так как предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей гражданско-правовое сообщество кредиторов должника, требования, направленного на пополнение конкурсной массы путем признания недействительными действий, препятствующих обращению взыскания кредиторов на имущество.
В подобной ситуации исполнительный лист должен выдаваться лицу, в чьих интересах был принят судебный акт, поскольку при оспаривании сделки в рамках банкротства должника интересы конкурсной массы (группы кредиторов в лице финансового управляющего) противопоставляются интересам сторон сделки (в данном случае – супруге и дочери должника).
Аналогичные разъяснения содержатся в пункте 11 постановления Пленума Высшего Арбитражного суда РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» и в пункте 32 постановления Пленума Верховного суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ».
Вместе с тем, в рамках настоящего спора суды создали ситуацию, когда единственный, кто может получить исполнительный лист на возврат имущества, – это лицо, чья воля была направлена на противоправное отчуждение этого имущества и которое не заинтересовано в исполнении судебного акта, в то время как лицо, в чьи обязанности входит пополнение конкурсной массы, ограничено в правах.
ВС подчеркнул: отказ финуправляющему Габриела Бен-Эли в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение определения необоснованно препятствует реализации конечной цели оспаривания сделки – пополнению конкурсной массы и последующему погашению требований кредиторов, противоречит целям и задачам банкротных процедур. Таким образом, исполнительный лист должен быть выдан представителю конкурсной массы – финансовому управляющему имуществом должника, в том числе совместным имуществом супругов.
Вопреки положениям статьи 288 АПК суд округа не исправил данной ошибки судов первой и апелляционной инстанций, ограничившись ссылкой на наличие альтернативного способа исполнения судебного акта, что само по себе также не исключает возможность выдачи исполнительного листа, поскольку исполнение определения предполагает не только внесение записи в ЕГРН, но и совершение действий по возврату фактического владения. Конфликт групп кредиторов должника и его супруги исключается, поскольку большинством в обоих реестрах обладает банк ВТБ, пояснила Экономколлегия.
Учитывая, что в отношении супруги должника также возбуждено дело о банкротстве, спор о том, в рамках какого дела подлежит реализации отчужденное по оспоренной сделке имущество, выходит за рамки рассматриваемого вопроса.
Итог
Верховный суд отменил акты нижестоящих судов и удовлетворил заявление финуправляющего имуществом Габриела Бен-Эли о выдаче исполнительного листа.
Почему это важно
Старший юрист практики банкротства и реструктуризации Savina Legal Александра Алфимова отметила, что позиция Верховного Суда РФ является верной, она учитывает особый характер дел о банкротстве, затрагивающий множество интересов и в силу этого позволяющий применять процессуальные нормы более гибко, чем в других делах.
Получение финансовым управляющим исполнительного листа на возврат квартиры, отчужденной супругой должника в пользу его дочери, логично с точки зрения защиты интересов кредиторов. Ведь супруга, которая недобросовестно отчудила эту квартиру, не заинтересована в ее возврате, особенно учитывая отчуждение в пользу дочери.
По словам руководителя практики ФБК Legal Елизаветы Капустиной, оспаривание сделки, заключенной супругой банкрота, направлено на возврат имущества, за счет которого могут быть удовлетворены требования кредитора.
Важным является вывод, что оспаривание сделки в рамках дела о банкротстве представляет собой групповой косвенный иск, так как предполагает предъявление полномочным лицом в интересах группы лиц, объединяющей гражданско-правовое сообщество кредиторов должника. В указанном деле Верховный суд указал на то, что в таких сделках интересы конкурсной массы (группы кредиторов в лице финансового управляющего) противопоставляются интересам сторон сделки. Как следствие, Верховный суд признал финансового управляющего уполномоченным лицом для целей выдачи исполнительного листа. Подход о том, что финансовый управляющий представляет интересы не кредиторов, а конкурсной массы, последовательно внедряется. Для этих целей финансовый управляющий должен быть независим не только от должника, но и от всех лиц, участвующих в деле о банкротстве. Надеемся, что это определение ВС РФ позволит финансовым управляющим эффективнее реализовывать свои полномочия и пополнять конкурсную массу.
Управляющий партнер юридической фирмы «Медко Групп» Виталий Медко отметил логичность позиции ВС по этому спору.
Судами нижестоящих инстанций, в нарушение норм права, не учтено, что отказ финансовому управляющему имуществом должника в выдаче исполнительного листа препятствует реализации конечной цели оспаривания сделок – пополнению конкурсной массы и последующему погашению требований кредиторов. Фактически суды неправомерно возложили функцию принудительного исполнения судебного акта об оспаривании сделки (в части получения и предъявления исполнительного листа) на сторону, проявившую недобросовестность и заключившую спорную сделку. При этом ВС РФ при разрешении вопроса о возможном конфликте между группами кредиторов должника и его супруги (в отношении которой применена также процедура банкротства) ограничился частным случаем, указав, что конфликт групп кредиторов должника и его супруги исключается, поскольку большинством в обоих реестрах обладает банк, а спор о том, в рамках какого дела подлежит реализации отчужденное по оспоренной сделке имущество, выходит за рамки обособленного спора, рассмотренного ВС РФ. Однако проблема возможного конфликта групп кредиторов в аналогичных случаях при разнородности самих кредиторов не разрешена и требует отдельного внимания.
По мнению адвоката АБ «А-ПРО» Марины Кельбах, позиция Верховного суда весьма интересная и окажет значительное влияние на практику по делам о банкротстве, в которых применяется механизм оспаривания сделок.
Определением суда устранена правовая неопределенность в том, кто должен являться взыскателем по исполнительным документам в ситуации, когда оба супруга находятся в процессе банкротства. В данном деле суды нижестоящих инстанций указывали на то, что исполнительный документ по оспоренной сделке может получить не финансовый управляющий, который инициировал ее оспаривание, а супруга должника, которая также находится в процессе банкротства и была стороной сделки по дарению своей дочери общей совместной собственности супруга-банкрота, и признание данной сделки недействительной явно не в ее интересах, а выдача исполнительного листа финансовому управляющему ущемит интересы ее кредиторов. В Определении же Верховный суд четко указал, что «исполнительный лист должен выдаваться лицу, в чьих интересах был принят судебный акт», а сам спор о том, в рамках какого банкротного дела (жены или мужа) подлежит реализации отчужденное по оспоренной сделке имущество, выходит за рамки вопроса о выдачи исполнительного листа.
Партнер «Рустам Курмаев и партнеры» Олег Пермяков отметил следующие ключевые доводы ВС РФ:
нельзя оставлять выдачу и предъявление исполнительного листа на усмотрение того лица, которое не заинтересовано в его исполнении (судами создана ситуация, когда единственный, кто может получить исполнительный лист на возврат имущества – это лицо, чья воля была направлена на противоправное отчуждение этого имущества и которое не заинтересовано в исполнении судебного акта, в то время как лицо, в чьи обязанности входит пополнение конкурсной массы, ограничено в правах);
также ВС был вынужден повторить нижестоящим судам, что управляющий – это представитель конкурсной массы, то есть не представитель должника в буквальном смысле.
В данном случае суд исправлял ошибки нижестоящих судов, поэтому поворотного значения данное определение нести не будет.
Управляющий партнер Адвокатского бюро г. Москвы «РИ-консалтинг» Елена Гладышева отметила, что в комментируемом определении идет речь больше о процессуальной составляющей вопроса исполнения судебного акта, которым была признана недействительной сделка, заключенная между третьими лицами, но нарушающая права должника.
Верховный суд РФ обоснованно указал, что в рамках рассматриваемого спора судами создана ситуация, когда единственный, кто может получить исполнительный лист на возврат имущества – это лицо, чья воля была направлена на противоправное отчуждение этого имущества (т.е. супруга должника) и которое не заинтересовано в исполнении судебного акта, в то время как лицо, в чьи обязанности входит пополнение конкурсной массы (финансовый управляющий супруга), ограничено в правах. Таким образом, материально-правовой интерес в исполнении сделки имеется только у финансового управляющего супруга, в рамках дела о банкротстве которого была оспорена сделка. При этом финансовый управляющий фактически ограничен судами в процессуальных правах и не может привести судебный акт в исполнение, на что указал Верховный суд РФ. Иной подход приводил бы к фактической неисполнимости судебных актов, что является прямым нарушением принципов правосудия, поскольку вынесенный таким образом судебный акт не приводил бы к разрешению спора по существу.
По словам Елены Гладышевой, Верховный суд РФ также сослался на аналогию права в контексте наличия у участника корпорации права на предъявление в интересах корпорации требований о взыскании убытков. «В данном примере исполнительный лист получает также участник корпорации, который при этом не является взыскателем, поскольку материальную выгоду получает корпорация, в интересах которой он выступает. При этом де-юре участник также не имеет права без доверенности действовать в интересах корпорации», – отметила она.
