В конце 2016 года суд возбудил дело о банкротстве ООО «Ростовский электрометаллургический заводъ» (РЭМЗ). Наблюдение было введено только в октябре 2017 года, а конкурсное производство открыто и вовсе в апреле 2019 года. Со 2 квартала 2017 года РЭМЗ работал с давальческим сырьем, а контрагентами завода по давальческому сырью являлись входившие в одну группу с РЭМЗом лица. Однако контрагенты расчеты по договорам в полном объеме не осуществляли, производя оплату за РЭМЗ в счет погашения задолженности по зарплате, НДФЛ, ПФР и эксплуатационным платежам, необходимым на поддержание деятельности предприятия. В результате образовалась текущая задолженность по обязательным платежам. На банкротных торгах основное имущество РЭМЗа было реализовано за 6,5 млрд рублей, из которых стоимость имущества, не обремененного залогом, составила 2,4 млрд рублей. Полагая, что в результате продолжения хозяйственной деятельности РЭМЗа и последующей реализации предмета залога банк «Траст» получил максимальное удовлетворение своих требований в ущерб бюджету РФ, уполномоченный орган обратился в суд с с заявлением о разрешении разногласий по очередности удовлетворения текущих платежей и определении порядка погашения задолженности по обязательным платежам, возникшим в результате продолжения хозяйственной деятельности должника. Апелляционный и окружной суды заняли профискальную позицию. Конкурсный управляющий РЭМЗа и банка «Траст» пожаловались в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на второй круг (дело А53-32531/2016).
Фабула
В декабре 2016 года суд возбудил дело о банкротстве ООО «Ростовский электрометаллургический заводъ» (РЭМЗ). В октябре 2017 года была введена процедура наблюдения, а в апреле 2019 года открыто конкурсное производство.
В период рассмотрения обоснованности требований о признании должника банкротом (со 2 квартала 2017 года) последний работал с давальческим сырьем. Контрагентами по давальческому сырью являлись входившие в одну группу с заводом лица (ООО «Фроловская электросталь», ООО «Тим Групп», ООО «Южная сталь» и ООО «Тихий Дон 3000»).
При этом контрагенты расчеты по договорам в полном объеме не осуществляли, производя оплату за РЭМЗ в счет погашения задолженности по зарплате, НДФЛ, ПФР и эксплуатационным платежам, необходимым на поддержание деятельности предприятия. В результате этого образовалась текущая задолженность по обязательным платежам.
Комитетом и собранием кредиторов РЭМЗа были приняты решения о продолжении хозяйственной деятельности последнего в порядке исполнения договора о переработке давальческого сырья.
Уполномоченный орган неоднократно выражал свое несогласие с продлением хозяйственной деятельности должника. Суды, признавая возражения уполномоченного органа необоснованными, исходили из направленности продолжения деятельности на социально-экономические цели (сохранение рабочих мест), сохранность имущества РЭМЗа и обеспечение возможности его реализации единым лотом по более выгодной цене.
На состоявшихся торгах основное имущество РЭМЗа (завод, транспортные средства) было реализовано за 6,53 млрд рублей (из которых стоимость имущества, не обремененного залогом — 2,46 млрд рублей), а общая стоимость нереализованного имущества составила 121,8 млн рублей.
Уполномоченный орган направил в адрес конкурсного управляющего требование о распределении денежных средств, поступивших от реализации предмета залога, в счет погашения текущей задолженности по обязательным платежам.
Конкурсный управляющий отказал в удовлетворении требования уполномоченного органа, указав, что обязательные платежи, возникшие в результате хозяйственной деятельности, не направлены на сохранение предмета залога.
Полагая, что в результате продолжения хозяйственной деятельности РЭМЗа и последующей реализации предмета залога банк «Траст» получил максимальное удовлетворение своих требований в ущерб бюджету РФ, поскольку текущая задолженность по обязательным платежам увеличилась, уполномоченный орган обратился в суд с с заявлением о разрешении разногласий по очередности удовлетворения текущих платежей и определении порядка погашения задолженности по обязательным платежам, возникшим в результате продолжения хозяйственной деятельности должника, в порядке пункта 6 статьи 138 закона о банкротстве.
При новом рассмотрении спора суд первой инстанции определил порядок погашения задолженности по обязательным платежам в размере 122,3 млн рублей, возникшей в результате продолжения хозяйственной деятельности РЭМЗа, в порядке пункта 6 статьи 138 закона о банкротстве в период с 19.04.2019 года, то есть после открытия конкурсного производства. В остальной части в удовлетворении требований было отказано.
Апелляционный суд, с которым впоследствии согласился суд округа, изменил определение нижестоящего суда и определил, что порядок погашения задолженности по обязательным платежам, возникшей в результате продолжения хозяйственной деятельности РЭМЗа, в размере 290,4 млн рублей, а также финансовых санкций производятся в порядке пункта 6 статьи 138 закона о банкротстве за период нахождения должника в банкротных процедурах, начиная с даты возбуждения дела о банкротстве.
Конкурсный управляющий РЭМЗа и банка «Траст» пожаловались в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что бремя оплаты имущественных налогов в порядке, предусмотренным пунктом 6 статьи 138 закона о банкротстве, подлежит возложению на банк «Траст» после введения процедуры конкурсного производства, поскольку с этого момента последний получил возможность предъявить притязания в отношении залогового имущества.
Изменяя судебный акт, суд апелляционной инстанции исходил из того, что установленный упомянутой нормой правовой режим в отношении имущественных налогов подлежит применению вне зависимости от процедуры банкротства.
Что думают заявители
Банк «Траст» и РЭМЗ, в том числе, обращают внимание на то, что вопреки доводам уполномоченного органа и выводам судов банк «Траст» не являлся выгодоприобретателем от продолжения производственной деятельности завода в процедурах банкротства.
При этом возможность решения судьбы предмета залога появилась у банка «Траст» только в процедуре конкурсного производства.
Также заявители указывают, что ряд включенных уполномоченным органом в расчет обязательных платежей не имеют непосредственной связи с предметом залога и не подлежат выплате из залоговой выручки.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Д.В. Капкаев счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Что в теории
Залог является одним из инструментов хозяйственной деятельности, который обеспечивает кредиторам и инвесторам эффективные гарантии возврата предоставленных ими кредитных (заемных) или инвестиционных средств, определяет среди прочего доступность и стоимость кредита (заемных средств) для предпринимателей и, как следствие, оказывает существенное влияние на решение экономических задач.
Приоритет прав залогового кредитора, то есть возможность залогодержателя получить удовлетворение за счет заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами, позволяет залогу действенно выполнять свою обеспечительную функцию, защищать имущественные интересы залогодержателя как инвестора, способствовать привлечению инвестиций в разные сферы экономики.
При банкротстве должника также предусмотрены дополнительные гарантии залоговому кредитору по удовлетворению его требований за счет средств, вырученных от использования и реализации предмета залога.
Вместе с тем одним из проявлений ограниченного приоритета залогового кредитора в банкротстве выступает пункт 6 статьи 138 закона о банкротстве, согласно которому расходы на обеспечение сохранности предмета залога и реализацию его на торгах покрываются за счет средств, поступивших от реализации предмета залога, до расходования в пользу залогового кредитора.
Бремя содержания предмета залога не ограничивается только расходами на обеспечение его сохранности и реализацию на торгах.
Предмет залога и после начала процедуры банкротства остается объектом обложения имущественными налогами (например, земельным налогом, налогом на имущество организаций, транспортным налогом), которые в силу своего экономического основания тесно связаны с самим объектом обложения.
При определении порядка уплаты имущественных налогов необходимо соблюдение баланса интересов всех кредиторов должника. Предоставление имущественной выгоды от продажи предмета залога одному члену названного сообщества – залоговому кредитору, с погашением расходов, непосредственно связанных с этим имуществом (в данном случае текущих обязательств по уплате имущественных налогов), за счет иных активов должника в ущерб интересам незалоговых кредиторов нарушит такой баланс.
Неуплата налога в срок компенсируется начислением пеней, обязанность по уплате которых производна от основного налогового обязательства, является не самостоятельной, а обеспечивающей (акцессорной) обязанностью и погашается в том же порядке и очередности, что и основное обязательство.
С момента, когда у залогового кредитора появляется право обратить взыскание на заложенное имущество, то есть с момента, когда ему передается право распоряжаться материальной базой, за счет которой собственник нес бремя содержания имущества, возникает экономическое основание для возложения на такого залогового кредитора обязанности погасить имущественные налоги за соответствующий период с учетом того влияния, которое залоговый кредитор может оказывать на характер использования и быстроту реализации залогового имущества (и тем самым – на число налоговых периодов, за которые налог подлежит уплате при нахождении имущества в залоге после начала процедуры банкротства) (постановление Конституционного суда от 09.04.2024 № 16-П «По делу о проверке конституционности пункта 6 статьи 138 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобами «Сбербанка России» и «Торгового дома «Агроторг»).
По существу
В рассматриваемом случае имущественные налоги в состав задолженности, при погашении которой возникли разногласия, не включены. В ее состав вошли исключительно налог на добавленную стоимость и страховые взносы.
В связи с этим, вопреки выводам судов, основания для переложения на залогового кредитора налоговой задолженности в соответствии с упомянутой нормой отсутствуют.
После возбуждения в отношении должника дела о банкротстве последнему может быть причинен вред как арбитражным управляющим, так и иными лицами; как самостоятельно, так и совместно.
В таких случаях вопрос о том, могли ли привлекаемые к ответственности лица контролировать должника в предбанкротный период, не имеет правового значения; применения специальных положений закона о банкротстве об ответственности контролировавших должника лиц не требуется, достаточно общих положений Гражданского кодекса о возмещении вреда.
Отсутствие корпоративных связей между потерпевшим и причинителями вреда также не может быть основанием для освобождения последних (в том числе контролирующих процедуру кредиторов) от гражданско-правовой ответственности в виде взыскания убытков (пункт 30 Обзора судебной практики разрешения споров о несостоятельности (банкротстве) за 2022 год, утвержденного Президиумом Верховного суда от 26.04.2023).
Таким образом, действующая судебная практика не исключает возможности привлечения к деликтной ответственности контролирующего кредитора, если его действиями конкурсной массе и иным кредиторам причинен вред.
По общему правилу, конкурсная процедура не предполагает продолжение должником хозяйственной деятельности. Вместе с тем, если принято соответствующее решение, то разумный и добросовестный конкурсный управляющий, а также лица, инициировавшие и одобрившие продолжение такой деятельности, должны принять меры для получения максимальной прибыли, пополнения конкурсной массы и последующего справедливого ее распределения, и незамедлительно прекратить ее при отсутствии экономического эффекта, увеличении размера текущих обязательств и т.п.
Определением суда от 17.04.2018 (в процедуре наблюдения) требование Промсвязьбанка в размере 4,2 млрд рублей основного долга и процентов за пользование кредитом включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника.
Промсвязьбанк был заменен в реестре на Автовазбанк в связи с заключением договора уступки (определение от 19.07.2018). В третью очередь реестра включено требование Автовазбанка в размере 3,7 млрд рублей (определение от 25.03.2019).
Деятельность Автовазбанка прекращена путем реорганизации в форме присоединения к банку Траст. Определением от 23.09.2019 (в процедуре конкурсного производства) требования банка Траст, включенные в реестр определением от 17.04.2018, а также определением от 25.03.2019 в части 1,68 млрд рублей, были признаны обеспеченными залогом имущества должника.
До и после признания должника банкротом собранием и комитетом кредиторов приняты решения о продолжении хозяйственной деятельности РЭМЗа путем переработки давальческого сырья. Каждый из банков последовательно являлся мажоритарным (контролирующим) кредитором и голосовал по данному вопросу положительно, решения приняты большинством голосов.
Определением от 28.06.2019 года были разрешены разногласия по очередности погашения текущих расходов, конкурсному управляющему разрешено осуществлять оплату по договорам поставки энергоресурсов в составе расходов четвертой очереди текущих платежей РЭМЗа до прекращения хозяйственной деятельности.
Суд указал, что продолжение хозяйственной деятельности в процедуре конкурсного производства направлено на сохранение производственного комплекса, на обеспечение возможности реализации имущества единым лотом, сохранности имущества РЭМЗа и предотвращения его порчи (утраты) в связи с ограничением потребления электроэнергии до консервации, а также социально-экономических целей – предотвращения массового увольнения работников должника.
Также были разрешены разногласия с уполномоченным органом по вопросу о расторжении договора на проведение работ по переработке давальческого сырья и материалов (определение от 18.10.2019).
Суды установили, что консервация всего производственного комплекса потребует временных и финансовых затрат, а также повлияет на его рыночную стоимость при реализации на торгах. Альтернативы продолжения подлежащей лицензированию деятельности имущественного комплекса в иной форме (например, посредством заключения договора аренды оборудования), отсутствуют.
Вне зависимости от того, как заявитель поименовал вид ответственности и на какие правовые нормы сослался, суд должен самостоятельно квалифицировать предъявленное требование, применив правовые нормы, которые сочтет необходимыми для разрешения спора.
Уполномоченный орган во всех инстанциях настаивал на нецелесообразности продолжения хозяйственной деятельности в процедурах банкротства, на отсутствие прибыли, поскольку вся полученная выручка уходила на погашение текущих расходов, связанных с продолжением хозяйственной деятельности, возникших ранее (фактически произошло замещение ранее образовавшейся задолженности на более позднюю аналогичную), на недобросовестность контролировавших должника лиц и мажоритарного кредитора.
По мнению уполномоченного органа, выгодоприобретателем от продолжения деятельности является банк Траст, поскольку имущественный комплекс сохранен в рабочем состоянии, остался высоколиквидным и продан по выгодной цене. При этом образовавшаяся от такой деятельности текущая задолженность осталась непогашенной.
Фактически, уполномоченный орган, ссылаясь на причинение вреда конкурсной массе, требует взыскания убытков с лиц, которые инициировали продолжение хозяйственной деятельности, но не осуществили должного контроля за ее рентабельностью.
Конкурсный управляющий РЭМЗа и банк Траст, в свою очередь, ссылались на наличие обеспечительных мер, запрещавших распределение конкурсной массы, а также приводили доводы о том, что деятельность по переработке давальческого сырья с момента возбуждения дела о банкротстве и в процедуре наблюдения велась под контролем бенефициара РЭМЗа Вадима Варшавского с аффилированными контрагентами (определение от 07.10.2023 по обособленному спору о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности).
В частности, в рамках названного обособленного спора установлено, что толлинговая схема с участием вышеуказанных лиц привела к существенному ухудшению финансового положения РЭМЗа (образовалась текущая задолженность в размере 1,7 млрд рублей, включая 402,1 млн рублей налогов).
В период же конкурсного производства вплоть до реализации имущественного комплекса завод осуществлял деятельность в сотрудничестве с независимым контрагентом (обществом «Тихий Дон-3000»), итогом которой стало поступление 1,26 млрд рублей в конкурсную массу. За период конкурсного производства реестр текущих требований не увеличился, при этом конкурсная масса пополнилась на 89,2 млн рублей. Конкурсным управляющим и банком (залогодержателем) предприняты необходимые меры для скорейшей реализации имущественного комплекса на торгах.
Таким образом, судам следовало:
выяснить, стала ли деятельность по переработке давальческого сырья нерентабельной и в этом случае установить круг лиц, которые не приняли соответствующих мер по своевременному прекращению убыточной деятельности и скорейшей реализации имущества;
оценить степень участия и вины банка Траст и его правопредшественников в возникновении задолженности по оплате обязательных платежей, образовавшейся от хозяйственной деятельности, осуществляемой после возбуждения дела о банкротстве.
При этом решение суда, по сути санкционировавшего ведение производственной деятельности завода, само по себе не может рассматриваться как снимающее ответственность с контролирующего кредитора в ситуации, когда последнему стало (должно было стать) очевидным, что принятое управленческое решение себя не оправдало и требуется принятие соответствующих мер (что впоследствии сделано новым конкурсным управляющим), подчеркнул ВС.
Также неясно, за счет каких средств погашены имущественные налоги, начисленные на спорное имущество, принимая во внимание, что Промсвязьбанк и Автовазбанк установление за собой статуса залоговых кредиторов не инициировали. Не дана оценка и такому поведению правопредшественников банка Траст.
Приводимые сторонами спора доводы судами не оценивались, вышеуказанные обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного рассмотрения спора, не устанавливались, подытожил ВС.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и направил спор в суд первой инстанции.
Почему это важно
В данном деле коллегия, сославшись на нашумевшее апрельское постановление КС РФ № 16, продемонстрировала не дюжинные познания основ налогового права, отдельно упомянув как принцип экономического основания, так и тесную связь предмета залога с имущественными налогами, которые продолжают начисляться на актив даже после начала процедуры банкротства. Вместе с тем, в рассматриваемом споре речь шла про НДС и страховые взносы, к которым специфика имущественного налогообложения не применима, хотя судьи затем не исключили возможность последующего взыскания НДС и страховых взносов непосредственно с контролирующих лиц.
Андрей Макаров, старший юрист юридической фирмы «Степачков и Сурчаков», отметил, что Верховный суд, следуя позиции Конституционного суда, высказанной им в постановлении по жалобе общества ТД «Агроторг», указал, что при разрешении вопроса об очередности налоговых платежей, возникших в результате использования и реализации предмета залога в процедуре банкротства, нужно исходить из того, в какой момент залоговый кредитор получил возможность распоряжаться таким имуществом.
При этом Верховный суд не стал отождествлять такой момент с введением конкретной процедуры, что дает возможность судебного усмотрения при разрешении аналогичных споров. Однако, куда большее внимание, как может показаться, Верховный суд уделил вопросу добросовестности залоговых кредиторов, которыми принято решение о продолжении использования залогового имущества уже в процедуре банкротства. Верховный суд обращает внимание, что такая деятельность не должна быть убыточной для конкурсной массы, то есть не создавать дополнительных расходов, подлежащих погашению за счет свободной от залога части конкурсной массы. В случае невыполнения этого условия Верховный суд даже допускает возможность последующего взыскания возникших убытков с виновных лиц, в том числе кредиторов и арбитражного управляющего. И это может быть тревожным звоночком для крупных кредиторов, которые зачастую, можно сказать, берут под свое управление целые производственные предприятия, ранее переданные им в залог.
По словам Андрея Макарова, «прикрыться» судебным актом о продолжении хозяйственной деятельности теперь не получится и необходимо постоянно «держать руку на пульсе», отслеживая экономическую рентабельность и целесообразность данных действий, что выглядит абсолютно верно.
Владимир Маркин, руководитель практики банкротства и корпоративных споров АБ Москвы «Диаметраль», отметил, что сам по себе акт Верховного суда является логическим продолжением правовых изысканий Конституционного суда в условиях конкуренции бюджета и прав залогового кредитора, поэтому ВС лишь воспроизводит (применяет) выводы постановления №16-П от 09.04.2024 года.
Несмотря на отмену актов нижестоящих судов, мне видится, что в данном конкретном споре суд больше подыгрывает уполномоченному органу, потому что мы не читаем в определении ничего про потерю экономического смысла залога для кредитора в случае погашения налогов в порядке п. 6 ст. 138 закона о банкротстве. Одновременно мы видим много предпосылок для вывода о нецелесообразности продолжения деятельности должника (тут зашито предположение об освоении конкурсной массы через текущие платежи). Мне не импонирует намек суда на то, что претензии налогового органа должны быть в рамках судебной дискреции переквалифицированы в требование о взыскании убытков. Фактически в рамках спора, который, согласно позиции Конституционного суда, был разрешен верно, Верховный суд дает возможность уполномоченному органу создать на новом круге преюдицию с негативной оценкой действий управляющего и мажоритарного кредитора, закладывая нужные предпосылки для последующего требования о взыскании убытков.
Хотя, по словам Владимира Маркина, постановление Конституционного суда было несколько тоньше: речь в нем шла не только о необходимости оценки действий управляющего и кредитора, но и о балансе между экономическим смыслом залога и социальными обязательствами публичных образований.
«Оба этих аспекта пока что представляют из себя правовой кубик-рубика: когда теряется экономический смысл залога при погашении налогов в порядке п. 6 ст. 138 закона о банкротстве и как судам оценивать объем социальных обязательств публичных образований — совсем неясно», — подчеркнул он.
Алексей Клюев, партнер, руководитель практик «Банкротство» и «Споры» юридической фирмы Bishenov & Partners, отметил, что Верховный суд вынес определение с учетом позиции Конституционного суда об обязанности погашать требования об уплате текущей задолженности по имущественным налогам, связанным с предметом залога, за счет средств, полученных от его использования и реализации, до начала расчетов с залоговым кредитором, обратив при этом внимание, что в рассматриваемом случае имущественные налоги в состав задолженности, при погашении которой возникли разногласия, не включены, в связи с чем основания для переложения на залогового кредитора налоговой задолженности в соответствии с упомянутой нормой отсутствуют.
Одновременно с указанным, ВС обратил внимание на возможность привлечения контролирующего кредитора и иных лиц к деликтной ответственности, если их действиями конкурсной массе и иным кредиторам причинен вред, а также на обязанность нижестоящих судов, вне зависимости от заявленных участниками спора правовых оснований, самостоятельно изучать правовую природу существа спора, применимые нормы права и имеющие значение для грамотного разрешения спора обстоятельства дела. Таким образом, Верховный суд в сложившейся ситуации постарался соблюсти баланс интересов сторон и в очередной раз напомнил нижестоящим судам о необходимости комплексного подхода при разрешении споров, что в рамках общей судебной практики указывает на вариативность исходов при разрешении подобного рода разногласий в зависимости от конкретных обстоятельств.
Очень глубокое и интересное определение Верховного суда. Действительно, конкурсной массе может быть причинен вред любым лицом, включая арбитражного управляющего или, например, залогового кредитора. В данной ситуации Верховный суд совершенно справедливо обзывает нижестоящей инстанции разобраться в вопросе, а был ли причинен конкурсной массе вред, и был ли он причинен, соответственно, залоговым кредиторам. В связи с тем, что вовремя не исследовался вопрос, не был поставлен вопрос о рентабельности продолжения финансово-хозяйственной деятельности должника. В случае, если суды придут к выводу, что действительно был причинен вред в связи с дополнительными налогами, которые вынужден оплатить должник. Налоговое бремя может быть возложено на залогового кредитора.
