ООО «Стройдом-Развитие» взыскало с ООО «СВЕ Компани» 84,3 млн рублей долга. Однако в дальнейшем кредитор был признан банкротом. Уже в рамках банкротства управляющий ООО «Стройдом-Развитие» предъявил исполнительный лист в банк, но через 17 дней лист был отозван. В дальнейшем на банкротных торгах право требования ООО «Стройдом-Развитие» к ООО «СВЕ Компани» было выкуплено ООО «Накоста-Ростов». Фактически взыскать деньги ООО «Накоста-Ростов» не успело, поскольку в 2019 году ООО «СВЕ Компани» также было признано банкротом. ООО «Накоста-Ростов» сразу же попросило суд включить его требование в реестр ООО «СВЕ Компани». А еще через 2,5 года ООО «Накоста-Ростов» попросило суд произвести замену ООО «Стройдом-Развитие» на ООО «Накоста-Ростов» в части требования задолженности с ООО «СВЕ Компани». На этот раз суды трех инстанций отклонили заявление ООО «Накоста-Ростов», сославшись на пропуск срока на предъявление исполнительного листа к исполнению. Верховный суд отменил акты нижестоящих судов и направил спор в суд первой инстанции для рассмотрения заявления ООО «НакостаРостов» о процессуальном правопреемстве (дело А40-53120/2015).
Фабула
В августе 2015 года суд взыскал по иску ООО «Стройдом-Развитие» с ООО «СВЕ Компани» 84,3 млн рублей долга. Лишь в октябре 2016 года ООО «Стройдом-Развитие» предъявило выданный судом исполнительный лист по просуженному долгу в банк. Однако уже через 17 дней банк по заявлению ООО «Стройдом-Развитие» возвратил взыскателю исполлист без исполнения.
При этом в июле 2016 года суд признал ООО «Стройдом-Развитие» банкротом. В рамках банкротства были проведены торги по продаже дебиторской задолженности. Победителем аукциона в январе 2018 года было признано ООО «Накоста-Ростов».
По результатам торгов с победителем в феврале 2018 года был заключен договор цессии. По условиям договора ООО «Накоста-Ростов» приняло в полном объеме право требования дебиторской задолженности ООО «Стройдом-Развитие» с ООО «СВЕ Компани» в размере 85,8 млн рублей.
Однако в сентябре 2019 года ООО «СВЕ Компани» также было признано банкротом. Уже через два дня ООО «Накоста-Ростов» попросило суд включить его требование, полученное на основании заключенного с ООО «Стройдом-Развитие» договора цессии, в реестр требований кредиторов ООО «СВЕ Компани».
Также ООО «Накоста-Ростов», обосновывая передачей ему на основании договора цессии права требования задолженности с ООО «СВЕ Компани», в январе 2022 года обратилось с заявлением о процессуальном правопреемстве взыскателя. Заявитель попросил суд произвести замену ООО «Стройдом-Развитие» на ООО «Накоста-Ростов» в части требований 84,3 рублей долга и 101 тыс. рублей госпошлины.
На этот раз суд первой инстанции, с которым согласились апелляционный и окружной суды, отклонил заявление ООО «Накоста-Ростов». После чего ООО «Накоста-Ростов» пожаловалось в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решил нижестоящий суд
Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявления, пришел к выводам об ошибочном исчислении ООО «Накоста-Ростов» срока на предъявление исполнительного листа к исполнению с даты его возвращения банком, а также о подаче заявления о процессуальном правопреемстве после истечения срока на предъявление исполнительного листа к исполнению.
Суд апелляционной инстанции поддержал выводы суда и дополнительно отметил, что обращение ООО «Накоста-Ростов» с заявлением о процессуальном правопреемстве не преследует цели получения права на исполнение решения суда, а обусловлено его желанием включиться в реестр требований кредиторов в рамках другого дела и преследованием цели создать преюдицию по делу о банкротстве.
Суд округа согласился с указанными выводами судов.
Что думает заявитель
ООО «Накоста-Ростов» считает вывод судов о том, что в случае возвращения исполнительного документа по заявлению взыскателя трехлетний срок на предъявление исполнительного документа не исчисляется заново с даты его возвращения, противоречащим правовой позиции, изложенной в Обзоре судебной практики Верховного суда РФ № 2 (2020), утвержденном Президиумом Верховного суда РФ 22.07.2020, и сложившейся судебной практике.
Суды при расчете срока на предъявление исполнительного листа к исполнению неверно применили статью 22 закона об исполнительном производстве и часть 4 статьи 321 АПК РФ.
Срок нахождения исполнительного листа в банке составлял с 14.10.2016 по 31.10.2016, после чего был возвращен по заявлению взыскателя, в связи с чем после 31.10.2016 года срок на предъявление исполнительного листа подлежал исчислению заново. При этом из установленного законом трехгодичного срока на предъявление исполнительного документа необходимо было вычесть срок нахождения его на исполнении.
С учетом положений части 3.1 статьи 22 закона об исполнительном производстве исполнительный лист, предъявленный к исполнению 14.10.2016 года, после возвращения взыскателю 31.10.2016 года можно было предъявить к исполнению в течение 2 лет 11 месяцев и 13 дней.
Срок на предъявление исполнительного листа после его возвращения взыскателю истекал 14.10.2019 года. А это значит, что ООО «Накоста-Ростов» не пропустило срок для предъявления требования, поскольку подало заявление о включении требований в реестр требований кредиторов ООО «СВЕ Компани» 13.09.2019 года.
ООО «СВЕ Компани» с 05.09.2019 года находится в процедуре конкурсного производства. Исполнение судебного акта иным способом, в том числе посредством предъявления исполнительного документа в службу судебных приставов с даты введения конкурсного производства является невозможным и прямо запрещено нормами закона о банкротстве.
Единственным предусмотренным законом о банкротстве способом исполнения исполнительного документа в случае банкротства должника является предъявление требования в деле о банкротстве.
На момент предъявления требования в деле о банкротстве срок на предъявление исполнительного документа не являлся пропущенным. С 13.09.2019 года срок предъявления исполнительного документа к исполнению прервался.
Выводы суда апелляционной инстанции о желании заявителя включиться в реестр требований кредиторов и создании преюдиции в деле о банкротстве являются необоснованным обвинением в недобросовестном поведении.
Правовые основания для правопреемства в материальном праве никем не оспорены, материальное право требования перешло к ООО «Накоста-Ростов».
Что решил Верховный суд
Судья ВС счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
В соответствии со статьей 48 АПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении арбитражный суд производит замену этой стороны ее правопреемником и указывает на это в судебном акте. Правопреемство возможно на любой стадии арбитражного процесса.
Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 35 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса РФ о перемене лиц в обязательстве на основании сделки», осуществляя процессуальное правопреемство на стадии исполнения судебного акта, суд производит замену цедента цессионарием по заявлению или с согласия последнего в той части, в которой судебный акт не исполнен. Если истек срок для предъявления исполнительного листа к исполнению, суд производит замену только в случае восстановления срока на предъявление исполнительного листа к исполнению (статьи 23, 52 закона об исполнительном производстве).
По смыслу приведенных разъяснений при рассмотрении вопроса о процессуальном правопреемстве суду надлежит проверять, не истек ли срок на предъявление исполнительного листа к исполнению. Если указанный срок был пропущен, то суд может произвести замену взыскателя только в случае восстановления упомянутого срока.
В силу пункта 1 части 1 статьи 321 АПК РФ и части 1 статьи 21 закона об исполнительном производстве исполнительный лист может быть предъявлен к исполнению в течение трех лет со дня вступления судебного акта в законную силу.
В соответствии с пунктом 1 статьи 126 закона о банкротстве с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства прекращается исполнение по исполнительным документам, в том числе по исполнительным документам, исполнявшимся в ходе ранее введенных процедур, применяемых в деле о банкротстве. Требования кредиторов по денежным обязательствам (с учетом некоторых исключений) могут быть предъявлены только в ходе конкурсного производства.
Частями 1 и 2 статьи 22 закона об исполнительном производстве предусмотрено, что срок предъявления исполнительного листа к исполнению прерывается предъявлением его к исполнению, частичным исполнением исполнительного документа должником. После перерыва течение срока предъявления исполнительного документа к исполнению возобновляется. Время, истекшее до прерывания срока, в новый срок не засчитывается.
Согласно части 4 статьи 321 АПК РФ, в случае возвращения исполнительного листа взыскателю в связи с невозможностью его исполнения новый срок для предъявления исполнительного листа к исполнению исчисляется со дня его возвращения.
В постановлении от 10.03.2016 № 7-П Конституционный суд РФ указал, что в любом случае предъявление исполнительного документа к исполнению после того, как ранее предъявленный исполнительный документ был возвращен взыскателю по какому-либо из предусмотренных частью 1 статьи 46 закона об исполнительном производстве оснований, влечет перерыв срока предъявления исполнительного документа к исполнению, вследствие чего его течение начинается заново.
ФЗ от 28.05.2017 № 101-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ» в целях реализации названного постановления КС статья 321 АПК РФ была дополнена частью 5, статья 22 закона об исполнительном производстве – частью 3.1.
Данными законоположениями предусмотрено, что в случае, если исполнение по ранее предъявленному исполнительному документу было окончено в связи с отзывом взыскателем исполнительного документа либо в связи с совершением взыскателем действий, препятствующих его исполнению, период со дня предъявления данного исполнительного документа к исполнению до дня окончания по нему исполнения по одному из указанных оснований вычитается из соответствующего срока предъявления исполнительного документа к исполнению, установленного федеральным законом.
В определении от 25.11.2020 № 2779-О КС указал, что предписание закона об исполнительном производстве о предъявлении исполнительных листов, выдаваемых на основании судебных актов, к исполнению в течение трех лет со дня вступления судебного акта в законную силу (часть 1 статьи 21) применяется в системной связи не только с положениями о перерыве этого срока предъявлением исполнительного документа к исполнению (пункт 1 части 1 статьи 22) и о возобновлении течения срока предъявления исполнительного документа к исполнению после перерыва (первое предложение части 2 статьи 22), но и с предписаниями о том, что время, истекшее до прерывания срока, в новый срок не засчитывается (второе предложение части 2 статьи 22), в случае, если исполнение по ранее предъявленному исполнительному документу было окончено в связи с отзывом взыскателем исполнительного документа, период со дня предъявления данного исполнительного документа к исполнению до дня окончания по нему исполнения по указанному основанию вычитается из соответствующего срока предъявления исполнительного документа к исполнению, установленного федеральным законом (часть 3.1 статьи 22, часть 5 статьи 321 АПК РФ).
В соответствии с правовым подходом, приведенным в Обзоре судебной практики ВС РФ № 2 (2020), утвержденном Президиумом Верховного суда 22.07.2020, при предъявлении исполнительного документа к исполнению срок его предъявления прерывается, но в случае возвращения исполнительного документа взыскателю по его заявлению этот срок, исчисляемый заново с момента возвращения исполнительного документа, определяется с учетом особенностей, предусмотренных частью 3.1 статьи 22 закона об исполнительном производстве, а именно, за вычетом ранее имевшего место одного или нескольких периодов нахождения исполнительного документа на исполнении, который окончился отзывом исполнительного листа взыскателем.
Вывод: согласно приведенным нормам и разъяснениям, при исчислении срока предъявления исполнительного документа к исполнению (в случае, если представленный исполнительный лист ранее уже предъявлялся к исполнению, но впоследствии исполнительное производство по нему было окончено по заявлению взыскателя) из общего срока, установленного статьей 21 закона об исполнительном производстве, следует вычитать периоды, в течение которых осуществлялось исполнительное производство по данному исполнительному документу, начиная с его возбуждения и заканчивая его окончанием.
Иное толкование закона способствовало бы ограничению конституционного права заявителя на судебную защиту, неотъемлемой частью которого является право на исполнение судебного акта.
По существу: между тем, делая вывод о подаче обществом «Накоста-Ростов» заявления о процессуальном правопреемстве после истечения срока на предъявление исполнительного листа к исполнению, суды не учли, что со дня возвращения банком исполнительного листа по заявлению взыскателя (31.10.2016) срок на предъявление его к исполнению начал течь заново и за вычетом периода нахождения исполнительного листа на исполнении (17 дней) истекал 14.10.2019 года.
Поскольку на дату подачи (13.09.2019) обществом «Накоста-Ростов» заявления о включении его требований в реестр требований кредиторов в рамках дела о банкротстве общества «СВЕ Компани» трехлетний срок предъявления исполнительного листа не истек, у судов не было оснований для отказа в удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве со ссылкой на подачу его после истечения срока на предъявление исполнительного листа к исполнению.
Данный подход соответствует правовой позиции, изложенной в определениях СКЭС Верховного суда от 26.04.2019 № 304-КГ18-22021, от 08.10.2020 № 306-ЭС20-4279, от 07.06.2021 № 305-ЭС20-21635, от 06.12.2021 № 305-ЭС21-15841, от 27.09.2022 № 305-ЭС22-8812.
При этом следует отметить, что согласно картотеке арбитражных дел заявление общества «Накоста-Ростов» о включении в реестр кредиторов принято к производству рассматривающим дело о банкротстве должника судом и не возвращено в связи с отсутствием определения суда, принявшего решение, о процессуальном правопреемстве. Рассмотрение этого заявления длительное время неоднократно откладывалось.
Поэтому вывод судов о пропуске заявителем срока на предъявление исполнительного листа к исполнению является неверным, а отказ в удовлетворении заявления общества «Накоста-Ростов» по этому основанию - ошибочным.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и отправил спор в суд первой инстанции для рассмотрения заявления ООО «Накоста Ростов» о процессуальном правопреемстве.
Почему это важно
Адвокат, руководитель банкротной практики адвокатской конторы «Бородин и Партнеры» Олег Скляднев отметил, что фактически Верховный суд напомнил о важности правильного исчисления сроков на предъявление требований кредиторов к должникам.
Требования могут быть заявлены с учетом применения общих норм о сроках предъявления исполнительного листа. При этом в каждом случае важно проверять, представлялся ли лист к исполнению и если был возвращен, то по какому основанию. В ряде случаев срок на предъявление листа исчисляется заново с момента его возвращения, но при наличии некоторых обстоятельств этот срок подлежит и сокращению (отзыв листа или совершение взыскателем действий, препятствующих исполнению). Поэтому судам важно устанавливать не только даты предъявления и возврата исполнительных листов, но и основания их возврата в каждом рассматриваемом споре.
Старший партнер компании Kaminskiy, Stepanov & Partners Кирилл Степанов отметил, что по вопросу срока обращения заявления о процессуальном правопреемстве уже давно сформировалась устойчивая судебная практика.
Судебные акты апелляционной и кассационной инстанций выглядят, как судебная ошибка, которая идет вразрез с давно сформированной Верховным судом практикой. Верховный суд в своем определении исправляет данную ошибку, говоря о том, что при определении возможности совершения правопреемства необходимо учесть трехлетний срок для предъявления исполнительного листа. Если три года истекли, то обратиться невозможно. Если не истекли, то такая возможность имеется. В данном случае суды не учли, что трехлетний срок начал течь заново после возвращения исполнительного листа по заявлению взыскателя, поэтому срок на обращение с заявлением о процессуальном правопреемстве не пропущен.
По мнению старшего юриста РКТ Дианы Варданян, нельзя сказать, что рассматриваемое определение Верховного суда РФ является исключительным с точки зрения выводов, изложенных в нем в части применения положений ч. 5 ст. 321 АПК РФ, поскольку с момента введения в действие указанных положений процессуального закона (09.06.2017 года) высший суд по существу рассмотрел жалобы как минимум в рамках шести споров, которые возникали, в том числе, в рамках дел о банкротстве.
При разрешении вопроса об определении порядка исчисления срока на предъявление к исполнению исполнительного документа, выданного на основании судебного акта, в случае его возвращения по заявлению взыскателя и повторного предъявления к исполнению, суды преимущественно используют правильный подход при расчете, ссылаясь на разъяснения Верховного суда РФ, содержащиеся в Обзоре судебной практики № 2 (2020), а также определения Верховного Суда РФ от 26.04.2019 № 304-КГ18-22021, от 08.10.2020 № 306-ЭС20-4279, от 07.06.2021 № 305-ЭС20-21635, от 06.12.2021 № 305-ЭС21-15841, 17.12.2021 № 305-ЭС21-17083, от 27.09.2022 № 305-ЭС22-8812 и др. Однако в рамках рассматриваемого дела суды нижестоящих инстанций словно забыли про существование положений ч. 5 ст. 321 АПК РФ и всех вышеприведенных определений Верховного суда РФ, посчитав, что срок на предъявление исполнительного листа к исполнению с момента его возврата по заявлению взыскателя не возобновляется, а продолжает течь. Более того, из общего срока (3 года) суды вычли 17 дней, что исполнительный лист находился в банке на взыскании, уменьшив тем самым законный период до 2-х лет и 348 дней.
По словам Дианы Варданян, удивительный подход был применен нижестоящими судами, на который, очевидно, Верховный суд не мог не обратить внимания и указать на допущенные при рассмотрении спора ошибки, которые могли бы привести к формированию правоприменительной практики, отклоняющейся от уже сложившейся, и стать подспорьем для нарушения прав взыскателя.
«Отличие настоящего дела от иных, находившихся на рассмотрении Верховного суда РФ, связано с осложнением спора институтом правопреемства, которое, тем не менее, никак не влияет на порядок исчисления срока на предъявление исполнительного документа к исполнению (ч. 3 ст. 48 АПК РФ), в том числе с учетом того, что замена на стороне кредитора не изменяет его течения. Так, заявление о процессуальном правопреемстве было подано не в деле о банкротстве, а в споре о взыскании с должника задолженности, подлежащей включению в реестр требований кредиторов, поэтому судам необходимо было при рассмотрении обоснованности требования учесть также обстоятельства, имевшие место в рамках дела о банкротстве (дата подачи заявления о включении требования в реестр требований кредиторов, обстоятельства невозможности исполнения судебного акта в порядке исполнительного производства и др.)», – отметила она.
В этой связи, по мнению Дианы Варданян, Верховный суд РФ, отменяя судебные акты нижестоящих инстанций, обоснованно направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанций для оценки условий договора цессии закону (ст. 382 – 384 ГК РФ) и обстоятельств материального правопреемства, которые и вовсе не проводились, поскольку «отказ судов в удовлетворении заявления обусловлен истечением срока на предъявление исполнительного листа к исполнению.
Управляющий партнер АВЕРТА ГРУПП Алексей Шаров отметил, что комментируемое определение СКЭС исправило достаточно распространенную ошибку в толковании норм о перерыве течения срока на предъявление исполнительного листа к исполнению.
Основанием для отмены судебных актов послужило неправильное применение части 5 статьи 321 АПК РФ, включенной в кодекс в рамках реализации позиции постановления Конституционного суда РФ от 10.03.2016 № 7-П. Данная норма несколько ограничивает право взыскателя на неоднократное предъявление исполнительного листа, устанавливая, что отзыв исполнительного листа взыскателем влечет сокращение срока на его предъявление, однако только на период времени, в течение которого лист находился на принудительном исполнении. Коллегия отметила, что за вычетом указанного временного промежутка, срок на предъявление исполнительного листа начинает исчисляться заново после его отзыва взыскателем, на что прямо указано в части 2 статьи 22 закона об исполнительном производстве. В то время как суды ограничились ссылкой на истечение 3-летнего объективного периода с даты вступления решения суда в законную силу, тем самым необоснованно ограничив права правопреемника взыскателя, осуществлявшего свои права в пределах срока действия исполнительного листа разумно и добросовестно.
По словам Алексея Шарова, комментируемое определение должно ориентировать нижестоящие суды и органы принудительного исполнения избегать формального подхода к вопросу об исчислении сроков на предъявление исполнительных документов.
«Экономколлегия ясно дала понять, что одного лишь исчисления трехлетнего периода с даты вступления решения в законную силу недостаточно для обоснованного вывода о пропуске взыскателем срока на принудительное исполнение: необходимо исследовать и дать надлежащую оценку всем действиям, совершенным взыскателем в предшествующий период. В последнее время высшая инстанция уделяет повышенное внимание обеспечению соблюдения прав взыскателей на стадии исполнительного производства. Так, в настоящее время на рассмотрение Судебной коллегии передано дело № А40-242836/2020, в рамках которого Верховный суд, вероятно, скорректирует судебную практику по спорам о выдаче дубликата исполнительного листа, существенно упростив взыскателям решение этой задачи. Такой подход высшей инстанции можно только приветствовать», – отметил он.
По словам руководителя проектов компании ProLegals Ирины Беседовской, ВС РФ в очередной раз дал подробные разъяснения о том, как, в каких ситуациях и в каком порядке исчислять срок на предъявление исполнительных документов к исполнению.
Казалось бы, правила исчисления таких сроков были достаточно подробно описаны уже и в Постановлении Конституционного суда от 10.03.2016 года № 7-П, и в определении Конституционного суда от 25.11.2020 года № 2779-О, но порядок их применения все равно вызывает у нижестоящих судов вопросы и они допускают ошибки, которые вновь и вновь приходится исправлять Верховному суду. Ранее Конституционный суд рекомендовал законодателю в силу требований Конституции и с учетом правовых позиций Конституционного суда внести в действующее правовое регулирование необходимые изменения, направленные на урегулирование порядка прерывания срока предъявления исполнительного документа к исполнению, если ранее предъявленный к исполнению тот же самый исполнительный документ был возвращен взыскателю по его заявлению. В результате статья 321 АПК РФ была дополнена пунктом 5. Этим же законом были внесены изменения в закон об исполнительном производстве (статья 22 была дополнена пунктом 3.1)).
Аналогичная позиция, по словам Ирины Беседовской, затем была изложена в Обзоре судебной практики Верховного суда № 2 (2020), утвержденном Президиумом ВС 22.07.2020, согласно которому при предъявлении исполнительного документа к исполнению срок его предъявления прерывается, но в случае возвращения исполнительного документа взыскателю по его заявлению этот срок, исчисляемый заново с момента возвращения исполнительного документа, определяется с учетом особенностей, предусмотренных частью 3.1 статьи 22 закона об исполнительном производстве, а именно за вычетом ранее имевшего место одного или нескольких периодов нахождения исполнительного документа на исполнении, который окончился отзывом исполнительного документа взыскателем. Таким образом комментируемый судебный акт является абсолютно логичным, законным и обоснованным, подчеркнула юрист.
Партнер, руководитель практики банкротств и корпоративных конфликтов ССП-Консалт Сергей Привалов отметил, что судебная коллегия подтвердила довольно устойчивую правовую позицию, которая нашла отражение в определениях ВС РФ за период с 2019 по 2022 годы.
Арбитражным судам при рассмотрении вопроса о процессуальном правопреемстве следует, в том числе, проверять, не истек ли срок на предъявление исполнительного листа к исполнению. Исполнительные листы, выдаваемые на основании судебных актов, могут быть предъявлены к исполнению в течение трех лет со дня вступления судебного акта в законную силу. При исчислении срока предъявления исполнительного документа к исполнению (в случае, если представленный исполнительный лист ранее уже предъявлялся к исполнению, но впоследствии исполнительное производство по нему было окончено по заявлению взыскателя) из общего срока следует вычитать периоды, в течение которых осуществлялось исполнительное производство по данному исполнительному документу, начиная с его возбуждения и заканчивая его окончанием. Если указанный срок был пропущен, то суд может произвести замену взыскателя только в случае восстановления упомянутого срока на основании соответствующего ходатайства.
В целом, по словам Сергея Привалова, указанный судебный акт не меняет сложившуюся устойчивую судебную практику, а лишь в очередной раз подтверждает ее правоприменение. «В основном арбитражные суды округов довольно внимательно относятся к вопросам исчисления процессуальных сроков. Надеюсь, что и в дальнейшем суды не будут игнорировать официальное мнение высокой инстанции», – отметил он.
Младший юрист Nasonov Pirogov Ксения Доможирова полагает, что в данном случае Верховный суд РФ казуально исправил ошибки нижестоящих судов, в очередной раз разъяснив положения закона об исполнительном производстве и АПК РФ в контексте исчисления сроков предъявления исполнительного листа к исполнению.
Высказанная позиция не вносит изменений в устоявшуюся практику, сформированную высшими судами относительно вопроса прерывания процессуального срока для повторного предъявления исполнительного документа в случае его возвращения по инициативе взыскателя. Ранее Верховный суд уже отменял акты нижестоящих судов по аналогичным основаниям (например, см. Определение СКЭД ВС РФ от 17.12.2021 г. по делу № А40-19809/2020). В данном случае выводы судов нижестоящих инстанций основаны на неверном толковании положений ст. 321 АПК РФ и не учитывают ранее высказанные позиции КС РФ и ВС РФ . Из-за чего произошло смешение таких правовых категорий, как прерывание и приостановление течения процессуального срока.
По словам Ксении Доможировой, нижестоящие суды, полагая, что процессуальный срок подлежит приостановлению на момент нахождения листа на исполнении, путем сложения сроков с 28.09.2015 года (дата выдачи исполнительного листа) до 14.10.2016 года (первое предъявление листа к исполнению) и с 31.10.2016 года (дата возвращения исполнительного листа) до 13.09.2019 года (заявление о включении в РТК), получили период, превышающий 3-летний срок.
«На основании данных расчетов суды сделали вывод о пропуске ООО «Накоста-Ростов» срока для предъявления исполнительного листа к исполнению. Верховный суд РФ обоснованно исправил указанные недочеты, разъяснив, что даже в случае правовой ситуации, описанной в ч. 5 ст. 321 АПК, со дня возвращения исполнительного листа начинает течь новый срок для его повторного предъявления, подлежащий лишь уменьшению на количество дней, в течение которых лист находился на исполнении. Анализ судебной практики показывает, что несмотря на наличие устоявшейся позиции высших судов, нижестоящие суды до сих пор допускают данную ошибку. Однако в большинстве случаев такие ошибки исправляются на этапе кассационного обжалования судами округов (например, см. Постановление АС Западно-Сибирского округа от 02.07.2021 г. по делу № А03-12023/2016, Постановление АС Волго-Вятского округа от 03.10.2019 г. по делу № А82-21867/2018)», – отметила Ксения Доможирова.
