За имущественный комплекс комбината «Белореченский» на первом и повторном аукционах развернулась нешуточная борьба, в результате которой начальная цена выросла более чем в 2 раза. Однако победитель торгов — Герасименко В.А. — дважды отказался покупать лот. Лицо, сделавшее на повторных торгах следующее наиболее привлекательное предложение о цене, платить деньги за актив также отказалось. После чего залоговый кредитор согласился оставить имущественный комплекс за собой по цене, которая на 20% ниже начальной. Актив в итоге купила по предложенной залоговому кредитору цене компания «Овощи Краснодарского края» как лицо, обладающее преимущественным правом покупки. Двое кредиторов (корпорация «МСП» и комбинат «Прогресс») потребовали признать первые и повторные торги недействительными. Но суды трех инстанций их требования отклонили. После чего заявители пожаловались в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и признал торги недействительными. При этом Экономколлегия направила вопрос о применении последствий недействительности торгов в суд первой инстанции для рассмотрения по существу (дело А32-28030/2019).
Фабула
В рамках банкротства ООО «Тепличный комбинат «Белореченский» КУ разместил объявление о проведении первых торгов по продаже имущества должника. Начальная цена составила 612 млн рублей (задаток — всего 1 млн рублей).
К участию в первый торгах были допущены 11 лиц, из них 6 (ООО «Югстройресурс», Адаев А.И., Герасименко В.А., Ерофеев К.О., Орлов А.Н. и Рябчиков С.В.) в ходе торгов внесли 25 предложений о цене в интервале от 612 млн рублей до 1,34 млрд рублей.
Победителем торгов была признана Герасименко В.А. (агент индивидуального предпринимателя Алескендерова Т.И.), предложившая максимальную цену. С ней заключен договор купли-продажи. Но в дальнейшем в связи с отказом Герасименко от внесения оплаты по этому договору КУ признал первые торги несостоявшимися.
Затем КУ разместил объявление о проведении повторных торгов. Начальная цена продажи на этих торгах составила 550 млн рублей (на 10% ниже начальной цены продажи на первых торгах, при этом задаток вновь составил 1 млн рублей). К участию в повторных торгах были допущены 10 лиц, из них 8 (комбинат «Прогресс», ООО «Молсбыт» и «Югстройресурс», Адаев А.И., Герасименко В.А., Ерофеев К.О., Орлов А.Н. и Рябчиков С.В.) в ходе торгов внесли 28 предложений о цене в интервале от 550 млн рублей до 1,29 млрд рублей.
Победителем повторных торгов признана Герасименко, вновь предложившая максимальную цену. Следующим наиболее привлекательным предложением о цене являлось предложение Рябчикова (1,26 млрд рублей).
КУ направил уведомление о продаже имущества лицам, имеющим преимущественное право покупки (занимающимся производством и переработкой сельскохозяйственной продукции и владеющим участками, непосредственно прилегающим к участку комбината «Белореченский») с просьбой сообщить о наличии заинтересованности в приобретении имущества по ценам, предложенным Герасименко и Рябчиковым на повторных торгах.
Но согласие приобрести имущество по таким ценам лица, обладающие преимущественным правом покупки, не выразили.
Затем КУ направил победителю повторных торгов подписанный договор купли-продажи имущества. Данное почтовое отправление возвращено управляющему с отметкой «адресат отсутствует». Ввиду уклонения победителя торгов от подписания договора договор был направлен Рябчикову. Последний договор подписал, направил подписанный экземпляр управляющему, однако деньги так и не внес, в связи с чем договор был признан КУ расторгнутым, а торги – несостоявшимися.
После этого КУ, сославшись на утвержденное судом положение о торгах, запросил у залогового кредитора (ООО «Грос Ритейл») согласие на оставление им за собой отчуждаемого имущества, находившегося в залоге, по цене на 10% ниже начальной продажной цены на повторных торгах. Такое согласие залоговый кредитор дал.
КУ счел, что по результатам торгов и дачи согласия залоговым кредитором была сформирована цена реализации имущества – 501 млн рублей (цена, по которой залоговый кредитор соглашался оставить имущество за собой) и направил в адрес лиц, имеющих преимущественное право на приобретение, – комбината «Прогресс», ООО «Овощи Краснодарского края» – новые запросы о наличии у них намерения приобрести имущество по данной цене.
В итоге имущество было отчуждено КУ обществу «Овощи Краснодарского края», согласие которого управляющий получил первым.
Полагая, что первые и повторные торги по реализации имущества должника проведены с нарушением требований действующего законодательства, корпорация «МСП» (кредитор) и комбинат «Прогресс» (кредитор, участник торгов, лицо, обладающее преимущественным правом покупки) обратились в суд с заявлением об их оспаривании.
Суд первой инстанции отклонил требования заявителей. Апелляционный суд, объединив заявления в одной производство, также отказался удовлетворять заявления. Суд округа согласился с апелляцией.
После чего корпорация «МСП» и комбинат «Прогресс» пожаловались в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды апелляционной инстанций и округа сочли, что торги прошли в конкурентной среде, никому из участников торгов не были созданы препятствия. Суды отметили, что в случае незаключения договора купли-продажи на условиях первого и второго по привлекательности ценовых предложений КУ не вправе рассматривать третье, четвертое и последующие ценовые предложения участников торгов в целях заключения договора купли-продажи имущества должника, даже если эти предложения в части цены выше той, по которой имущество предлагается к дальнейшей реализации.
Суды также указали на то, что цена, по которой имущество было фактически отчуждено, составила порядка 80% от начальной цены продажи, определенной оценщиком, признав такую реализацию успешной.
Что думают заявители
В рассматриваемом случае имели место действия, искажающие саму суть торгов, вследствие чего имущество продано по цене, которая существенно ниже цены любого из предложений, сделанных участниками в ходе первых и повторных торгов.
Что решил Верховный суд
Судья ВС И.В. Разумов счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Что в теории
Согласно пункту 3 статьи 447 Гражданского кодекса, в случаях, указанных в ГК или ином законе, договоры о продаже вещи или имущественного права могут быть заключены только путем проведения торгов.
При отчуждении имущественного комплекса, принадлежащего комбинату «Белореченский», использование института торгов являлось обязательным в силу закона о банкротстве.
К этим торгам в соответствии с пунктом 1 статьи 179 закона о банкротстве подлежат применению правила, закрепленные в пунктах 4 – 19 статьи 110, статье 111 и пункте 4 статьи 139 названного закона, согласно которым реализация имущества осуществляется посредством проведения трех последовательных процедур:
первых торгов в форме аукциона на повышение начальной цены продажи,
повторных торгов также в форме аукциона на повышение начальной цены продажи, уменьшенной на 10% по сравнению с начальной ценой продажи на первых торгах,
публичного предложения, в ходе которого начальная цена продажи поэтапно снижается.
По смыслу пунктов 16 – 18 статьи 110, пункта 4 статьи 139 закона о банкротстве переход от одной процедуры к другой, сопровождаемый неизменным понижением начальной цены продажи, должен быть обусловлен объективным обстоятельством – отсутствием спроса, что подтверждается неподачей заявок на участие в торгах, либо уклонением единственного участника от заключения (исполнения) договора, либо отказом участников торгов, признанных состоявшимися, от заключения (исполнения) сделки.
По существу
В рассматриваемом случае в первых и повторных торгах приняли участие, помимо прочих, Герасименко и Рябчиков. Оба раза они дали лучшие предложения о цене, подав 11 заявок в ходе первых торгов и 9 заявок в ходе повторных.
Однако последующее поведение указанных лиц свидетельствовало об отсутствии у них реального намерения приобрести имущество. Вследствие их недобросовестного поведения, по сути, были заблокированы заявки иных участников торгов, цены которых превышали начальные цены продажи на первых и повторных торгах. А именно, ни одна из этих заявок не анализировалась и не рассматривалась, предложения о заключении договора данным участникам не направлялись.
Таким образом, при наличии спроса на имущество результаты торгов среди реальных претендентов не подводились, а начальная цена продажи безосновательно снижалась.
Такое понижение цены, сопровождающееся нерассмотрением реальных заявок, противоречило самой сути торгов в банкротстве, являющихся конкурентной формой определения фактической стоимости в соответствии с объективно существующим спросом. Итоговую цену, принятую КУ, которая существенно ниже цены любого из предложений, сделанных участниками в ходе первых и повторных торгов, нельзя было признать справедливой, сформировавшейся по результатам свободного конкурентного отбора.
Вывод судов о рыночном характере цены, предложенной обществом «Грос Ритейл», мотивирован ссылками на отчет об оценке. Вместе с тем для целей реализации имущества несостоятельного должника проведение оценки относится к предварительным процедурам: указанный отчет может быть использован при определении начальной цены продажи.
Наличие такого отчета не отменяет императивные нормы закона о банкротстве о торгах как способе заключения договора об отчуждении имущества должника. При этом суждение оценщика о вероятной рыночной цене имущества более субъективно, чем фактическая цена, выявленная по результатам торгов (реально сложившихся на рынке спроса и предложения).
ВС подчеркнул, что оказанное Герасименко и Рябчиковым недобросовестное воздействие на торговые процедуры повлекло за собой неправильное определение цены продажи, чем нарушены права и законные интересы кредиторов должника, в том числе корпорации «МСП», оспаривающей торги.
Спорные торги следовало признать недействительными на основании абзаца шестого пункта 1 статьи 449 ГК РФ.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и признал торги недействительными. Вопрос о применении последствий недействительности торгов отправлен в суд первой инстанции для рассмотрения по существу.
Почему это важно
По словам партнера Saveliev, Batanov & Partners Владислава Ганжалы, Верховный суд РФ занял взвешенную позицию, красиво обосновав существенное нарушение порядка проведения торгов через безосновательное снижение цены продажи при наличии большого спроса на имущество.
Данное дело является показательным примером того, как формальное применение законодательства судами нижестоящих инстанций приводит к принятию несправедливых судебных актов. Так, конкурсным управляющим формально соблюден порядок проведения торгов, но по факту победитель торгов и второй после него участник манипулировали торгами – сорвали их и не дали сформироваться объективной (рыночной) цене. По сути, это похоже на известную схему «таран», так как недобросовестными действиями были заблокированы заявки иных участников торгов. Однако отличие заключается в том, что здесь эти действия совершены в интересах третьего лица, которое может приобрести имущество при несостоявшихся торгах (по прямому договору). Примечательно, что Верховный суд РФ, признав торги недействительными, не стал допускать в таких случаях возможность заключить договор с участниками торгов, ставшими третьими, четвертыми и так далее.
Адвокат, младший партнер юридической группы «Яковлев и Партнеры» Денис Крауялис уверен, что комментируемое определение Верховного суда РФ имеет важное практическое значение, но не решает окончательно имеющуюся проблему.
Выявленные Верховным судом РФ недобросовестные действия встречаются в банкротных процедурах с завидной регулярностью. Они имеют своей целью передать ликвидный интересный актив конкретному лицу по заниженной стоимости. Фактически это приводит к блокировке торгов и вместо того, чтобы реализовать имущество по наиболее высокой стоимости, что соответствует целям банкротной процедуры, происходит снижение стоимости на каждом последующем этапе, в результате чего, недобросовестное лицо получает актив по заниженной стоимости, а конкурсная масса недополучает десятки миллионов или сотни млн рублей. При этом, на первый взгляд, все выглядит совершенно законно, недобросовестные лица используют пробелы в правовом регулировании. Данное определение ВС РФ, безусловно, на практике будет способствовать борьбе с такого рода злоупотреблениями. Однако указанное определение ВС РФ не ставит точку в данных спорах. Да, согласованные действия участников торгов являются неправомерными поведением, однако судебная практика до настоящего времени так и не выработала четкие критерии, по которым можно определить признаки согласованности действий. Законодателю требуется подумать над внесением изменений в законодательство, для исключения такого рода злоупотреблений.
При этом вопрос о применении последствий недействительности торгов направлен в первую инстанцию.
«Действительно, при предъявлении в рамках дела о банкротстве требования о признании торгов по продаже имущества должника недействительными суд помимо этого требования должен разрешить и вытекающее из него требование о применении последствий недействительности торгов вне зависимости заявлены такие требования или нет. Вероятно, последствия недействительности будут такими же как и в случае заключения сделки с лицом, выигравшим торги, предусмотренные ст. 167 ГК РФ, так как сделка по передаче актива вытекает из признанных недействительными торгов», – пояснил он.
По мнению Владислава Крюкова, юриста банкротной практики Intana Legal, Верховный суд РФ пресек схему «номинальных участников торгов», использованную в чьих-то интересах для целей последовательного снижения стоимости продажи имущества должника.
Важной кажется позиция суда о том, что рыночная стоимость имущества должника определяется конкурентной процедурой торгов, а не путем проведения оценки, которая проводится исключительно в качестве предварительной процедуры. В связи с этим Верховный суд, отклоняя позицию нижестоящих судов, отметил, что объективным показателем рыночной цены на имущество должны выступать именно результаты торгов, а не субъективное суждение оценщика. Именно поэтому недопустимо «оправдание» торгов путем сравнения цены на них со стоимостью имущества, определенной по итогам оценки, в ситуации, когда процедура проводилась с участием и (или) под контролем недобросовестных лиц, действия которых направлены на искусственное отклонение цены от рыночной.
В то же время, подчеркнул Владислав Крюков, вопреки ожиданиям, в рассматриваемом определении не была дана оценка правовой позиции нижестоящих судов о том, что в случае незаключения договоров с первым и вторым участниками торгов конкурсный управляющий не вправе рассматривать последующие (третье, четвертое и т. д.) ценовые предложения, несмотря на то, что данный вопрос поднимался в определении о передаче дела в коллегию.
«Судебная практика по этому вопросу неоднозначна. Вероятно, в конкретной ситуации такое поведение управляющего (или организатора торгов) позволило бы самостоятельно «устранить» злоупотребления на этапе первых торгов», – подытожил он.
Партнер ZE Lawgic Legal Solutions Ольга Елагина отметила, что схема «таран», применяемая для манипуляции ценой на торгах, подразумевает такое поведение недобросовестных участников торгов, при котором у них нет намерения заключить договор, а есть исключительно цель введения в заблуждение относительно цены и реальной заинтересованности в приобретении имущества.
Применительно к торгам, проводимым в соответствии с действующим законом о банкротстве, схема «таран» выглядит таким образом, что одним участником взвинчивается цена, однако он в итоге отказывается от приобретения имущества, и имущество приобретается участником, который был вторым на торгах. В данном случае, очевидно, что разновидность «тарана» была реализована в интересах залогового кредитора, который получил возможность приобрести имущество по заниженной цене. В комментируемом определении Верховным судом было установлено недобросовестное воздействие на торговые процедуры со стороны участников, которые заняли первое и второе место на торгах, в связи с чем торги признаны недействительными, и на разрешение арбитражного суда первой инстанции направлен вопрос исключительно о последствии недействительности торгов.Закон о банкротстве запрещает заключение договора о продаже имущества, чье ценовое предложение оказалось третьим или четвертым.
Таким образом, по словам Ольги Елагиной, комментируемое определение не является революционным для судебной практики, ведь Верховный суд РФ также связан нормами закона о банкротстве и не может выйти за пределы своих полномочий, и, например, указать, что договор должен быть заключен, с одним из добросовестных участников, который предложил рыночную цену.
«Однако, несомненно, очевиден положительный эффект с точки зрения защиты прав добросовестных кредиторов», – указала она.
Руководитель адвокатской практики Ulezko.legal Александра Улезко пояснила, что в деле комбината «Белореченский» Верховный суд РФ справедливо допустил расширительное толкование норм закона о банкротстве.
Отсутствие прямого указания в законе на возможность рассмотрения ценовых предложений участников торгов в случае, если договор не был заключен с победителем торгов и с лицом, предложившим наибольшую цену по сравнению с остальными участниками (при отказе победителя от заключения договора), не помешало суду признать схему недобросовестной. При этом Верховный суд РФ не высказался относительно того, должен ли был управляющий предлагать заключить договор всем остальным участникам торгов по очереди, исходя из размера их ценовых предложений. На мой взгляд, это было бы справедливым решением. Это не первое дело, когда Верховный суд РФ пресекает недобросовестные схемы, используемые при проведении и участии в торгах. Так, в определении Верховного суда № 305-ЭС20-14249 (4) от 05.06.2023 по делу № А41-16675/2019 о банкротстве ООО «Мебе-Девелопмент» суд признал недействительными торги, в публикации о которых было указано, что имущество арестовано, тогда как уголовный арест мог и должен был быть снят. В определении Верховного суда РФ № 307-ЭС21-13921 (3,4) от 29.06.2023 по делу №А56-16535/2020 о банкротстве ООО «Новые технологии» и № 305-ЭС22-23278 (3) от 14.09.2023 по делу о банкротстве ООО «Геометрия подъема» высшая судебная инстанция пришла к выводу, что единственному участнику несостоявшихся торгов по продаже имущества банкрота не возвращается задаток при его отказе от заключения договора.
