В апреле 2017 года до акционер «Роскомснаббанка» Ирик Абдуллин на основании заключенного договора безвозмездно передал банку в целях увеличения чистых активов два помещения, которые были оценены в 151 млн рублей. Кроме того, в декабре 2017 года на основании еще одного договора Абдуллин также безвозмездно передал «Роскомснаббанку» вытекающее из договора участия в долевом строительстве требование к компании «Карат» (застройщику) о получении в собственность 69 квартир, цена которого составила 126,5 млн рублей. При этом в июне 2018 года банк и Абдуллин подписали соглашение о расторжении первого договора по соглашению сторон, в результате которого «Роскомснаббанк» вернул два помещения своему миноритарному акционеру. После признания «Роскомснаббанка» банкротом Агентство по страхованию вкладов потребовало признать соглашение о расторжении первого договора недействительной сделкой и вернуть в конкурсную массу спорные помещения. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отклонил заявление АСВ. Агентство пожаловалось в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 4 марта 2024 года (дело А07-9566/2019).
Фабула
Ирик Абдуллин был акционером «Роскомснаббанка» (далее — банк), владеющим 9,8% акций.
Сославшись на пункт 1 статьи 32.2 закона об акционерных обществах, банк и Абдуллин в апреле 2017 года заключили договор о безвозмездной передаче имущества (далее — первый договор), по условиям которого Абдуллин как акционер банка для финансирования и поддержания его деятельности, а также в целях увеличения чистых активов банка обязался безвозмездно передать последнему нежилое помещение общей площадью 526,6 кв. м (далее — помещение № 713) и нежилое помещение общей площадью 1,3 тыс. кв. м (далее — помещение № 715).
Имущество было оценено в 151 млн рублей. При этом в договор были включены положения о том, что данный вклад не увеличивает уставный капитал банка и не изменяет номинальную стоимость его акций.
Обязательства по первому договору его стороны исполнили: Абдуллин передал, а банк принял имущество по акту в апреле 2017 года. Переход права собственности был зарегистрирован в апреле 2017 года.
Кроме того, со ссылкой на пункт 1 статьи 32.2 закона об акционерных обществах банк и Абдуллин в декабре 2017 года заключили еще один договор — договор об уступке требований (далее — второй договор), по условиям которого Абдуллин как акционер банка в тех же целях (финансирование и поддержание деятельности банка, увеличение его чистых активов) обязался безвозмездно передать банку требование к ООО «Карат» (застройщику) о получении в собственность 69 квартир общей площадью 2,9 тыс. кв. м, вытекающее из договора участия в долевом строительстве, цена которого составила 126,5 млн рублей. Условие о том, что данный вклад не увеличивает уставный капитал банка и не изменяет номинальную стоимость его акций, было включено и во второй договор.
Второй договор был зарегистрирован в декабре 2017 года.
В июне 2018 года банк и Абдуллин подписали соглашение (далее — соглашение), в текст которого включили положения о расторжении первого договора по соглашению сторон на основании статей 450 и 452 Гражданского кодекса и о возникновении в связи с этим на стороне банка обязательства по возврату Абдуллину помещений № 713 и № 715.
Обратный переход права собственности на упомянутые помещения был зарегистрирован в июне 2018 года.
По заключенному также в июне 2018 года соглашению об отступном Абдуллин произвел дальнейшее отчуждение помещений № 713 и № 715 в пользу Агвана Титояна. В том же месяце был зарегистрирован переход права собственности к Титояну.
При этом в августе 2019 года помещение № 713 было снято с кадастрового учета и из него были образованы два новых объекта — тоже нежилые помещения.
А в марте 2019 года ЦБ отозвал у «Роскомснаббанка» лицензию. В апреле 2019 года в отношении «Роскомснаббанка» было возбуждено дело о банкротстве, а в июле 2021 года открыто конкурсное производство.
В рамках процедуры банкротства «Роскомснаббанка» Агентство по страхованию вкладов (АСВ) оспорило соглашение, заключенное в июне 2018 года между банком и Абдуллиным, и попросило суд истребовать указанное в нем имущество из незаконного владения Титояна.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отклонил заявление АСВ. Агентство пожаловалось в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 4 марта 2024 года.
Что решили нижестоящие суды
Суды отклонили доводы АСВ о том, что первый договор является сделкой, направленной на предоставление компенсационного финансирования, а соглашение о его расторжении — недействительной сделкой, нацеленной на возврат указанного финансирования.
Суды исходили из того, что Абдуллин, будучи миноритарным акционером, не относится к числу контролирующих банк лиц. Внося вклад в имущество банка, он действовал открыто. Первый договор заключен как обычная корпоративная сделка в строгом соответствии с требованиями пункта 1 статьи 32.2 закона об акционерных обществах. Действия по расторжению первого договора не противоречат принципу свободы договора и положениям пункта 1 статьи 450 ГК РФ.
Суды не нашли оснований и для признания соглашения недействительным на основании статьи 61.2 закона о банкротстве.
Как установили суды, по состоянию на апрель 2019 года согласно заключению временной администрации по управлению банком совокупный размер обязательств банка превышал общую стоимость его активов на 18,7 млрд рублей. В связи с наличием разногласий по этому вопросу в рамках настоящего дела была назначена судебная экспертиза. В соответствии с заключением экспертов по состоянию на март 2019 года указанное превышение составляло 8,7 млрд рублей.
Принимая решение о признании банка банкротом, суд указал на то, что в марте 2019 года имущества банка не хватало для исполнения обязательств перед кредиторами, независимо от того, какой подход к исчислению конкретной величины превышения размера всех обязательств банка над совокупной стоимостью его активов является правильным (Банка России, временной администрации либо экспертов).
При разрешении обособленного спора суды пришли к выводу о том, что Абдуллин, не являющийся профессионалом в сфере финансового анализа кредитных организаций и не имеющий как миноритарный акционер доступа к текущим внутренним документам банка, не мог знать о его проблемах на момент заключения соглашения, даже если таковые имелись.
Одновременно с этим суды сочли, что признаки банкротства у банка возникли не ранее дня отзыва лицензии.
Кроме того, по мнению судов, взамен имущества, причитающегося банку по первому договору, Абдуллин предоставил равноценное требование о передаче квартир по второму договору. Строительство дома завершено и в процедуре конкурсного производства банка проводятся торги по реализации этих квартир.
В связи с отказом в признании недействительным соглашения суды отказали в истребовании недвижимости из владения Титояна.
Что думает заявитель
АСВ указывает на то, что Абдуллин знал о наличии кризиса в банке, поскольку какие-либо иные разумные мотивы безвозмездной передачи им имущества кредитной организации отсутствовали.
Последующее безвозмездное изъятие акционером ранее внесенного вклада в имущество банка уменьшает активы и причиняет тем самым вред кредиторам.
Вопреки выводам судов, по мнению агентства, второй договор не является замещающей сделкой по отношению к первому, так как второй договор заключен за 6,5 месяцев до расторжения первого.
Что решил Верховный суд
Судья ВС И.В. Разумов счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Партнер Saveliev, Batanov & Partners Радик Лотфуллин отметил, что исходя из фабулы дела и оспариваемых судебных актов, высший суд вновь исправляет банальную ошибку судов.
Отказ в признании сделки недействительной обусловлен отсутствием признака неплатежеспособности должника на момент совершения оспариваемой сделки, а, соответственно, и недоказанностью цели причинения вреда кредиторам. Между тем высший суд неоднократно говорил о том, что сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной. В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (например, см. Определения Верховного суда РФ от 12.03.2019 № 305-ЭС17-11710(4), от 01.10.2020 № 305-ЭС19-20861(4), от 11.05.2021 № 307-ЭС20-6073(6), от 21.04.2022 № 305-ЭС21-13228(2)).
Арбитражный управляющий, управляющий партнер INSIGHT ADVOCATES Елизавета Порамонова отметила, что работа кредитных организаций и совершение ими сделок всегда отличались более усложненным процессом, чем в других компаниях.
Требования Банка России по величине собственных активов направлено на защиту клиентов банка, в первую очередь. В данном деле состоятелен довод АСВ о том, что ситуация, при которой акционер добровольно и безвозмездно отдал бы имущество банку, маловероятна. Более того, если при передаче акционер указал на то, что это осуществляется для поддержания деятельности банка, то вероятнее всего его осведомленность о наличии кризиса. Непонятно, почему суды также оценили и то, что вторая передача имущества этим же акционером являлось предоставлением взамен переданного по первому договору, ведь по датам данные сделки не стыкуются, то есть очевидно, что они были обособлены друг от друга. Скорее всего, Верховный суд будет исправлять ошибки судов к оценке сделок и оценивать необходимость безвозмездной передачи имущества банка для его поддержания, если, согласно оценкам администрации и экспертов, у него имелось достаточное превышение обязательств активов перед обязательствами. Если возврат акционером имущества действительно причинил вред кредиторам, то сделки будут оспорены, тем более, что они совершены незадолго до отзыва лицензии у банка.
Управляющий партнер Адвокатского бюро «Юг» Юрий Пустовит считает, что судебная коллегия по экономическим спорам должна отменить вынесенные по делу судебные акты и вернуть дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Анализ этих судебных актов показывает, что суды не дали надлежащей оценки тем доводам кассационной жалобы, которые указаны в комментируемом определении. Так, обосновывая разумность безвозмездного внесения Абдуллиным вклада в имущество банка на 151 млн рублей, суды не исследовали вопрос о разумности и обычности такого поведения, его подлинных целях, указав лишь на то, что так ранее поступали другие акционера банка. Тот же вопрос может быть адресован второй сделке, по которой банк непонятно зачем просто так вернул Абдуллину все от него полученное, причем сделал это еще до расторжения первой сделки. Всем этим обстоятельствам должен дать оценку суд первой инстанции при новом рассмотрении дела.
Юрист юридической фирмы Yalilov & Partners Алия Гимадиева рассказала, что в судебной практике является сформированным подход о возможности квалификации сделок по отзыву компенсационного финансирования в качестве совершенных со злоупотреблением правом.
С учетом ранее высказанной ВС РФ позиции о том, что неустраненные заинтересованным лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов, высока вероятность отмены ВС РФ актов нижестоящих судов с направлением вопроса на новое рассмотрение в целях дополнительного исследования вопроса направленности сделки на предоставление компенсационного финансирования. Обращает на себя внимание также тот факт, что суды, отмечая, что расторжение спорного договора безвозмездной передачи имущества не изменило (в сторону ухудшения) величину собственных средств банка, вместе с тем уклонились от исследования вопроса о том, за счет каких средств был осуществлен возврат капиталозамещающего (компенсационного) финансирования, не установили финансовое положение банка на дату расторжения договора.
По словам Алии Гимадиевой, особняком в рамках данного дела стоит вопрос о том, каким образом надлежит квалифицировать вторую сделку по безвозмездной передаче имущества ответчиком в пользу банка — в качестве замещающей или же в качестве самостоятельной, также направленной на предоставление банку очередного компенсационного финансирования.
«В этой связи, ВС РФ в рамках рассматриваемого спора может обратить внимание судов нижестоящих инстанций на необходимость дополнительного исследования вопроса квалификации действий акционера по внесению вклада в имущество банка в качестве компенсационного финансирования, а именно в части оценки направленности воли акционера именно на оказание финансовой помощи банку, а также оценки степени вреда, причиненного банку и его кредиторам отзывом данного финансирования», — отметила она.
