С 2014 по 2017 год банк «Легион» предоставил производственной компании «МОЛОС» на основе тринадцати кредитных договоров займы на сумму 3,4 млрд рублей. Двенадцать займов банк предоставил для пополнения оборотных средств и один — для погашения обязательств третьих лиц. При этом большую часть полученных денег «МОЛОС» направлял на погашение ранее возникшей кредитной задолженности, то есть осуществлял ее рефинансирование. В рамках банкротства компании «МОЛОС» банк «Легион» попросил суд включить в реестр должника задолженность с начисленными на нее процентами и неустойкой на сумму 598 млн рублей. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, признал требование банка обоснованным, однако предпочел его субординировать. АСВ — конкурсный управляющий банка «Легион» — пожаловалось в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 18 января 2024 года (дело А48-3361/2018).
Фабула
С 2014 по 2017 год банк «Легион» и ООО «Производственная компания «МОЛОС» заключили тринадцать кредитных договоров, в рамках которых банк предоставил ПК «МОЛОС» денежные займы в совокупном размере 3,4 млрд рублей под поручительство руководителя Александра Терехова.
Двенадцать из указанных займов банк предоставил для пополнения оборотных средств и один — для погашения обязательств третьих лиц.
При этом суды установили, что большую часть полученных в рамках указанных кредитных договоров денег ПК «МОЛОС» направляла на погашение ранее возникшей кредитной задолженности, то есть фактически осуществляла ее рефинансирование, а в сумме 109,8 — на погашение перед банком кредитных обязательств третьих лиц, входивших с ПК «МОЛОС» в одну группу компаний (ООО «ЮВИ-Капитал» и ООО «Арктик»).
ПК «МОЛОС» исполнила обязательства по возврату сумм займа лишь частично в размере 11,7 млн рублей, в связи с чем непогашенной осталась задолженность в размере 450,1 млн рублей, которую банк просил включить в реестр признанной банкротом ПК «МОЛОС» с начисленными на нее процентами и неустойкой (суммарно в размере 598 млн рублей).
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, установил требование банка «Легион» в размере 577,7 млн рублей в составе требований кредиторов должника, подлежащих удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 ГК.
АСВ как конкурсный управляющий банка «Легион» пожаловалось в Верховный суд, настаивая на включении требования банка в размере 577,7 млн рублей в третью очередь реестра. Экономколления рассмотрит этот спор 18 января 2024 года.
Что решили нижестоящие суды
Суды первой и апелляционной инстанций, признав предъявленные банком требования обоснованными в заявленном размере, пришли к выводу о наличии оснований для их субординирования.
В рамках дела о банкротстве банка «Легион» суд привлек к субсидиарной ответственности по обязательствам банка контролировавших его лиц. Основанием для привлечения их к ответственности послужило совершение виновных действий, повлекших объективное банкротство банка, в том числе по завышению качества активов заемщиков с начислением минимальных резервов, не соответствующих реальному уровню риска по займам.
По мнению судов, банк таким образом осуществлял кредитование и рефинансирование пяти групп компаний, к числу которых относилась следующая: ООО ПК «МОЛОС», ООО «Орловский молочный завод», ООО ТД «Молочная природа», ООО «Арктик», ООО «ЮВИ-Капитал», ООО «Милини» и Александр Терехов.
Суды, исследовав установленные в рамках приведенного обособленного спора обстоятельства, учитывая нетипичный для обычных хозяйствующих субъектов характер кредитования, пришли к выводу о наличии между банком и ПК «МОЛОС» скрытых, неформальных связей, общих экономических целей и интересов, направленных, в том числе, на сокрытие безнадежной ссудной задолженности группы компаний, в которую входила ПК «МОЛОС», и признаков фактической аффилированности и, как следствие, наличия оснований для применения повышенного стандарта доказывания в отношении предъявленных требований.
Суды первой и апелляционной инстанций также пришли к выводу, что кредитование ПК «МОЛОС» имело компенсационный характер, поскольку несмотря на рост финансовых показателей деятельности должника в абсолютном выражении после смены его единственного участника и руководителя, а также начала кредитования банком, получение кредитного финансирования не привело к существенному улучшению качества хозяйственной деятельности должника.
Кредитование банком ПК «МОЛОС» было сопряжено с высокой долей риска невозврата предоставляемых должнику кредитных средств, что вступает в противоречие с принципами платности, возвратности и срочности кредита. Выбранная высокорисковая модель финансирования хозяйственной деятельности ПК «МОЛОС» со стороны банка, при которой ПК «МОЛОС» предоставлялось существенное по сравнению с масштабами ее деятельности кредитное финансирование при неудовлетворительных показателях финансово-экономического состояния, нерентабельности его хозяйственной деятельности, а также отсутствии надлежащего обеспечения и иных разумных гарантий по возврату полученных денег с уплатой процентов, является нетипичной для кредитных правоотношений, но, напротив, характерной для правоотношений, возникающих внутри корпорации.
Разрешая спор и субординируя требования банка до очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что указанная модель финансирования хозяйственной деятельности должника путем предоставления кредитных средств, сопряженная с высокой долей риска их невозврата, о чем банк не мог не знать начиная уже с момента предоставления ПК «МОЛОС» первого кредита, свидетельствует о ее выборе только с целью перераспределения риска утраты вложенного финансирования на случай нерентабельности хозяйственной деятельности ПК «МОЛОС».
Суды отметили, что требования банка как лица, реально осведомленного о высокой степени риска невозврата предоставленного должнику кредитного финансирования и имевшего возможность отказаться от его осуществления, не может наравне конкурировать с требованиями иных независимых кредиторов.
Что думает заявитель
АСВ привело доводы, в том числе, об ошибочном применении к рассматриваемым правоотношениям правовой позиции, приведенной в пункте 9 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом ВС 29.01.2020 года (далее — Обзора).
Так, суды не установили статус банка «Легион» в качестве контролирующего ПК «МОЛОС» лица, как и не установлен факт предоставления кредитного финансирования под влиянием контролирующих должника лиц.
Бенефициар группы компаний, в которую входило ПК «МОЛОС», Александр Терехов никогда не входил в органы управления банка «Легион», а наличие связанности между Тереховым и банком «Легион» не может подтверждать совершение им действий исключительно в интересах «Легиона», что означает отсутствие фактического контроля хозяйственной деятельности Терехова и ПК «МОЛОС» со стороны банка «Легион» в том смысле, который бы позволял признать банк контролирующим должника лицом.
Обстоятельств, которые бы свидетельствовали о том, что банк имел право контролировать деятельность ПК «МОЛОС» и претендовать на извлечение неограниченной прибыли от такой деятельности (в случае успешного результата финансирования), суды не установили.
Применительно к правовой позиции, изложенной в пункте 11 Обзора, презюмируется отсутствие у кредитной организации цели участия в распределении всей предполагаемой будущей прибыли должника.
Однако суды, неверно распределив бремя доказывания, переложили на банк «Легион» обязанность по доказыванию факта отсутствия у него статуса контролирующего должника лица, права влияния на ключевые деловые решения ПК «МОЛОС» и/или соответствующего бенефициарного интереса.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Букина И.А. сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Адвокат, партнер ProLegals Марина Морозова отметила, что передавая дело на рассмотрение судебной коллегии, Верховный суд РФ сослался на доводы банка о том, что нижестоящие суды не установили ряд существенных обстоятельств и неправильно распределили бремя доказывания.
Судебная коллегия может согласиться с доводами заявителя и направить дело на новое рассмотрение, но в данном случае вызывают вопросы отсутствие обеспечения денежных обязательств должника реальными активами при столь существенной сумме кредитования, например залогами, и то, что банк в такой ситуации неоднократно реструктуризировал задолженность, фактически прикрывая свои финансовые риски. На фоне указанных обстоятельств выводы нижестоящих судов могут быть обоснованными.
Старший юрист коллегии адвокатов «Регионсервис», адвокат Олег Панчишин отметил, что исходя из мотивов, приведенных в определении в качестве оснований для передачи дела для рассмотрения, следует, что суд счел необходимым более подробно разобраться в том, имелась ли у коммерческого банка возможность контролировать хозяйственную деятельность должника либо участвовать в распределении его прибыли.
В случае, если выводы судов нижестоящих инстанций о наличии у банка статуса контролирующего должника лица, а также о заведомо компенсационном характере предоставленного банком финансирования будут сочтены преждевременными, ВС может отменить судебные акты и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Также, отменяя судебные акты и направляя дело на новое рассмотрение, ВС может дать нижестоящим судам указания о том, что необходимо, во-первых, проверить наличие либо отсутствие у банка «Легион» возможности фактического контроля над хозяйственной деятельностью ПК «Молос», а во-вторых, учитывать правовую позицию, изложенную в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом ВС 29.01.2020 года, в связи с которым презюмируется отсутствие у кредитной организации цели участия в распределении прибыли своих должников.
В целом, по мнению Олега Панчишина, от выводов судебной коллегии зависит дальнейшее развитие практики по спорам, связанным с участием в делах о банкротстве в качестве мажоритарного кредитора кредитных организаций, так как в случае оставления судебных актов в силе возможен более жесткий подход судов к определению очередности удовлетворения требований таких банков, а также установлению их статуса как контролирующего должника лица с соответствующим распределением ответственности за его финансовое состояние.
Управляющий партнер Legal Way Надежда Пирогова считает, что нетипичность правоотношений по выдаче кредитных средств неплатежеспособному должнику судами низших инстанций установлена четко и даже не оспаривается заявителем.
Кроме того, совершенно очевидно на мой взгляд, что бремя доказывания отсутствия признаков КДЛ в действиях банка также судами нижестоящих инстанций справедливо возложено на банк. Однако, действительно важно, на мой взгляд, в данном деле необходимо установить, имел ли банк возможность влиять на распределение прибыли от выданных кредитных средств (п.11 Обзора). Это может означать, что необходимо установить, куда были потрачены полученные денежные средства и есть ли у конечных получателей денежных средств интересы должностных лиц банка.
Александр Катков, партнер NOVATOR Legal Group, считает, что Верховный суд, скорее всего, будет анализировать и разбирать вопрос фактической аффилированности банка и должника.
Также есть вероятность, что Верховный суд может выдать новые критерии для определения банков в качестве контролирующего должника лица, установив их с учетом специфики деятельности банков и иных кредитных организаций.
Адвокат, партнер адвокатского бюро «Гуцу, Жуковский и партнеры» Инна Дербенева рассказала, что в последние несколько лет стали чаще появляться судебные акты, в которых арбитражные суды принимают решения о субординировании требований кредитных организаций при их включении в реестр требований кредиторов лиц, ранее получавших банковское финансирование.
Тем не менее, анализ судебной практики показывает, что суды вышестоящих инстанций, как правило, отменяют подобные судебные акты со ссылкой на отсутствие оснований считать кредитную организацию лицом, контролирующим должника. Есть вероятность, что и данный судебный акт ВС РФ не станет исключением. Так, при рассмотрении подобных обособленных споров судам надлежит устанавливать структуру управления кредитной организацией и полномочия органов управления, а также проверять обстоятельства, связанные с фактическим одобрением каждой из спорных сделок конкретными лицами банка и их связь (юридическую и фактическую) с должником. Однако согласно фабуле спора эти вопросы судами нижестоящих инстанции не исследовались должным образом, что дает основания полагать о возможности отмены ранее принятых судебных актов и вынесении решения в пользу кредитной организации. В любом случае, будет интересно дождаться мотивированного определения ВС РФ, которое безусловно повлияет на дальнейшую практику судов по данному вопросу.
Александра Улезко, руководитель адвокатской практики Ulezko.legal, рассказала, что неоднократно сталкивалась с мнением коллег, сомневающихся, что требования банков могут быть субординированы.
Действительно, на практике такое случается редко. Однако никаких препятствий к этому нет — банк, как любой иной участник оборота, может быть контролирующим должника лицом и предоставлять своей компании компенсационное финансирование. Сомнения Верховного суда РФ в правильности решений судов нижестоящих инстанций, субординировавших требования банка в деле о банкротстве ПК «МОЛОС», были вызваны недоказанностью контроля над должником. Нижестоящие суды пришли к выводу о наличии фактической аффилированности, но между аффилированностью и контролем нельзя поставить знак равенства. На мой взгляд, для практики крайне важно, как Верховный суд РФ оценит формирование банком резервов, не соответствующих реальному уровню риска по займам. Это одно из обстоятельств, которые привели суд к выводу о фактической аффилированности. Вообще в делах о банкротстве важно запрашивать кредитное досье и смотреть, как банки оценивали платежеспособность компании при кредитовании. Это может влиять на установление момента начала объективного банкротства, что, в свою очередь, влияет и на субординацию иных требований, на привлечение к субсидиарной ответственности и на оспаривание сделок. По моему опыту, добиться истребования кредитной истории крайне сложно.
Партнер АБ «Юрлов и партнеры» Кирилл Горбатов считает, что выводы нижестоящих инстанций по вопросам рискового характера деятельности банка, нетипичности проведенных операций и т.д. являются крайне опасными для экономики в целом.
Принятие такой позиции приведет к понижению процента выдачи банками кредитов и повышению их стоимости. Думаю, поэтому дело справедливо передано на рассмотрение в Экономколлегию. Выдача кредитов является основной деятельностью банка как кредитной организации. Более того, по утверждениям профессиональных участников банковского рынка, на практике идет серьезная борьба между банками за клиента/заемщика. Чем лучше заемщик, тем выше уровень борьбы. Таким образом, с одной стороны, банк, конечно, должен проверять своего клиента, с другой стороны, банку нужно распоряжаться своей ликвидностью с учетом своей уставной деятельности — выдачи кредитов. В этой ситуации оценка экономической целесообразности выдачи кредита банком компании, которая имела признаки снижения финансовой активности, и последующей субординации его требования в реестре может в конечном итоге привести к печальным результатам для экономики.
В целом, по словам Кирилла Горбатова, в судебной практике на настоящий момент сформировался консенсус по спорам, связанным с выдачей кредитов финансово неустойчивым компаниям: в случае банкротства банка к контролирующим его лицам предъявляются претензии по субсидиарной ответственности или убыткам. В случае банкротства заемщика требования банка в реестре не понижаются, если, конечно, не установлена подконтрольность банка и должника одним и тем же лицам», — пояснил он.
Владислав Седляр, соуправляющий партнер адвокатского бюро INSIGHT ADVOCATES, рассказал, что вопрос субординации требований все чаще применяется судами.
Данное дело не стало исключением, так как под субординацию попали требования кредитной организации по выданным кредитам. При этом суды ссылались, в том числе, на п. 9 Обзора, согласно которому требование контролирующего должника лица о возврате займа может быть понижено. Однако данный пункт не может быть применим к рассматриваемому спору, так как банк не предоставлял займ в начальный период деятельности компании и не мог предоставить денежные средства иным путем (внесение в уставный капитал, вклад в имущество общества и т.д.). Суды не установили факт аффилированности между банком и должником или воздействие на банк контролирующих должника лиц, что является важным аспектом при рассмотрении вопроса о субординации требований кредитора. Для вынесения обоснованного судебного акта Верховному суду нужно обратить внимание не только на вопрос аффилированности и бремени ее доказывания, но и на то, почему банк предоставлял должнику кредиты для погашения обязательств за третьих лиц перед ним же, то есть изучить вопросы добросовестности кредитора при выдаче кредитов.
